— Откуда ты знаешь, если ничего не помнишь?
— Видишь это?— барон ткнул пальцем в блеклый шрам на скуле.— Это она мне кольцом своим оставила, когда... Хм... Выходит, она это была... в подвале?
— Похоже на то,— кивнул Риз.
— Но почему она именно сейчас появилась? Почему ждала почти тридцать лет?
— Не сама она пришла. Подманил ее кто-то.
— Думаешь?
— Уверен. Призраки не носят колец. За ним она пришла.
— Как это?— наморщил лоб Горлен Фрам.
— Кто-то разрыл могилу, снял кольцо с пальца и забросил его в подвал... Знал, что мертвец, похороненный у перекрестка, никогда не найдет покоя. Знал, что дорого было колечко покойнице, что придет она за ним.
— Ну... Пришла, забрала... Почему не ушла после этого? Почему в подвале сидела все это время? Почему появлялась только ночью?
Риз пожал плечами. Многое еще было ему неведомо.
Но кое-что он, все же, знал.
— Нужно будет провести обряд изгнания. Помнишь место, где девушку похоронили?
— Наверное, хотя, если честно, я по этой дороге с тех пор ни разу не ездил.
— Твое счастье! Такие призраки, как этот — мстительные существа. Всякое могло случиться.
Барон пристально посмотрел на Охотника.
— Теперь ты все знаешь и все равно помогаешь мне. Почему?
— Почему нет?
— Потому что я сам себе противен! Как вспомню ее... Не хотел я, чтобы так вышло. Любил я ее. А напился и... Эх, да что там! Долго пытался ее забыть. Потому что, как вспомню, жить не хочется... Забыл вроде. А тут это колечко... Так почему ты мне помогаешь? Неужто только из-за денег?
— Деньги мне нужны, не стану скрывать,— сказал Риз, а про себя подумал: "Особенно теперь, когда не стало Сатраса".— А еще я считаю, что каждый человек имеет право на ошибку.
— Ты думаешь?
— Жаль только, что иные ошибки слишком дорого стоят.
— Если бы только все можно было вернуть,— заскулил барон.
— Хорошо, что ты раскаиваешься в содеянном. Это поможет нам изгнать неприкаянного духа.
— А если нет?
— Тогда ты умрешь. Рано или поздно...
На место давнего преступления они отправились вдвоем: Риз и барон. Фрам, в последние годы покидавший пределы замка исключительно в обществе преданных телохранителей, даже не стал артачиться — видел уже, на что способен Риз Левитрок. Как показали последние события, Охотник один стоил всей его дружины. К тому же дело предстояло иметь не с живыми существами, а с призраком, против которого его бойцы все равно были бессильны.
Риз долго готовился к поездке, поэтому из замка они выбрались только после полудня. Двигались не спеша, молча. Барон страдал от похмелья, но Левитрок запретил ему даже прикасаться к вину. От этого Горлен Фрам выглядел жалко, а чувствовал он себя еще хуже. Но для дела так было даже лучше.
Поведанная бароном история никак не повлияла на отношение к нему Охотника. Риз и до этого не питал к своему работодателю особой любви. Он просто делал свое дело в надежде, что когда-нибудь его старания будут оплачены.
— Я вот что думаю...— прервал молчание барон.— Может, зря я на Лесную Хозяйку напраслину наводил? Неужто это призрак пакостил все последнее время? И чучела эти, и непотребство в колодце?
— Про Хозяйку ничего не скажу, не знаю,— ответил Левитрок.— Но и не призрак это был. Не по силам ему это, не по естеству. Понятно только, что за всем этим человек стоит. Тот, который сначала многонога в колодец подсадил, а потом в подвал кольцо подбросил. Тот, кто знал, что ты частенько туда за вином наведываешься.
— Кто?!— заревел барон.
— Тот, кому известна была твоя история, кто знал, где искать могилу девушки, которую... хм...
— Так ведь не знает никто из посторонних! Я и сам, поди, забыл уж — найду ли?
— А что стало с дружинниками, которые сопровождали тебя в тот самый день?— спросил Риз.
Фрам задумался.
