Отмечаю краем глаза вскочивших зрителей, лишь сейчас понявших что теперь все всерьез, искрятся стены барьера — Тамамо пытается его развеять, прекратить наше безумие... А мы сходимся в танце стали. Вихрь ударов завлекает сознание, рисунок боя плывет, ломается подчиняясь разуму, воля усиляет, ускоряет тело до безумных, сверхчеловеческих величин. Ударить. Уйти от ответного удара. Поднырнув под клинок пресечь отточенной сталью движение вперед, перечеркнув живот тонкой алой линией. Стряхнуть с плеча несколько отсеченных прядей волос, увернуться влево от стремительного выпада, и атаковать самому! Мир застывает серой статичной картиной, а разум, разум видит все! Видит раскрытые в крике рты, видит плывущий к моей шее клинок, видит злобу, жажду крови и смерти в алых глазах...
Мой клинок плывет медленно-медленно, мышцы рвутся от запредельных величин ускорения, когда я уклоняюсь от Ясуцуны и направляю острие прямо в грудь нэко. Едва уловимый хруст, сопротивление рукояти... Отменяю ускорение. Водопад звуков обрушился на меня тяжелой волной, на миг оглушил, дезориентировал. Встряхнув несколько раз головой я взглянул на Химари. В глазах нэко была лишь растерянность когда она схватившись за рукоять, рухнула на землю.
Мой клинок вошел ей в сердце по самую цубу.
Подойдя к телу я начал наблюдать за происходившими в нем метаморфозами. Темные области ауры и души начали перетекать в клинок вычерняя его, а взамен них — заменяя поврежденные структуры, начали проявляться светлые области и алая сеть остаточной способности. Темное проклятье затмевающее разум было уничтожено, взамен себя оставляя способность "Берсерка"
Теперь, Химари была излечена от своего проклятья и... — Я достал клинок и осмотрел его. Полностью серебряное оружие стало двухцветным. Рукоять была перевита черным и серебряным шнуром, цуба была сделана в виде двух бегущих кошек — черной и белой, образующих своеобразный знак "Инь-Янь", а вот лезвие осталось тем же. — ...получила оружие способное снять проклятье с любого существа. Правда чего мне это стоило... Вонзить клинок в грудь собственной Хранительницы... жаль что я не пью!
Мельком глянув на стоящих в полной растерянности за стеной барьера домочадцев, я взмахом руки убрал стену и сел рядом с лежащей нэко, ожидая ее пробуждения.
* * *
Химари пролежала почти двадцать минут. Я уже почти потерял терпение когда веки нэко дрогнули и она резко — одним рывком вскочила, ошалело оглядываясь. Наткнувшись взглядом на меня нахмурилась, хотела что-то сказать, но опустила взгляд и замерла в растерянности. Я примерно знал что она чувствует. Боль от как она считала моего предательства, и боль от несуществующих ран, но в тоже время облегчение от освобождения от тяжести проклятья и странную легкость в теле.
Щелчком пальцев привлекая ее внимание я похлопал ладонью по земле приглашая сесть, и чуть поколебавшись, она села.
— Злишься?
Вместо ответа она внимательно посмотрела на меня.
— Зачем? — даже в интонациях этого простого вопроса звучала обида на меня.
— Нужно было освободить тебя от проклятья, и в тоже время, дать надежду на избавление остальным бакенэко... — Вместе со словами я отправил ей все свои мысли и ощущения: мысли — побудившие меня так сделать и ощущения во время нашей короткой схватки. Вгоняя ей клинок в сердце я будто-бы вогнал его самому себе... и она это увидела.
— А нельзя было предупредить? — в ее голосе было уже меньше обиды и больше возмущения.
— Нельзя. Если бы я тебя предупредил, ты бы отказалась из опасений причинить мне вред... что, не так?
