Каждый удар занпакто по щиту она чувствовала так, словно Ячиру рубила по её собственной коже. Малоприятно, само собой. Но благодаря этому чувству Канаэ с точностью до миллисекунды знала, сколько той или иной защите осталось держаться. И когда Ячиру, снеся очередную преграду, ринулась в атаку, на её пути возникла немного другая "ракушка". Повёрнутая не выпуклой, а вогнутой стороной к врагу.

Раструб гасителя кинетической энергии.

Маленькая синигами влетела в него, словно муха в патоку. Вся сокрушительная сила её разгона, способного опрокинуть железнодорожный вагон, исчезла в одно мгновение. Полностью её не парализовало, но все движения стали вялыми и заторможенными, в них приходилось постоянно вкладывать мышечные усилия, потому что раковина высасывала инерцию. Тело пронзил смертельный холод. В конце концов тепловая энергия — это движение отдельных молекул, и сейчас они тормозились так же, как и всё тело.

Ячиру немедленно рванулась назад, прочь из ловушки. Но пока она поворачивалась в этом липком "янтаре", прошла почти секунда — и Канаэ легко успела захлопнуть крышку. Позади синигами возникла вторая, такая же ракушка-гаситель. Движения замедлились ещё больше, воздух стал непрозрачным — от резкого охлаждения конденсировались капельки тумана, которые тут же превращались в лёгкий снежок. А потом "устрица" захлопнула створки, словно голодную пасть.

"Попалась! В поле гашения ты не сможешь ни разогнаться как следует, ни по-настоящему ударить мечом! Сейчас я тебя высосу, заберу куб, и побегу помогать моим товарищам!"

Однако ярость, которой полыхнули глазки Ячиру, не смогла погасить даже ракушка. Канаэ своевременно отскочила — и правильно сделала. Её ракушка-ловушка разлетелась вдребезги под серией ударов... снаружи?

Из воздуха медленно проявились двое странных существ — одно высокое и тощее, в чёрном балахоне, второе толстое, мягкое, похожее на шар с глазами и ртом. Оба были чуть больше взрослого человека и на фоне малышки Ячиру казались великанами. При этом они держали в своих... конечностях вполне солидного вида мечи.

— Познакомься, это мой шикай, — мило улыбнулась Ячиру. — Санпо Кендзю — Три Зверя с Мечами. Третий зверь — это я сама, — любезно уточнила она.

— И это всё? — приподняла бровь волшебница.

— Что значит всё?! — возмутилась проводник душ. — Ты думаешь, что сможешь отразить нападение одновременно с трёх сторон?!

Три духа разлетелись по сторонам, словно подхваченные ветром, заходя в сложную комбинированную атаку, парировать которую не смог бы пожалуй и лучший мечник... и одновременно влетели в возникшие перед ними раструбы. А через мгновение Канаэ хлопнула в ладошки и сразу три "устрицы" захлопнулись.

— Любая опытная волшебница может одновременно создавать и контролировать десятки единиц оружия, — чуть снисходительно пояснила Канаэ. — Я ограничивалась одним заклинанием, потому что не хотела тратить на тебя слишком много энергии. Но теперь, когда ты высвободила шикай, я получу три куба тёмной энергии вместо одного. Спасибо тебе за такую щедрость.

— Прикрой мне спину, — попросил Шо. — Я свяжу их боем, а ты расстреливай издали, не подставляясь под атаки.

— Свяжешь? Ты же даже видеть их не можешь!

— Видеть — не могу, а бить — буду.

Он тут же подтвердил свои слова, отпрыгнув в сторону от первого пробного выпада Рэндзи. За время путешествия в Хуэко Мундо биоброня успела как следует изучить новый тип врага — и выработать меры противодействия ему.

Да, все синигами и прочие духи прозрачны для видимого света. Вернее, они прозрачны, когда неосязаемы. Ведь видимость и "телесность", то есть способность отталкиваться от твёрдых предметов мира людей обеспечиваются одним и тем же фактором — сопротивлением внешних электронных оболочек атомов. Участвуешь в электромагнитном взаимодействии — видим и осязаем. Не участвуешь — невидим и неосязаем, то есть ты "тёмная материя".

