А вот что 'но' я пока понять не смогла. Хвост ворчал, что это 'но' может ответить на несколько моих вопросов.
Совсем не к месту вспомнился тот оборотень, который занимает должность заместителя Вольфа. И мои чувства, когда он вдруг стал похож на остальных недальновидных приспешников Вольфа. Вроде бы фальши в его словах и поведении не было, но чутье слабо намекнуло, что не все так просто. Очень слабо намекнуло, на грани сознания...
— У вас есть изображения этих учеников? — тихо спросила я, прерывая разговор директора и Илиана.
— Есть, — недоуменно отозвался оборотень, подходя к своему столу и открывая один из верхних ящиков, — Кто именно вас интересует?
— Все, — коротко ответила я, пытаясь вспомнить лицо волчонка из видения. Идея, конечно, безумная, да и не мог ребенок выжить в той мясорубке, но все..., а вдруг? Вольф тоже считал, что ребенок не может выжить после падения с дракона. И чем это для него закончилось? Вот и я о том же.
Директор порылся в своем столе и положил передо мной пять изображений. На лица метоморфов и Оди взглянула мельком. А вот изображение второго волчонка разглядывала довольно долго.
Невысокий для своих лет мальчишка с совсем ещё детскими чертами лица, взъерошенными светло-русыми волосами до плеч. Гордая осанка представителя высшего сословия. И спокойный взгляд темно-зеленых, почти болотистого цвета глаз, в которых была полная уверенность в своих силах. Точно такой же взгляд был и у заместителя Вольфа, когда я в первый раз увидела его в трактире.
Отложив изображение, я устало оперлась локтями о стол директора, потерев занывшие виски.
Чем дальше в шкаф, тем толще скелетоны. Ещё месяц назад была свято уверена, что мой главный враг — Вольф. А теперь в этот список попал мой собственный дед, а ещё один волк (или все-таки пес?) стоит под жирным знаком вопроса.
Можно предположить, что это волчонок написал тот ритуал. Допустим, что немыслимым образом ему удалось выжить после вызова покровительницы нашего клана. И наверняка решил отомстить. Но какое отношение имел Вольф к этим детям и почему выбрал именно их? Случайность? Что-то слабо верится...
Отложив эти догадки на потом, я принялась за личные дела наставников детей и тёмно-синюю папку, в которой находились сведения об исчезновении детей.
Ничего интересного в прошлом наставников я не нашла. Что касается исчезновения, то на самом деле оборотней искали. Их классный руководитель носом землю рыл, выискивая своих подопечных. Он даже умудрился всех наставников школы на уши поставить. Даже директора заставил заняться поисками ребят. Искали их полгода, пока кто-то из родителей бедняг не почувствовал смерть своего ребенка. Поиски тут же прекратились. Классный руководитель детей даже ушел из школы. Заявил, что раз он не смог сберечь своих подопечных, то делать в школе ему больше нечего.
Возможно, я бы даже поверила в эту красиво сложенную сказку. Вот только директор сказал, что к этой папке давно не прикасались и многие чернила стерлись. Вот только ни пыли, ни защищавшего от неё заклинания на папке не было.
Интересно, меня за дуру принимают или как?
— Нашла что-то? — спросил Илиан, заметив, что я перестала возиться с бумагами?
— Нашла, — не стала отрицать очевидное. Подняв глаза, очень внимательно посмотрела на директора школы, — Только легче от этого не стало.
Что ж, придется задать несколько вопросов непосредственно директору. Потому что одной маленькой детали в этих бумагах я так и не нашла. А именно, кто был классным руководителем детей.
Видящая Ариона
Только боги знают, каких усилий мне стоило изобразить нахальную, самоуверенную видящую, презиравшую ворвавшихся в её дом волков. Чего мне стоило не показать свой страх, не позволить им почувствовать неуверенность. И чего с каким трудом мне удалось разыгрывать этот спектакль на протяжении получаса, показавшегося вечностью.