— Никого не осталось, померли уже все. Кого в бою пришибли, кто сам по пьяному делу шею свернул. Из нашей той компании только я до сих пор судьбу гневлю. А кроме нас и отца моего никто не знал.
— Это ты так думаешь,— проворчал Риз.— Трудно скрыть тайну, которая известна не тебе одному. Да и ты сам...
— Что? Думаешь, я проболтался кому? Да за кого ты меня...— набычился Фрам, но, наткнувшись на холодный взгляд Левитрока, осекся.— Я, когда пьяный, за себя не ручаюсь. А ты не так что ли?
— Я девушек не насиловал,— буркнул Риз.
Барон зарычал. Не по нраву ему были упреки Охотника. Но возразить нечем. Поняв свое бессилие, он дико пришпорил коня и умчался вдаль по дороге, заставив своего обидчика глотать прогорклую пыль.
Риз продолжил ехать не спеша и через некоторое время увидел Горлена Фрама, остановившегося у перекрестка. Он сидел в седле, свесив ноги по одну сторону и, лишь дождавшись Охотника, спрыгнул на землю.
Спешился и Риз. Огляделся.
— Здесь это было?— спросил он.
— Да,— глядя себе под ноги ответил барон.
— Где могила?
Барон пожал плечами.
— Я же говорил уже: на меня словно помутнение нашло, ничего не помню из того дня. Со мной такое не часто бывает, но... бывает... Ее без меня закопали. Говорили, что у дороги, я не проверял... Давай поищем, хотя уже столько лет прошло...
Но искать долго не пришлось. Как и подозревал Левитрок, могилу недавно вскрывали. Он еще издалека разглядел примятую траву и холмик свежевскопанной земли левее покосившегося указателя. Взяв притороченную к седлу лопату и мешок со снаряжением, он подошел поближе, сказав барону:
— Отведи пока лошадей подальше.
Копать было легко — земля даже не успела просесть. Да и останки оказались присыпаны неглубоко. От тела мало что осталось: плоть сожрали черви, волосы осыпались, одежда сгнила. Лишь кости, но запашок до сих пор стоял тот еще. Впрочем, Ризу было не привыкать, не впервой. Сначала он окопал скелет, потом начал аккуратно перекладывать кости на расстеленное старое одеяло, старясь ничего не упустить. По некоторым признакам он определил, что убитой была женщина. А большего и не требовалось. Барон, привязавший лошадей к дереву и вернувшийся на перекресток, стоял в отдалении, потом, притомившись, присел на камень, оставленный у дороги для усталого путника.
Сделав дело, Риз подобрал края одеяла, и отнес кости в сторону на открытое место, присмотренное заранее. Потом он, опять же самостоятельно, набрал хвороста и сухих веток и устроил жаркий костер. После этого он подозвал Горлена Фрама. Тот нехотя приблизился.
— Послушай, чародей, может, без меня обойдешься?— заканючил он.
— Обойдусь, пожалуй. Но тогда дух этой девушки может озлобиться и будет тебя преследовать до самой смерти. Твоей смерти,— ответил Риз.
— Что мне делать?— вздохнул барон.
— Проси прощения, пока не прогорят кости.
— Так это ж, поди, долго? Что, так и талдычить все время — прости да прости?
— Покайся, поговори с ней, расскажи, как ты ее любил. Главное — говори искренне, чтобы она поверила и простила.
— А если не простит?
— Лучше не думай об этом.
Пока Горлен Фрам стоял в сторонке, Риз побросал в костер одну за другой все кости.
— Можешь начинать,— сказал он и уступил место барону.
— А ты куда?— взволновался тот, заметив, что чародей уходит.
— Не бойся, я буду рядом.
Левитрок не ушел далеко, присел над мешком, вытащил старое бронзовое зеркало, которое он собственноручно натирал до блеска не меньше часа, достал меч, развязал мешочек с порошком из смеси угля, железа и соли. Время от времени он бросал взгляд на барона, который все никак не мог отважиться и приблизиться к костру. Наконец, тот решился, подошел и рухнул на колени. Его лица Риз не видел, но слышал шепот, похожий на бормотание:
— Вот и свиделись снова, Лели. Кто же знал, что так получится... Ох, ну и наломал же я дров... Уж прости ты меня, дурака. Ревность проклятая и вино хмельное тому причиной. Любил я тебя. Да ты и сама знаешь. Сколько раз тебе об этом говорил. А ты только улыбалась... Твоя улыбка... М-м... Она до сих пор сводит меня с ума. Каждый раз, как вижу ее во сне, просыпаюсь и вою, словно выпь. Думаю о том, что натворил, что потерял... и опять вою. Сколько раз пытался наложить на себя руки, но не смог. Трус потому что. Подлец, пьяница и трус...
