Осмотрев вход в Сокровищницу, Учитель, кажется, остался доволен. По крайней мере, именно это чувство читалось по его физиономии. Проведя рукой по барельефу, он обернулся к Тимофею:
— На моей памяти ты первый, кому удалось собрать все три ключа и открыть каменную дверь. До недавнего времени я считал, что на этом вход в Сокровищницу будет открыт. Но нет, изощренность и подлость Доброжелателя не имеет границ. Заставляя Претендентов продираться через тернии, он окружает их все новыми, еще менее проходимыми зарослями. Я давно подозревал, что он попросту наслаждается чужими страданиями. Теперь я в этом абсолютно уверен.
Несмотря на аллегорию, Тим понял, что имел в виду Учитель, но...
— А дальше?
— Что дальше? — не понял Учитель.
— Как дальше пройти?
— Я не знаю.
— Я думал, ты хочешь попасть в Сокровищницу.
— Вовсе нет! Напротив, я лишь хотел убедиться в том, что никто другой не сможет туда проникнуть. Ни сейчас, ни потом, когда случится Перезагрузка и начнется новый цикл... Я же говорил тебе, что меня не интересуют мнимые блага, которые предлагает Самозванец. Все, что нужно, мне дает Великая Матерь. Я хочу, чтобы и ты понял: ни у тебя, ни у твоих друзей нет ни малейшего шанса покинуть Полигон, по крайней мере, в этом цикле. Осталось всего три идентификатора, но ни один из них вам не удастся добыть ни за оставшееся время, ни в принципе. Поверь мне! И у вас остается лишь два пути: либо смириться и исчезнуть в результате Перезагрузки, либо признать верховенство Великой Матери и сохранить жизнь.
— Я подумаю.
Судя по выражению лица, Учитель ожидал услышать нечто иное. Но спорить и настаивать он не стал.
— У тебя будет достаточно времени, чтобы принять решение, пока мы будем добираться до нашего дома.
— Мы должны идти с вами?— осторожно спросил Большаков.
— Нет. Но если вы откажетесь, нам придется вас убить.
Сказано это было обыденным тоном, как будто речь шла о чем-то пустяковом, несущественном.
Тим проглотил вставший поперек горла комок и спросил:
— А где находится ваш дом?
— В самом центре болот, там, где обитает Великая Матерь...
Учитель разбудил ребят так же непринужденно, как и усыпил. То, что они проспали несколько часов, стало для них откровением. После чего Учитель вкратце рассказал остальным то, что уже знал Большаков, закончив предупреждением:
— Уговаривать я никого не стану. Если хотите жить — вы сами последуете за мной.
Как ни странно, но возражений не возникло. Почти. Жанна заявила о том, что никуда не пойдет до тех пор, пока не похоронит Кирилла. И это притом, что раньше она сама усмехалась всякий раз, когда новички рыли могилы для своих товарищей. Так или иначе, но над ней никто не стал насмехаться, как, впрочем, и помогать. Да и Жанна не стала рыть новую яму, воспользовавшись той, которую накануне разворошил Тимофей. Она бережно опустила тело возлюбленного на дно и, упав на колени, руками сгребла землю, соорудив небольшой холмик. А потом еще несколько минут сидела рядом, глядя в пустоту.
— Нам пора,— произнес Учитель.
Дети Гоа собрались помочь Жанне подняться, но она резко и довольно грубо отвергла их предложение, ничуть не заботясь о последствиях...
— Это правда... то, что он сказал?— тихо спросила Лидия, шедшая справа от Тимофея. Слева от Большакова держался Артем. Жанна и Леха двигались следом. Дети Гоа разделились почти поровну — трое шествовали впереди отряда, четверо замыкали его. Саша Маленький держался вместе со второй группой, окончательно обособившись от своих недавних товарищей. Самым последним шел Учитель, полностью контролируя ситуацию.
Что примечательно, за все время знакомства, Дети Гоа не произнесли ни слова. Говорил исключительно Учитель, да и то исключительно по делу.
Может, у них языков нет?
— Не знаю.
— Я боюсь,— призналась девушка.