Вскинувшаяся было нэко неохотно кивнула. Посмотрев на нее я хмыкнул про себя. Еще злится, но про себя понимает мою правоту. Ну и непривычное ощущение легкости дает о себе знать. Когда всю жизнь ходишь с легшим на душу тяжелым грузом проклятья — даже не подозреваешь каким легким может быть мир...
Но Химари не была бы женщиной если бы так легко простила меня. В таких случаях можно сделать одно...
— Пофехтуем? — предложил я, поднимая кошачий клинок и протягивая его Химари. Осмотрев клинок нэко кивнула и поднялась на ноги, а в ее глазах ясно читалось желание напластать меня на много маленьких Ютов.
Улыбнувшись такой жажде крови я поднялся и перехватил оставленную мне дедом Ясуцуну. Иногда вместо тысячи слов лучше промолчать и отдаться на волю течения. Хорошая схватка изгонит всю появившуюся неловкость, отстраненность и обиду. А затем я извинюсь, благо подарок заготовил заранее...
Глава 22. Лисы, кошки и дурдом.
Обозленная Химари задала мне хорошую трепку, я даже пожалел что вообще родился на свет... К счастью, кошка вовремя остановилась, затем пошел период осознания ну, а потом все желающие смогли полюбоваться сценой: "Умирающий принц и кающаяся нэко"
В главных ролях: Химари — в роли собственно нэко; Тамамо — обличительница и главный целитель страждущих; я — в роли принца, дед — в роли деда принца и безжалостного насмешника "надеюсь это научит тебя более разумно планировать свои действия, Юто!" бабушка — в роли жалеющей принца (меня) и обвинительница Кая — Прикоснешься к Химари убью!!!(Вначале, потом оно плавно трансформировалось в "Не бейте господин Юто, я буду хорошей!") Шум и гам вокруг этой сцены поднялся такой, что даже Гинко прибежала посмотреть, а наше домашнее письмецо развернулась в человеческую форму и, сидя в уголке, с тихим очумением наблюдало за всем этим дурдомом. В конце концов пришла Харука и как тот лесник разогнала всех посторонних, мне дала кучу лекарств, осмотрела Химари и исчезла как злая (на "норовящего самоубиться мальчишку", не ценящего ее тяжелого самоотверженного труда, и "дурную кошку") тень в ночи.
Разговора про который намекал дед перед уходом с места спарринга в тот день не получилось.
На следующее утро.
— Странные дела творятся здесь в последнее время. — дед задумчиво отпил чаю, — недавно исчезла очередная экспедиция Цучимикадо, — уже четвертая по счету, а в горах неподалеку говорят участились нападения на вольных собирателей, и даже однажды черных торговцев прижали... (хотя этих аморальных тварей как раз не жалко!) и везде следы аякаси... дурное время настает, — я, старательно делая вид что меня это не касается и вообще мне эти новости не интересны, отрезал кусочек яичницы и тщательно прожевал. Дед повздыхав сменил тему:
— Ты мне скажи, зачем тебе этот тюк шелка нужен? — он имел в виду паучий шелк, коего я с кветов надоил почти восемьдесят квадратов (уместившихся в небольшую кипу) И где ты его вообще достал?
Я молча пожал плечами.
— Ясно... вы в последнее время часто бродите в горах, будьте там аккуратнее. Сам видишь что творится!
Что-то он слишком часто меняет тему разговора. Не знает как начать?!
— Хорошо, деда. Я тебе обещаю, что мы будем аккуратнее. — право слово, когда меня окружает свита могучих аякаси, даже собственная слабость забывается.
— Хм, ну ты все равно забудешь об обещании если попадется какая-то интересная задача... где Тамамо?
— Спит.
— А Химари?
— Гм-м-м, вроде мышей ловит в подвале... — я прислушался, — да, точно.
От таких новостей дед подавился чаем, и откашлявшись прохрипел:
— Зачем?!
— Ну, она сказала что теряет хватку, потому ей требуется практика... — правда я подозреваю что она просто хотела побыть одна после вчерашнего. Ну, ее за это судить грех.
— Дурдом, — изрек дед, и поспешно запил новость.