Риз сидел в стороне и слушал. Все правильно говорил барон, искренне. Вспоминал события давно минувших дней и отрешенно смотрел на огонь, позабыв о том, где он и зачем. Ему давно нужно было выговориться, покаяться, снять тяжкий груз с души. Но... Наверное, этого оказалось недостаточно. Левитрок заметил, как белесый дым, тянувшийся от кострища, внезапно почернел. Если раньше он возносился вверх, то теперь распластался над землей и начал окружать Горлена Фрама, словно хотел задушить в своих объятиях. Риз встал с присядок, взял в руку меч и шагнул к костру.
Подозрения Охотника оправдались: щупальце дыма обвилось вокруг шеи барона, он захрипел, но так и не смог оторвать взгляда от пламени — продолжал зачарованно смотреть на костер. Риз зачерпнул горсть порошка из мешочка и осыпал им пространство вокруг работодателя. Дымное кольцо тут же разжалось, черное марево прянуло во все стороны, однако удлинившееся щупальце продолжило затягивать петлю на шее. Левитрок шагнул вперед и резким ударом отсек его своим мечом. Щупальце упало на землю, забилось и растаяло.
Но это было только начало.
Черный дым сжался в комок, отлетел в сторону, а потом вытянулся, завертелся веретеном, и пред Охотником предстал давешний призрак. На Фрама, который, освободившись, продолжил вымаливать прощение, он даже не взглянул, а прямиком ринулся на Охотника. Риз сместился в сторону, пропустив мимо себя нежить, и проводил ее протяжным ударом клинка. Простой меч не смог бы причинить призраку вреда, но этот... Символы Очищающего Огня вспыхнули, призрак выгнулся и яростно зашипел. Он не дал Ризу нанести второй удар, стремительно переместился влево и уже издалека протянул руки в сторону Левитрока. Охотник почувствовал, как его тело сковала лютая стужа. Причудливый морозный узор покрыл рукава, изо рта повалил пар, острые ледяные иглы устремились к учащенно бьющемуся сердцу.
В подвале замка Риз почти одолел призрака. Здесь же, у своей могилы, дух оказался гораздо сильнее. Магия доспехов Лиги Очищающего Огня смогла бы защитить Охотника от Смертельной Стужи, а вот обычная крестьянская рубаха — вряд ли.
Однако с некоторых пор Риз обладал способностями, которые не были ему доступны в прошлом. И теперь лишь они могли его спасти.
Призрак оставался на месте, наблюдая за тем, как у его противника синеют губы, а непослушное тело затягивает ледяная корка. Пройдет не больше минуты, и с ним будет покончено. А уж потом можно будет заняться тем, кто изначально был во всем виноват.
Риз и сам чувствовал, что долго не протянет. Времени у него оставалось совсем мало. Собственное тело напоминало ему ледяную глыбу — холодную и неподвижную. И лишь где-то в самой глубине теплилась еще крохотная искорка жизни — пульсирующая и теплая.
Искорка...
Риз мысленно представил маленькой уголек, медленно черневший под натиском окружавшей его Смертельной Стужи. Так же мысленно он подул на него. Частички сажи разлетелись во все стороны, уголек ярко вспыхнул, став из красного золотистым. Риз "дунул" еще раз и почувствовал исходящее от уголька тепло. Оно опалило тянувшиеся к нему ростки Стужи, заставила их отпрянуть, сжаться.
Еще одно дуновение...
Уголек разгорелся ярче солнца, и тепло стремительными потоками пылающей лавы растеклось по всему телу. Сквозь застилавшую взор изморось Риз увидел, как раскалились его ладони, как тает лед, превративший рубаху в некое подобие панциря. Энергия переполняла Охотника и рвалась наружу. Риз не стал тратить ее даром, а, как учил Сатрас, согнал ее в кончики пальцев и, накопив солидный заряд, метнул его в противника.