Тим так и не нашелся, что ей ответить. Успокоить? Но ему и самому было тревожно, несмотря на все заверения Учителя (а может, именно благодаря им). Сказать правду? А какая она, правда? Он ни в чем не был уверен.
— Он сказал правду,— уверенно заявил Артем. И добавил: — Я чувствую.
— Новый Талант?— поинтересовался Тим.
— Не знаю... Наверное.
Что ж, очень полезная способность. Жаль, что появилась она только сейчас. Случись это раньше, можно было бы избежать многих неприятностей и смертей. С другой стороны, то, что Учитель говорил правду, обнадеживало.
Если, конечно, Артем не ошибался...
Без оружия Тим чувствовал себя голым. Оставалось лишь уповать на боевые навыки Детей Гоа, которые не дадут в обиду своих новых знакомых. Впрочем, и лук, и Большой Бум, и тесак, и прочее железо сектанты взяли с собой. Когда же Тим намекнул на вероятность получить свое оружие обратно, Учитель сказал так:
— Его получит тот, кто более достоин.
И что-то подсказывало Большакову, что это будет не он.
Ближе к вечеру лес начал редеть, захлюпало под ногами, воздух наполнился запахом гнилостных испарений, а еще чуть позже заклубился туман, низко стелящийся над землей. Если бы кто-то собрался снимать фильм ужасов, лучше места не найдешь. Казалось, здесь сама атмосфера давила на психику, порождая в умах картины, заставлявшие шарахаться от любого постороннего звука.
Не зря старшаки предупреждали, что не следует соваться на болота. А они сюда пришли. Причем, практически добровольно.
Хуже всего было новичкам. Но даже бывалые Жанна с Лехой то и дело озирались по сторонам и вздрагивали, когда ни с того ни с сего трещали ветки или лопались всплывавшие на мутную поверхность болотной жижи пузыри.
В отличие от них Дети Гоа выглядели спокойными. Еще бы — они-то вернулись домой. Здесь каждая кочка была им знакома. Но соваться в болото на ночь глядя?
— Будем ждать до утра?— предположил Тимофей.
— Нет,— качнул головой Учитель.— Великая Матерь жаждет вас увидеть. Не следует заставлять Ее ждать.
— Но...— начал было Большаков, однако Учителю хватило одного лишь взгляда, чтобы тот замолчал.
Дети Гоа оказались готовы к ночному переходу через болото. Они достали из тайника слеги и факелы, которые определенно пригодятся в быстро сгущавшихся сумерках. Вперед вышел Учитель и подобно Моисею повел за собой тех, кто в него верил.
О том, что такое болота, Тимофей знал не понаслышке. И прекрасно понимал — неосторожный шаг влево, опрометчивый шаг вправо — и будешь пускать пузыри. Поэтому он шел след в след за двигавшимся впереди него сектантом и к тому же самому призывал своих товарищей.
То ли болота были не глубоки в этих местах, то ли проводник, двигавшийся замысловатыми зигзагами, выбирал наиболее удобный маршрут, но глубже, чем по колено Тим ни разу не погрузился. Так они добрались до едва заметного над водной поверхностью островка в паре сотен метров от условного берега. Дальнейший путь глубь болот был отмечен расположенными на приличном отдалении друг от друга вешками из сухих веток, заметить которые в ночной темноте было проблематично. Но Учителю это было без надобности. С учетом того, что у него даже факела при себе не было, в темноте он видел не хуже, чем днем. Плюс прекрасное знание местности.
Отдышавшись, путники продолжили движение. Тут-то все и началось. Едва Учитель ступил на невидимую тропу, как черная вода всколыхнулась, и над поверхностью со скрипом вознеслись два жутких существа, отдаленно напоминавших встреченных однажды древолюдов. Только в этих осталось мало чего человеческого, больше всего они напоминали трехметровые обрубки древесных стволов с гибкими подвижными щупальцами-корнями и длинными, хваткими передними конечностями, которые трудно было назвать руками. Водоросли и черный, как нефть, донный ил густо покрывали их тела, а из трещин на условной голове сверкали красные глаза-угольки. На их фоне даже рослый Учитель выглядел пигмеем, и одного вида хватало, чтобы предположить — с этими ребятами шутки плохи.
