— Ясно...
Этого и стоило ожидать. Панси и так была уверена в этом, но сейчас убедилась окончательно. Тогда близнецы были дружны и не удивительно, что Генни решила позаботиться о брате.
— Я потом еще подошел к Поттер, когда она поссорилась с ним, спросить, не жалеет ли она, что его защищала... Просто хотелось чуток уколоть ее, а она взяла и сломала мне челюсть, шипя, чтоб я не смел его трогать... — парень скривился. — Да уж, дерьмовая получилась история.
Вот понимает же, что херню творил, но все равно истекает самооправданиями... Впрочем, не суть важно. Реакция Генни куда интереснее.
Даже несмотря на ссору, она не отказалась от своих слов и все еще защищала его.
Гарри даже не замечал этого...
— Проваливай, — сказала Паркинсон, кинув его палочку. — Больше не показывайся мне.
Схватив свою палочку, он тут же умчался, а Панси двинулась по своим делам.
Это весьма интересные сведения.
Генни, даже несмотря на ссору, не оставила его. Может, даже что-то еще делала и явно не так слепа, как может показаться.
— И что это ты тут вынюхиваешь? — спросила Генни, стоя за углом.
— А ты любишь подслушивать, — улыбнулась Панси.
Разумеется, она знала, что Генни рядом и потому сделала все это. Ей нужен был предлог начать разговор на эту тему, вот он удачно и подвернулся.
— Я просто хочу узнать, что случилось в тот вечер, — пожала девушка плечами. — Не больше, не меньше.
— А Гарри тебе еще не рассказывал? — фыркнула Поттер.
— Рассказывал, но это лишь его Правда, а я хочу узнать всю. Ваша ссора кажется очень странной, и я пытаюсь в этом разобраться.
— Пф, займись чем-то пополезнее, — сказала Генни, разворачиваясь.
— Ты бежишь от этого и даже не хочешь задумываться, — покачала она головой. — Может, стоит открыть глаза и посмотреть на то, как он живет? Ведь многое...
— Заткнись! — зарычала Генни, резко обернувшись. — Ты ничего не понимаешь!
— Ну, так просвети меня, — посмотрела она на нее. — Почему ты так реагируешь на Гарри? Почему ты так ненавидишь его, и что, по-твоему, случилось в тот вечер? Что между вами произошло?
Генни закусила губу и отвела взгляд.
Она некоторое время молчала, успокаиваясь, и постепенно остывала.
— Ладно, я расскажу...
Глава 42. С ее стороны.
Генриетта присела на подоконник и тяжело вздохнула.
Она не хотела об этом говорить, ей не хотелось это вспоминать и думать, но раз уж согласилась рассказать, то придется. Генни мысленно усмехнулась своему положению:
— 'Докатилась. Я теперь рассказываю, что у меня на душе Панси'.
Спроси та еще месяц назад, то Генни просто послала бы ее куда подальше, а сейчас... Есть что-то в этой наглой и самоуверенной слизеринке, из-за чего ее сложно воспринимать чужой. Наверно, поэтому Гарри с ней и возится.
У Генни хорошая интуиция, которая не раз спасала ее, а потому она не чувствует от Паркинсон какой-то враждебности и злонамеренности. Скорее, что-то... очень похожее на нее саму. Сама не заметила, как эта девка из 'чертовой Паркинсон' превратилась в просто 'Панси'.
— Моя жизнь никогда не была легкой, — начала Генни. — Проснуться с утра, начать тренировку, затем учеба с репетиторами или с самим Сириусом, а потом я могла пойти к Уизли и поиграть с друзьями. И так каждый день. Снова и снова. Тяжелые выматывающие тренировки, наставления, обучение, чтение скучных и нудных книг. День ото дня. Лишь тетя Меда и Нимфа как-то сглаживали трудности, но и только...
— Неужели ты никогда не жаловалась на свое положение? — спросила Панси.
— Жаловалась, но каждый раз, когда так случалось...
