Сердце упало и будто взорвалось в мельчайшие клочья. Девушка ярко представила себе, что к клетке Сигдха несутся все адские твари, невесть кем и как высвобожденные из своих решетчатых тюрем! И сейчас они...

— Кто?! — едва не свернув себе шею, чтобы увидеть подлетающего ворона, выкрикнула она, одновременно обшаривая взглядом ближайшие окрестности.

— Дракон с волком! — выпалил Григоир и чуть не шлёпнулся на землю, со всего маху врезавшись в решётку над головой Риана.

Аодхан? Кенион? Откуда они здесь? Как узнали? Или договорились о сигнализации с Рианом?! Во всяком случае, чуть не заплакавшая от облегчения Настя начала приходить в себя. Настраиваться на то, что сейчас на её голову обрушатся проклятия. Настраиваться на то, чтобы перекричать эти проклятия и заставить друзей Риана помочь ему и ей.

Ужас перед неведомыми бегущими преобразился в спортивную злость. Руки окрепли и снова сумели притиснуть непослушное тело некроманта к клетке.

— Набирайся сил! Набирайся сил, Риан! — сквозь зубы приговаривала она, а потом устала говорить, поняла, что на говорение тоже уходят силы.

Почему дракон не летит? Быстрей бы было! Прихватил бы обернувшегося оборотня — и вперёд! Впрочем, она, Настя, мало что знает о драконах в границах академгородка. А вдруг им здесь не позволено переходить в свою драконью ипостась?

— Что случилось, Настя?! — сипло выпалил Аодхан, добегая до клетки и тут же хватая Риана за подмышки при виде, что тот чуть не падает.

— Адские твари выпили из него силы! — быстро объяснила девушка, надеясь, что именно сейчас друзья Риана не станут допытываться, каким образом это произошло. — Сигдха помогает ему прийти в себя.

— Но как он оказался... — начал было Кенион, тоже подбежавший и сразу приложивший ладонь между лопатками друга.

— Вот это да... — прошептала Настя — и друзья Риана тут же взглянули на неё.

А она, заворожённая, удивлённая и рассерженная, смотрела на самый верх клетки Сигдха и, по собственным впечатлениям, варилась в кипятке острых эмоций.

— Боги... — прошептал Кенион, который первым догадался, на что она смотрит.

Дракон взглянул на обоих с недоумением и вновь задрал голову, продолжая придерживать Риана, который уже пытался самостоятельно стоять на ногах.

— Почему? — вырвалось у Аодхана. — Почему Риан нам ничего не сказал об этом? Как он умудрился забыть?!

— Ничего, — бодро ответил Кенион, бесшумно и с облегчением смеясь. — Зато теперь мы успеем сделать то, что намеревались сделать ночью!

Двадцать первая глава

Если глядеть на тот самый верх клетки даже слабым магическим взглядом, открывалась интересная картинка: охранно-сторожевое заклинание окутывало всю клетку Сигдха до "потолка". Но только почти — до. Несколько сантиметров оставались свободными между маревом заклинания и "потолком". Это могло значить только одно: крыша клетки "не закрыта" старшими магами. То ли понадеялись, что и такого блока достаточно, чтобы отпугнуть студентов от желания выпустить зверя-авалонца, то ли не озаботились закончить полный блок клетки, проглядев при этом, что все клетки Рианова зоопарка щитовые. То есть собирали их из решётчатых и плотных щитов, скрепляя деталями, которые легко раскрутить и тем самым демонтировать клетку. А в их нынешней ситуации — просто-напросто открыть крышу клетки, отогнув громадные скобы защёлок.

Странно, что о том же забыл и Риан.

Отступив, чтобы рассмотреть скрепы получше, Кенион, не глядя, спросил:

— Вытаскиваем Сигдха или спускаем Риана?

— По мне, так легче первое, — пробормотал дракон, тоже пристально изучающий "крышу-потолок", всё ещё придерживая при этом парня, чтобы тот не свалился.

Хотя Риан, как заметила Настя, уже начинал предпринимать пока ещё слабые попытки самостоятельно встать на ноги.

