— Естественно, под честное слово нас отпускать не собираются, — хмыкнул Винцент. — За каждым амнистированным будет установлено круглосуточное наблюдение, возможен домашний — а то и не домашний — арест. Подозреваемым в военных преступлениях — то есть по факту всем, кто принимал хоть какие-то решения — принудительный процессинг с последующим сканированием мозга. Либертусы передаются Управлению Потерянных Номеров.

— И что, многие согласились? — скептически поинтересовался Тецуро.

— Почти треть. Но поскольку Кронос не знает нашей настоящей численности, на какое-то время удастся усыпить их бдительность. Мы получаем передышку, можем накопить ресурсов, пока две стаи чудовищ выясняют отношения.

— Если вас к тому времени не забудут и не проклянут, как предателей и отступников, — заметил Сегава. Винцент с некоторым удивлением глянул на него.

— Правильно мыслишь, парень. К сожалению, Кроносу слишком легко пролезть в твои мозги, поэтому я не могу обсуждать с тобой подробности.

— Я не собираюсь принимать их амнистию! Именно поэтому — для меня это будет путь в один конец... Да и Шо...

— Но ты можешь попасть в плен и против своей воли.

— Раньше это вам почему-то не мешало, — возразил Энзайм. — Тем более, теперь вы воевать будете редко, а значит и в плен я вряд ли попаду.

— Слушай, парень, ты откуда такой сильно умный выискался? — не выдержал Винцент. — Открытых боёв будет меньше, но зачистки мягче не станут.

Ну не говорить же прямо "ты всё это время находился под прямым контролем зоалорда, и мы через тебя сливали дезу — а сейчас приходится импровизировать, и легенду мы подготовить не успели, так что заткнись, закрой глаза и уши всеми своими клешнями, а лучше вали в Кронос".

Впрочем, Тецуро всё понял сам. На недостаток сообразительности он никогда не жаловался.

— Я могу хотя бы узнать, что вы планируете делать с Рио Асукой? Или это тоже засекреченная информация?

— Понятия не имею, — проворчал Джеффри. — Хеккаринг его где-то держал у чёрта на куличках, даже нам не назвал координаты. Теперь только он может решать, сдавать эту тварь или нет. Я думаю, сдаст — выторговав что-то предварительно себе. Кроносу как раз впору с такими работать.

Последние сутки Рио было слишком беспокойно. Он чувствовал, как что-то шевелится внутри — и с каждым часом всё сильнее. Незнакомые мысли, непонятные чувства. Казалось, он спит наяву. Самые обычные вещи — стул, ручка, компьютер — виделись с какой-то другой, незнакомой стороны. Казалось, они в любой момент могут прыгнуть на молодого человека и сожрать его. Он избегал прикасаться к чему-либо. Даже прикосновения одежды были отвратительны — пришлось раздеться догола, чтобы минимизировать контакты с окружением. С телом тоже что-то было не в порядке. Он уже второй день не спал — и не чувствовал усталости, ничего не ел — и не испытывал чувства голода. Более того, когда он вытащил из холодильника коробку с пирожками и попытался заставить себя съесть один, его чуть не стошнило, словно в коробке лежали живые, шевелящиеся черви. Даже воздух царапал горло. Он чувствовал в этой смеси газов каждую пылинку, каждую примесь — и от каждой его выворачивало наизнанку. Но перестать дышать Рио пока не рисковал.

"Обсессивно-компульсивное расстройство? Или Хеккаринг был прав, и внутри меня действительно живёт что-то другое? Демон? Но демоны не боятся грязи... они вообще ничего не боятся, и совершенно не брезгливы. Люди — да, люди могут вызывать у них отвращение... но не всё, что людьми сделано... Пробуждение демона усиливает животные инстинкты — голод, ярость, похоть... У меня же всё наоборот..."

Изнутри волнами накатывало ледяное, кристальное спокойствие, отстранённость и ощущение... чистоты, да. Мир вокруг казался невыносимо грязным именно на контрасте с его собственной чистотой. Выключив свет в комнате и дав глазам привыкнуть, он заметил вокруг собственных рук совершенно отчётливое сияние.

