С трудом открыв старую дверь — створки пришлось освобождать от земляных наплывов, а вручённый грандмастером ключ остался в заклинившем замке — мы договорились, как будем действовать. Мне, как умеющему скрытно передвигаться и худо-бедно колдовать, досталась разведка. Белизариус и Ролианд двигались за мной на расстоянии в десяток шагов — сильно разделяться, помня о судьбе наших предшественников, мы не решались — и, случае необходимости, разносили встречающуюся нежить в пух и прах, благо, посеребрённого оружия нам ещё на поверхности попалось более чем достаточно.
В паре случаев я справлялся сам — оказалось, что если одним точным сильным ударом разрубить позвоночник вместе с черепом вдоль, скелет тут же рассыплется. И уже не встанет. Для этого не требовалось даже серебро или чары, во всяком случае, я одинаково справился, как Обесценивателем, так и своей катаной, которая от множества других таких же отличалась только тем, что на её клинке было выгравировано моё имя. Ну, ещё количеством зазубрин на режущей кромке... Плохо только, что для этого надо было суметь подобраться к ожившему костяку на расстояние удара. А это не всегда удавалось. Все же подкрадываться к нежити — совсем не то, что к людям. Так что гораздо чаще мне приходилось подхватываться и героически улепётывать за спины братьям, которые несколькими мощными ударами упокоевали излишне бодрые кости. К тому же были еще и привидения, которых обычное оружие совершенно не брало. Радовало лишь одно — личей здесь вроде бы не было.
Зато нашелся один скелет, который заметно отличался от десятков нами встреченных. Во-первых, он слабо светился в сумраке. Это было заметно даже в холодном свете магических светильников. Кстати, наличию этих светильников я не удивился так, как тому факту, что они все ещё действовали. Ведь за четыре столетия сила поддерживающего огонь заклинания должна была иссякнуть... Впрочем, никто из нас не возражал, чтобы они посветили ещё немного — пока мы отсюда не выйдем.
Во-вторых, поведение этого неупокойника было... слишком человеческим. Это настораживало. В-третьих, вооружение у него тоже отличалось от всего, что мы успели здесь увидеть...
— Ну что там? — не выдержал, наконец, Бел. — Что ты там увидел?
— Очередной скелет, что же еще...
— От простых скелетов ты с такими предосторожностями не уползал, — возразил он. — Что тебе в нем не понравилось?
— Я не уверен... — медленно произнёс я. — Но, по-моему, мы нашли первого из тех четверых.
— Почему ты так думаешь? — прошептал Ролианд.
— Во-первых, он вооружён катаной, — я кивнул на торчащую из-за его спины рукоять. — А во-вторых, он в таком же шлеме, как вы, парни.
Мои друзья немедленно уставились друг на друга.
— Только в шлеме? А остальное где? — озадачился Ролианд.
— Надо полагать, ремни креплений истлели, и всё поотваливалось, — пожал плечами Бел. — Куда оно ещё могло деться? Катана, надо думать, тоже без ножен?
— Угу. В руке. Как и у обычных... у остальных скелетов. И, в-третьих — он светится. Как болотная гнилушка.
— И что будем делать? — Бел сдвинул шлем на лоб и задумчиво почесал затылок, переводя взгляд с меня на Ролианда.
— Боюсь показаться предвзятым, — вздохнул я, — но я предлагаю поступить с ним так же, как и с остальными. Кем бы он ни был при жизни, теперь это очередная нежить. А нежити на Нирне не место.
— И это говорит тот, чьи сородичи в Морровинде открыто занимаются некромантией... — задохнулся от возмущения Белизариус.
Я отшатнулся — как он мог?.. Ролианд тут же крепко хлопнул приятеля по загривку, придавив его к полу.
— Извинись.
— Но...
