Или нет?
Трудно сказать, когда имеешь дело с Невидимкой.
По всей поляне были разбросаны кости, клочки шерсти, высохшие внутренности — следы пиршества монстра. Именно они источали жуткую вонь, от которой перехватывало дыхание. Кода Тим ступил на поляну, кости предательски затрещали под его ногами. Увы, но иначе пройти было невозможно.
Впрочем, на шум никто не отреагировал — похоже, Хасака не было дома. Или он притаился, уйдя в инвиз. Тиму не давала покоя ниша, скрытая сумраком. И еще один проход с аркой, слева от того, по которому пришел Большаков. Да и тылы не были прикрыты. Именно поэтому Тим шел медленно, то спиной вперед, то боком, крутился, находясь в непрестанном движении, стараясь держать под контролем все пространство на 360 градусов. Взведенный пистолет в правой руке, тесак — в левой.
Добрался до центра поляны, все больше склоняясь к мысли о том, что Хасака здесь нет. Оставалось проверить нишу для полного успокоения. Тим присел, воткнул в землю тесак, поднял кость и бросил ее в сумрак ниши. Кость свободно пролетела до стены, щелкнула о камень, пала.
В нише никого не было.
А где же в таком случае Хасак?
В иной ситуации Большаков обрадовался бы отсутствию монстра. Но в том-то и дело, что он пришел сюда как раз по душу Невидимки и уходить, так и не встретившись с Хасаком, было нельзя. Тиму позарез нужен был идентификатор. С другой стороны, начинало смеркаться, а столкнуться с Невидимкой в темноте, да еще на его собственной территории, хотелось меньше всего.
Но проблема решилась сама собой: прямо на глазах, на пустом месте, из чистого прозрачного воздуха начали формироваться клубы тумана. Только что ничего не было, и вдруг заклубилось, затянуло все пространство, ограниченное скалами, сгустилось так плотно, что на расстоянии вытянутой руки не было видно ни черта. Вздрогнула земля, как будто откуда-то сверху прилетело что-то тяжелое. После чего оно заметалось по поляне, взбивая туман, как густые сливки. Тим не видел его, лишь ощущал движение воздуха, да слышал мягкие упругие шаги, доносившиеся то слева, то справа, то сзади. Он и сам не стоял на месте, крутился, выставив перед собой одновременно и пистолет, и тесак. Сердце колотилось в зобу, адреналин зашкаливал, руки предательски тряслись, ноги подгибались.
Он непременно пропустил бы удар, если бы новый Талант услужливо не подсветил силуэт ринувшегося на него Хасака. Произошло это в последний момент, когда добычу и охотника разделяло не больше шага. Большаков отшатнулся в сторону, как стремительно разжавшаяся пружина, когтистая лапа рассекла воздух в том месте, где он только что стоял. После чего силуэт Невидимки снова растаял в тумане.
И снова о местонахождении Хасака Тим мог судить только по топоту лап и завихрениям тумана, то приближавшимся, то снова удалявшимся от цели.
И вдруг все прекратилось, Тим как будто оказался в коконе, заполненном тишиной. Он не слышал ничего, кроме собственного сердцебиения, доносившегося, казалось бы, со всех сторон.
А где Хасак?
Только что Невидимка пугал Большакова своим мельтешением. Но когда оно прекратилось, стало еще страшнее. Ведь теперь он мог появиться, откуда угодно. И не исключено, что Хасак сейчас стоит прямо за спиной Тимофея и...
Парень резко обернулся. Потом еще раз. И еще. Он крутился на месте, не зная, откуда придет смерть. А потом не выдержал и побежал прочь.
Позади снова послышались грузные шаги. Тим прибавил скорости и чуть не врезался лбом в стену. Вроде бы именно здесь должен был находиться проход. Но где? Слева? Справа? Большаков сместился влево, и в тот же миг туман рассекла лапа Невидимки, крепкие когти заскрежетали по скале, но Тим не стал дожидаться, побежал вдоль отвесной стены в надежде наткнуться на выход из ловушки.