"Акира... где бы ты ни был... не возвращайся... не подходи ко мне больше... Это смерть для тебя... смерть для всех..."

— АТ-поле усиливается лавинообразно! Синий спектр доминирует!

— Начать эвакуацию базы! Снять маскировочные сетки, включить маяк биоволн. Расходимся по схеме 8.

— Вы правда думаете, что им ещё маяк понадобится? Наш подопечный и так фонит похлеще Чернобыля!

— А вдруг перестанет? Лучше перестраховаться. Если Асука сбежит или потеряется, нами займётся уже не Кронос, а сам Арханфер! Оно вам надо?

Несколько Потерянных Номеров и трое клонов Альфредо Хеккаринга прыснули во все стороны, вскоре растворившись в ночных джунглях.

Оно пришло из-за грани реального.

Оно родилось из взрыва сверхновой.

Наше наивное существование

Оно отвергает снова и снова.

"Теперь я понимаю — это всегда было со мной... внутри меня. Может быть, с той самой Чёрной Мессы. Я старался его не видеть, закрывал глаза, а оно лишь смеялось над моими попытками... Но почему именно сейчас? Что происходит? Даже когда я сражался с демонами, это ощущение было гораздо слабее..."

Он прислушался к себе... и вдруг понял. Подойдя к окну, Рио увидел в ночном небе светлую точку — в том месте, где астрономы не предсказывали никаких планет... Рядом с ней мерцала вторая, поменьше.

Он был не единственным центром чистоты в этом осквернённом мире. Сейчас существовал ещё один... не уступающий ему в силе... маленькая звезда, упавшая с неба... самое родное и близкое существо, потерянное миллионы лет назад... И сейчас оно на сверхзвуковой скорости приближалось сюда...

Рио уже не контролировал себя, как лунатик. Чужие мысли и понятия неслись в мозгах во весь опор, пугающе красивые, яркие и согласованные. Человеческий разум никогда не обладал такой стройностью кристалла. В их ледяном потоке тонуло слабое недоумение "Откуда я всё это знаю?". Голос человеческого здравого смысла последний раз жалобно пискнул и умолк. Хаос вопросов окончательно сменился завершённой гармонией ответов.

Оно пришло в мою жизнь оттуда, где кончается реальность, разрывая границы

Оно пришло за тем, чтобы смеяться над жизнью нашей, наивной и простой и вот теперь

Правду не могу я принять, прижму к ушам ладони, но сквозь пальцы слышу всё равно её

В этом хрупком теле как найти мне силы, чтобы выстоять в неравной борьбе?

UNiNSTALL, UNINSTALL

В этом мире я лишь пыль, из сотен частиц

Сотен лиц. Но отказываюсь я знать это

UNiNSTALL, UNINSTALL

Притвориться нужно мне, что я не боюсь.

Воином бьюсь. Быть бесстрашным нужно, нажми Uninstall.

А в голове моей мысли бессознательно становятся четче, так резко меняясь

Открыв глаза, я впускаю в сердце тень что серым сном без формы стоит у изголовья моего

Больше чувств мне не испытать, осталось лишь желанье всё и всюду уничтожить навсегда

Потому что даже смерть мне не позвать, когда захочется сильнее всего...

UNiNSTALL, UNINSTALL

Если заменить меня не смогут они

То старые дни, будни я сотру легко и просто

UNiNSTALL, UNINSTALL

Я поставлю точку здесь своею рукой

Вечный покой... а совсем не зло нам несёт Uninstall.

И что мне теперь делать с двумя десятками либертусов?

Нет, дело не в том, что кто-то из них, вполне вероятно, был в той банде, что пыталась меня убить. Или в той, более крупной, что едва не убила Зербубуса и едва не взорвала атомную бомбу на нашей базе. Это как раз пустяки, дело житейское. В конце концов, работаю же я с Кабралом.