— Ну, Сириус, я больше не могу... — едва сдерживая слезы, говорила она. — Почему я должна все это делать?
— Потому что так нужно, — спокойным голосом наставлял ее крестный. — Тот, кто желает тебе смерти, рано или поздно вернется, и ты должна быть готова, Сохатик. Если бы я мог, то позволил тебе жить, как хочешь, и баловал бы каждый день, но нам нужно подготовиться. Подумай о своем будущем, подумай о всех близких, кого расстроит твоя смерть... Ты должна научиться выживать, Сохатик, большего я не прошу. Ты же не думаешь, что мне доставляет удовольствие мучить тебя всем этим? Поэтому не будь эгоисткой и возвращайся к тренировке.
— Ладно...
— Каждый раз, когда я давала слабину, он называл меня эгоисткой, — вздохнула она. — Он прав. Я обязана все это сделать, я обязана стать сильнее и исполнить свой долг. Только благодаря этому я выживала, только благодаря этому я побеждала и была лучшей и...
Генни резко прервалась, когда Панси просто села рядом с ней впритык и взяла за руку. Теплые пальчики сжали ее ладошку, будто пытались поддержать и немного успокоить. Как ни странно, но это позволило девушке взять себя в руки и не поддаться эмоциям. С тех пор как она учится магии драконов, сдерживать эмоции становится все сложнее.
— Продолжай, — улыбнулась слизеринка.
— Я принимала все как должное и постепенно перестала жаловаться. Все было не так уж и сложно, и я просто привыкла, — вздохнула Генни. — А затем... летом перед моим поступлением в Хогвартс Сириус рассказал мне о Гарри...
— Б-б-б-брат?! — удивилась она. — У меня есть брат?! Брат-близнец?!
— Да, Генриетта, — кивнул крестный. — Вас в детстве пришлось разделить.
— А где он жил? Почему мы были разделены? Мы снова будем вместе?
Она начала засыпать его вопросами и просто не могла успокоиться. Эта новость выбила ее из колеи.
— Я не могу тебе пока рассказать всего. Это не моя тайна, но придет время, и ты все узнаешь, — грустно улыбнулась Бродяга. — Увы, он не может снова жить с тобой, он счастливо живет со своей тетей в мире маглов.
— Понятно...
— Пф, счастливо живет, — фыркнула Панси. — Или он слепой, или даже не проверял. Или просто наплел ребенку сказок.
— Так мне рассказали, — отвела она взгляд. — Я была очень возбуждена, узнав это, и долго не могла осмыслить эту новость. У меня есть брат, у меня есть родственник и кто-то очень близкий. В тот момент я... понадеялась, что смогу найти того... кто поймет меня и разделит мою ношу. Что есть кто-то живший так же, как я, и уж он точно поймет меня...
Вновь тяжелый вздох.
— Разочарование, которое я испытала при встрече, было таким сильным, что я долго не могла успокоиться, — опустила Генни голову. — Слабый, тощий, с глупой улыбкой и ужасно бесячим поведением... Это был полный провал. Он явно никогда не жил постоянными тренировками, он не понимает, как мне было тяжело, и... он дико раздражал своим поведением... Моя обида была так сильна, что я просто проигнорировала кучу фактов...
— То есть ты знала, что он явно не жил счастливо у маглов?
— Конечно, я знала, — заскрежетала девушка зубами. — Это было слишком очевидно, но разочарование и обида были так сильны, что я просто игнорировала все это... Да и сам Гарри не помогал мне с этим смириться. Каждый раз, когда я говорила с ним, у него всегда была эта бесящая улыбка, он всегда вел себя как идиот... Его насквозь фальшивая улыбка, его нелогичное поведение и все остальное... Он раздражал меня самим фактом своего существования! И ведь он мог нормально говорить. С Гермионой он общался нормально, а со мной будто пытался выбесить...
Генни порой приглядывала за ним и слушала, как он общается, когда ее рядом нет, и была возмущена, что только с ней он вел себя как идиот. Он ведь может говорить по-человечески, но постоянно подлизывался, будто специально.
