— Вот именно,— буркнул Риз.— В детстве не воспитали, а теперь поздно уже.
— Пощади, прошу тебя! Уважь старика!— он низко поклонился, опираясь на клюку.
— Этот мерзавец лесное чудище на меня натравил, смерти моей хотел!— никак не мог успокоиться Левирок.
— Не по злобе душевной, а по недомыслию и скудоумию. Я лично всыплю ему батогов, раз уж на то пошло,— надолго запомнит мой урок... Не убивай его...
Риз глянул за ограду. Народу собралось немало. И хотя ярость рвалась наружу, но убивать провинившегося на глазах у всей деревни было как-то паскудно.
Он опустил меч и убрал ногу с шеи паренька.
— Так и быть... Но взамен ты ответишь на мои вопросы. Ты ведь староста здешний, все, поди, знаешь?
— Обязан,— пожал плечами дедок.
— Вот и расскажи, откуда в деревне появилось худое серебро?
Староста замялся, посмотрел за забор и сказал:
— Расходитесь по домам, селяне!
Они охотно подчинились. Но не все. Во двор робко вошла Улька и поставила к ногам Левитрока корзинку, прикрытую платком. После чего живо выскочила на улицу и торопливой походкой направилась к своему дому.
— Что это?— настороженно спросил Риз.
Староста, кряхтя, присел, снял с корзинки платок, развернул лопухи, и Риз увидел краюху хлеба, шмат сала, кольцо колбасы, кусок буженины, свежие огурцы, яйца, кринку с молоком и миску квашеной капусты.
— Живем мы небогато,— признался староста.— Поэтому не прогневайся, прими, как откуп за нашего охламона,— кивнул он на Оли, понуро сидевшего на крыльце.
Время было за полдень, и Риз успел проголодаться. При виде такого изобилия он сглотнул слюну, и это не ускользнуло от пристального взгляда старосты:
— Окажи милость, чародей, отобедай со мной! Да и раны твои не мешало бы промыть и перевязать. Пойдем ко мне в дом, там и поговорим.
Риз вернул меч в ножны, покосился на корзину.
— Вели, чтобы отнесли ее на постоялый двор. Пусть скажут, что для чародея — Григ Паниверс поймет.
— Как скажешь...
В доме старосты Териха было уютно, хотя и не богато. Видать, старик не злоупотреблял своим положением, жил по средствам, селян не обижал. А за порядком следила внучка Лека. Девка была хороша собой, но больно робка. Когда Риз снял рубаху, чтобы она промыла и перевязала раны, девушка залилась румянцем. У нее были нежные руки. Она настолько бережно протирала влажной тряпкой покрытое шрамами тело Левитрока, что он не только не испытывал боли, но жмурился от удовольствия. Потом она делала какие-то примочки, накладывала бинты, и все так ладно и с любовью. Риз, не желая смущать деваху, тайком разглядывал ее, порождая в воображении лихие мысли.
Когда с лечением было покончено, Лека занялась готовкой, а староста предложил Ризу льняную рубаху.
— Она, хоть и не новая, но почти не ношеная. Мне теперь велика будет, а тебе в самый раз.
— Спасибо.— Риз не стал отказываться, надел рубаху на чистое тело...
Обед был поздним, ели наваристые щи со сметаной и хреном. Мужчины сидели за столом вдвоем.
— Рассказывай по делу!— предложил Левитрок, налегая на щи.
Терих лишь взглянул на внучку, и она послушно вышла из дома. После чего староста заговорил:
— Серебро было настоящим. Это плата за... кой-какую работу. Ты не подумай, ничего разбойного! Беда вся в том, что мужики наши деньги взяли, а работу не выполнили. Вот и осерчала на них Лесная Хозяйка.
— Кто?!— замер Риз.
— Хозяйка леса, говорю!
— Ты имеешь в виду жену барона вашего?
