— А мне — что случилось, — Людмила скрестила на груди руки, будто неприступная богиня мщения... а на самом деле, скорей всего, пряча пальцы — они чуть заметно подрагивали. — И... о господи... что это за мальчик? Что с ним?
— Может, выпустите сначала? — мрачновато вопросил Вадим.
Мила молча махнула рукой, искры потускнели и растаяли.
Против ожидания, Магда не заторопилась обратно в свои владения. Горная ведьма мягко отплыла (двигалась она мягко и плавно, и обычное слово "отошла" как-то не очень подходило) в сторону, и встала у окна, поглядывая то на комнату, то на звезды за окном. А в гостиной поднялась суета...
Вадим шагнул к дивану и опустил на него спасенного юношу. Мила ушла на кухню и вернулась с чашкой. Присела рядом и осторожно принялась поить нежданного гостя через соломинку. Младшее поколение тоже не осталось в стороне — Леш отослал Игорька за аптечкой, а Маринку — за чем-нибудь, во что можно одеть гостя. Девчонка, во все глаза рассматривавшая юношу, вспыхнула и убежала.
— Что произошло? Что за парень? — Александр быстро разминал руки. — И кто его так? Спокойнее, юноша, мы тебе поможем. Как тебя зовут?
— Мы стащили его с алтаря... во время жертвоприношения, — проговорил Лёш, — Пап, ты поосторожнее.
— Что-то не так? — Александр бросил быстрый взгляд на сына-эмпата, и пропустил момент, когда парень соскользнул с дивана и, встав на колено перед Вадимом, начал говорить что-то очень похожее на клятву.
Ян плохо соображал, что происходит. Здесь был совсем другой воздух, странно душистый, теплый... В рот лилось что-то горячее, унимающее боль. Здесь... Где он? Что будет дальше? Но одно молодой демон понимал четко и ясно: на алтарь его сегодня никто не потащит. Светловолосый маг вернулся за ним.
Забрал с алтаря.
Может быть, Ян еще увидит солнце. И цветы.
Над ним наклоняется мужчина. Похожий... Светловолосый принес его домой. Взял под свое покровительство? Тогда Ян должен...
— Я приношу... клятву верности тебе... и отдаю свою жизнь... в твои руки...
— Нет... — выдохнул Леш.
— Что это он говорит? — Людмила ошеломленно взглянула на мужа.
— Приносит клятву верности, — любезно пояснила Магда.— И теперь ты официально его сюзерен. Покровитель...
— Феерично! — вдохновенно пропело трио из аквариума.
Леш молчал, странно глядя на коленопреклоненного парня. А Вадим... вряд ли Лина смогла описать выражение его лица в этот момент. Все как-то затихло, замерло, словно в вихре вдруг настал момент бездвижной тишины...
— Но это же дей-бра! — вдруг проговорил Александр. В следующую секунду рука Координатора метнулась вперед и, коснувшись участка нетронутой кожи, отдернулась... — Демон?!
На Пламя можно было смотреть бесконечно. Оранжевые, золотистые, шафранные языки, изгибаясь, вели нескончаемый, вечный и прекрасный танец, при виде которого отступала усталость и прояснялась голова...
Анну всегда удивляло, что Лизанька, единственная внучка, оставалась глуха и слепа к красоте родового огня. Феникс Лиз вообще была на диво практична и умела отбрасывать лишнее. Тогда, во время избрания, эта ее черта казалась необходимой... Но в последнее время Лиз стала считать "лишним" слишком многое. И, кажется, все реже видела разницу между благом племени и собственными желаниями...
— Ты меня слушаешь?
— Я тебя слышу, Лиза. Ты пришла требовать смерти своей дочери. Ничего нового.
— Нет. Я этого не хочу.
Старая женщина продолжала смотреть в Пламя, невозмутимая, как статуя феникса.
— Ну хорошо. Допустим, ты права. Но... я не понимаю! Ты можешь остановить ее сердце одним движением...
— Могу.
Одно тихое слово. Будто капля дождя на пожар... Не погасит. Даже не остудит.
