| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
(в РИ немцы захватили 1000 таких орудий, причем первые два года расход снарядов из них был даже больше чем расход снарядов из немецкого орудия Пак-40 — то есть немцы за счет советской артиллерии как бы удвоили выпуск своих противотанковых орудий. По факту же получалось, что первые полтора-два года войны вся нормальная противотанковая артиллерия немцев состояла из трофейных стволов — 1000 советских и 3000 французских калибрами в 75-76,2 миллиметра; да и на начало войны самым массовым средством ПТО вермахта летом 1941 была Пак-36 калибра 37 миллиметров — "дверная колотушка", малопригодная (если только очень повезет) для борьбы с новыми танками Т-34 и КВ (хотя и подходящая для борьбы с наиболее массовыми танками РККА — Т-26 и БТ), собственных более мощных орудий Пак-38 калибра 50 миллиметров была всего тысяча, а дальше шли трофеи — плюс три сотни австрийских калибра 47 миллиметров, тысяча чешских того же калибра, ну и три тысячи 75-миллиметровых "французов" — от разгрома уже летом 1941 года немцев спасали трофеи)
ГЛАВА 26.
Дальнейшая разработка — Ф-22УСВ от 1939 года — при 42 калибрах имела откат до 80 сантиметров — его можно было регулировать, выбирая между уменьшением скорострельности и уменьшением отката и соответственно увеличением отдачи на опору — но механизм был капризный и ломался. Дивизионка ЗИС-3 — та также имела ствол 40 калибров и откат до 80 сантиметров — тоже не совсем танковые показатели. И откат — ладно бы — так все эти орудия имели с точки зрения бронетехники существенный недостаток — их противооткатные устройства были спереди, то есть подвержены повреждениям от осколков, пуль, снарядов — неудивительно, что на Т-34 их приходилось защищать бронированным кожухом, который мало того что был тяжелым а потому снижал маневренность поворотов орудия и башни, а заодно, забирая на себя часть веса, снижал возможности по защите и вместе с тем добавлял нагрузку и на подъемные механизмы самого орудия, и на башенные, внося дисбаланс в распределение масс, так он и нормально-то все-равно не защищал — наши техники упарились постоянно ремонтировать противооткатные устройства, пробитые осколками и даже пулями из противотанковых ружей, да и танкисты, оставшись во время боя без пушки, проявляли повышенное недовольство — ладно хоть не грозились сдать технику обратно производителю по гарантии. Немецкие танки, впрочем, имели те же проблемы, разве что откатные устройства у них располагались по бокам от орудия — это снижало потребности в высоте, но добавляло ширины.
Зато немецкие конструкторы смогли упрятать ПОУ — противооткатные устройства — за маску орудия, тем самым избавившись хотя бы от кожуха. Впрочем, советским конструкторам это также удавалось. Так, уже с октября 1941 на КВ-1 ставили пушку ЗИС-5 — сделанную пусть и на основе Ф-34 от Т-34, но уже с упрятанными за маску орудия ПОУ. Ее же ставили на Т-43 (РИ-аналог — Т-44 но с более легким орудием), летом 1943 в бой пошли новые танки — КВ-85 и САУ-85 с пушкой Д-5Т калибра 85 миллиметров, эту же пушку уже начинали ставить и на Т-43 — и у нее ПОУ тоже были упрятаны за броню. Правда, их пришлось установить над стволом, что увеличило высоту бронемашин, но это все-равно был прогресс — упрятать такой калибр полностью за броню. Ведь у самой массовой немецкой пушки — KwK-40 калибра 75миллиметров и длиной ствола 43, а затем и 48 калибров, ПОУ также располагались над стволом, что делало немецкие танки еще более высокими — снизу — карданный вал через весь танк от двигателя в корме к трансмиссии в носу, сверху — противооткатные системы пушки, а между ними — экипаж и орудие — немцам просто некуда было деваться, выше них были только американцы, которые танки проектировать пока не умели потому что не требовалось и вдруг стало поздно.