Метко сказано. Дурдом — это единственное подходящее описание происходящего в поместье. Но мне это хождение вокруг да около уже надоело. Надо деда чуть поторопить.
— Ты вчера хотел со мною о чем-то поговорить — напомнил я.
— А, да! Гм... видишь ли... тут у нас такое дело...
Я искоса посмотрел на него и кинул диагностическое плетение.
— Что ты делаешь? — встрепенулся тот почувствовав магию.
— Хм... ты в порядке. Просто подумал что ты сам на себя не похож сегодня ну и решил убедиться что ты в порядке... плетение показывает что ты полностью здоров... правда пить тебе стоит поменьше!
— Учить ты меня еще будешь... — проворчал дед, — я просто не знаю как тебе сообщить одну новость.
— Да ладно? — я приподнял бровь, — ты так говоришь будто невесту мне нашел! Аха-ха-ха... — смех застрял у меня в горле когда я понял что угадал, а дед не проявляет признаков веселья. — Да ладно?!!!
— Да.
— И кто это?
— Наследница Джингуджи.
— Не знал что у них есть наследница — пробормотал я, — дед! Прежде чем мы обсудим это я хочу тебе сообщить одну новость.
— И какую же?
— У меня уже есть невеста!
Со стороны внимательно слушающей бабушки раздался грохот оброненной кастрюли, а я смог насладиться зрелищем выпучившего глаза и подавившегося деда.
— Э-э-э? Кто??? — в этот момент они были на удивление единодушны. Спешно подняв оброненную посуду, бабушка поспешно села за стол и уставилась на меня пронзительным взглядом.
— Юто, почему мы об этом не знаем?
— Потому что я об этом никому не говорил — спокойно ответил я, и, пресекая дальнейшие возможные и надо признать в чем-то справедливые возмущения и не дай Создатель запрещения, продолжил: — Может это прозвучит и грубо, но ваше мнение как впрочем и мое, ничего не изменит. Мы две половинки души — истинные соулмейты, и наша встреча была предопределена еще до нашего рождения. Так что извините но...
Продолжать я не стал. И так понятно что со связью двух половинок мало какая сравниться, хотя... связь подобную этой можно воссоздать. Главное тут условие — любовь! Истинная и беззаветная любовь. Глубокое всепоглощающее чувство. Мало какой человек даже способен на подобное... но аякаси — способные отдавать какой-либо эмоции всего себя, — на такое способны... в большинстве своем.
— Она человек? — тихо спросил восстановивший маску невозмутимости на лице дед.
— Нет. Она сайна
Он откинулся назад.
— Слышал я про них: земные сирены чья красота и доброта вошли в легенды. Они духи гармонии, благородства, женского начала и чистой любви. Дарующие покой своими песнями... повезло тебе.
— Если повезло, то почему ты не рад?
— Понимаешь... тут такое дело...
А дело и впрямь оказалось серьезным. Нашу помолвку с наследницей Джингуджи обговорили уже давно — еще до нашего рождения. Именно тогда два клана решили что неплохо бы породниться к взаимной выгоде и слить оба клана в одно целое. Джингуджи получают состояние, силу и положение клана Амакава — шестого клана в иерархии Круга, знаменитых артефакторов и приручителей аякаси, а Амакава получают активы Джингуджи, их численность, усиливают свою кровь темным наследием ведьм и вдобавок получают связи в Европе... выгода налицо для всех.
Правда вопрос оставался в согласии обрученных, но "взрослые и умные" решили что их и спрашивать не нужно — стерпится-слюбится...
А теперь вопрос: если один из обрученных обладает громадной силой, ненавидит подчиняться и всегда имеет на все свое мнение, какова вероятность успешного выполнения обязательства с его стороны?
Нулевая.
Я мог просто наплевать на чье-либо мнение и отказаться от всех обязательств, и никто бы меня не переубедил и уж тем-более не заставил. Останавливало меня лишь то, что сделку дед закрепил своим словом и тот факт что они моя семья, а в семье младшие подчиняться старшим... до определенного предела.