— Он прав. Да, данмеры Вварденфелла иногда поднимают мертвецов, но делают они это со своими умершими, испросив разрешения на это еще при их жизни, и для одной-единственной цели — для охраны от грабителей родовых гробниц. И от тех самых некромантов. Эти же поднимают всех подряд. Как здесь. Ты сам видел — наверху кого только не было. По одному оружию можно понять. Там даже айлейды попадались! И этот Клинок — не наш давно ушедший брат. Это игрушка того зла, которое здесь поселилось. Неужели ты хочешь оставить его в таком состоянии?
Бел помолчал.
— Извини, Ксарес.
Я кивнул в ответ:
— Когда выберемся отсюда, напомни, чтобы я дал тебе в морду — и отвернулся, гадая, откуда северянин мог знать такие вещи.
Большинство чужеземцев, как Белизариус, путают отношения между нами, данмерами, и нашими предками с некромантией. Что, естественно, не добавляет им симпатии. Правда, от кого другого, но от Бела я такого не ожидал. Тем болезненнее оказался его неожиданный выпад. Но вот Ролианд меня удивил.
Хотя он же говорил, что был когда-то в Вварденфелле...
Только северянин не прав — все эти мертвецы поднялись без участия некроманта. Труповоды перед поднятием предпочитают дополнительно укрепить свои творения с помощью кожаных ремешков и проволоки. А тут я не заметил ни одного "доработанного" покойника. Все костяки до единого удерживались в целости исключительно магией. И, кстати, довольно крепко, что, учитывая их количество, по-настоящему пугало. И слова Джоффри о том, что Санкр-Тор проклят, воспринимались совершенно иначе. Несмотря на то, что я с самого начала воспринял его предупреждение серьезно, сомнения в достижении нами успеха теперь многократно возросли.
Впрочем, это не повод заранее сдаваться.
— Эй! — возмутился имперец. — Я же извинился!
— И он тебя простил, — вмешался Ролианд. — Будь на его месте какой-нибудь другой данмер-вварденфеллец, ты сейчас не извинялся бы, а разглядывал свои кишки, вылезающие из распоротого брюха. Для данмеров Морровинда сравнение их "культа предков" с некромантией — страшное оскорбление.
И это действительно так. Почитание предков для нас священно, в то время как некромантия — отвратительна. Даже для Телванни, хотя те и стараются относиться к ней как к еще одному магическому инструменту. Но эти, если бы могли, наверное, даже задницы магией подтирали бы...
Белизариус помолчал.
— Извини ещё раз, Ксар. Просто я действительно не вижу разницы.
Я вздохнул — понятно, что он не со зла. Неизвестно, как бы я отреагировал, окажись я на его месте... но все равно обидно.
— Забудь. Я тебя простил. Лучше давайте решать, что делать будем, — произнёс я, благодарно кивнув северянину.
— Давайте, — согласился Ролианд, криво ухмыльнувшись в ответ. — Где ты его видел?
— Посреди коридора.
— И что он делал?
— Стоял, вроде как разглядывая что-то под ногами. Потом потянулся...
— Что сделал? — вытаращился Бел.
Вместо ответа я отлепился от стены и изобразил увиденное, скопировав позу и движения Клинка-нежити. Приятели озадачились. Совсем, как я несколько минут назад.
— Может, он не нападёт? — Бел не терял надежды решить все миром.
— Ага, а заодно попросит то, что его убило, отдать нам доспехи Талоса, — буркнул я. — И на поверхность проводит. Бел, да очнись же ты! Это нежить! А, ну тебя... — сообразив, что друг сейчас моих доводов все равно не услышит, махнул рукой я, — сам убедишься.
Мирного разрешения, естественно, не получилось. Увидев нас, скелет резво поскакал нам навстречу, красноречиво занося катану...
— А он покрепче тех, — покачал головой Ролианд, подобрав слетевший с черепа старый шлем Клинков и акавирскую катану. — Кстати, Бел, как ты и говорил, ремешки...
— Эй, смотрите, — напряжённым голосом позвал вдруг Белизариус.
Зеленоватое сияние вокруг разбросанных по полу костей вдруг соткалось в рослую полупрозрачную фигуру, облачённую в доспехи рыцаря Клинков.