Проблема в том, что я ни черта не понимаю, каковы их мотивы сейчас. А значит, не могу и планировать дальнейшую работу.

Выбрав того, что с виду повменяемее — китайца лет пятидесяти — приглашаю его в свой офис. Да, у меня теперь есть собственный офис. Пятиэтажное здание в центре посёлка. Непонятно, то что его биоматериал весьма похож на хитин моих надкрыльев — это случайное совпадение или дизайнерская издевка?

Наш посёлок — вероятно, самый экологически чистый за всю историю освоения Сибири. Лорд Ваферданос на этих делах не экономит. Ночное освещение обеспечивают биолюминесцентные бактерии. Канализации тоже нет — все органические отходы отправляются в биореактор, который заодно обеспечивает нас теплом. Припасы раз в неделю доставляет отряд крылатых зоаноидов. Чистую воду получаем, растапливая снег — ну и сколько-то выделяют те же биореакторы. Электричество есть только в здании главной лаборатории — учёные отказались без него работать. Его производит биологическая геотермальная станция — "дерево", проросшее корнями в горячий подземный бассейн.

Если завтра из-под земли вылезут демоны и убьют нас всех — здания простоят ещё пару месяцев на всякий случай, а потом запустят цикл биоразложения, пока не превратятся в воду и перегной. Спустя год останется только грязь, а через два — не будет никаких следов, что здесь вообще что-то стояло.

Никакого ограждения нету и в помине. Зоаноидов от побега ни колючая проволока, ни забор не удержат. Некоторую гарантию в этом плане обеспечивают часовые на вышках и крылатый воздушный патруль. Ну и стаи собак с искусственно усиленным интеллектом, обученные выслеживать беглецов.

Хорошо, допустим, внешний мир более-менее защищён от нас, а как насчёт защиты нас от внешнего мира? То же самое. Если нас захочет убить хорошо подготовленная и вооружённая армия — будь то зоаноиды, демоны или какие-нибудь человеческие наёмники — заборы её не остановят. А что касается местного зверья, так кому оно мешает? Интернета нет, телевизора нет — хоть какое-то развлечение. Через пару месяцев нам обещали поставить партию экологически чистых ноутбуков на солнечных батареях, ну а пока подкармливаем белочек и гоняем в тайге браконьеров.

Вот только наши учёные и нянечки, не прошедшие процессинг, немного бухтят.

— Я, конечно, знал, что в России медведи по улицам ходят, но чтобы настолько буквально!

— Клевета! Где вы медведЕЙ тут видели? Всего один медведь, точнее медведица. Машка смирная и никого не обидит. Её саму охранять надо.

Да уж... чего нам не хватает, так это компетентных дрессировщиков. УБИТЬ медведя при необходимости может любой зоаноид, но жалко же зверюгу. А вот дозировать силу, чтобы проучить обнаглевшее животное, не нанеся ему серьёзных повреждений — это уже нужны продвинутые биопроцессоры гиперзоаноида. Беда в том, что из гиперов у нас один Зербубус, и тот не по своей воле, к тому же занят бумажной работой по горло. Остальные брезгуют работать с Потерянными. А у Наны, как и у всех диклониусов, на животных вектор не поднимается.

О, идея! Как раз либертусов и поставим "пасти" Машку, когда она приходит. Это их отвлечёт от непродуктивных мыслей типа организации мятежа. А дать чувствительного шлепка мохнатой скотине они при необходимости смогут, даже не трансформируясь.

Но для этого всё-таки сначала нужно с ними договориться. Поднимаемся на пятый этаж, где расположен мой кабинет.

— Присаживайтесь. Чаю хотите?

— Если вам угодно, — пожимает плечами китаец.

— Как вас зовут?

— Джеминг Хуан.

— Господин Хуан, вы можете мне объяснить некоторые вещи?

— Постараюсь, если это будет в пределах моей компетенции. Я простой боец, господин Нео-Зекстолл, и не в курсе планов моего руководства. Всё, что я мог знать, из моего мозга уже вытащил доктор Баркас на телепатическом допросе под усилителем. Как и у остальных...