А вот и он, проход. Но только Большаков сунулся под арку...
Под арку? Не было, вроде бы никакой арки!
...как почувствовал стремительное движение справа, закончившееся прямо перед ним.
Тимофей резко остановился, уставился вперед, сузив глаза, и услужливый Талант подсветил ему контуры Хасака, замершего в двух шагах от него. Похоже, Невидимка не собирался выпускать добычу на простор. Тим заметил, как чудовище потянулось к нему, и, уже не раздумывая, вскинул пистолет и выстрелил в центр окутанной туманом фигуры.
Выстрел вышел, как обычно, громким. Но Хасак заревел еще громче, настолько, что Тим втянул голову в плечи, а потом, развивая успех, нанес удар тесаком. Увы, Невидимка успел ускользнуть, а Большаков ринулся в проход, еще раз отметив, что, когда он входил в логово, не было никакой арки.
Вернее, она была, но у другого прохода. А куда ведет этот?
Раздумывать было некогда. Тим пробежал через короткий туннель, вырвался на простор, совершенно свободный от тумана — еще одно подтверждение того, что тот был порождением Хасака, скрывавшим чудовище от солнечных лучей. Впрочем, светило уже садилось, и лес постепенно погружался в сумерки.
Тим хорошо так разогнался, хотя и приходилось петлять по замысловатому лабиринту. К счастью, пока что ему удавалось избегать тупиковых ответвлений, и он все больше отдалялся от логова Невидимки. И снова, только благодаря вновь приобретенному Таланту ему удалось избежать смертельной опасности, когда на пути появилась хитроумная ловушка Сан Саныча — едва успел остановиться.
А впереди маячила еще одна.
И только сейчас Большаков понял: к логову вели два прохода и, охотясь на Хасака, Сан Санычу удалось перегородить один из них своими ловушками в надежде на то, что рано или поздно Невидимка сунется туда и сдохнет. Но Хасак оказался умнее, нежели предполагал старшак . Так может, он и сейчас не станет преследовать Тимофея, испугавшись последствий?
В данный момент Большаков мечтал только об одном — чтобы чудовище оставило его в покое.
И вроде бы никто не преследовал Тимофея. Неужели на самом деле испугался? Или сдох, не сумев переварить пулю, выпущенную из допотопного пистолета?
Подумал и будто сглазил: Тим увидел, как по проходу стремительно движется, приближаясь, волна тумана. Дернулся было назад, в надежде добраться до ближайшего ответвления, но быстро сообразил, что не успеет. А значит, путь к спасению только один — сквозь ловушки.
И Большаков побежал.
Ловушки были хитрые, Тим понял это уже по ходу. Они не были непроходимыми. Это только кто-нибудь невнимательный мог угодить под падающее сверху бревно или встающую на дыбы решетку с кольями. А если идти аккуратно, зная, куда наступать, то можно было миновать их все. Но на осторожности у Тимофея не было времени, поэтому рассчитывать приходилось исключительно на Талант, ловкость и удачу. И пока у него все получалось.
А вот Хасаку везло гораздо меньше, вернее, совсем не везло. Судить об этом можно было по срабатывавшим одна за другой ловушкам и воплям чудовища, которому прилетало сейчас со всех сторон. Но он упрямо ломился вперед, подгоняемый жаждой возмездия, и, похоже, жизней у него было побольше, чем у кошки.
Волна тумана слегка поотстала, Тим сбавил темп, обходя гостинцы Сан Саныча более обдуманно. Однажды даже забрел в тупик и успел выбраться из него, прежде чем его настиг Хасак. Под конец, когда ловушки остались далеко позади, он даже смог серьезно оторваться и...
... остановился, как вкопанный, поняв, что снова оказался в логове Невидимки.
Где-то он ошибся, не туда свернул, обежал скалы по кругу и вернулся на исходную позицию.
Тумана здесь больше не было, развеялся. Или Хасак утащил его за собой — хрен его знает, как все это работает. Да и не нужен он был больше Невидимке — пока Большаков нарезал круги, солнце практически скрылось за горизонтом, и в лесу, по крайней мере, среди скал, стало почти темно.