— На втором курсе, когда мне приходилось с ним говорить, я уже поняла, что с ним что-то не так, — продолжила она. — Гарри будто не мог быть нормальным и рядом со мной носил маску. Он порой проявлял что-то настоящее, и только в эти моменты он мне нравился... Потому на третьем курсе я решила держаться от него подальше, пока он не станет нормальным...
Она вздохнула, вспоминая то время.
Тогда она уже успокоилась и начала анализировать происходящее. Она и не догадывалась, что своим отношением могла испортить ему жизнь. Недавно Генни расспрашивала однокурсников и пыталась понять, почему никто не хотел дружить с ее родственничком, и была поражена тому, насколько люди тупые. Они просто послушали ее и не стали разбираться. Генни же всегда жила в окружении адекватных, ну или хоть сколь-нибудь адекватных людей, которые должны видеть истину и не реагировать, таким образом, а потому просто не представляла, насколько люди ведомые и не хотят разбираться.
— А затем был тот злополучный четвертый курс... — Генни закусила губу. Ей было больно вспоминать то время, но раз дала слово рассказать, то расскажет. — Все отвернулись от меня... Все бросили меня и поверили, что я могу подкинуть свое имя в Кубок. Да, я перед этим размышляла, что могла бы пройти Турнир, но я не собиралась же всерьез участвовать в нем... И все меня бросили, а те, кто еще верил, побоялись выступить на моей стороне... И только Гарри пошел за мной...
— Кхы-ы-ы... — спрятавшись от всех, там где никто ее не увидит, она позволила горю завладеть ей и ревела от боли в душе. — Уа-ах! Кха-ха! 'Шмыг'. Как они могли...? Почему? Почему? Я ни в чем не виновата...
— Генни, — услышала она рядом. Кто-то увидел ее слабой, кто-то увидел ее плачущей и сломленной. Нет, нельзя. Они сделают еще больнее.
Это был Гарри. Ее бесполезный родственничек явился к ней и подошел незаметно.
— Не подходи! Убирайся! — зарычала она. — Оставь меня одну!
— Нет! — решительно сказал он. — Я не оставлю тебя!
— Уйди-и-и-и-и... — вновь завыла она. Силы покинули ее, и она не могла просто оттолкнуть его.
— Я верю тебе! — прямо заявил Гарри.
Генни вздрогнула и медленно подняла голову, посмотрела в его зеленые глаза. Он смотрел на нее... не так, как обычно... Не было той фальши и наигранности, лишь... искренняя забота...
— Сестренка, — он улыбнулся и присел перед ней. — Я же знаю тебя. Ты никогда бы так не поступила. Ты хорошая и добрая. Тебе никогда не нравилась твоя слава, и ты никогда бы не подписалась на подобный бред. Я отлично знаю тебя.
Она застыла и не могла поверить услышанному. Он... сказал то, что она всегда хотела услышать. Он понимает ее, он знает ее, он... на ее стороне и готов разделить ее страхи и трудности.
— Ты... правда веришь мне?
— Разумеется, сестра, — говорит он ей. — Я же твой брат! Я всегда буду на твоей стороне!
— Спасибо... — слезы счастья потекли по красным щекам. — Спасибо... спасибо... спасибо...
Его теплые руки обняли ее...
Он поддержал ее, когда другие отвернулись, он встал на ее сторону, когда другие ушли, он остался с ней...
Генни улыбнулась, вспоминая, как это было приятно. Она ощутила так давно желаемую поддержку и заботу. Словно ее груз ответственности кто-то облегчил и был готов нести вместе с ней.
Кто-то... родной...
— Мы начали проводить время вместе, — с легкой улыбкой говорила она. — Это было хорошее время. Пусть он порой раздражал своей фальшью, но теперь я чаще видела проявления его настоящего. Да, меня злило это, но я верила, что рано или поздно он прекратит свою игру и... станет равен мне...
— Как сейчас.