Гости замерли на месте, а те, кто не успел ступить на тропу, живо переместились в дальний конец острова. Ладони Жанны покрылись сеткой готовых сорваться молний, Леха ощетинился бесполезным в данном случае копьем, Лида прикрыла руками рот, сдерживая рвавшийся наружу крик. Едва увидев чудовищ, Тим и сам готов был убежать как можно дальше, но на пути стояли Дети Гоа, а обогнуть их означало сойти с тропы и... Так он и замер, ожидая развития событий.
Кстати, сектанты тоже выглядели пугающе напряженными, хотя, в отличие от гостей не спешили обратиться в бегство. И лишь Учитель демонстрировал спокойствие и полную уверенность в собственных силах. Возможно, это было напускное, но в таком случае, его выдержке можно было только позавидовать. Даже тогда, когда к нему потянулись корни и лапы чудовищ, он не сошел с места, но поднял вверх правую руку, словно привлекая внимание, и произнес короткую фразу, состоящую из трудно произносимых и совершенно непонятных слов.
Корни замерли, конечности опустились. Древолюды что-то недовольно проскрипели и погрузились в воду, исчезнув из вида. Через минуту уже ничто не напоминало об их недавнем присутствии.
— Что это было?— спросил Тим. Голос прозвучал хрипло, сдавленно.
— Это Стражи Великой Матери,— пояснил Учитель.— Они охраняют границы ее владений и не пропустят никого чужого. Детей Гоа это не касается.
Возможно, он лукавил. Большакову показалось, что, не произнеси Учитель замысловатую фразу, очень похожую на пароль, и Стражи порвали бы на клочки даже его. И вместе с тем Учитель дал понять пару простых истин: власть Великой Матери велика, никто не проникнет вглубь болот без ее соизволения, а тому, кто не хочет проблем, лучше держаться рядом с Учителем.
Но последующие события показали, что и на солнце бывают пятна, что возможности даже великой и ужасной Матери Гоа далеко не безграничны и что близость Учителя не гарантирует от неприятностей.
Во время очередного привала на следующем островке группу атаковали... крысы. Ну как крысы... Здоровые монстры, размером не уступавшие ротвейлеру, а зубами даже превосходившие эту милую собачку. Еще у них были иглы, отчего они были больше похожи на дикобразов. И когти, способные вскрыть не только консервную банку, но и ее потенциального владельца.
Они совершенно беззвучно выползли из воды на остров и так же тихо атаковали зазевавшегося сектанта: одна из крыс вцепилась ему в обнаженную икру, а другая в прыжке добралась до спины, впила когти в податливое тело и стала ловко карабкаться выше, к шее. Еще парочка появилась на противоположном берегу. А всего в атаке принимали участие с дюжину обитателей местных болот.
Нужно отдать должное Детям Гоа. Они не только отбивались сами, причем довольно успешно, но и защищали гостей . Один даже прикрыл собой Лидию, пожертвовав клочком кожи, выхваченной крепкими и острыми зубами.
Но в общем и целом бой оказался коротким и с легко предсказуемым результатом. Минуты через две после начала атаки на берегу лежало одиннадцать крысиных тушек, которые споро разделывали аборигены, со знанием дела вырезая самые смачные куски. Лидия занялась обработкой раны своего спасителя, чем заслужила одобрительный кивок Учителя. Кстати, сам он в скоротечном бою участия почти не принимал, внимательно наблюдая за тем, как сражались его подчиненные. Лишь однажды ему пришлось применить свой Талант — довольно примечательный и действенный. Крыса подкралась к нему сзади и прыгнула, метя в спину. Однако Учитель почувствовал опасность и обернулся, хотя и в самый последний момент. Молниеносный взмах руки, и тело крысы замерло в воздухе, не долетев до цели чуть больше метра. Резкое движение пальцами, раздался хруст костей, и на землю упала смятая, как пивная банка, тушка болотного хищника.
Похоже, не все контролировала Великая Матерь в своей вотчине, и власть ее была далеко не безгранична. Но затрагивать эту тему Большаков не стал. Однако кое-какие выводы все же сделал.