Поэтому Хасак появился без прежнего прикрытия, шел в открытую, тяжело шел, истекая темной, практически черной кровью. Досталось ему знатно — живого места на теле не осталось. Благодаря многочисленным кровоточащим ранам теперь он был лишь условно невидим. Самая большая зияла на груди — там, куда угодила пистолетная пуля. Впрочем, и другие были ничуть не меньше. Оставалось только гадать, как он до сих пор не сдох. Тим впервые смог оценить его истинные размеры. Хасак был высок, под три метра, и широк в плечах. У него были длинные лапы — что передние, что задние, выгнутые, как у кузнечика, в обратную сторону. Рожу, к сожалению, не разглядеть в деталях. Единственное, что с уверенностью можно сказать — башка у него была большая, а пасть — широкая.
Шел он исключительно на волевых, на желании поквитаться с обидчиком, которым, не без основания, считал Большакова. А Тим жалел, что пистолет еще пару часов будет бесполезен. Одной пули с лихвой хватило бы, чтобы добить подранка. Был, правда, еще тесак, но, чтобы им воспользоваться, придется подпустить Невидимку практически вплотную.
Подранок был опасен даже больше, чем невредимый зверь — это Тим знал точно. Особенно если зверь разумный, сильный, привыкший побеждать. Тим так и не решил, как лучше поступить, поэтому медленно пятился назад. А Хасак, так же медленно, приближался. Большаков не видел его глаз, но не сомневался — взгляд Невидимки был сконцентрирован на том, кто вначале считал себя охотником, потом сам стал добычей, но, благодаря стечению обстоятельств, снова готов был сменить переменчивую ипостась.
У Хасака на этот счет были определенные возражения.
Отслеживая каждое, даже самое мимолетное, движение, Тим краем глаза заметил, как откуда-то сверху прилетело что-то круглое, упало на камни и громко разбилось. Большаков скосил глаза и успел заметить осколки глиняного сосуда, разлетевшиеся во все стороны. Следом за этим гулко вспыхнуло пламя, как будто кто-то зажег газовую горелку. Вспыхнув в одном месте, огонь быстро пробежал по прямой, отрезая Тимофею путь к отступлению. Жар опалил ему спину, заставив не только остановиться, но и резко податься вперед.
Послышался недовольный рык Хасака — не любил он огонь, боялся. А уж когда сверху прилетел еще один глиняный горшок, и похожая огненная стена вспыхнула уже позади самого Невидимки, он откровенно запаниковал, заметался в поисках пути к спасению. И Тимофей решил не упускать, возможно, единственный шанс. Он бросился на Хасака, размахивая тесаком. Тварь увернулась несколько раз, а потом сама нанесла хлесткий удар, отбросивший Большакова назад. Хорошо еще, что полетел он между двух огней, а не в ревущее пламя, упал на спину, увидел, как приготовился к прыжку Невидимка, понял, что не успеет ничего предпринять и...
Мир замер, как будто мгновенно замерз. Замер Тимофей, не в состоянии даже пальцем пошевелить — лишь мысли в голове продолжали свой лихорадочный бег. Замер Хасак, так и не успев оттолкнуться от земли. Замерло даже пламя, превратившись в причудливую, поражающую своей реалистичностью декорацию.
А потом появилась она.
Девушке было на вид слегка за двадцать. Спортивного вида, в облегающей изящные формы, видавшей виды майке, коротких шортах, получившихся из джинсовых штанов, с волосами, собранными в конский хвост. Личико у нее было милым, несмотря на ссадины, царапины и следы то ли грязи, то ли маскировки. Взгляд решительный, строгий, обжигающий. Эдакая дикарка... с настоящей абордажной саблей в руке.