Впрочем, сейчас в Ленинграде, Москве и на Урале разрабатывали еще какие-то варианты орудий калибра 85 миллиметров на базе все той же зенитки 52-К, так как пушка Д-5Т хотя и позволяла бороться с новой немецкой бронетехникой уже на вполне приемлемых дистанциях, а не лоб-в-лоб, либо, в лучшем случае — лоб-в-борт, но она имела слишком много мелких деталей с малыми допусками, а потому массового изготовления пока достичь не удавалось. Да и наши системы ПОУ для нарезных стволов — они да, были компактнее, но также сложнее в производстве — все-таки удержать возросшие давления — непросто.
Но у всех танков — что немецких, что советских — была еще одна проблема, косвенно связанная с малыми размерами башен и габаритами противооткатных устройств. Окно. Дырень. Прореха. Прикрытая тонкой заслонкой. Ну, может и не совсем тонкой — но 30-50 миллиметров — по нынешним временам это было уже несерьезно. Речь идет об орудийной маске, которая навешивалась на ствол и прикрывала огромный проем, в котором и устанавливалось орудие. И проблема в рамках существовавших конструкций танков была нерешаемой.
Орудие — это ведь не только ствол, но и те самые противооткатные системы, и цапфы для крепления к башне — и все эти механизмы требовалось размещать в плоскости, перпендикулярной стволу — то есть все это уширяло габариты орудия. И если ПОУ можно было вынести наверх, из-за чего увеличивалась высота башни, то цапфы требовалось разместить по горизонтали и никак иначе — надо ведь обеспечить вертикальную наводку. А длина башни ограничена — спереди уже нос, сзади двигатель со своими жалюзи, внутри орудие должно не только откатиться, но и выбросить гильзу, заряжающий должен развернуться со снарядом и воткнуть его в казенник, а где-то еще надо разместить боекомплект, рацию — для всего этого нужно место. Поэтому нигде цапфы не разместить кроме как в стенке самой башни. То есть в передней проекции башни требуется сделать прореху шириной минимум полметра, установить там гнезда для цапф, в них — орудие, и затем эту прореху прикрыть броней, причем, чтобы эта броня не мешала наводке орудия, она должна двигаться вместе с ним — то есть ее надо вешать на ствол. Но так как в этом случае она воздействует на орудие при движении танка, да к тому же орудие надо наводить и по вертикали, то чтобы маска не раздолбала крепления, а наводчик смог провернуть рукоятку наводки — маску и приходилось делать тоньше чем лобовую броню. Поэтому в замечательные характеристики "башня — 90 миллиметров лобовой брони" добавлялась бочка дегтя "толщина маски — 40 миллиметров". То есть эти "90 миллиметров" были только по краям от орудия, а все что по центру было "40 миллиметров". Куда отлично залетали снаряды любой ориентации — что бронебойные калиберные, что бронебойные подкалиберные. Могли даже фугасные пробить, если калибр не из самых малых и удачно попадут. Немцы, правда, ставили на свои новые танки Тигр и Пантера маски толщиной 90-200 и 100 миллиметров соответственно, но эти маски были из литой стали, а не из проката, то есть заведомо слабее, а на старых и самых массовых четверках маска так и застыла в районе 50 миллиметров — собственно, и на новых танках относительный предел в 100 миллиметров был достигнут только путем снижения маневренности орудия и необходимости утяжелять его крепления и механизмы наводки, чтобы их не раздолбало висящей на стволе стальной плитой.
