Ответ оказался на удивление… простым! Кому служат орки? Тёмному Властелину Саурону! Кто эмиссар Тёмного Властелина Саурона? Тёмный Король-Чародей! Как он выглядит? Ну… он такой… чёрный, зловещий, магией пользуется…
Всё это с усмешкой говорил Гилиан, выбравшийся-таки из своих подземелий на общий совет. А затем тёмный эльф с усмешкой посмотрел на меня.
— Владыка? — приподнимаю бровь. — Вы явно что-то замышляете. Не поделитесь?
— Да вот думаю, а что будет, если тебя, Алекс, нарядить в чёрный балахон и затемнить лицо… — ехидно спросил эльф, вызвав всеобщий ступор. До собравшихся дошло, что он хочет предложить.
— Вы предлагаете сыграть мне на другой стороне шахматного поля? — удивился я. — Вы хоть представляете, что орки сделают с нами, когда обман раскроется? Страшнее врага у нас не будет.
— Не “когда” — “если”, — с усмешкой произнёс тёмный… да какой он нахрен эльф?! Дроу! Натуральный дроу! И клятый интриган! Такой наглости от нас противник точно не ждёт!
— Если… я вот не вижу способа сохранить эту тайну, Владыка?
— А её и не надо хранить долго: достаточно будет кинуть объединённые племена урук-хаев с нашей стороны на орков с той. А когда все воины зелёных полягут, люди просто заберут их детей и женщин в свои поселения, мотивировав это заботой о пострадавших в тяжёлой битве союзниках. В рамках этого переселения старейшин можно потихоньку убрать от всех остальных, после чего ни один орк уже через десять лет не будет кидаться в ноги любому колдуну в чёрном, который объявит себя Ангмарским Королём-Чародеем.
— А как мы объясним оркам чёрного колдуна, который выйдет в битве ПРОТИВ них, когда всё начнётся? — скептически спросил посол Мефиса.
— А мы и не станем ничего объяснять. Есть Король-Чародей, а есть предатели, служащие самозванцу. Ты же справишься с одним Назгулом, Алекс? У урук-хаев кто сильнее, тот и прав. К тому же по их легендам этот Назгул невероятно силён. Они считают, что для того, чтобы одолеть эмиссара Саурона, потребовались силы всего Высшего Совета, так что настоящим в их глазах будет тот из вас кто победит соперника.
— Одного Назгула я, пожалуй, одолею в прямом бою. Может быть даже двух… но вот трёх — вряд ли. Не в ближайшие сорок лет, — медленно заговорил я, вспоминая бой в Дол Гулдуре.
— Больше двух там в любом случае не будет.
Вот такой безумный на первый взгляд план. На второй взгляд, впрочем, тоже не самый разумный. Но зато на третий вырисовывается уже нечто интересное.
Месяц ушёл на изучение всей нужной информации, создание “макияжа”. Выглядеть я стал очень эффектно. Попрощался с ученицей, сильно привязавшейся ко мне. Ну… уходил-то я ненадолго, на месяц всего. Астелле дал задание заниматься медитациями каждый день. Мои воздействия на каналы девочки начали приносить свои плоды. Пока что весьма жалкие: едва ли она сейчас превосходила наиболее одарённых маглов Земли, даже до сквиба не дотягивала, однако важно было не это, а то, что результат был, более того, расширились не отдельные магистрали, а все каналы тела. Да, слабо, однако даже пяток процентов расширения всего тела принёс важный результат: энергия стала циркулировать свободно и её стало банально больше. Как минимум это влияло на физические параметры. Утомляемость, усталость, чуть-чуть гибкость, регенерация. Вроде и не сильно заметная прибавка, однако наиболее опытные из ближнего круга девочки эту прибавку замечали. Я, учительница-эльфийка, Исмельлун…
Кстати, если уж говорить об Астелле, то стоит упомянуть и её характер. Несмотря на то, что она даже по меркам Ангмара ещё была эдаким молодым подростком, а по моим земным меркам — вообще ребёнок, ей было не интересно общаться со сверстниками. В общем-то, это было логично: она знала слишком много, превосходила их во всём, была из “высшего сословия”, если можно так сказать… Но это породило и некоторое высокомерие. Высокомерие, которое я… не порицал. Почему? Гм… возможно это несколько неправильно, но высокомерный, хоть и не сильно, ребёнок вызывает в первую очередь неприятие. Особенно со стороны других детей.
Эта ситуация имела два выхода. Первый — унять гордыню, стать скромнее, постараться завоевать авторитет. Второй — закрыться. И Астелла, как ни жаль, выбрала второй путь. А если кто-то закрывается ото всех, то основное внимание, эмоции, чувства этот кто-то направляет на того, от кого стенки не строит. Понятное дело, что такое лицо в её окружении было только одно — я.
Теперь же, оставляя её одну на месяц, я проводил новый эксперимент. Либо она всё-таки откроется, либо нет. Оба варианта меня устраивают. Первый — она станет более социальной. Второй — она ещё сильнее привяжется ко мне позже, ведь стенка отчуждения станет крепнуть, а открыться она сможет лишь мне и лишь когда я вернусь. Своеобразный импринтинг.
