— Сделали. Итог — три трупа.
— Каких трупа? — чувствуя, как медленно закипают мозги, уточнил я.
Оборотень тяжело вздохнул.
— Три оборотня, которые попытались остановить заклинание, мертвы, — медленно произнес волк, оглядев меня обеспокоенным взглядом.
— А ты на что?
— А я не самоубийца. Не знаю, сколько ещё ловушек кошка подцепила к заклинанию, слишком сильное там магическое возмущение, и узнавать на собственном опыте не хочу. К тому же, вам, господин, будет выгоднее, если я останусь в живых.
Нет, Алекс меня точно в могилу сведет... сначала книга, теперь пентограмы...
— И ещё одно, — невозмутимо продолжил волк, — С Алексой был оборотень. Возможно, именно он и привел кошку к нашему убежищу.
Чудесно...
Черную тень, мелькнувшую над их головами, ни Вольф, ни его заместитель так и не заметили...
Алекса
— Значит, Вольфу уже сообщили 'радостную' новость? — задумчиво произнесла я, выслушав доклад кузена.
— Да, — кивнул вампир, развалившись на своей кровати и довольно прищурив глаза, — Он чуть не убил своего заместителя, когда тот ему все рассказал.
М-да, подставила я оборотня. Ему ж теперь придется новые пентограмы чертить. Вот только ни малейших угрызений совести я не испытывала.
— Что будем делать дальше? — вернул меня в реальность заинтересованный голос Илорина.
Бросив на Рина мимолетный взгляд и стараясь не обращать внимания на темно-вишневый цвет его глаз, я рассеянно пожала плечами.
— Ты продолжишь наблюдение, а я наведаюсь в Школу Оборотных Искусств...
— Зачем? — недоуменно уточнил вампир.
Я широко улыбнулась и встала со своего места:
— Хочу узнать, каким боком Вольф связан с этой школой и связан ли вообще...
А заодно, не имел ли отношения к этому заведению и его заместитель...
Глава 2
Школа Оборотных Искусств
Дракон-метаморф
— Ты можешь спокойно говорить, а не орать? — устало спросил я, с тоской смотря на кристалл связи.
По кабинету, который кристалл исправно отражал, метался злой и явно напуганный Вольф.
Угораздили ж меня боги связаться с этим истеричным волком, у которого постоянно меняется настроение, стоит чему-то пойти не так. Ещё пару недель назад он был решительно настроен уничтожить Риона и жалкие остатки его семьи. А сейчас... Стоит только узнать, что моя внучка жива, как он тут же ударился в панику. Готов поспорить на свои крылья, что сейчас Вольф судорожно размышляет, как бы спасти свою филейную часть тела...
— Как я могу быть спокойным, если книга с ритуалом у Алексы, а пентограмы уничтожены? — взвыл оборотень, наконец-то замерев перед кристаллом.
Так вот, что случилось. А то он все бегает из угла в угол, что-то тараторит, разобрать ничего невозможно...
— Во-первых, прекрати истерить. — жестко осадил я волка, удобнее устраиваясь в кресле, — Ты волк или пес, что уже поджал хвост?
Вольф медленно начал остывать, смотря на меня более-менее адекватным взглядом. Так, осталось только закрепить результат.
— А во-вторых, насколько я понял, ничего непоправимого не произошло, — продолжил абсолютно спокойным тоном. — Ритуал знает наизусть твой заместитель, так что с этим проблем не возникнет. Если начнете немедленно восстанавливать пентограмы, то за два месяца энергии они накопят достаточно?
— Два месяца? — недоуменно спросил оборотень.
— Ну чуть меньше двух, какая разница? — с досадой произнес я, — Придется, когда поймаешь Риона, немного подождать. Конечно, энергия, которую мы в итоге получим, не будет идти ни в какие сравнения с той, что была в уничтоженных пентограмах, но ничего не поделаешь. Лучше их охранять нужно было. Видящая у тебя?
— Да.
Хоть что-то нормально сделал.
