Сан Саныч не спешил опускать Тима на землю. Вместо этого снял с плеча котомку и бросил ее под дерево:
— Возьмешь, как спустишься, побалуешь своих девчонок свежатиной.
— А ты?
— А я себе еще добуду.
— Хороший ты мужик, Сан Саныч!
— Я в курсе,— прокряхтел тот.— Оттого и все мои проблемы, оттого и торчу здесь до сих пор... Прощай, надеюсь, больше не увидимся.
— Это почему?— удивился Тим и даже не сразу сообразил, что мужик уходит.
— Потому что валить отсюда надо.— Сан-Саныч обернулся,— Кстати, если не боишься и умеешь пользоваться своим топором, можешь прогуляться к старым руинам — они недалеко от этой поляны, метров триста на запад.
— Зачем?
— Там иногда можно что-нибудь полезное добыть... если уцелеешь... И вот еще что... Вы где остановились? Не у Портала ли?— сказал мужик и исчез за кустами.
— Там.
— Зря. Уходили бы вы оттуда, опасно там надолго оставаться.
— А где не опасно?
— Не знаю, пока не встречал такого места.
— Тогда какая разница? Эй?
Шаги Сан Саныча затихли.
— Эй, а как же я?! Сан...— В этот момент веревка ослабла, и парень рухнул вниз, успев в последний момент сгруппироваться так, чтобы не свернуть себе шею.
— Что б тебя...— Тим встал, потирая ушибленный бок.
Распутав на ноге веревку, он первым делом схватил топор и рванул к кустам, за которыми скрылся Сан Саныч, но того уже и след простыл.
Вернувшись, Тимофей поднял котомку, развязал шнурок и обнаружил в мешке три тушки тех самых существ, похожих на зайцев.
— Спасибо, Сан Саныч!— от души поблагодарил он. Сегодня у компании на обед будут не только ягоды.
Он совсем уж было собрался возвращаться, да вспомнил про руины. Что за руины? Интересно же. Особенно в том плане, что там можно добыть что-нибудь полезное. Сан Саныч говорил, что до них метров триста. Всяко ближе, чем в следующий раз тащиться от самого лагеря. Вспомнилось зловещее если уцелеешь , но могло ли оно остановить человека любознательного и в меру бесстрашного?
Тим отправился к руинам...
Вроде бы обещанные триста метров остались позади, да и лес стал заметно реже, но никаких руин не было и в помине. Неужели обманул Сан Саныч? А зачем? Смысла в этом на первый взгляд не было. Да и на второй — тоже.
Путь преградило упавшее дерево, от которого осталась лишь часть торчавшего из земли под острым углом ствола, покрытого толстым слоем пушистого мха. Перелезая через него, Тим ощутил под пальцами необычную для дерева прочность, соскреб топором мох и уже по одному характерному скрежету догадался, что это и не дерево вовсе, а камень. Вернее, обломок рухнувшей колонны. Он огляделся, и в этот момент будто пелена спала с глаз. Оказывается, он уже какое-то время брел по тем самым руинам, которые поглотил лес. То, что Тимофей по недомыслию принимал за холмы и завалы, на самом деле было останками строений, присыпанными прелой листвой, заросшими кустарником и травой. Часть стен по-прежнему стояла вертикально, и теперь Тим понять не мог, почему он не замечал их раньше. Может быть, потому что их покрывал толстый слой зеленого мха, делая незаметными на фоне густого зеленого же леса? Однако разглядев в первый раз, Тим уже не мог их развидеть. Причем, в мельчайших деталях, которые не мог скрыть даже вездесущий мох. Дело в том, что стены не были ровными и гладкими, их покрывала изящная резьба, складывавшаяся в причудливые узоры. Да и камни кладки были не бездушными прямоугольными брусками, а неким резным конструктором, собранным в замысловатые формы. Кем бы ни были строители этих зданий, они, определенно, являлись представителями продвинутой — по крайней мере, в архитектурном плане — цивилизации, от которой практически ничего не осталось.