Тщательно все обдумав я вздохнул. Вот честно, если бы не дедово слово — плюнул бы и отказался. Возиться с взбалмошной девчонкой что хоть и любила Юто, но при этом наслала на него проклятье, и постоянно воевала с Химари — увольте. Зачем мне такое счастье?! Проблем и так хватает! Так мог бы я сказать но... Слово главы клана — слово всех членов клана. Несоблюдение слова — позор. После такого только сеппуку...
Обдумав все тщательно я принял решение.
— Ничего не обещаю, но шанс ей дам. Когда она прибудет?
Они явно ожидали моего отказа и сильно обрадовались.
— В начале июня.
— Эх... Повесили мне на шею девчонку что я даже в глаза не видел и еще хотите устроить свадьбу... у вас совесть есть?!
На это риторический вопрос я получил лишь красноречивое молчание. А затем бабушка внезапно ответила:
— А ты ее кстати видел.
— Да? — надо признать, я сильно удивился, — когда?
— Вам тогда по полгодика было... — бабушка мечтательно улыбнулась и тут же смутилась под нашими выразительными взглядами. Кинув в нее испепеляющий взгляд, дед отвернулся и потянулся к отложенной чашке.
Фыркнув и ничего не говоря, я встал и удалился. Им явно нужно было поговорить, а я при этом был лишним...
Единственное что меня радовало в этом странном выносящем разговоре — эмоции радости и гордости что они испытывали когда я упомянул про сайну. Это давало определенную надежду...
Надежду на то что они примут мой выбор — каким бы он ни был.
Встав на месте и немного поколебавшись я решил заглянуть в подвал. В последние десять минут оттуда раздавались странные звуки — грохот, азартные вопли и другие звуки; как будто кто-то кого-то гонял да и еще определенно что-то бил об пол. Что-то стеклянное. Надеюсь это были не алхимические компоненты находящиеся в соседнем с ритуальным залом хранилище. Если это они, то Химари знатно влетит от деда.
Когда я спустился в подвал то мне предстало небезынтересное зрелище гоняющейся за сверхзвуковой мышью кошки-берсерка. Сверкающая красными глазами Химари, гонялась по полу стенам и даже потолку за буквально прорывающей звуковой барьер и при этом исчезающей на несколько миллисекунд Назрин — именно эти прорывы и издавали тот страшный грохот.
Вот они скрылись за полуоткрытой дверью хранилища — оттуда сразу раздался звук разбивающихся флаконов — выскочили, промчались мимо меня (Химари приветственно мявкнула, Назрин еще и успела поклониться... на бегу!) скрылись в ритуальном зале, сделали несколько кругов по нему, пробежали по потоку, устроили салочки в коридоре, промчались по всем полкам архива (безбожно разбросав свежие отчеты и изорвав несколько счетов) еще раз промчались по коридору... и исчезли в стене.
Подбежав туда, я увидел круглое отверстие в стене, с отчетливо доносящимся оттуда мышиным запахом. Заглянув в него, я полюбовался зрелищем извилистого коридора освещенного светящимися грибами. Несколько стоявших там мышей смешно сложив лапки на груди и поклонившись, пропищали приветствие и отверстие закрылось.
Мда. Когда я разрешил Назрин поселить несколько (тысяч) своих родственников и даже выделил им место под королевство, то ожидал всякого — но уж точно не того что уже через несколько недель они будут вести свои ходы у меня под домом! Надо будет наведаться к ним. Хоть посмотрю что да как. Заодно и вассальные клятвы приму.
Ошеломленно качая головой, я отправился наводить порядок. Если бы в этот момент дед зашел сюда его бы точно хватил удар. Все разбросанно, разгромлено и разбито. Бумаги разорванными клочками кружатся под потолком, пол скользкий от разлившихся эликсиров, декоктов, растворителей и прочих жидкостей, а на стенах оседала пылью взвесь порошков...