— Так ты согласна? — женщина в кожаной куртке старательно маскирует удивление пополам с радостью. — Хранительница... Бабушка... ради меня.
Хранительница несколько секунд смотрела на нее. Главу клана. Безупречного феникса. Любимую Лизаньку, последнюю свою внучку. Безжалостную убийцу. Чужую женщину с знакомым лицом...
Через что ты не переступишь, Лиза?
Двадцать семь лет назад ты радовалась, когда в твой день рождения гости ахали, войдя в "Пещеру сокровищ". Так называлась твоя комната, словно возникшая прямиком из сказки о фениксах и драконах: золотой блеск струился от "куч золота" на полу, тепло сияли жемчуга, а от дивана в виде сказочного дракона гости сначала шарахались... а потом умоляли сотворить им такого же! Ты поразила даже василисков, и я помню, как сияли твои глаза... но
прошло несколько лет, и ты отказалась от этого, чтобы стать убийцей.
Двадцать пять зим миновало с тех пор, как передо мной встали две девушки, просившие Пламя скрепить узы названого сестринства. Ты и Стефания. Но когда пришло время избирать кандидатов в Приближенные, ты изобличила названую сестру в нарушении закона...
Двадцать два года назад ты пришла ко мне и сказала, что нашла Избранника. Я была счастлива за тебя, ведь настоящая любовь видна сразу. Год спустя ты отказалась от любви, чтобы стать главой клана.
Теперь ты жертвуешь дочерью. Девушка полюбила. И в отличие от тебя, сделала иной выбор. Что ж, ее право. Любую другую ты бы изгнала из клана за это. Наказала и выгнала. Может, убила бы — символически, позволив воскреснуть. А дочь ломает тебе репутацию. Ломает твой образ безупречной главы клана. И ты требуешь ее смерти...истинной смерти.
Через что ты не переступишь, Лиз?
— Разумеется, — проговорила наконец Хранительница. Посмотрела на вспыхнувшие надеждой глаза внучки и неспешно закончила, — если глава клана представит мне достаточное обоснование для этого. На общем сборе.
— Хранительница!
— Слушаю вас, Приближенная?
Яростный взгляд голубых глаз скрестился с безмятежно-темным. Колыхнулось Пламя, качнув огненными крыльями. Одно из них мягко подалось вперед, облекло фигуру Хранительницы. Второе обвилось вокруг, угрожающе заволновалось, посыпало искрами.
Это отрезвило женщину. Лиз разжала кулаки. Отступила...и даже легонько поклонилась перед "переходом".
— Доброй ночи, Хранительница.
Она растаяла, наконец, и Анна еще несколько секунд бездумно смотрела в теплое золото родового огня. Пламя... Пламя ее защищало. Значит, внучка была готова... к чему? Что на этот раз она была готова переступить? Или кого?
Может быть, настало то время, когда Хранительница тоже стала преградой? Помехой? Но я все равно не могу ответить иначе.
У всего есть цена, Лиз. У твоего покоя она слишком высока. Жизнь Лины. И, возможно, будущее клана.
Я не готова ее заплатить.
И тебе не позволю.
Демон?! Лина, конечно, не присматривалась к ауре алтарной жертвы... но была уверена, что кого-кого, а уж демона узнает, даже не присматриваясь!
И, похоже, ошиблась... Как обманчива, однако, внешность. Юноша был похож скорей на ангела, чем на демона: тонкое лицо, огромные глаза, сейчас переполненные надеждой.
Но, посмотрев глазами Феникса, Лина отчетливо различила в его ауре синевато-серые "сеточки". Демон...
Вот, значит, почему сработала сигнализация. Систему чар никто не настраивал на то, что хозяева квартиры могут явиться домой с демоном под руку. Понятно.
А что теперь?
— Спокойнее... — неизвестно кому проговорил Леш, и этот безадресный, сразу ко всем, призыв, точно какую-то стенку проломил — все как-то ожили и задвигались.
— Феерично... — снова пропело рыбье трио.
— Сюзерен...— ошеломленно пробормотала Мила.
— Не будем торопиться...