— Нет у него жены,— проворчал старик.— Была, да сбежала лет двадцать назад с баронским кузнецом. С той поры господин наш на баб даже не смотрит. И кузнеца теперь у него нет... Нет, я говорю про настоящую хозяйку леса. Она здесь всем заправляет. Лес хоть и принадлежит барону издавна, но, если честно, не властен он в его пределах. А вот она... Ей все тут покорны: и звери, и птицы, и деревья, и люди. Мы, то есть. Служим ей по мере сил. Да она многого и не просит: трав каких насобирать, лужок покосить, дров нарубить, зверя отловить. За то и платит нам. Щедро. Но наши дуроломы хотели схитрить, за что и поплатились. Хозяйка добро помнит, но и зла не прощает. Жаль только, что пострадали невинные. Я про трактирщика говорю и про тех, кому худые деньги достались.
— А кто она такая — ваша хозяйка?— спросил Левитрок.
— Баба, понятное дело. Не из местных. Пришла в наши края недавно. Жила в лесу тихо-мирно, неприметно. Да случилась беда: заболел у нас малец один. Совсем плох был, думали до утра не дотянет. Так она сама явилась в деревню, пошептала что-то, травками напоила, поставила пацана на ноги, в общем, и ушла. А потом повадились к ней селяне со своими проблемами. Она редко кому отказывала, всех привечала. Денег за помощь не брала, но от мелких даров не отказывалась: молочка там или ягод лукошко завсегда брала. Хорошая она баба... Лесного дедушку приструнила...
— Это как?
— Как-как... Она недавно в наших краях, а дух этот издревле в Баронском лесу обитал. Его еще мой дед помнил, и прадед. Говорили, сначала он слаб был, пакостил по мелкому: силки портил, людей путал, грибы топтал. А потом освоился, окреп, житья от него не стало. Вот и начали его привечать — чтобы, значит, не озоровал. А он наглел не по дням: все большего требовал, к крови свежей пристрастился... Да, наши глупцы ему жертвы приносили: кто курицу на алтаре зарубит, кто ярке горло перережет. А потом... В общем, поговаривали, что лихие люди — не наши — человека на алтаре порешили. Дедку пришлась по вкусу человеческая кровь. За нее он многое готов был исполнить... Но ты не подумай чего — мы ведь не душегубы какие. Ягод там или грибов каких... Ну, куру, если очень приспичит. А так — ни-ни! Но пришлые крови не чурались, вот и развратили дедушку лесного. Злым он стал, мстительным. Крови жаждал, и с каждым днем все больше. А если не давали — пакостил без меры... А тут как раз Хозяйка объявилась. Упросили мы ее избавить нас от напасти...
— А она что?
— Подсобила, конечно! Теперь и он у нее в услужении, прямо шелковым стал! Чужих в лес не пущает, территорию свою охраняет, но с местными озоровать перестал.
— А какая она — старая или молодая?— поинтересовался Риз. Теперь понятно было, кто его спас: Лесная Хозяйка. Но не разглядел он ее, поэтому и спрашивал.
— Когда как,— буркнул староста.— То молодка красоты дивной, то старуха убогая. Ведьма, одним словом.
— Понятно.— Левитрок сыто вздохнул и отодвинул пустую миску.
Наелся.
Выходило так, что не было у селян злого умысла. Всему виной глупость и разгильдяйство. Попытались обмануть Хозяйку, за это она их и наказала. Но с того же Оли, как с гуся вода, а вот трактирщику досталось. Да и у них с Сатрасом по его вине больше не было денег. Хорошо еще, что Григ Паниверс на постой взял. Но вечно кормить их и привечать он не мог. А значит, вопрос заработка по-прежнему оставался жизненно важным.
И все же одной проблемой меньше. Дело можно было считать законченным. Преследовать Лесную Хозяйку Риз не собирался. Здесь не Мисхет — ни чародеев, ни ведьм никто не притеснял. К тому же она спасла ему жизнь. Да и местные души в ней не чаяли...
Можно было возвращаться на постоялый двор.
И все же Риз решил отчитать старика:
— Вы должны были мне сразу рассказать про Хозяйку. А вместо этого сукин сын Оли решил скормить меня лесному духу.