— Наконец-то... — прошелестело в коридоре. — Наконец-то свободен... Теперь, благодаря вам, я смогу выполнить волю моего господина.
— Кто ты? — осторожно спросил Бел.
— Когда-то меня звали Риелусом, — грустно усмехнулся призрак. — Я был верным Клинком моего Императора — Тайбера Септима. По воле нашего повелителя мы вчетвером — я, Алан, Вальдемар и Каснар — пришли сюда, чтобы узнать, что за зло осквернило святое место. Но Подземный Король обманом заманил нас в ловушку и поработил, заставив нас служить ему, вечно охраняя осквернённое святилище.
— Подземный Король? — выдохнул белый, как снег, Белизариус. — Он все ещё здесь?
Ролианд, также заметно побледнев, напряжённо ожидал ответа. Я тоже, чувствуя, как по спине ползёт струйка пота. Если зло, осквернившее гробницу древних королей — Подземный Король — все ещё здесь, можно смело разворачиваться обратно. Нам с ним не совладать. Для этого нужно быть Нереваром. Или одним из Альмсиви.
Подземный Король... В Империи его имя связывали с Зурином Арктусом, боевым магом Тайбера Септима. Но у меня на родине считали, что Подземный король — это древний скайримский король Вулфхарт или Исмир, враг Трибунала, побежденный ими возле Красной Горы. Несмотря на это, именно он позднее помог Альмалексии остановить короля ледяных демонов камаль с Акавира. Имя короля — заковыристое, как у всех акавирцев, я давно забыл, но это и не важно. Главное, что было это лет за триста до Тайбера Септима. О чем думал Ролианд, я не представлял. Но, судя по его лицу, мысли его были далеки от радостных.
— Нет, — покачал головой призрак... нет, Риелус. — Он давным-давно ушел.
Мы трое выдохнули одновременно. Задача из невыполнимой превратилась в просто сложную.
— Но его проклятие осталось, — продолжил он.
Твою мать...
Клинок-Призрак поднял руку.
— Подождите отчаиваться. За годы нашего рабства мы многое поняли. В том числе и как снять проклятие. Если вы освободите моих братьев, мы вчетвером можем попытаться сделать это.
— Попытаться... — медленно произнес Белизариус.
— У нас все равно нет другого выхода, Бел, — я внимательно рассматривал призрака, зачем-то сравнивая доспехи и вооружение с тем, что было у моих братьев.
Зачем — сам не знал. Но почему-то в тот момент это казалось важным.
— К тому же, — добавил Ролианд угрюмо. — Не стоит оставлять наших братьев по Ордену страдать под гнетом проклятия.
Он был прав. Найти оставшихся троих стоило хотя бы ради этого. Некромантия — зло, а её порождения отвратительны. Но проклятые Клинки не виноваты в том, что стали тем, чем стали.
Третий из освобожденных нами от проклятия Клинков оказался редким хамом. Досталось всем. Мне — за то, что данмер, Ролианду — за то, что он скайримец... а Белизариусу просто за компанию. За нашу компанию, которой нечего делать в Ордене. И вообще мы ему, видите ли, мешаем исполнять волю его господина.
Из всех людских народов, насколько я успел понять, только бретоны могут быть настолько высокомерны. Догадку подтверждали ясно различимые, несмотря на прозрачность, черты лица, полностью человеческие, но при этом выдающие немалую примесь меретической крови.
Я после драки — у этого урода оказался зачарованный на заморозку меч, так что он нам успел неплохо навалять перед тем, как мы его одолели — и нежданной выволочки был зол, поэтому самым невинным тоном, на который был способен, поинтересовался, какого именно господина и какое задание он имеет в виду. Не то ли, за которым мы его застали? Наше счастье, что всю нежить в этой части подземелий мы к тому моменту уже перебили. Ор стоял такой, что будь в этом месте кто-то еще, он бы обязательно притащился — куртуазность манер бретонскому потомку древних альдмеров, в отличие от наследственного высокомерия, не передалась. Орали в основном, призрак, соизволивший-таки назвать свое имя — Алан, и Ролианд. Мы с Белом больше наблюдали, дожидаясь, когда они выдохнутся.