Она была единственной во всем мире, кто продолжал жить в реальном, не замершем времени. Она спрыгнула со скалы, нависавшей над площадкой, приземлилась мягко, но уж слишком поспешно рванула к Хасаку, сделала шаг и тут же рухнула на колено, болезненно поморщившись. Похоже, при падении сверху она подвернула ногу. Как много чувств отобразилось в этот короткий миг на ее лице: страдание, досада, непреклонность, ярость, решительность. Превозмогая боль, она поднялась и, прихрамывая, продолжила путь к Невидимке. Она прошла мимо Тимофей, бросив на него лишь мимолетный, совершенно равнодушный взгляд. Почти вплотную приблизилась к изготовившемуся к прыжку Хасаку, вскинула над головой саблю, схватив ее обеими руками, с красноречивым намерением отрубить Невидимке голову и...
Мир ожил в самый неподходящий момент.
Сабля уже опускалась на бычью шею чудовища, но оно оказалось быстрее. Молниеносный удар отбросил девушку назад — так же, как недавно Большакова. Она даже упала почти рядом с ним, но чуть-чуть подальше. А у Хасака как будто второе дыхание открылось. И, наверное, не только это. Тим заметил, что ран на его теле стало заметно меньше, и даже самая большая, на груди, начала затягиваться чуть ли не на глазах.
Похоже, эта тварь регенерировала.
Движения Невидимки снова становились резкими, порывистыми, неуловимыми. Шасть — и он навис над пытавшейся подняться девушкой. Она же, поняв, что не успевает, попятилась назад, активно работая здоровой ногой и свободной рукой. Одновременно с этим она ухитрялась отбиваться от чудовища, тянувшего к ней свои лапы. Сабля рассекала воздух под аккомпанемент громких вскриков, которым могла бы позавидовать одна знаменитая теннисистка. И было в них столько ненависти, боли и отчаяния... А Хасак продолжал надвигаться — медленно, уверенно, с ленцой. Словно понимал, что его добыче некуда деваться. И даже страх перед продолжавшим бушевать пламенем куда-то улетучился.
Остается только гадать, почему он при этом игнорировал Тима, лежавшего неподалеку. Посчитал, что тот не в состоянии? Думал, что тот не посмеет? Чувствовал его страх?
Тим на самом деле жутко боялся. Но это не помешало ему подняться на ноги и посмотреть в спину Хасака. А тот, похоже, почувствовал его взгляд. Замер на какое-то мгновение, и в этот момент Тим прыгнул. Теперь уже он оказался быстрее чудовища. Оно начало разворачиваться, но тесак уже пронзил его тело, там, где по идее должно было находиться сердце. Хасак выгнулся и заревел. Что удивительно, закричала и незнакомка:
— Не-е-ет!!!
Чем несказанно удивила Большакова.
Сделав неуверенный шаг в сторону Тима, чудовище рухнуло на землю.
— Что ты наделал?— превозмогая боль и не сдерживая ярость, к Большакову подскочила девушка.
В гневе она была еще прекраснее.
— Я его убил,— обозначил факт Тимофей.
— Зачем?— задала она, пожалуй, самый странный вопрос из всех, что доводилось слышать в свой адрес Тимофею.
— Иначе он бы убил тебя.
Девушка зарычала. До Хасака ей было далеко, но сколько ярости, сколько экспрессии!
— Я охотилась на него два месяца! Я готовилась к этому не один день! Я, я должна была его убить!— выдавая предложение за предложением, она надвигалась на Тима, а он, ни черта не понимая, пятился назад, поглядывая то на нее, то на мелькавшую перед носом саблю.
— Какая разница?— ляпнул Тим, но тут же сам догадался — идентификатор.
Однако ответ незнакомки смог его удивить:
— Да потому что Хасак — это Легенда!
— Что?— не понял Тим.
И тут же заметил едва уловимое движение позади девушки. Да и она, похоже, что-то почувствовала. Однако ни он, ни она не успели отреагировать должным образом. Хасак оказался проворнее. Вначале Тим увидел, как тело незнакомки пробили когти чудовища. Пробили насквозь и вышли из груди. Потом был мощный рывок вниз, рассекающий тело девушки вдоль позвоночника до таза. Тим надолго запомнит ее удивленный и слегка расстроенный взгляд, кровь, хлынувшую горлом, губы, пытающиеся что-то сказать.