— Молодо-зелено,— вздохнул Терих.— Испугался он. Со старшими не посоветовался. Но понять его можно. Барон наш сразу невзлюбил Хозяйку — уж не знаю почему. Запретил он нам с ней якшаться. Когда ты появился в деревне, люди сперва подумали, что тебя барон прислал. Вот и решили защитить покровительницу нашу... Но я, как и обещал, выпорю мерзавца. И за то, что Хозяйку обманул и на деревню нашу невзгоды навлек, и за то, что лесного духа развращал, кровавые подношения делал, и за то, что смерти твоей пожелал. Всыплю, как следует, надолго запомнит.
— Пусть будет так.
Риз встал из-за стола, собираясь покинуть деревню, и тут же снаружи послышался конский топот и ржание. Левитрок выглянул в окно и увидел вооруженных всадников, спешивающихся перед домом старосты.
— Это баронская дружина,— сказал староста.— Не гневайся, чародей! Барон строго-настрого приказал, чтобы, если появится в его владениях маг, сообщили ему.
Левитрок с укоризной посмотрел на старика, покачал головой.
— Мог бы и предупредить.
Терих промолчал, уставившись в пустую миску.
Риз вернул меч на пояс и вышел во двор прежде, чем баронские дружинники ворвались в дом. Увидев чужака, они замерли. Им не пришлось доставать оружие, так как они сделали это, едва спешившись.
Пятеро. То ли в этих краях было не принято путешествовать в одиночестве, то ли барон был слишком высокого мнения о неизвестном чародее, решив, что в одиночку его не удастся уговорить. Судя по внешнему виду, ребята были наемниками. Таких, как эти, и в Мисхете было полно. Это городская стража, лигисты и дружинники крупных землевладельцев имели единую униформу, а наемники одевались, как попало. Да и вооружены эти были соответственно: пара мечей, два топора, арбалет, метивший Левитроку в грудь. Одно неверное движение, и не дождется Сатрас своего ученика.
Риз не стал обнажать оружие, да и от демонстрации магии решил пока отказаться. Скрестив руки на груди, он застыл на крыльце, дожидаясь объяснений.
Вперед вышел воин лет сорока с пышной бородой и эмблемой воющего волка на груди.
— Ты, что ли, маг будешь?
— А кто спрашивает?
— Я Рок Дукан, десятник барона Фрама. Барон хочет тебя видеть, поэтому ты поедешь с нами.
В отличие от своих товарищей, он был слишком дерзок и самоуверен, словно и не боялся вовсе незнакомого мага.
— А если не поеду?
— Тогда мы доставим тебя силой.
— А сил-то хватит?— усмехнулся Риз, сжал пальцы в кулак, а когда разжал, на ладони появился Огненный Шар. Он, словно живой, трепетал, то увеличиваясь в размерах, то съеживаясь до размеров ореха. Волшебство получилось настолько непринужденно, что Левитрок сам удивился.
— Даже не сомневайся!— оскалился Рок.— И магией своей можешь меня не пугать. Не боюсь я.— Он вытянул из-за пазухи кожаный мешочек на шнурке.— Знаешь, что это? Амулет. Я купил его по случаю у одной чародейки. Дорого обошелся, зараза. Но он того стоит: пока он на мне, не страшна никакая магия.
— Уверен?
Такого добра и в Мисхете было полно. Этот товар доставляли тайными тропами контрабандисты. Предлагали доверчивым олухам за большие деньги, хотя, на самом деле, толку от него не было никакого. Обман чистой воды.
— Даже не сомневайся, проверено на деле.
Пусть так. Разубеждать десятника Риз не стал. Он либо на самом деле ничего не страшился, либо был дурак, каких поискать. Впрочем, иногда это одно и то же. Зато его товарищи явно побаивались чужака: то ли впервые увидели живого чародея, то ли, наоборот, прекрасно знали, на что способен разъяренный маг. Взглядами укора они осуждали десятника, но помалкивали.
— Ну, так как: сам поедешь или нам силу применить?