Когда духи искусственно накидывают на себя телесность (достаточную, чтобы хотя бы стоять на земле, а не проваливаться в неё) — они становятся и видимыми тоже... теоретически. На практике в такие моменты их окутывает некое поле, которое искажает свет и возвращает им невидимость. Что-то вроде резервной системы прикрытия.

Но — видимые или невидимые, они не могут избавиться от своей массы! Гравитационное взаимодействие — самое универсальное во вселенной, в нём участвует и тёмная материя. Вес синигами примерно равен весу человека, то есть сила притяжения между ним и гайвером измеряется наноньютонами... но для сверхчувствительных головных сенсоров биоброни этого было вполне достаточно.

Правда, определить, где находится туша духа в целом — это одно. Просчитать отдельные движения его рук и ног, а в особенности меча — задача совсем иного порядка. А без её решения в драку лезть бессмысленно.

Однако тут на помощь пришла специфика ближнего боя вкупе с законом всемирного тяготения. Сила тяжести любого объекта убывает пропорционально квадрату расстояния до него. А это значит, что на расстоянии в два метра занпакто весом в один килограмм различим для сенсоров так же отчётливо, как его владелец на расстоянии в двадцать метров. А чтобы атаковать противника мечом, хочешь не хочешь — приблизиться минимум на два метра придётся.

Если бы Фукамачи хоть раз видел шикай Бьякуи, он бы вступил в бой с куда менее спокойным сердцем...

"И все равно непонятно — на что он рассчитывает, — подумал Бьякуя. — Весь бой на уклонениях не построишь. Придётся же и атаковать..."

Тем временем Рэндзи постепенно разогревался. Его духовное давление становилось всё сильнее, а движения — всё более стремительными. Вот лейтенант азартно выкрикнул "Реви, Забимару!" — и духовный меч, вытянувшись в ленту-кнут-пилу, неожиданно хлестнул на десять метров. Не ожидавший такого трюка гайвер оказался разрублен от плеча до бедра... и совершенно не заметил этого.

Бьякуя раздраженно вздохнул. Красноволосый был неплохим бойцом, вот только слишком азартным. Он забыл базовые наставления по тактике боя в мире живых. В гайвере сейчас не осталось спиритонов, и духовный меч не мог ему повредить. Прежде чем наносить удар по материальному объекту, синигами должен наполнить свой клинок энергиями мира живых. Рутинная процедура, ничего сложного в ней нет — но сражаясь в таких местах, как Камакура, о ней порой забываешь — здешние предметы в основном и так чувствительны к ударам из мира мёртвых.

Квинси тем временем осыпал Бьякую выстрелами, чтобы не дать ему прийти на помощь своему подчинённому. Приходилось уклоняться, используя Поступь — обычно капитан отбивал такие атаки мечом, но разрушительная энергия стрел могла нанести необратимые повреждения занпакто.

"Пора кончать с этим цирком. Я убью его одним ударом. И отзову команду. Отдельно взятая волшебница, без единственного квинси, для Сообщества Душ не опасна. Даже если она найдёт несколько приманок, новые создавать не сможет".

Он перешёл в режим ускоренного движения (Хохо), не активируя при этом поступь (Сюнпо). Таким образом он перемещался несколько медленнее — тренированный глаз в принципе мог за ним уследить — зато контролировал каждый свой шаг. "Качая маятник", он без труда уклонился от двух стрел, которые успел выпустить Исида... заметив приближающуюся стремительную тень со светящимися глазами, пронзил ей грудь хирургически точным выпадом... и отлетел назад от мощнейшего удара в челюсть. Затормозил ногами по воздуху, потрогал кончиками пальцев ушибленный подбородок... Взглянул с возросшим уважением на гайвера, замершего напротив в боевой стойке. На груди брони, слева, стремительно затягивался небольшой шрам.