— Головой за неё отвечаешь, — на всякий случай предупредил я волка, — Больше, надеюсь, у тебя новостей нет?
Вольф отрицательно качнул головой, думая о чем-то своем.
— Тогда не смею тебя больше задерживать.
Когда связь с оборотнем оборвалась, я ещё несколько мгновений обдумывал полученные новости.
Алекса что-то задумала и сейчас воплощает это в жизнь. Судить об этом, конечно, ещё рано, но есть одно маленькое 'но'. Сегодня утром я почувствовал присутствие Лиорена и Илорина. Просто так они в наш мир наведаться не могли. Не такие уж и теплые отношения у них с Алексой, чтобы друг к дружке на чай ходить. А ещё больше меня удивило то, что мой внук-вампир остался здесь вместо того, чтобы вернутся домой вместе с демоном. Дети явно что-то задумали и, судя по всему, усиленно скрывают это от старших.
Я встал из-за стола и открыл дверцы шкафа, в которых хранил всевозможные вина.
' — Что ж, так будет даже интересней', — мелькнула в голове мысль, пока я наполнял свой бокал, — 'Какой бы молодой ни была Алекса, из неё может получиться вполне интересный и достойный соперник. Вот только странно, что Илорин до сих пор жив. Обычно с такой проблемой, как у него, даже Высшие вампиры долго не живут...'
С сомнением посмотрел на второй бокал и бросил через плечо:
— Рен, тебе вина налить или не портить благородный напиток?
За спиной раздался тихий смешок:
— Конечно, налить. Должны же мы отпраздновать первый ход Алексы.
Я спокойно наполнил второй бокал и вернулся к столу, протягивая его своему гостю:
— Ты тоже думаешь, что девчонка перешла в наступление?
В кресле напротив моего стола вальяжно развалился невысокий оборотень с жесткими светло-русыми волосами. Волк с улыбкой пригубил вино, сверкнув темно-зелеными, почти болотистого цвета глазами.
— Алекса уже давно не девчонка и тебе это прекрасно известно, — через мгновение ответил он, — Самоуверенность...
— ... меня погубит, помню, — тут же подхватил я, бросая на оборотня насмешливый взгляд, — Ты мне это уже говорил и не раз. Так что там на счет моего вопроса?
Рен задумчиво посмотрел на меня и ответил:
— Да, я думаю, что кошка решила начать свою игру. И то, что она натворила сегодня, только начало.
Я кивнул, соглашаясь с его выводами, но мой друг продолжил, не обратив на это никакого внимания:
— А ещё мне кажется, что одна из её целей — вывести Вольфа из себя.
— С чего ты так решил? — тут же заинтересовался я, с любопытством посмотрев на оборотня.
Тот улыбнулся и, допив свое вино, ответил:
— За время своего служения Вольфу я усвоил одну вещь: при желании Алекса может сорвать планы Вольфа так, что ни он, ни кто-либо другой до последнего момента этого не заметят. А в этот раз она такой шум и гам подняла, что вывод напрашивается сам собой — кошка сделал это специально.
— Но зачем ей выводить Вольфа из себя? Рано или поздно она доведет его до того, что желание отправить Алексу в лучший из миров пересидит в нем чувство самосохранения...
— А может она этого и добивается?
— Зачем? — разумно заметил я, поставив свой бокал на стол.
— Не знаю, — пожал плечами оборотень, — Но если мои предположения верны, то сделает она это очень быстро. Разговоры с тобой его успокаивают, но ненадолго. А сегодня он меня чуть не убил, когда я ему о пентограмах сказал...
— Даже так? — задумчиво протянул я, задумчиво изучая потолок своего кабинета. Пожалуй, все будет намного интересней, чем я думал... — Что ж, посмотрим, что Алекса будет делать дальше. А сейчас возвращайся в логово, пока Вольф не заметил исчезновение своего заместителя в неизвестном направлении...