Некрасиво? Ну… сложный вопрос, на самом деле. Лучший способ научить плавать — кинуть в воду. Можно начать плыть разными способами. Кто-то просто наберёт в грудь много-много воздуха и замрёт, кто-то начнёт плыть по-собачьи. Кто-то изобретёт новый метод…
Также и здесь. Она может стать более социальной, а может замкнуться на мне. Хотя, если уж на то пошло, я до сих пор не уверен, что поступаю правильно.
Отбросив, наконец, такие мысли, ибо сейчас они не имели много значения, я посмотрел в сторону заката. В Ангмаре закат бывает иногда невероятно красив. Если небо затянуто тучами, то солнечный свет, преломляясь через них и тёмную ауру этой земли, становится эдаким фиолетово-серебристым. Не часто бывали такие закаты, но раз в пару месяцев точно. Пожалуй, стоит поспешить. После такого захода солнца моё появление может быть воспринято более положительно, ведь было якобы знамение…
* * *
Племя орков собралось на вечернюю молитву духам предков. Такие молитвы проходили редко, однако всегда в дни стальных закатов. Если небо окрашивалось в цвет стали, значит предки пришли из мира духов и слышат своих потомков.
Шаман зажёг огромный костёр, в центре которого лежал не так давно умерший воин. Сегодня орки не съедят его плоти, сегодня его плоть — достояние духов.
Внезапно пламя почернело, вспыхнуло фиолетовой вспышкой и собралось в чёрную мерцающую фигуру. Свет вокруг притух, акцентируя внимание на том, что раньше было костром.
Глаза закутанного в чёрный балахон воина (меч за спиной выдавал) горели красным. Он медленно обвёл взглядом всё племя, остановив свой взор на шамане и вожде:
— Оргур Двоерукий, вождь белых клыков… — голос обладал мощной внутренней глубиной и силой, шипяще-рычащие нотки в нем лишь добавляли власти и могущества. — Сохранил ли ты и твой отряд верность Повелителю (племена орков по большей части были основаны отдельными отрядами)? Я тот, кого вы зовёте Королём-Чародеем! Повелитель возвращается, на востоке объявился самозванец, часть урук-хаев предала заветы предков и присягнула ему будучи обманутой либо по доброй воле! Приходи к одинокой скале через три дня на закате солнца, если твои воины ещё верны Властелину! — последние слова проговаривала уже затухающая фигура.
Глава 14
Примечание к части
Так… глава сумбурная и вообще, я не виноват! Гм… что ещё… ах да! Переходим на дозы из полуторных глав раз в пару недель. По-другому, простите, не выходит. Времени очень мало, к сожалению…
— Почему мы должны объединиться с людьми?! — высказал своё веское слово какой-то вождь, саданув кулаком по столу.
Стол я сделал специально, когда к Одинокой Скале собрались все “приглашённые” мною вожди. Кто-то пришёл в сопровождении пары воинов, кто-то — пяти-шести. Больше семи не привёл ни один орк. Забавно, но мне начинает нравиться этот народ. Они несколько более честные и храбрые, нежели люди. С другой стороны, наверное, это эффект потихоньку выветрившихся воспоминаний о западе Гондора. Медленно, но всё-таки забывается то, что орки там делали.
— Потому что я так повелел? Тебе не достаточно? — холод и скрытая мощь сквозили в моём голосе. А ещё рокот.
Заклинания, влияющие на голос, сами по себе весьма древние. Тот же Сонорус или Силенцио. Однако наиболее искусные маги на протяжении веков шли дальше. Они составляли целые блоки влияния колебаний воздуха на звуки и спаивали с уже известными наработками. Так появились некоторые доработки голосовых заклятий, но настоящий прорыв в этой области случился, когда уже магловские физики достаточно изучили природу звука и звуковых волн. Как только у магов появилась научная основа, заклинания сразу же обрели новую жизнь. Не слишком сложно было выяснить, как менять частоты системно, а не копировать их с уже существующего звука.
Именно во время невиданного ранее развития таких чар и появилось целое новое ответвление звуковой магии… Впрочем, “звуковики” быстро затухли. Кому по-настоящему нужны такие заклинания, меняющие голос и добавляющие ему новые оттенки? Политикам? Они пользовались двумя-тремя наиболее подходящими. Зачем изучать сотни изобретённых заклятий, если достаточно знать пару-тройку?
Так невероятно перспективное направление до девяностых годов и считалось баловством, с ограниченным числом применений, пока… пока за дело не взялись американцы. А дело всё было в том, что звук — это ещё и оружие. Кто-то может подумать, что способен сделать звук… о! Звук может многое! Звук может свести с ума, влиять на эмоции людей, может, с помощью грамотного управления, создавать иллюзии. Не визуальные, конечно, это слишком сложно даже для двух-трёх потокового сознания, но ведь, по сути, мы очень сильно полагаемся на слух. Как мы узнаём, что рядом ручей? По звуку! А что рядом хищник? По рыку? Или звуку шевелящихся кустов? А ведь есть ещё и инфразвуковые волны, способные навести страх, вызвать симпатию…
Так баловство с изменением голоса получило новый виток развития, поддержанный со стороны уже русских.