Исчезла она давным-давно, не одну сотню лет назад. На месте селения вырос густой лес. Некоторые деревья невозможно было бы обхватить даже втроем. Густые заросли мешали определить точные границы, скорее, города, нежели деревни. А тонны перегноя погребли под собой нижние ярусы домов, так, что наверху пока еще оставались лишь частично или полностью разрушенные верхние этажи или основания крыш. Вести раскопки здесь можно было до скончания веков. Но стоило ли это неимоверных усилий? Ведь столько лет прошло с тех пор, как город был заброшен или разрушен. Вряд ли что путевое могло сохраниться во влажном климате, среди тонн гнили и плесени. С другой стороны, Сан Саныч уверял, что на руинах все же можно было добыть что-нибудь полезное.
Что он имел в виду? И на что намекал, говоря если уцелеешь ?
Тим взглянул на топор в руке. Подумал: палка — лучше, чем совсем ничего, а топор — лучше палки. Но будет ли его одного достаточно в случае возникновения настоящей опасности? Этот мир — или неведомый Доброжелатель — подарил всем новичкам сверхъестественные способности. Лида могла заживлять раны, Вика — метать огненные шары, Женя обладал навыком кинетического удара. Даже Артем чувствовал опасность, хоть и дрожал при этом, как осиновый лист. А что получил сам Тимофей? Прав был Эдик — какой-то мутный у него Талант. Но, как говорится, на безрыбье и рак рыба.
Тим решил воспользоваться Талантом, правда, долго не мог сообразить, как его активировать. Потом просто произнес вслух:
— Хочу увидеть...
И увидел. Цепочку иллюзорных, будто бы сотканных из тумана следов, уводивших вглубь захваченного лесом селения. Появились они, явно, не просто так. Вопрос лишь в том, кто их оставил и куда они вели? Последнее было легко проверить, отправившись по следам, что Тим и сделал.
Призрачные следы прилежно огибали встававшие на пути препятствия в виде огромных деревьев, непроходимых зарослей, крутых холмов. Следуя за ними, Тим невольно отмечал значительную протяженность руин и снова приходил к выводу, что некогда на этом месте стоял большой город. Лишь однажды ему пришлось продираться сквозь труднопроходимые дебри, миновав которые, он оказался на залитой солнцем обширной поляне, со всех сторон окруженной густыми зарослями кустарника. След тянулся еще метров двадцать, а потом обрывался у каменного блока размерами примерно 1,5х2х1м. Больше всего своей формой и размерами он напоминал саркофаг и, похоже, таковым и являлся — крышка толщиной сантиметров десяти была слегка сдвинула, словно предлагая заглянуть внутрь.
Впрочем, если там и было что-то ценное, то его уже, наверняка, забрали те, кто приходил сюда до Большакова. Например, тот же Сан Саныч. Но зачем он посоветовал сюда идти, если знал, что здесь больше ничего нет? Да и сообщил он о руинах так, как будто что-то полезное, по его словам, появлялось там время от времени.
Как грибы или ягоды?
В том, чтобы стоять на одном месте и пялиться на каменный параллелепипед, не было особого толку. Нужно было либо приблизиться к нему, либо развернуться и уйти. И почему-то Тиму казалось предпочтительным именно последнее. Возможно, все дело в прочитанных книгах, просмотренных фильмах и пройденных играх, в которых частенько встречался подобный сюжетный ход. И всякий раз любопытство главного героя каралось согласно законам жанра.
А может Тим просто сам накручивал себя, а на самом деле ничего не произойдет, если он осторожно одним глазком заглянет в саркофаг? В конце концов, именно к нему привел невесть кем оставленные следы. Это ж-ж-ж-ж не спроста?
А вдруг... А вдруг там лежит тот самый идентификатор?
Приняв решение, парень покрепче сжал в руке топор и не спеша приблизился к саркофагу.
Призрачный след, выполнив свою роль, тут же исчез.