Молодой демон не шевельнулся. Только чуть дрогнули плечи. Он продолжал смотреть на Вадима, который никак не мог принять мысль о сюзеренах и подданном...
— Что происходит? — потребовал ответа Александр, глядя сразу на обоих сыновей.
— Погоди, Саша. — Людмила положила руку на плечо мужа. — Подожди... Лина, это какой-то твой друг? Или родственник?
— Мой? Нет.
А может, надо было сказать, что да? Демона, если честно, было жалко. Нет, вранье не метод.
— Так в чем дело? Я не могу лечить де...
— Пап, спокойней, его не надо лечить... — Леш быстро копался в своем напоясном кошеле, вытаскивая какие-то ампулы.
— Соображай, что говоришь! — Дим нахмурился. — Что значит — не надо?
— Я к тому, что демона это исцеление все равно не возьмет...
Он подбросил на ладони ампулу, но в этот момент что-то упало. Шлепнулось на ковер и раскатилось по полу. Все невольно оглянулись: в дверях стоял бледный Игорек и расширенными глазами смотрел на Яна.
— Он демон?
— Игорек, успокойся, — быстро сказал Дим.
— Это не такой демон, — пояснил Леш, на всякий случай встав между Яном и мальчишкой. Почему, Лина уже знала. Мальчик стал сиротой и оказался в доме Соловьевых не случайно. И родители Игоря, и его старшая сестра погибли при нападении демонов. Те пещеры считались безопасными, но молодые демоны вечно стремятся расширить территории, а отец Игоря увлекался спелеологией...
— Все они одинаковы! — сверкнули глаза мальчишки.
— Не все. Этот не такой. Послушай...
— Если ты отказываешься от его присяги, — подала голос Магда (холодноватый кстати, голос), — то я могу забрать его к себе.
Людмила нахмурилась:
— Подождите вы! Я думаю, что его надо сначала...
— Вот, есть халат! — отчиталась Маринка, сбегая по лестнице. И растерянно проговорила, споткнувшись о последнюю ступеньку. — Ой... а что тут такое?
Да, можно понять девочку... Игорек сжимает кулаки, явно собираясь в драку, взрослые спорят, а перед старшим братом стоит на коленях тот самый неодетый парень, для которого она притащила халат. И вид у него...
— Вылечить... — договорила наконец старшая чародейка. — Марина, отвернись! И дай сюда халат.
Неизвестно, что было бы дальше, но тут Яна шатнуло...он слепо-беспомощно взмахнул руками... и в следующий миг Дим подхватил его, не дав упасть. Глянул на брата...
— Доболтались... — мрачновато прокомментировал Леш (или Алекс?) — Дим, сюда клади. Пап, помоги же. Не лечить. Чары с него снять надо, он все-таки для алтаря подготовлен...
— Снимем, — вздыхает Александр. — Тип алтаря заметил?
— Нетипичный какой-то... Мам, погоди пока, не накрывай. Надо видеть, что лечишь... Осторожно. Маринка, да испарись ты!
Девочка, поджав губы, уходит почему-то на кухню. Координатор присаживается рядом...
— Тихо, тихо, юноша, спокойнее... Мила, найди что-то из нейтральных обезболивающих. Что и ему подойдет.
— У меня есть, — Леш отламывает головку ампулы. — Только ты лучше потерпи лучше, парень. Пока из тебя эту пакость не вытащат. — сочувственный взгляд и мягкий вопрос, — Ты как, в силах?
— Да...— шелестит тихий ответ.
— Хорошо...
Несколько секунд в комнате царит тишина. Напряженная.
Ладони Александра мягко скользят в сантиметре над израненным телом, словно собирая паутину с невидимого стекла. Молодой демон кусает губы. Людмила сжимает темно-синий халат так, что пальцы мелко подрагивают. Игорь и тот забывает про свою ненависть к демонам — губы-брови парнишки изгибаются в сочувственно-страдальческой гримаске. Феникс негодующе шипит — похоже, ему не нравится, что наложенные чары с молодого демона снимает-вытягивает кто-то другой. Феникс считает, что он справился бы с такой работой куда получше. Но блок на месте, и бедной птичке только и остается, что шипеть и клеваться...