Генни не хотела этого признавать, но нынешний Гарри это и есть тот самый, который порой мелькал в небольших вспышках 'прозрения'. Она понимала, что это не просто так, что что-то мешает ему быть собой и просто ждала.
— Я, Гарри и Гермиона проводили время вместе, и нам никто не был нужен, — продолжила Поттер. — Впервые я ощутила, что все так, как должно быть... И когда мы готовились к Турниру я была уверена в победе, ведь меня поддерживали те, кто на моей стороне... А затем случился тот злополучный день... День, когда все развалилось...
Первое испытание было позади. С трудом она победила, выкрала золотое яйцо у дракона и оторвалась от него.
Как закончила и вышла с арены, Гарри уже был рядом и поддерживал ее. Ее еще раздражало его поведение, но она принимала это как должное. Он был рядом и на ее стороне.
Рон попытался извиниться, но Генни отвергла его.
Она все еще была слишком сильно обижена на друга, который с ней с детства и должен был знать ее, но он встал на другую сторону, когда Гарри остался с ней. Он даже отстаивал свои убеждения. Она видела, как Хаффы били его, и думала, что родственничек сдастся, что он обманывает ее и на самом деле не такой, но он упорно защищал ее честь. И тогда она решила прекратить нападки на него и быстро пресекла их.
Они решили отметить победу в своем кругу. Генни пошла повидаться с крестным, а Гарри пообещал подготовить праздничный пир. Он сказал, что их ждет что-то особенное, и девушка очень ждала этого.
— Встреча с крестным все изменила...
— Сохатик! — обнял ее Сириус. — Прости, что не пришел с самого начала. С работы еще отпросился и успел лишь к середине испытания.
— Ничего, — улыбнулась она. — Я справилась.
— Ты молодец, ты лучшая! — потрепал он ее волосы. — Сегодня я целый день буду тут. Твою победу нужно отпраздновать.
— Отлично! — искренне обрадовалась она. — Мы уже готовимся.
— Да, весь факультет рад за тебя, и вы...
— Нет! — резко сказала она. — Я не собираюсь праздновать это с факультетом и всеми остальными! Они предали меня, бросили, поверили, что я могла жульничать, а потому простых извинений и деланья вида, что ничего не было, не достаточно.
— Сохатик, не надо драматизировать.
— Драматизировать?! — возмутилась она. — Они легко поверили, что я могла так поступить! Они наговорили мне много гадостей и бросили меня, когда я больше всего нуждалась в поддержке! Только Гарри и Гермиона остались на моей стороне! А эти все... предатели...
— Сохатик, успокойся, — серьезным тоном заговорил крестный. — Да, я понимаю, что тебе больно и обидно, но ты не должна позволять обиде помешать твоему долгу. Если ты отвергнешь всех вокруг, то останешься одна и не сможешь победить, когда придет время.
— Я не одна, со мной Гарри и Герми, — буркнула она. — Я не собираюсь так легко прощать их...
— Не будь эгоисткой! — повысил он голос. — Ты — Избранная, ты герой, что спасет всех и одолеет Темного Лорда, когда он возродится, одной тебе не выстоять.
— Но... но... но... — пыталась она найти аргумент. Ей не хотелось их прощать, ей не хотелось вновь мириться с ними.
— Сохатик, — уже спокойнее произнес Бродяга, положив руки на ее плечи и посмотрев в глаза. — Герою приходится принимать тяжелые решения. Я не говорю тебе вот так взять и их простить... Черт побери, я сам хочу выбить из них все дерьмо за то, что они посмели так поступить с тобой! Но порой нам приходится натягивать улыбку и общаться с людьми, которые глубоко нам неприятны. Таково, к сожалению, бремя лидера. Думаешь, мне в Аврорате так поступать не приходится?
— Понимаю, — опустила она голову.
— К тому же я же не прошу тебя отбрасывать Гарри и Гермиону, — улыбнулся он. — Пусть тоже пойдут, и продолжай как раньше общаться с ними. Я лишь прошу проявить снисходительность к тем, кто ошибся, а не бросать тех, кто с тобой.