Когда дверь комнаты, в которую меня проводили оборотни, закрылась, я обессилено опустилась на пол, с трудом сдерживая слёзы.
Мне было страшно. Когда я училась на видящую в одном из университетов Совета, все уверяли, что мне досталась самая безопасная работа в нашем мире. В отличие от сокурсниц, которые вечно кривились при этих словах, я искренне радовалась такому положению дел. Не видела я себя грозной воительницей или сильной магичкой, щелчком пальцев отправляющей врагов в лучший из миров. А мечты подруг о подвигах и славе вызывали только сочувствующую усмешку.
Во-первых, я предпочитала здраво оценивать свои возможности. Я полноценная видящая, способная при должной старании и усилиях увидеть прошлое, настоящее и самое ближнее будущее. У меня широкая специализация, а значит, магичка из меня не выйдет вообще. Даже самая слабенькая студентка Магического Межрасового Университета, которая вот-вот должна вылететь из-за неуспеваемости, может намного больше¸ чем я. Такие видящие, как я, вообще не имеют магических способностей. Резерв да, имеем, но он полностью настроен на мое занятие. То есть нужен для того, чтобы подпитывать меня вовремя работы. Но с его помощи не к одной стихии я обратиться не могу.
Конечно, за всю нашу историю были видящие, которые владели магией. Но все они имели очень узкую специализацию, то есть 'видеть' могли только что-то конкретное либо из настоящего, либо из прошлого или будущего. Их всего пятеро: три оборотня и дракон, которые давно отправились в лучший из миров, и Алекса д'эль Альтерни. Но если предшественники Алексы были довольно слабыми магами, владевшими только простыми заклинаниями, то кошка по праву считается одной из самых сильных магов Рассветного леса. На счет мира не знаю, но вполне возможно, что она и любого архимага других рас может за пояс заткнуть. Не зря ж её так боятся и уважают в Совете.
Но дар Алексы самый специфический из всех видящих за всю нашу историю. Ещё никто из моих коллег не мог видеть собственную смерть или смерть тех, кто ему дорог. Более того, никто из видящих не мог изменить то, что видел в своем будущем. Мало кто решался заглядывать в свое будущее, но таким образом они делали только хуже. Хорошее будущее сразу портилось, а плохое ставало ещё хуже. Именно поэтому все мои коллеги жутко завидуют Алексе и мечтают оказаться на её месте. Ведь она меняет свою судьбу без каких-либо проблем и совершенно при этом не страдает.
Вот только я не представляю, как можно жить с таким даром. Как можно всю жизнь по ночам просыпаться в холодном поту, пережив в страшном кошмаре свою смерть. И так каждый раз, когда очередной враг хочет тебя убить. И что-то мне подсказывает, что таких попыток за долгую жизнь правой руки Царицы было много. Я бы не смогла так жить. Скорее, сошла бы с ума.
Но это я, а вот кошка, судя по всему, привыкла. По ней и не скажешь, что она не раз видела собственную смерть во сне. А может Алекса привыкла к этому и не воспринимает так остро? Или в таких снах она наблюдает за всем со стороны с присущим ей холоднокровием и не испытывает никаких болезненных ощущений?
Как бы там ни было, Алекса намного сильнее меня. Она — превосходный воин и маг, способно постоять за свою жизнь и жизнь своих близких. А я всего лишь видящая с полным отсутствием магических способностей, видевшая меч только на картинках и в тренировочном зале университета. Да я тяжелее кухонного ножа в руках не держала! Единственное, в чем я действительно сильна, так это в травах. Их я всегда любила. Во время учебы не раз сбегала к подруге, учившейся на факультете травников, и с восторгом слушала их куратора. Он так подробно и интересно рассказывал о свойствах того или иного растения, что искренне не понимала, почему другие студенты зевают на его лекциях. В какой-то момент я даже хотела бросить работу видящей и перевестись на их факультет, но меня вовремя отговорил ректор. Но компромисс мы нашли: по выходным дням я с удовольствием посещала частные уроки травовединия, платой за которые была моя помощь в оранжерее.