Так и есть — крышка была сдвинута, но недостаточно, чтобы заглянуть сквозь щелочку внутрь. Нужно было приложить определенные усилия, чтобы увеличить зазор, а для максимального результата и вовсе сбросить плиту на землю.
Тим решил ограничиться первым, положил топор на плиту, уперся в нее обеими руками, надавил. Плита пошла подозрительно легко, провернувшись на коробке саркофага так, чтобы не упасть. Вместе с тем образовалась приличная дыра, сквозь которую наружу вырвался затхлый воздух столетий, изрядно приправленный терпким запахом смерти. Тим отпрянул назад и поморщившись, прикрыл нос тыльной стороной руки. Ему потребовалось определенное самообладание, чтобы вернуться на прежнее место и заглянуть внутрь.
На дне саркофага лежал мумифицированный покойник. И надо сказать, сохранился он очень даже неплохо. Да, подсох немного, да, почернел, но все еще без труда можно было определить, что это мужчина средних лет, с пышной некогда бородой и длинными волосами, стянутыми помутневшим от времени обручем. Вместо ожидаемых бинтов, его тело отправилось в последний путь в роскошном многослойном наряде. Увы, время его не пощадило, наряд уже давно утратил свою привлекательность, а местами прохудился настолько, что можно было разглядеть высохшую плоть. Хорошо сохранился лишь медальон, изготовленный из меди или бронзы, украшенный причудливым резным орнаментом. Неказисто, но сработано с любовью. Однако вовсе не к нему был прикован взгляд Тимофея, замершего над приоткрытым саркофагом. На груди вдоль тела лежал изумительной работы причудливо изогнутый лук, выполненный скорее из склеенных между собой полосок кости, нежели дерева. И что было немаловажно — сохранился он просто великолепно. Более того, уцелела даже тетива, изготовленная из полупрозрачного и оттого похожего на синтетику материала. Помимо лука имелись и стрелы в расшитом узорами колчане, который лежал сбоку от мумифицированного тела.
Не идентификатор, конечно, но...
Тим вспомнил, как по детству вместе с друзьями мастерил луки, а потом стрелял по самодельным мишеням и воздушным шарикам. Это, конечно, не одно и то же, но опыт — какой-никакой, все же имелся. А в сложившейся ситуации лук — с некоторыми допущениями — мог заменить охотничий карабин.
Так что вопрос — брать или не брать — не стоял.
Конечно же брать!
Тимофей медленно потянулся к луку, прикоснулся к нему, потянул на себя. Высохшая рука покойника, прижимавшая оружие к груди, затрещала. А потом произошло хоть и предполагаемое, но довольно неожиданное событие: пальцы мумии сжались на ложе лука, щелкнув, рассыпались ветхие веки мертвеца, и на Тима уставились пустые глазницы. Однако он готов был поклясться — мертвец видел его.
Тимофей отшатнулся назад, споткнулся о корень и упал на пятую точку. Он не отрывал взгляда от саркофага, вот-вот ожидая появления вооруженной луком мумии, однако на самом деле, все обстояло гораздо серьезнее, нежели он предполагал.
Мертвец на этой поляне был не один. Только сейчас Тим обратил внимание на многочисленные бугорки, покрывавшие все пространство поляны. А ведь Тимофею с самого начала показалось, будто они смутно напоминают человеческие тела. Если бы он внимательно разглядел их, то, наверняка, различил бы подогнутые ноги, распластанные руки, приподнятые головы. Впрочем, они сильно заросли мхом и травой, а Тим слишком увлекся саркофагом, чтобы обращать внимание на причуды воображения.
Оказалось, не показалось.