Похоже, парень в доспехе вычислил, что даже зарядка частицами из мира живых не способна передать цели полную сокрушительную мощь удара капитанского занпакто. А ослабленный удар он выдержал, положившись на свою прочность, живучесть и регенерацию. Ранение есть, но не смертельное. Смел, находчив... достойный противник. Сам Бьякуя вполне мог бы применить аналогичный приём в сражении.

Но всё-таки, как он смог нанести нематериальному духу удар кулаком? Неужели в парне внезапно пробудилась духовная сила? Кучики внимательно присмотрелся к нему, напрягая все чувства. Нет... пустышка, как и прежде.

Гайвер снова пошёл в атаку. Уклоняясь от его кулаков, Бьякуя выпустил из ладони небольшой заряд "меченых" спиритонов, и стал внимательно отслеживать их движение. Сквозь грудь и голову противника духовные частицы прошли, как через пустое место. А вот в районе пояса — завертелись маленьким вихрем. Вдоль рук и ног — существенно ускорялись, образуя течения, похожие на переплетение вен. От кулаков — стремительно разлетались прочь.

"Всё ясно... у него там гравитационные потоки... генерируются где-то на животе, затем направляются в руки и ноги, усиливая их удары... Этим потоком меня и зацепило... гравитация одинаково действует на рейши и киши..."

Причинить вред капитану эти гравианомалии не могли — его тело "держало" на порядок более высокие перегрузки. Но замедлить, оттолкнуть, сбить с ног — вполне. Проблема — особенно если учесть, что тело гайвера этих столкновений вообще не замечало.

"Похоже, без высвобождения меча тут не справиться. По крайней мере, достаточно быстро. Зараки прав, задерживаясь тут, мы позорим себя. Что ж, ты будешь достойной целью для моего меча, Фукамачи Шо".

— Опади, Сенбонсакура.

Лезвие рассыпалось тысячами плоских осколков, острых как бритва и сияющих розовым светом.

— Берегись! — выдохнул Исида, в отчаянии пытаясь уследить взглядом за движением каждого лезвия, и понимая, что это бесполезно. Он мог сбить на лету два, три, пять лепестков, но остальные тем временем разрежут его тонкими полосками. Духовная сила квинси достаточно велика, чтобы это его убило.

С пустышкой-гайвером можно будет разобраться потом. Чтобы насытить каждый лепесток физической энергией, понадобится много времени... но после смерти квинси, у Бьякуи будет это время. А потом он ударит всеми лепестками одновременно — даже ослабленная частицами-посредниками, эта атака будет достаточно сильна, чтобы прорезать любую органическую броню. И два, и три раза, если понадобится — пока получившаяся кровавая лапша не утратит способности к регенерации. Это будет грязная и утомительная работа... зато надёжно. Ведь противник, вероятно, даже увидеть не сможет, что именно его ударило — масса каждого отдельного лепестка слишком мала.

Волна сияющих лезвий разбилась на пять потоков — и все они устремились на квинси, обтекая застывшего Фукамачи с разных сторон, как неодушевлённое препятствие. И в их звенящем шелесте потерялся звонкий возглас "Приди, Гигант!"

Исида потянулся к перчатке, чтобы сорвать её для последней, самоубийственной и мощнейшей атаки... но в последнее мгновение почему-то передумал.

Смертельный шторм нахлынул, погребая под собой обоих напарников... и откатился, разбившись о сияющий купол защитного поля огромной мощности.

Акира Фудо сражался с демонами уже десять лет. За это время он успел многое узнать о себе и об Амоне, о своей душе и теле. После смерти Аптома, он стал сильнейшим из девилменов Земли — самой надёжной тюрьмой для самого сильного из демонических генералов. Очень немногое могло вывести его из равновесия настолько, чтобы дать древнему чудовищу шанс освободиться.

Например, отрезанная голова Мики на шесте.

Или вид идущего к нему Зараки Кенпачи с обнажённым мечом.