Рен кивнул и скрылся в дымке телепорта. А я расслабленно откинулся на спинку своего кресла, с предвкушением улыбнувшись.
Что ж, внучка, твой ход.
Алекса
Все мои планы на сегодняшний день накрылись медным тазом. А все почему? Потому что от своего кузена-вампира я не могла отойти ни на шаг. Привыкнуть к нашему солнцу, которое немыслимым образом доставало его даже на подземных этажах моего замка, Илорин пока не успел. Наоборот, ему стало только хуже. А сегодня, как назло, на небе не было ни одного облачка. Да и жара стояла такая, что дышать было нечем. Разве что пылью, которую горячий ветер щедро бросал тебе в лицо.
Вот такие нерадостные мысли одолевали меня, пока я сидела рядом с бредившим во сне кузеном и пыталась облегчить ему жизнь. Выходило, мягко говоря, плохо. Кожа Илорина была обжигающе горячей, будто он медленно горел на костре, из-под верхней губы выглядывали удлинившиеся клыки.
Через полчаса бессмысленных попыток сбить температуру и хоть как-то успокоить вампира я махнула на все рукой и занялась более насущими проблемами. В конце концов, от жара и бреда не умер ещё не один вампир.
А проблем у меня было много. Одна из них, которая вечно меня преследует, это состояние моего резерва силы. Пусть без вчерашних 'подвигов' было не обойтись, легче от этого не становилось. Ещё раз пополнить его в зале стихий я не могла. Мне и так нельзя часто 'общаться' со стихиями, чтобы сущность Царицы не разбудить...
Но речь не об этом. Немного подумав, я решила, что в ближайшие два дня все равно не собиралась вести активные боевые действия. По крайней мере, я на это надеюсь. Думаю, двух дней хватит, чтобы восстановить резерв хотя бы наполовину. Там уже будем решать, что делать дальше. Про самостоятельные телепортации придется забыть. А то в ответственный момент окажется, что у меня на банальный огненный шар энергии не хватает.
К тому же, меня волновала ещё одна проблема: видящая. Нет, я абсолютно уверена, что Вольфу она меня не сдаст. Вот только я сомневаюсь, что девчонки хватит сил и нервов на то, чтобы ещё два месяца разыгрывать перед них высокомерную видящую. Пусть за время обучения её научили пускать пыль в глаза (скорее натаскали, чтобы на уровне инстинктов было), но этого не достаточно. Если честно, то Ариона ещё совсем ребенок. И по кошачьим, и по человеческим меркам. Про оборотней вообще молчу, у них совершеннолетие наступает в двести лет. А видящей всего-то двадцать три. Ариона окончила университет всего года назад.
Если верить её наставникам, к которым я не поленилась сбегать ещё прошлой зимой, то полукровка — очень домашняя девочка, всю сторонящаяся опасных приключений и вполне довольная тем, что не блещет магическими способностями. В общем, в кои веки мне попалась нормальная видящая и ту я умудрилась впутать в неприятности, пусть и не специально.
Так вот, узнав больше о Арионе, я сильно сомневалась, что она продержится больше трех дней. Это я могу спокойно и не особо напрягаясь хамить заклятому врагу и мне ничего за это не будет. Потому что враг меня боится, а если и нет, то я могу постоять за себя. Девчонка защищать свою жизнь не умеет. Её пытались научить пользоваться мечем или слабыми стихийными заклинаниями, но очень быстро махнули на это рукой. Максимум, что смогли сделать наставники, это научить Ариону метать ножи. На этом общение с холодным оружием для девчонки закончилось. Про магические способности я скромно промолчу. Они отсутствуют как таковые.
Так что, немного подумав, я решила сделать один небольшой артефакт, который в случае чего сможет успокоить девчонку и вернуть ей уверенность в своих силах. Можно и купить, но мне все равно заняться было нечем. Мама сейчас вне зоны доступа, они с отцом Новую Столицу изучают под присмотром Дина. Макса ещё рано посвящать в свои планы. Ника к себе снова вызвал Влад. Зачем, не знаю, но интересоваться особо не стала, захочет, сам расскажет.