Но я-то по современным мне танкам помнил, что на них не было ничего подобного — орудие как бы высовывалось из сравнительно узкой прорехи в башне — и все, никаких орудийных масок на Т-72 или Т-90 я не помнил. Поэтому, как только еще в 1942 году наши конструктора начали проектировать новые танки, я в это дело влез и начальственным самодурством удлинил нос башни, сделав его заостренным — помимо увеличения снарядостойкости в передней проекции это дало достаточно места для размещения цапф орудия уже не в передней стенке башни, а за ней, то есть цапфы были спрятаны сразу за башенной броней, соответственно, через броню проходил только сравнительно тонкий ствол. По некоторому размышлению, на него все-таки решили навесить блок из брони, чтобы не оставлять спереди совсем уж пустое пространство — я-то не помнил чтобы такой блок был на современных мне танках, но может просто забыл или не знал, а деталь казалась логичной.
Конечно, такому произволу способствовал другой мой произвол, когда и саму башню мы стали размещать в задней половине корпуса, передвинув двигатель вперед, поэтому спереди было достаточно места для удлиненной башни — верх двигательного отсека все-равно требовалось защищать от осколков, поэтому воздухозаборники и выхлоп были разведены вдоль бортов, между листами бортовой брони и в надгусеничных коробах, где они выходили на верхнюю часть корпуса — по этой причине немецкая пехота наши танки не любила особо — не было смысла закидывать гранаты на жалюзи чтобы осколками и ударной волной повредить механизмы двигателя за отсутствием самих жалюзей — трудные танки были еще труднее. Не любили немцы наши танки и за другое — ведь в выходящие на верхнюю поверхность отверстия можно ставить шнорхели для забора воздуха и выпуска выхлопа, затем — укладывай герметизирующие накладки из прорезиненного брезента — и можно ехать по дну реки на глубинах до пяти метров со скоростью до пяти километров в час, а если закрепить шнорхели растяжками — то и до десяти.
Что мы не раз и проделывали, а обучение мехводов пользоваться аквалангами вошло в стандартный курс их обучения — остальной-то экипаж при форсировании рек и озер передвигался отдельно, на лодках, а вот мехводам деваться некуда — аппаратура дистанционного вождения была еще в стадии экспериментов, так что я не хотел подвергать людей беспредельному риску — и каждый месяц таким образом мы спасали минимум три жизни — несмотря на то, что танки и самоходки под водой и застревали, и глохли, и начинали течь, но танкисты все-равно очень ценили это оборудование, так как быстро перебраться через реки было полезным навыком, соответственно, они не собирались отказываться от новой возможности вывести свои колонны в совсем уже неожиданном для фрицев месте. Мы даже распустили слух, что теперь у нас могут плавать не только легкая бронетехника, но и тяжелые танки, и фрицы даже некоторое время вели какие-то работы по изучению тематики, пока к ним не просочилась информация что русские их опять надули. И это несмотря на то, что у самих немцев также было подобное оборудование, вот только их танки и по земле-то были гораздо менее проходимы, что уж говорить о подводном вождении. А наши остряки-самоучки шутили, что к подводным лодкам и подводным танкам надо добавить подводные самолеты. Вот только для меня это были не шутки.
Так что, цепляя одно за другое, наши танки и раньше позволяли многое, недоступное в других армиях. То же было и с противооткатными устройствами — даже когда все орудия были только нарезными, мы провели немало работ по уменьшению габаритов ПОУ. Ведь за счет широкого использования самоходок нам не требовалось гнать вал по артиллерии — ее потери были гораздо меньше чем для буксируемых пушек. Поэтому мы могли себе позволить тратить больше станочного времени на выделку более компактных, а потому сильнее нагруженных ПОУ, и ограничениями в дальнейшем повышении компактности служили системы уплотнения — повысишь давление — и начинают пропускать. Впрочем, та же самая проблема у нас была и с гидравлическими приводами, и ее мы решали в комплексе.