Но больше я ничего не умела. И защитить себя, если этот волк захочет меня убить, не смогу. Пока мне удается его обманывать, благо нас жестко дрессировали, как должна себя вести настоящая видящая, чтобы не запятнать честь Совета. Но надолго ли мне хватит выдержки?
Вдруг паника отступила так же быстро, как и нахлынула.
' — Если ты не будешь делать глупостей, то выживешь', — кажется, так говорила Алекса? Кошки ведь ничего не говорят просто так. Тем более кошка, которую оборотень считает сестрой. Может, и это она сказала не для того, чтобы напугать меня, а для того, чтобы предостеречь, спасти?
Я решительно встала с пола и вытерла выступившие на глазах слёзы. Оглядев хозяйским взглядом отведенную мне комнату, принялась распаковывать сумку.
Я справлюсь. Должна справиться.
Илорин
Удостоверившись, что на девчонку подействовал врученный кузиной артефакт, я положил кулон на подоконник комнаты и постучал в окно. Полукровка, в это время сосредоточенно разбиравшая свои вещи, встрепенулась и подошла к окну. Все, здесь я больше не нужен. Ума забрать кулон ей хватит.
Бросив на видящую последний взгляд, я стрелой взлетел на крышу и подкрался к окну в кабинете Вольф.
Летние ночи коротки, а дел у меня сегодня невпроворот. Одно из них я уже сделал, теперь девчонка не скатится в панику и не наделает глупостей. Осталось только узнать, причастен ли пес к исчезновению волчат из клана..., хотя я до сих пор смутно представлял себе, как должен это сделать...
Глава 3
Опасные союзники
Алекса
Когда мы с Илианом вышли из школы, я повернулась к другу и тихо попросила:
— Найди в клане самых верных и преданных волков, которые при любых обстоятельствах поддержат главу своего клана. А ещё лучше, если они имеют претензии к Вольфу. И попытайся выяснить, куда пропали те оборотни, о которых ты мне говорил.
Илиан внимательно выслушал мои слова и согласно кивнул:
— Хорошо, Алекс. Я сделаю то, что ты просишь.
Сказав это, оборотень быстрым шагом направился в сторону леса.
Проводив его взглядом, я ещё раз прокрутила в голове разговор с директором школы...
...— Почему детей не искали? — без перехода спросила я у директора.
Тот немного растерялся, но очень быстро взял себя в руки.
— Их искали, — спокойно ответил оборотень, — До тех пор, пока родители не почуяли их смерть.
Прислушавшись к своим чувствам, я поняла, что волк не соврал. Но и всей правды не сказал.
— Кто занимался поисками? — неожиданно вмешался в разговор Илиан.
Судя по его глазам, он тоже почувствовал, что директор что-то недоговаривает.
— Группа наставников под руководством их руководителя, — если на мои вопросы оборотень ещё мог попробовать не ответить, то главе клана, пусть и временному, директор был вынужден подчиниться. Но было видно, что на эту тему он бы не хотел говорить. Слишком напряженный у него взгляд...
— А кто был руководителем? В документах не упоминается его имя, — заметила я, протянув Илиану папку.
Тот быстро пробежал глазами по исписанным листам бумаги. Помрачнев, Илиан окинув директора тяжелым взглядом.
— После одного события в клане мы решили вычеркнуть его имя из истории нашей школы..., — немного замявшись, ответил оборотень, тщательно подбирая слова.
— И кто это был? — напряженно спросил ученик Риона, быстро со мной переглянувшись.
— Вольф Д'аркв'ир.
Приплыли...
— В каких он был отношениях с ребятами? — немного помолчав, все же спросила я.