— Но зверю трудновато будет прыгнуть на такую высоту, — заметил оборотень. — А тащить его — слишком тяжёл.

— Ничего, я тут где-то видел одно странное сооружение из сколоченных досок — можно скинуть его в клетку, и Сигдха сам заберётся по нему наверх. Судя по круглым лапам, он спрыгнет сам.

Странной оказалась та самая штуковина, на которой сидела Настя, пока Сигдха помогал ей возвращать магические силы.

Решительно оставив Риана на попечение Насти, то есть насильно уложив его на суховатую землю, головой на колени севшей рядом девушки, старшекурсники так же решительно полезли на клетку, чтобы разобраться со скобами. Сигдха, сидящего в клетке и с интересом наблюдающего за студентами, бояться не приходилось — в отличие от других адских тварей, которые могли и коварно высунуть конечности между брусьями решёток и ранить слишком смелых пришельцев. Коварно — потому как прятались в том же маскирующем дыму

Пока парни, усевшись на краю клетки, что-то обговаривали, показывая друг другу на металлические части, Настя поддерживала Риана, который сначала был недоволен своим лежачим положением, а потом вдруг успокоился. Он был ещё слаб, чтобы говорить с ней, но в сером рассвете девушка рассмотрела на его губах едва уловимую улыбку. И эта улыбка ей понравилась. Ведь чтобы увидеть её, надо быть внимательным. Риан смотрел на Настю и улыбался только ей.

Поскольку времени у неё было достаточно, она вдруг задумалась о том, что было явно не подходящим к данной ситуации. Она задумалась о том, влюблена ли она в Риана. Настя не сомневалась, что Риан-то давно в неё влюблён. Ну, как давно? Наверное, с того дня, как она запрыгнула под его кровать. Парень может говорить что угодно насчёт того, что у неё обычная внешность, но девушка с волнением ощущала, что прямо-таки чувствует его чисто мужское внимание. И единственное, что её сейчас интересовало: а она сама? Влюблена ли? Или ей просто нравится его внимание? И что такое из себя представляет вообще состояние "влюблёна"? Слово "любовь" она боялась произносить даже про себя. Очень сомневалась, что это чувство испытывает Риан. Нет, она твёрдо держалась мнения, что между ними не любовь, а влюблённость. Любовь — это... слишком высоко. А влюблённость проста и понятна. Ему нравится быть рядом с ней и прикасаться к ней. Ей нравится испытывать волнение и какое-то более глубокое чувство, когда он смотрит на неё. Им обоим нравится, когда они рядом.

"Наверное, я влюблена, — решила Настя, временами поглядывая на самый верх клетки, где двигались и бурчали между собой две фигуры. — Он такой мужественный и сильный, хотя частенько и попадает в жуткое положение. Хм... Может, он мне нравится, потому что он сильный? Он ухаживает за мной, сам того не замечая. Он видит во мне слабую, поэтому его помощь — это всегда ухаживание. Рядом с ним приятно быть слабой".

Она снова взглянула наверх, а потом посмотрела на Риана. Он смотрел на неё спокойно, всё так же улыбаясь, и она тоже улыбнулась ему.

— Сейчас Сигдха выйдет из клетки и поможет тебе, — тихонько пообещала она.

Риан прикрыл глаза, будто соглашаясь, и снова открыл. Сначала взглянул на друзей, потом его взгляд вновь застыл на Насте. Подошёл Тишка, сел напротив Насти и стал смотреть по сторонам. Григоир куда-то улетел: скорей всего сидел где-нибудь на дереве — из тех, что росли между клетками, и наблюдал за парнями. Отметив местонахождение фамильяров и подопечных, Настя неожиданно задумалась: а куда делись фамильяры дракона и оборотня? Она ведь их до сих пор не видела.

Чуть вздрогнула, когда её руки коснулась другая рука.