Как оказалось, не только животный, но и растительный мир мог быть недружелюбным и более того — смертельно опасным — как к незваным гостям, так и к старожилам болот. Вначале свою агрессивность проявили обычные на вид кувшинки. Цветы были красивыми даже на взгляд человека, не имеющего никакого отношения к флористике. Большие, ослепительно белые на грязном фоне болота и даже слегка фосфоресцирующие в свете факелов. Если мужчины любовались ими молча, то Лидия, часть своей жизни посвятившая именно цветам, не смогла не восхититься вслух:
— Какие красивые!
И протянула руку, чтобы хотя бы прикоснуться к чуду. Тут же из воды выскочили то ли корни, то ли побеги и обвились вокруг девичьего запястья. От неожиданности и испуга Лида взвизгнула и отпрянула назад. Но жадный цветок не отпускал девушку. Из воды вылетали все новые нити пут, оплетали восторженную флористку и, что хуже всего, настойчиво тянули ее в болото.
Крик девушки и вместе с ним поползновения хищного представителя местной флоры прервал следовавший за Лидией сектант — тот самый, которому она оказала первую медицинскую помощь. Похоже, в знак благодарности он негласно взялся опекать девушку. Взмахом грубого, но довольно острого тесака он отсек побеги, а потом помог освободиться от продолжавших свою автономную жизнь обрезков.
— Теперь ты знаешь, что красота может быть смертельно опасна,— назидательно заметил Учитель, но ругать Лиду не стал.
Чуть позже, когда вдоль подводной тропы начали появляться новые представители болотной флоры, гости смотрели на них настороженно.
Эти цветы были желтыми, похожими на коробочки-оригами. До поры до времени они прятались под водой и появились только с приближением людей.
Как будто чувствовали их.
На этот раз Учитель сам остановился и, обернувшись, прокомментировал:
— Ни за что не приближайтесь и ни в коем случае не прикасайтесь к этим безобидным на вид растениям, если вам дорога жизнь.
В качестве демонстрации он щелкнул пальцами в направлении самой дальней коробочки , та вздрогнула и тут же раскрылась, выпустив в воздух облачко зеленоватого дыма. На самом деле это была пыльца, заполнившая собой пространство в два кубических метра.
— Одного вздоха этой пыльцы будет достаточно, чтобы потерять сознание и уйти под воду. Так эти незатейливые растения добывают себе свежий перегной.
Сказав это, Учитель медленно пошел вперед, шевеля пальцами. При этом расположенные совсем уж близко к тропе коробочки плавно смещались в сторону, освобождая проход.
После знакомства с кувшинками и разъяснений аборигена гости старались держаться подальше от любителей свежей подкормки и облегченно вздохнули лишь тогда, когда последняя их коробочек оказалась далеко позади.
Еще спустя несколько минут Учитель снова обернулся и предупредил:
— А теперь тс-с-с! Ведите себя как можно тише.
В подробности он не стал вдаваться, и расспрашивать его никто не стал.
Дальше шли с нарастающим напряжением, озираясь по сторонам, понятия не имея, как может выглядеть потенциальная опасность и откуда она может появиться? Поэтому, когда вскрикнул Артем, синхронно запищала и Лида, да и остальные вздрогнули от неожиданности. Артем же вытащил из воды ногу, и все увидели вцепившуюся в голень пиявку, размером и формой похожую на гаванскую сигару. Покинув родную стихию, она активно извивалась, но не отпускала свою законную добычу. Артем выглядел испуганным и одновременно растерянным — он даже не пытался оторвать от себя кровососа, затравленно посматривал то на набухавшую на глазах пиявку, то на окружавших его людей. Ничем хорошим это не закончилось бы, если бы не вмешался один из сектантов. Без лишних разговоров он приблизился к Артему, и одним ловким движением отсек червяку голову. При этом пиявка взорвалась кровавыми брызгами. Оказывается, за короткий промежуток времени она ухитрилась откачать из паренька не меньше стакана крови. Мгновенно сдувшееся тело полетело в воду, а голова так и осталась висеть на голени. И сквозь нее продолжала обильно сочиться кровь. Тот же самый сектант поддел голову ножом, шикнул на Артема, когда тот застонал, а потом развел клинком непривычные для червя челюсти, обнажив четыре длинных, как у змеи, клыка, впивавшиеся в сочную плоть.