Огромный огненный шар устремился в призрака и, соприкоснувшись с ним, ослепил Охотника яркой вспышкой. Будь на месте духа живой человек, испепелил бы его в раз. Но и призраку изрядно досталось. Его бесплотное тело словно бы оплавилось, утратив былые очертания. Оно "потекло", на землю упали тяжелые черные капли...
...и вскоре Риз понял, что это еще не конец.
Капли не исчезли, они слегка увеличились в размерах, утратив при этом былую черноту, стали серыми и устремились к Охотнику подвижными полупрозрачными шарами, которые в определенных кругах называли Призрачными Спутниками. Риз завертел мечом, встречая новых противников. Зачарованное оружие с одного удара рассекало шар, и он исчезал. Но Призрачных Спутников было так много, что некоторым из них удавалось добраться до цели. Они пролетали сквозь тело Левитрока, причиняя ему нестерпимую боль и отнимая силы. Орудуя мечом, Риз переместился к своим пожиткам и поднял с земли бронзовое зеркало. Это, конечно, не щит Лиги Очищающего Огня, но и от него был кое-какой толк. Натыкаясь на собственное отражение в зеркале, Призрачные Спутники резко меняли направление и отлетали прочь, чтобы потом повторить попытку.
Риз вертелся волчком, рубил мечом, прикрывался зеркалом, и постепенно численность противников сошла на нет. Последнего Спутника он уже преследовал сам, а уничтожив, обратился к призраку.
Выглядел тот жалким и совершенно обессиленным. Уронив голову на грудь и покачиваясь из стороны в сторону, он висел в воздухе и даже не попытался улизнуть, когда к нему приблизился Охотник. И лишь когда они оказались лицом к лицу, призрак вскинул голову, зашипел, ринулся было на Левитрока. Но Риз выставил перед собой зеркало, заставив противника отшатнуться назад. После чего он сам сделал шаг следом и мощным ударом рассек бесплотное тело пополам. Обе половинки упали на землю и растаяли, оставив после себя лишь капли вязкой эктоплазмы на траве.
Риз опустил меч и подошел к костру. Топливо почти прогорело, как и часть костей, остальные на его глазах рассыпались прахом. Дольше всех продержался череп, и как только он исчез, костер окончательно потух.
Горлен Фрам все еще находился в прострации и молча таращился на остывшие угли.
— Барон...— окликнул его Риз.
Тот не реагировал.
— Ваша Милость!— Левитрок потряс Фрама за плечо.
— А...— закряхтел тот, его плечи обмякли, он встряхнул головой, прогоняя наваждение.
— Ты как?— спросил его Охотник.
Барон задрал голову, посмотрел на своего спасителя и будто бы не узнал. Лишь спустя какое-то время его взгляд стал осмысленным, и он смог, не без помощи Левитрока, подняться на ноги.
— Я что-то пропустил?— пробормотал он, глянув на прогоревший костер.
— Не важно. Все уже позади.
— То есть...
— Она больше не вернется.
— Уверен?
— Да. Мне пришлось уничтожить ее дух. Теперь ни одному магу не удастся ее призвать.
— А иначе было нельзя?— упрекнул его Фрам.
— Нет,— покачал головой Риз.— Ее дух слишком долго копил ненависть к тебе. В нем не осталось ничего светлого, один мрак... Мне очень жаль.
— Жаль...— эхом отозвался барон и зашагал к лошадям. Но на полдороги остановился, обернулся к Ризу.— Я тут кое-что вспомнил... Я говорил, что в живых не осталось никого, кроме меня, из тех, кто... Ну, ты понял... Так вот, я ошибся. Есть еще один человечек. Рок Дукан. Он в те годы совсем еще мальчишкой был, меч в руках держать не мог. Поэтому все время пропадал на конюшне. А я сам себе дал зарок, что сделаю из него воина... В тот день он, как обычно, с лошадьми возился, а тут мы. Я решил взять его с собой — самое время становиться мужиком! Но в дороге он отстал, поэтому в начале его с нами не было. А потом... Не помню.