— Я в курсе, но к сожалению, Баркас мне не докладывает. Поэтому, возможно, вам придётся повторить некоторые вещи вслух.

— Тогда вы наверное в курсе и о том, что нам прошили лояльность к Кроносу и к Управлению. Не волнуйтесь, мы при всём желании не сможем поднять мятеж. Наша "свобода" оказалась весьма эфемерной, когда за дело взялся специалист уровня доктора Баркаса. Если понадобится, мы даже будем сражаться за вас — хоть и не столь яростно, как бились за "Молнию". И приказать нам активировать самоликвидацию вы всё же не сможете.

— Не намного более эфемерной, чем у обычного человека, — наливаю чай, протягиваю ему чашку. — Гамилькар очень силён и очень искусен, это не значит, что ваша защита была некачественной. Но собственно, об этом я и хотел с вами поговорить.

— Я вас слушаю внимательно, господин Нео-Зекстолл.

— Почему вы и вам подобные согласились на амнистию? Я понимаю, простые люди, которых достала эта вечная война с неопределённым исходом. Но если человек согласился на преобразование в либертуса — это означает, что у него очень большой зуб на Кронос. Такой большой, чтобы жизнью пожертвовать, лишь бы хоть немного ему досадить. Я уверен, что сдались не все либертусы, вопреки уверениям вашего руководства. Но почему сдалась хоть часть?

— Ах вот что вы хотите знать... Господин Нео-Зекстолл... я ведь могу задать вам тот же вопрос. Вы ведь тоже согласились отдать оставшуюся часть жизни в обмен на месть. Но сейчас вы занимаетесь политикой, вместо того, чтобы гоняться за Аптомом...

Вот ведь въедливая сволочь! Так и хочется ответить вопросом "А в вас что, тоже вселился вампир из другой вселенной? В каждого?" Увы, не поймут.

— Мои враги мертвы. И Аптом, и Агито Макишима, убившие мою команду. Я удовлетворён и могу заняться другими делами, пока жив. А вы?

— А мои враги живы. Один из них сидит прямо передо мной и предлагает мне чай. Кронос, убивший моего брата, продолжает нагло торжествовать.

Я в шоке замолкаю на несколько секунд. Азиат с явной насмешкой смотрит мне в глаза. Дескать, "готов говорить так откровенно, насекомое?" Готов, не сомневайся. Мне, чёрт возьми, тоже есть кого вспомнить. А уж Нео — тем более.

— Вот именно! Так что же заставило вас...

— "Молния Зевса" мертва — потому что мёртв сам Зевс. Кому как не вам это знать. Есть какие-то люди, которые называют себя этим именем, но они не более чем паразиты на трупе. Это горстка трусов и соглашателей, не способных больше нанести Кроносу какой-либо урон. У них нет права на мою верность.

— Это я могу понять. Но ведь у Кроноса такого права нет тем более?

— Во-первых — менее. Кронос убил моего брата, уничтожил мою страну, но он же накормил моего старого отца, излечил от болезни мою племянницу и обеспечил хорошей работой сестру. Древние мудрецы сказали бы, что лорд Ли Енцуй — правитель, который следует Дао, наделённый Небесным мандатом, хотя как коммунист, я не должен использовать подобные слова... Это не повод сложить оружие, но по крайней мере, достойно уважения. Но дело не в этом.

— А в чём же?

— Я верю, что через год или два появится новый Зевс. Некто, готовый бросить вызов могуществу Кроноса. Но если я попытаюсь выйти с ним на контакт и предложить свою службу — Кронос его легко вычислит через меня. То же самое будет, если он попытается найти меня по каким-то причинам. Благодаря трусости Хеккаринга, мы все уже скомпрометированы — отрезанный ломоть, как говорит один мой русский товарищ. Поэтому нам оставались только два пути — совершить самоубийство или сдаться. На первое хватило духу не всем. Особенно после того, как вы пообещали разрешить нам встречи с родственниками.