Риан смотрел снизу вверх, всё ещё слабый, чтобы заговорить, — и смотрел почему-то недовольно. Когда Настя догадалась, в чём дело, она чуть не рассмеялась: она посмела смотреть не на него! Вот чем он недоволен! А потом поразилась: она так легко понимает его без слов? А если она только выдумала для себя, что ему неприятно, когда она смотрит в сторону? Выдумала, потому что ей нравится это?.. Воровато глянув на его друзей, она ласково сжала его ладонь. Плечи Риана опали, будто до этой секунды он лежал напряжённым, и он расслабился только сейчас.

Несмотря на все трудности, дракон и оборотень сумели поднять громоздкую крышу и закинуть "штуковину" в клетку. Затем спрыгнувший в помещение клетки Аодхан закрепил сооружение так, чтобы оно стояло прочно, не двигаясь, если его даже покачать. Зверю-авалонцу сумели объяснить, какие действия от него ждут. Сигдха ухитрился вскочить на "штуковину", а уже с неё прыгнуть на край клетки, а потом — вниз. И сразу подошёл к Риану.

Настю немедленно отставили в сторону.

— Почему? — возмутилась она, когда Кенион велел оставаться подальше от Риана.

— Он опять в том состоянии, когда рядом не должно быть слабых живых существ, — объяснил Аодхан, одновременно подкладывая под голову парня снятую с него же куртку. — Ты слабая. А он сейчас плохо соображает и может нечаянно... убить тебя, инстинктивно и бесконтрольно снимая с тебя силу.

— Но он же... — начала Настя и осеклась, чуть не расплакавшись от обиды: то, что она приняла за нежность Риана, оставалось всего лишь его слабостью?

"Эх, и фантазёрка же я..." — печально подумала она, забирая Тишку и отодвигаясь подальше от уже расчерченной некромантами вокруг Риана грубой пентаграммы. Несмотря на плохую для работы с пентаграммой поверхность почвы, ребята действовали уверенно, включив в неё покорного их приказам Сигдха. Теперь оба: и Риан, и зверь-авалонец — лежали рядом друг с другом, голова к голове. Одну руку парня его друзья положили на зверя, продолжая расписывать пентаграмму.

Настя попыталась узнать хотя бы один магический знак из тех, которые ребята быстро вписывали в пентаграмму, — и лишь грустно усмехнулась: первокурсница — и чтобы узнать магические знаки некромантов? Смешно.

Но что делать ей самой, пока они занимаются восстановлением Риана, "подсоединяя" к нему, как поняла она, Сигдха?

Машинально гладя Тишку, мурчащего так, что напомнил звук работающего старенького холодильника, девушка так же машинально огляделась. Стояла она не со стороны, ведущей из зоопарка, а наоборот — с зоопарковой "улицы". Неясная мысль, промелькнувшая среди суматошных, немного смутных из-за бессонной ночи, заставила девушку оставить кота на краю клетки, в которой он недавно пребывал.

Убедившись, что Тишка будет спокойно сидеть, увлечённый наблюдением за своим новым другом — за Сигдха, Настя прикусила губу, глядя на соседнюю клетку.

Стало как-то... стрёмно. Другого слова подобрать не могла, потому что это впервые испытанное чувство выразить даже интуитивно, как иной раз бывало, не получалось. А всё мысль об отношении к ней Риана. В стараниях понять себя саму Настя начала с самого что ни на есть начала: "Он известен в магических кругах с самого детства, ведь у него редчайший дар. Мой дар только проснулся, как тут же был жёстко заблокирован. Он быстро придёт в норму, потому что магов с его специализацией в мире больше нет. Во всяком случае, я так слышала. Мой дар — сплошная неизвестность. Кроме того — ещё непонятно, проявится ли он вновь. Если не проявится... Кем я буду при Риане, если он и правда в меня влюблён и захочет, чтобы я всегда была рядом? Нет, быть его незаменимой помощницей — это здорово, но... Но я хочу... Чего я хочу?"

Она снова бросила взгляд на соседние клетки с адскими тварями. Практичная мысль: "Слишком близко к клетке Сигдха. Услышат и увидят сразу".

Шагнула в сторону от некромантов, которые продолжали обходить своего товарища, меняя на бегу силовые (девушка это поняла по паре реплик) магические знаки. Нет, даже их шёпот слышен, когда они подходят ближе к Риану и стараются не побеспокоить его громкими фразами...