Но мы сделали ход конем — для танковых пушек добавили торсионы, которые крепились к внутренним стенкам башен и брали на себя часть отдачи — так и смогли уменьшить размер противооткатных устройств. Да, установка пушки стала еще менее простой задачей — ее надо было не только запихнуть, но и подсоединить торсионы к погону башни. Да и экипажу добавлялось проблем — им надо было следить за креплениями, симметричностью закрутки торсионов. Но тут, думаю, танкисты были не в обиде — с новыми компактными противооткатными устройствами орудие высовывало наружу только ствол, да и внутри его ширина была совсем небольшая, поэтому чтобы просунуть ствол наружу в лобовой броне башни требовалась прорезь всего пятнадцать сантиметров шириной — это не старые полметра. Соответственно, мало того что теперь толстая лобовая броня прикрывала больше передней проекции от летящих в танкистов снарядов, так и маска на орудии значительно уменьшилась, вплоть до того что стала практически заподлицо с передней броней. Уменьшилась в размерах, но зато увеличилась по толщине — защита стала гораздо лучше, и при этом наводить орудие также стало проще.
Так что уже с осени 1942 года на наших танках изначально отсутствовала большая маска, да и ПОУ отлично размещались за броней. А с гладкоствольными пушками проявился еще один приятный побочный эффект. Так как теперь снаряду не требовалось продираться через нарезы, то время действия пороховых газов на орудие снизилось, соответственно, существенно снизилась и отдача — даже обычные калиберные снаряды, когда мы поставили на них оперение, стали вылетать из нового гладкоствольного орудия (расточенного, напомню, из старого Ф-34), со скоростью не 640, а уже 820 метров в секунду — раньше эта разница в скоростях и уходила в отдачу. Так что внезапно наши старые орудия, "потеряв" нарезы, практически встали по бронепробиваемости в следующий класс орудий калибров 85-88 миллиметров, пусть и нарезных — и это на старых, калиберных снарядах. Уменьшение отдачи, соответственно, позволило еще уменьшить и размеры противооткатных устройств орудий при сохранении потребных классов точности обработки на старом уровне.
Но уже можно было убрать торсионы. И так как еще ранее были убраны бронекожух, защищавший ПОУ, бронемаска, то можно было уменьшить и размеры казенной части — советские конструкторы сделали ее более массивной чтобы она уравновешивала кожух и маску, так что общий вес качающихся частей танковой пушки Ф-34 подступал к 1200 килограммам — а это вес буксируемого орудия ЗИС-3 в боевом положении, то есть практически того же ствола, только на легком лафете от ЗИС-2 — вот до чего доводят более толстая маска и кожух для ПОУ. Мы также, избавившись только от этих элементов, сбросили почти двести килограммов, еще двести "потеряли" на облегченном казеннике и затворе, ну а раз масса ствола с казенной частью стала гораздо меньше — можно облегчить и люльку — еще минус полторы сотни, ну и полсотни мы сэкономили на более легких и компактных ПОУ — в итоге масса качающейся части нашей пушки на базе ствола от пушки Ф-34 стала всего 600 килограммов — практически в два раза меньше чем у прародителя.
Но такие небольшие массы, да со сдвинутыми для уравновешивания цапфами ... даже я, привыкший к таким кадрам по телевизору, был поражен, когда увидел как танк со стабилизированным в вертикальной плоскости орудием лихо выкатил на полигон и, практически не снижая скорости, прошуровал через него, попутно вращая башней и расстреливая цели осколочными снарядами, благо внутри стояла система подачи снарядов уже не только с увеличенными, но и со сдвоенными кассетами — то есть танк мог отстрелять почти что сам — и чуть ли не очередью ! — уже не три, а десять снарядов, после чего заряжающему требовалось переложить из укладок в кассеты новые снаряды, ну и по ходу дела доставать гильзы из гильзоприемного механизма и возвращать их в укладку, иногда закупоривая оставшиеся пороховые газы вручную — автоматика еще не всегда могла правильно подхватить гильзу и воткнуть в нее пыж, так что вонь от сгоревшего пороха еще оставалась проблемой.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