— Натянутых. Особенно после одного несчастного случая на уроке...
— Какого случая? — внутренне холодея, уточнила я. На том злополучном уроке, когда волчонок не справилась с ипостасью, от сокола её оттолкнул волк. Но я не успела его разглядеть...
— Оди увлеклась и подрала сокола. Из-за этого мальчишка больше не мог летать...
Тяжело вздохнув, я открыла телепорт в замок Царицы.
Теперь ясно, как Вольф связан с детьми. Только почему-то меня это не радует.
Ник
После того, как Алекса в очередной раз исчезла из замка, я потянулся к нашей связке и, убедившись, что опасность ей не грозит, направился на поиски её брата. Что-то мне подсказывало, что на её постоянные отлучки спокойно реагирую только я.
Как я думал, Макс нервно расхаживал по своей комнате, явно борясь с желанием отправиться за сестрой. Интуитивно он чувствовал, что спасибо она ему за это не скажет.
Войдя в комнату, я спокойно устроился в одном из кресел. Волк бросил в мою сторону напряженный взгляд, но сразу успокоился. Для семьи Алексы я уже давно был своим, так что они не прятали при мне свои чувства, как бы делали это в присутствии чужака.
— Макс, перестань мельтешить перед глазами, — понаблюдав за братом Алексы несколько минут, тихо произнес я.
Оборотень замер, смерив меня недовольным взглядом:
— Не могу. В отличие от тебя я не настолько уверен в успехе затеи Алексы.
Я ничего не ответил, ожидая продолжения. В том, что оно последует, я не сомневался.
— Неужели ты не боишься её потерять? — устало спросил Макс, опустившись в кресло напротив меня.
Бросив на него задумчивый взгляд, спокойно ответил:
— Почему не боюсь? Просто прекрасно понимаю, что ни к чему хорошему проявления этого страха не приведет. Я уже говорил, что Алекса от своего не отступится. Слишком долго ждала возможности уничтожить Вольфа. И пока она не добьется своего, не остановится.
Макс недоверчиво качнул головой:
— Откуда ты это знаешь?
— Ты забываешь о том, кто я, Макс, — успокаивающе улыбнулся я, — Способности чувствующего все ещё при мне, — немного помолчав, я все же продолжил, — Я не хочу ссориться с Алексой из-за этого. И тебе не советую.
— Предлагаешь сидеть, сложа руки, и ждать, когда Алекса решит посвятить нас в свой план?
— Ждать — да, — я откинулся на спинку кресла, задумчиво изучая потолок, — А про сложенные руки я ничего не говорил.
Макс задумался, переваривая то, что я ему сказал.
— Так, ещё раз, но без загадок, ладно? — тяжело вздохнув, устало попросил он.
Я неопределенно пожал плечами. По-моему, все больше чем очевидно.
— Помочь Алексе воплощать её план в жизнь мы пока не можем. Потому что понятия не имеем, что она задумала. Пока Алекс не просветит нас на этот счет, мы можем только помешать. Но ведь подстраховать её в случае смертельной опасности нам никто не запрещает.
— А конкретнее?
— А конкретнее будет разбираться по ситуации. Лично я сейчас стараюсь внимательно следить за нашей связкой, чтобы не пропустить момент, когда Алекса будет угрожать смертельная опасность. В этом случае я смогу вовремя придти ей на помощь.
Макс промолчал, думая о чем-то своем. И только через пару мгновений все же спросил:
— Думаешь, она расскажет?
— Уверен.
Алекса
Крики боли, яростный звон скрестившихся мечей, разъяренное волчье рычание...
Все эти звуки сливались в единый мощный поток, отдающий в висках острой болью.
Я неподвижно замерла на краю крутого обрыва, на дне которого ревел стремительный горный поток. Небо окрасилось во все оттенки крови, ослепляя яркими лучами почти скрывшегося за горизонтом солнца.