Акира рухнул на колени, охватив руками голову. Его воля слабела и трепетала только от одной близости этого жуткого призрака. Его духовное давление, сдавило грудь, обожгло кожу... Яростное ликование рвалось из сердца кипящей лавой. Амон увидел достойного врага, и теперь рвался ему навстречу... все силы уходили лишь на то, чтобы сдержать напор этих двух монстров. Какое там драться... вопрос был лишь в том, кто доберётся раньше, кто первым разорвёт его в клочья — чудовище снаружи или чудовище изнутри.

Амон злорадно хохотал, вонзая когти в слабеющее под внешним давлением АТ-поле. Пришло время мести!

— Эй, парень, да что с тобой? — возмутился Кенпачи, приподнимая его подбородок. — Мне обещали хорошую драку, а ты сломался раньше, чем мы начали?

Он заглянул в глаза Человеку-Дьяволу и вдруг понял.

— Эх, вот оно что... ты там внутри не один...

— Если... потерпишь ещё минуту... я порррррву тебя на куски лично! — пообещал Амон, перехватив контроль над языком Акиры.

— Это может быть интересно... — задумчиво сказал Зараки. — Но откуда я знаю, кто из вас сильнее? Мне нужен самый крепкий!

— Что ты несёшь?! Этот человечишка одного твоего дыхания не выдержал!

— Ну да, но только потому, что мы напали вдвоём на одного... Вот что, выясните-ка вы сначала между собой по-честному. А я потом займусь выжившим.

— Поздно, глупец! Я сейчас пожррррру его мозг и... — Амон вдруг резко выдохнул и рухнул на колени от мощного удара АТ-поля. Возможно, для Акиры это был бросок из последних сил, но он разом сумел отвоевать себе почти четверть тела. На покрасневшей коже снова проступили фиолетовые разводы...

— Хорош, парень! — Зараки показал Акире большой палец. — Держи-ка...

И он одним движением вогнал свой занпакто по рукоять в грудь живого — точно в сердце.

— Ты что сделал?! — непонятно даже, кто взвыл громче — Амон, ощутивший, как уже готовая добыча вдруг выскользнула из когтей, или Бьякуя, увидевший такое вопиющее нарушение правил Сейрейтея.

— Передал парню силу временного синигами, — пожал плечами Зараки. — Если выживет — может и получится что-то толковое.

Кучики понадобился весь выработанный веками самоконтроль, чтобы не выдать эффектную тираду — вполне естественную для жителя Руконгая, но совершенно чуждую аристократическому духу. С этим проклятым Кенпачи даже самое простое задание превращается в какой-то ужас! А ведь он предупреждал Совет! Этот вонючий варвар либо запорет миссию по глупости, либо специально начнёт повышать уровень сложности, чтобы "не было скучно".

— Я доложу о твоей выходке. Передача сил синигами живому — это уже чересчур! Не думай, что она тоже сойдёт тебе с рук!

— Докладывай сколько угодно, нытик. Только потом. А сейчас не путайся у меня под ногами, — Зараки демонстративно отошёл на несколько шагов от Человека-Дьявола и присел на воздух, ожидая результатов своего опыта.

Вообще-то, когда проводник душ передаёт часть своей силы смертному, то после этого некоторое время чувствует себя нехорошо. Но то нормальный синигами — а кто бы осмелился назвать нормальным Зараки Кенпачи? Ослабленный дух Акиры вытянул из него почти на порядок больше, чем в другой реальности — Ичиго из Рукии. Но капитан одиннадцатого отряда такого пустяка даже не почувствовал.

— Ты что, даже не поможешь своему лейтенанту? — Бьякуя указал на три ракушки-ловушки, где медленно задыхались Ячиру и двое духов её меча.

— Нет, а зачем? Она честно проиграла... — на самом деле Зараки, конечно, очень не хотелось терять единственного человека, к которому он был хоть немного привязан. Но вытащить её без просьбы о помощи — означало бы нарушить все принципы одиннадцатого отряда. Каждый, кто поднимает меч, сражается сам, принимая все риски. Отнять у синигами его поражение — так же подло, как и победу. А Ячиру, как и все они, слишком горда, чтобы звать на помощь.