— Ксар, ты записываешь? — спросил меня Белизариус, удачно вклинившись в паузу между воплями.
— Не-а, — я помотал головой. — Тут слишком темно. К тому же я это все уже слышал. Так что я жду чего-нибудь новенького. Точнее, старенького.
— Напрасно. Они уже начали повторяться.
— Ничего. Зато теперь я точно знаю, что означает фраза "поле брани".
Призрачный Клинок подавился заготовленной тирадой и бешено уставился на нас.
— А вообще, если все передохнули, нам стоит вернуться к поискам, — продолжил я. — Риелус, Каснар и вот это неблагодарное хамло освобождены от проклятия. Но остался еще один. Чем быстрее мы его найдем, тем быстрее сможем убраться отсюда, потому что не знаю, как вам, а мне общество нежити уже надоело.
Алан помолчал, прожигая меня взглядом.
— Если ты ждешь от меня благодарности, эльф... — зашипел он.
— Да засунь себе её в задницу, эту свою благодарность! — не выдержав, заорал я. — Никто её от тебя не ждал! Только вместо того, чтобы помочь нам отыскать и освободить от проклятия твоего же товарища, тебе заблажило показать свою крутизну!
Мои товарищи старательно отводили взгляд, поскольку я был не совсем неправ. Риелус, конечно, подсказать касательно места гибели остальных ничего не смог, поскольку умер первым, но Каснар припомнил, что Алан, возможно, вместе с Вальдемаром, должен быть где-то в катакомбах, поскольку путь их лежал именно туда. Зачем — он не помнил, видимо, это направление подсказала воля Подземного Короля. Вальдемара мы здесь не нашли, а Алан...
— М-да, — протянул вдруг задумчиво Ролианд. — А был ведь воспитанным мальчиком из хорошего Дома...
— Это всё ты, старый сквернослов, — сверкая лисьими глазами из-под шлема, подхватил Белизариус. — Испортил парня...
Я поперхнулся, мигом припомнив худшее из известных мне толкований слова "испортил", а северянин с досадливым возгласом "Балабол!" звонко стукнул имперца по бронированной башке, сдвинув ему шлем на глаза.
Алан с заметной завистью наблюдал за нашей вознёй. Потом, заметив мой взгляд, резко отвернулся.
— Вальдемар... мы разделились, — неохотно проронил он. — Туман ослепил нас. Я даже не помню, когда остался один...
— Ясно, — я переглянулся с братьями и вздохнул.
Потом достал свой рисунок и подошел к одному из светильников. Тут их, кстати, было на удивление много. Для катакомб, я имею в виду. Во всяком случае, настоящие катакомбы я представлял себе несколько иначе.
— Можно предположить, что последний из четверки находится в гробнице Реманов, но думаю, это вряд ли. Кроме нее, остается только тюрьма да тот заваленный коридор...
— Коридор обрушился, когда мы вошли в Зал, — негромко сказал Алан, снова повернувшись к нам лицом. — Все, кроме Риелуса. Мы тогда даже не поняли, отчего он так внезапно умер...
— Значит, сама гробница и тюрьма, — задумчиво протянул Белизариус. — Откуда начнем?
Я посмотрел на рисунок. Огляделся.
— Если пойдем по вот этому коридору, то, предположительно, выйдем в центральный зал. Как раз рядом с входом в гробницу, так что можно будет заглянуть туда. Возможно, Вальдемар все же окажется там, хотя я в этом сомневаюсь. Только придется поплавать.
— Почему? — полюбопытствовал он.
Краем глаза я заметил, что призрачный Клинок медленно удаляется в сторону, откуда мы пришли. Останавливать его я не стал — вряд ли он мог сообщить что-то сверх того, что уже сказал.
— Потому что со слов Каснара, проклятие и так убивает любого, кто попытается приблизиться к реликвии. Зачем ставить там еще и стража? И зачем облегчать задачу тому, кто все же сумеет снять заклятие с пленённых Клинков?