— Что так долго? — не выдерживает Мила.
— Цепко держится. Странно... будто по крови тянется. Парень... тебя как зовут?
— Ян... Ян Долински.
— Ян, ты не знаешь, к какой группировке относились эти любители жертвоприношений?
У юноши дрогнули губы. Но он молчал. Леш бросил на него недоуменный взгляд... но прежде чем он успел что-то сказать, тишину разрезает холодноватый голос Магды.
— Эти мерзавцы представлялись как семья Долински. По крайней мере, год назад они просили новую пещеру именно под этим именем. И если я правильно понимаю, они решили принести в жертву своего родственника.
— Ян? Ты правда... родственник этим?
Синие глаза блеснули болью:
— Да. Я младший сын... младший в роду...
— Проще говоря, эта была твоя семья? — уточнил Леш.
— Да...
— Ясно. Дим, отвлеки его как-нибудь.
А голос у него недобрый. Совсем не добрый. И движения стали какие-то... хищные. Мягко, бесшумно ступая, он прошел вдоль стен, замыкая сигнализацию. Лина готова была поклясться, что (совершенно случайно, разумеется!) следующие гости-демоны получат изрядный пинок.
— Отвлеку... — напряженно звучит низкий голос Вадима. — Ян Долински. Я принимаю твою присягу.
Лет пять назад, отрабатывая навык поэтапного ухода от возможного преследования, Лина оказалась на побережье Индии перед началом тайфуна. Ничего необычного... только странная тишина и воздух, от которого шевельнулись волосы...наэлектризованный воздух. А спустя две минуты, пока феникс удивленно рассматривала неестественно затихший берег, море забурлило, и по деревьям со свистом ударил ветер.
Почему она сейчас это вспомнила?
Потому что слова Вадима вот так же наэлектризовали воздух... Разом подобралась Магда, дрогнули руки Александра, а Леш, только что замкнувший чары, замер... и медленно повернул голову в сторону брата.
— Я, Вадим Соловьев, принимаю на себя ответственность за твою судьбу, Ян... — негромко, но веско договорил Дим. — Обещаю.
Несколько секунд братья молча смотрели друг на друга. Несколько секунд Лина от души жалела о том, что она не телепат. Наконец Леш кивнул и как-то извиняюще улыбнулся. Словно попросил за что-то прощения.
Людмила подняла брови:
— Я чего-то не знаю?
— Все нормально... — разом ответили братья, и тут же отвлеклись на Яна. Забыв про Александра, юный демон попытался встать с дивана... и, разумеется, тут же рухнул обратно. В четыре руки его уложили, быстрый перешепот — в руках Вадима блеснула та самая ампула.
— Пап, чары как?
— Сняты. Вполне можно лечить.
— Отлично. Ну-ка, Ян... ты как себя чувствуешь, кстати?
Темные глаза блеснули удивлением:
— Хорошо... странно. Не болит почти.
— Вот и ладно... — голос Леша зазвучал странно-напряженно, — Тогда хлебни лекарства. Это называется регенератор, он полезный, хоть и невкусный... давай-давай, смелее... не отравим.
Регенератор? Феникс с интересом пригляделся к мутноватой темно-красной жидкости в ампуле — от жидкости отчетливо несло магией. Регенератор... интересно, это что такое?
В следующую минуту она мысленно ахнула, зачарованно вглядываясь в то, как стремительно тают на теле молодого демона россыпи темно-багровых точек — следы игл, как зарастают рубцы и странно-правильные пятна ожогов. Оставались только шрамы — сначала алые, потом розоватые, едва заметные.
Да уж, не отравили...
Какое, однако, полезное лекарство.
— Я точно чего-то не знаю, — покачала головой впечатленная Людмила, — Но очень хочу знать. И мы обязательно поговорим об этом... позже.
— Угу, — буркнул Леш, — Ян, все в норме?
— Да... — юноша изумленно смотрел на свою руку.
— А вот ты — нет, — пригляделся к сыну Александр. — Опять, да?