Затрещали разрываемые тонкие корни, пошло трещинами и полопалось мягкое покрытие из подножной растительности, и вот на белый свет полезли мертвецы. Внешне они мало чем отличались от того, что покоился в каменном ящике. Правда, выглядели более удручающе. Дерн запустил корни в их тела, отчего они больше напоминали каких-то леших, нежели воинов из рода человеческого. Отныне земля стала их плотью, а мох и плесень — кожей. При всем при этом они были вооружены причудливыми, похожими на древнеегипетские хопеши клинками, которыми одинаково хорошо можно было и рубить, и колоть, и резать. Увы, время их не пощадило. Судя по толстому зеленоватому налету, изготовлены они были из бронзы, имели многочисленные выбоины и сколы, однако при всем при этом оставались до сих пор достаточно грозным оружием.
Сами воины оказались довольно резвыми для покойников. Если на первых порах, освобождаясь от растительных пут, они выглядели заторможенными, то, выбравшись на свободу, заметно оживились. Особенно, когда увидели того, кто посмел нарушить их покой. Когда Тим дернулся в сторону, пытаясь проскочить мимо вставшего на его пути ожившего, тот молниеносно повторил движение и снова преградил дорогу. Да и остальные не стали стоять на месте, начали приближаться, готовые в любой момент не только отрезать путь к бегству, но и нанести сокрушительный удар.
Да, первым побуждением Тима было удрать. Все-таки не каждый день имеешь дело с ожившими мертвецами. То, что было вполне приемлемо для кинофильма, резко контрастировало с мироощущением Тима, основанном на жизненном опыте и полученных знаниях. Впрочем, события несколько дней, проведенных на Полигоне, наглядно доказали, что здесь возможно даже невозможное. Кроме того, существовало, по крайней мере, еще два фактора, не позволивших Тимофею удариться в панику, опустить руки: другого выхода у него все равно не было, а раз так, то он готов был бороться до конца — каким бы он ни был.
Попытка проскочить между двух мертвецов едва не закончилась плачевно: оба ударили одновременно. От первого удара Тим увернулся, а вот второй пришлось блокировать. Меч обрушился на рукоять топора, оставив глубокую щербину. Будь клинок острее, он без труда бы перерубил не особо прочное препятствие. Впрочем, даже таким можно было расколоть череп или нанести серьезное увечье.
Своей цели — вырваться из кольца — Тим так и не добился: миновав двоих мертвецов, он наткнулся на следующую пару. Пришлось бить самому. Топор, в отличие от мечей, был острым, поэтому хватило одного удара, чтобы отсечь противнику руку вместе с частью плеча, обнажив при этом плоть, представлявшую собой, то ли гниль, то ли рыхлую землю, скрепленную хрупкими костями. Второго Тимофей отбросил назад прямым ударом ноги и вынужден был развернуться, почувствовав исходящую сзади опасность. И это, и то, что произошло в следующий момент, трудно было бы объяснить без вмешательства сверхъестественного. Меч уже опускался ему на голову, и первым побуждением было снова подставить под него рукоять, но внезапно Тим почувствовал, что падающий сверху клинок вот-вот изменит направление и рубанет сбоку, пытаясь снести ему голову. И что не менее удивительно, тело само приняло решение вопреки здравому смыслу: сжимавшие рукоять топора руки поставили боковой блок... в который мгновение спустя ударил меч.
Что бы это ни было, но оно спасло Тиму жизнь. И не только. Мертвец тоже не ожидал отпора, поэтому опешил, застыв с приподнятым клинком. Тимофей не стал медлить и сделал то, что собирался сделать его противник — боковым ударом снес ему голову.
К сожалению, мертвецов было слишком много, и праздновать победу было слишком рано. Тем более что, выпутавшись из одной передряги, Тим угодил в другую: его снова окружили, и со всех сторон посыпались дары. И снова случилось то, на что не способен обычный человек. Тим чувствовал, откуда исходит угроза, мозг мгновенно отдавал приказ телу, и то действовало самостоятельно, экономя время, которое ушло бы на раздумья и расчеты. Но и это еще не все: движения Тима значительно ускорились, так, что за три секунды он успел отбить пять ударов с разных сторон и дважды ответить, уничтожив двоих противников.