Риз решил не накалять обстановку, хотя и очень хотелось проучить заносчивого Рока Дукана. То, что потенциальных противников было пятеро, его не смущало: достаточно было испепелить десятника, а остальные сами от страха разбегутся. К тому же он сразу отметил: всадников было пять, а коней — на одного больше. Шестого пригнали специально для него. Риз не знал, как в Ковахе, а в Мисхете врага не сажают в седло — его тащат на веревке за лошадью.
А от встречи с бароном Левитрок решил не отказываться. Горлену Фраму зачем-то понадобился маг — об этом еще трактирщик Паниверс говорил,— а беглецы нуждались в деньгах. Пока что их интересы совпадали. То, что маг он начинающий, Риз решил не говорить. Если подвернется настоящее дельце для опытного чародея, можно будет попросить о помощи Сатраса.
— Будь по-твоему, вези меня к своему барону. Поговорим...
Замок Горлена Фрама стоял над обрывом, был виден издалека и казался таким же древним, как окружающие его скалы. Он знавал и лучшие времена, но было это очень давно. Скорее всего, обветшание началось еще при отдаленных предшественниках нынешнего владельца, который так же не располагал достаточными средствами, чтобы вернуть родовому гнезду былую славу. Зубцы стен местами обвалились, на крышах угловых башен отсутствовали целые фрагменты черепичного покрытия, а одна из них и вовсе треснула и слегка покосилась. Риз с сожалением отметил, что иные избы в Семипядье выглядели ухоженнее этого замка, и впервые задумался о том, в состоянии ли будет расплатиться барон с магом, в услугах которого он нуждался?
А вот за предоставленного коня он был благодарен Горлену Фраму. Замок, хоть и находился неподалеку от деревни, но располагался на крутой возвышенности, и добраться до него пешком казалось довольно затруднительным занятием. Кони были в мыле к тому времени, когда, петляя по извилистой тропе, достигли ворот, окованных стальными полосами, основательно проржавевшими, но все еще достаточно прочными.
И хотя Риз не увидел никого на смотровых башнях барбакана, ворота распахнулись заблаговременно, пропуская во внутренний двор шестерых всадников.
Замок Горлена Фрама мало чем отличался от обычной крепости средней руки. С трех сторон он был окружен каменной стеной, с четвертой, нависавшей над обрывом, стоял господский дом. Слева под стенами были размещены казармы, кузница и конюшня, справа — складские помещения, зернохранилище, псарня и хижины замкового люда. Посреди внутреннего двора стоял колодец. Господский дом находился на возвышенности, отгороженный от внешнего мира еще одной крепостной стеной, которая, если не считать сам дом, была последним бастионом на пути потенциальных захватчиков. К воротам вели две боковые лестницы, прекрасно простреливаемые со стен.
Барон Фрам ничуть не сомневался в том, что незнакомый маг не откажет ему визите, поэтому сам встречал дорогого гостя у ворот. Это был крупный мужчина, слегка за пятьдесят с обвислыми усами и покрытым густой щетиной волевым подбородком. Несмотря на легкую обрюзглость, он все еще был полон сил, но выглядел как-то болезненно, устало и печально. Внешне он почти ничем не отличался от своих дружинников: одет просто, но добротно, из предметов роскоши разве что баронская золотая цепь, да перстень на безымянном пальце правой руки. Он вышел встречать гостя без оружия, что само собой говорило о его миролюбивых намерениях. Впрочем, в случае чего, рядом находилась его дружина. Правда, негусто даже для захолустного барона — всего-то человек двенадцать. С другой стороны, кто мог ему угрожать в этой глуши?
Помимо наемников в замке обитала прислуга. Этих было чуть больше, но тоже слишком мало для того, чтобы барон смел гордиться своим благосостоянием.
Хозяин замка долго и пристально разглядывал Левитрока, а потом спросил, обращаясь к стоявшему за спиной Риза Року Дукану:
— Это и есть маг?
— Он самый,— подтвердил десятник.
— Впервые вижу чародея с мечом на поясе... Ну да ладно... А чем докажешь, что ты маг?— этот вопрос предназначался уже Левитроку.