Поэтому, вооружившись книгой об артефактах, отрытой в библиотеке, я удобнее устроилась на кровати Илорина и занялась поисками нужного мне плетения.
От работы меня отвлек сдавленный стон кузена. Отложив в сторону книгу, я взяла вампира за руку.
Странно, сегодня его приступ был намного сильнее. И у меня появилось нехорошее подозрение, что это неспроста.
Спокойно проанализировав предыдущие визиты Илорина, я пришла к неутешительным выводам. С кузеном что-то не так. Раньше он тоже тяжело переносил наше солнце, но не так, как сейчас. И я не могла понять, с чем связана усилившаяся чувствительность вампира. Но спрашивать об этом не стала. Слишком хорошо успела изучить родственника за наши короткие встречи. Он ещё более скрытный, чем я и ни за что не признается, в чем дело. Поэтому мне остается только надеется, что он справится своими силами.
Ещё посмотрев на стонущего во сне кузена, я растеряно сжала его руку.
Что ж тебе снится, Илорин?
Через пару часов приступ прошел, и вампир забылся тревожным сном. А я смогла вернуться к своим делам.
За день до этих событий...
Илорин
...За эту ночь я умудрился совершить сразу две ошибки, которые могли стать последними в моей жизни. Сначала я пренебрег советом кузины и вернулся в свой родной мир. А потом сдуру сунулся в общину. И чем я только думал?
Вампиры, которыми я, теоретически, должен был править, встретили меня с распростертыми объятиями. Причем в прямом смысле этого слова. Тогда я не знал, почему и низшие, и Старейшины так радуются моему возвращению. По глупости списав все на то, что им надоело жить без главы общины, я потерял бдительность и не заметил. Как один из вампиров подмешал мне в бокал с кровью сильнейшее в нашем мире снотворное. До возвращения я неделю не охотился и притупившийся нюх не уловил посторонний запах, а жажда не дала сосредоточиться на своих ощущениях. А потом стало поздно. И высший вампир как полный идиот попал в тщательно расставленную ловушку старых интриганов. Мною они откупились от инквизиторов, готовящих облаву на логово вампиров.
Меня неделю держали в какой-то вонючей камере, приковав к стене серебряными цепями. Если бы я нормально поохотился перед возвращением, смог бы выбраться и цепи мне не помешали б. А так ослабленный голоданием организм не мог справиться с обжигающим металлом. Если бы не крысы, в обилии водившиеся в этой тюрьме, я бы скончался ещё в первые дни заключения. Но я выжил. К несчастью для тех вампиров, которые посмели предать главу общины.
А потом, когда инквизиторы поняли, что мерзкая тварь в моем лице не собирается умирать своей смертью, меня решили казнить на главной площади города.
— Братья! — вещал стоявший передо мной мужчина в черной рясе священника, потрясая зажатым в руке горящим факелом, — Сегодня мы очистим наш мир от ещё одной мерзкой твари, посмевшей ступить на нашу землю! Сегодня жизни наших собратьев, которых погубила эта тварь, будут отомщены и они наконец-то обретут вечный покой...
Толпа, собравшаяся на главной площади города, радостно взревела, подняв вверх горящие факелы. Громче всех старались Старейшины, благодаря которым я здесь и оказался.
Я сжал зубы, в очередной раз пытаясь порвать связывавшие мне руки веревки из тонких нитей какого-то растения, безжалостно обжигавшие запястья похлеще проклятого серебра. Осиновый столб, к которому меня привязали помощники священника, сжег спину даже сквозь одежду.
— Узрите, как бьется в предсмертной агонии богомерзкая тварь, — завопил у меня под ухом священник, заметив мои попытки освободиться, — Чует, что пришел его последний час...
Не дождетесь... Последний час сегодня наступит не для меня...
Ярость и жгучая ненависть к Старейшинам, когда-то предавшим моего отца, а теперь и меня, придавали сил.