Ещё шаг — к третьей клетке. Потом — ещё несколько, до четвёртой. Вот отсюда негромкий диалог парней почти не слышен. Настя посмотрела на клетку, из которой валил чёрный дым, мягкими клочьями падавший к её ногам (адская тварь разволновалась при её приближении?), и прошептала:

— Нет, голубчик. Ты подождёшь.

И, снова приглядевшись, обнаружили ли её осторожную прогулку некроманты, зашагала дальше — с каждым разом, проходя новую клетку, оглядываясь и прислушиваясь, обернулись ли ребята, увидели ли, что она уходит всё дальше.

Утро набирало обороты. Солнце ещё не встало — и даже не было признаков, что вскоре появится, но свет уже простирался повсюду, правда, так и не давая рассмотреть адских тварей. Зато Настя заметила, что в чёрном дыме, вылетающем из клеток, иногда мелькает какая-нибудь часть невидимых тел. И та ненормальная мысль, с которой она двинулась в путь, постепенно обретала чёткие очертания.

Наконец она ушла от клетки Сигдха так далеко, что, всмотревшись вдаль, не выглядела даже некромантов: этот ряд был не совсем ровный.

— С ума сошла?! — рявкнул Григоир, свалившийся откуда-то сверху и слегка промахнувшийся мимо её плеча — его привычного насеста. — Ты что делаешь?!

— Гуляю! — так яростно, что фамильяр поперхнулся, ответила Настя. — Вспоминаю, как меня родители в зоопарк водили, когда я маленькой была.

— В ТАКОЙ зоопарк?! — не поверил ворон, устраиваясь на её плече.

— Вот именно, что не в такой, — мрачно сказала девушка, пристально всматриваясь в дымную клетку, из которой порой поблёскивали чешуйчатые конечности то ли осьминога, то ли сухопутного кальмара.

— И что ты хочешь сделать?

— Ничего — из того, что не делала в том зоопарке.

— Это как?

— Я там зверьё кормила, — созналась Настя. — Там, где это разрешали. — И вынула из кармана последний, давно зачерствевший пирожок с мясом.

— Но здесь же нельзя кормить!! — завопил Григоир прямо в ухо.

Потерев оглушённое ухо, Настя неприязненно спросила:

— И где эта табличка, в которой сказано, что кормить данное зверьё нельзя?

— Но это подразумевается!

— Не ори. А почему их кормить нельзя?

Ворон вздохнул и явно начал усиленно думать над ответом.

А Настя всё смотрела на клетку, в дыму которой всё активней начали проступать чешуйчатые конечности, стремительные и явно змеиного происхождения. Кажется, от бывшего Сигдха эта тварь отличалась только лишним количеством конечностей.

— У них... у них... Кормёжка у них другая. А ты бросишь вкусный продукт к этим и только зря — и не сожрут, и ты потом не достанешь, чтобы использовать во благо, — нашёлся фамильяр, издав отчётливый глотательный звук, тем самым намекая, что уж он-то не отказался бы от пирожка с мясом.

— Григоир, а как подозвать адскую тварь? — внезапно спросила Настя. — На кис-кис-кис — или на цып-цып-цып?

— А чё её подзывать? — философски спросил ворон, кажется смирившийся с тем, что у хозяйки явно чердак поехал. — Подошла поближе — и вот он, красавец!

Настя на всякий случай напрягла магический взгляд. Но глаза юной ведьмы, как она быстро поняла, не предназначены для разглядывания чудовища из самого ада. Интересно, а что видит фамильяр?

— Григоир, а ты его видишь?

— Ну... не всего, но тварюшка эта шибко ужасная, — саркастически молвил тот, явно надеясь, что девушка расслышит интонации сарказма, а потом, как человек умный (всё-таки умный!), покинет жутковатое место.

— Сколько у неё конечностей?

— Э... Так... Извивается она не по-детски, — признался ворон, склонившись в сторону клетки. — Никак не могу сосчитать — не то восемь, не то семь.