Ну и я, конечно, немного подучился сему искусству, будучи в России, но в этом направлении мне ещё развиваться и развиваться. У звуковых чар не было точных параметров настройки — это не компьютер.
Ранее после всех рассчётов и выведения нужных переменных, создавалось новое заклинание и записывалось в инфосферу силами кого-то из магистров, либо с помощью сложнейших рунных конструкций. Как результат этого безобразия — десятки сотен звуковых заклинаний совершенно различного толка от имитации писка мыши, до предназначенных для боевого применения.
И русские, и американцы, и вступившие позже в звуковую гонку немцы с китайцами сумели вывести свои относительно универсальные заклятья, но те держались в секрете, всё-таки тайна блин. Таким образом я сам владел только лишь десятью “звуковыми” заклинаниями. В том числе тремя боевыми. Одно из русской школы, изучаемое также в Дурмстранге, второе — от японцев и третье — личная разработка Основателей в этой области. Четверо магистров понимали, что весьма серьёзно отстали от мира, так что активно интересовались новыми течениями и уже в конце моего обучения принялись за область звука, где я активно помогал на протяжении полугода. В общем-то, их результат был более чем серьёзен, в конце концов над одним заклинанием часто корпел десяток-другой разумных примерно такой же срок.
Тем не менее, против орков столь тонкие боевые заклинания, рассчитанные на человека, вряд ли будут эффективны, а многочисленные эксперименты, которые я, безусловно, могу провести, вряд ли помогут. Во-первых, там слишком много нюансов и боевые заклятья на основе звука редко бывают смертельными, во-вторых — сложность и массовость. Даже такие основы магического мира, как США, Китай или Россия не смогли разработать звуковое заклинание массового поражения. Этого не вышло и у японцев, имевших одну из сильнейших школ по конструированию новых плетений. Аналогичные результаты давали немцы с сильнейшей в Европе и одной из сильнейших в мире боевых школ.
Все звуковые заклинания имели ряд ограничений: одни действовали эффективно лишь в определённой зоне от заклинателя, другие требовали почти идеальных условий, третьи били точечно… в общем, именно поэтому вся звуковая школа и выделилась в отдельное направление. Кажется, в Китае и Японии существовало отдельное мастерство: “мастер звука”. На западе пока что гильдии не признавали такого, однако такие маги всё равно успешно использовали своё мастерство, чтобы стать Старшими или даже Лордами.
Но, тем не менее, у меня в Гримуаре успешно покоилась информация о больше, чем двух сотнях звуковых заклинаний, теория от Основателей, общедоступные теории России и Японии… в общем, много чего по теме.
Тем не менее, старые-добрые заклинания изменения голоса действовали безотказно на всех, кто имел схожую с человеческой психику. Орки имели, а потому прониклись.
Да и, в общем-то, для них это было естественно. “Кто сильней, тот и прав” — так они жили. Конечно, были и исключения. Традиции и обычаи никто не отменял, однако инстинкт подчинения сильному у орков присутствовал и я на него надавил. Это был кнут. Теперь пряник:
— Я вижу: вопросов нет? — оглядываю уруков. — Так и быть, я поясню вам эту проблему. Раньше, когда Ангмар был могучей страной и покорял земли всего Средиземья, его силой были орки. Орки — лучшие воины среди народов этих земель! — переждав одобрительные выкрики и стуки, которые, тем не менее, быстро улеглись, ибо здесь собрались, пожалуй, наиболее выдающиеся представители зелёных, я продолжил: — Но сила орков держалась не только на лезвиях топоров. Воинам нужно есть, нужно где-то жить. И кормили орков люди. Сейчас вы выращиваете скот, чтобы жить. Вы не можете отдаться войне! Люди могут дать гораздо больше еды, но менее сильное войско.
— Тогда зачем ты приказываешь нам сражаться с людьми бок-о-бок? — подал голос наиболее умный, как мне показалось в начале собрания, вождь.
— Потому что, в отличие от орков, люди забыли старый Ангмар! Их память не так сильна, — потешим их самолюбие… Вскоре всё вернётся на круги своя, ведь в предстоящих битвах воины людей просто не выживут и люди поймут своё место на этих землях, пока же нам придётся потерпеть.
* * *
— Сколько их было, говори! — Торин вскочил со своего места. Трандуил покосился на короля гномов, но ничего не сказал. Спеси сейчас места не было, а Торин был одним из столпов военной машины нового союза, а потому имел полное право приказывать эльфу.
— Не меньше десяти тысяч, — с небольшой заминкой ответил остроухий разведчик. — Они встали лагерем к западу от Серебряной гряды.
