В результате мы вернулись тем же путем, что и пришли. Санкр-Тор все же не Лейавин, идея плескаться в ледяной воде не понравилась никому, даже привычному к холоду северянину. И если я мог облегчить себе жизнь, воспользовавшись заклинанием, то моим товарищам пришлось бы окунаться — колдовать в нашей компании мог только я. А я заклинания, позволяющего подобным образом заколдовать кого-то еще, не знал. И зелий не было — собираясь, мы решили, что лучше взять побольше целительных и по несколько фиалов зелья ночного зрения — откуда нам было знать, что светильники все еще будут гореть? — на каждого, к тому же никто не предполагал, что придется пробираться по воде. Впрочем, как я уже сказал, нам и не пришлось.

В гробнице мы нашли только троих призрачных Клинков, полупрозрачными мерцающими изваяниями замерших перед входом в собственно усыпальницу. Светильников здесь не было. То есть, они были, но только в самой усыпальнице. Белизариус, видевший в скудном освещении лучше, чем мы с Ролиандом — северянин отвлекся, высматривая возможных врагов, а я, поняв, что без зелья ночного зрения не обойдусь, в это время спешно нащупывал на поясе нужный фиал — вдруг произнес:

— Мне кажется, я что-то вижу...

И шагнул в короткий коридор, ведущий в усыпальницу древних королей.

— Бел, стой, — проморгавшись, когда зелье подействовало, и увидев, куда его понесло, ахнул я. — Стой, придурок!

Я хорошо помнил слова Джоффри и призрака Риелуса, что святилище проклято. И хотя я не видел никаких признаков заклятия или ловушки, их словам я верил. Просто потому, что ни у одного из них не было причин лгать.

— Все нормально, Ксар, — отозвался имперец. — Похоже, тут все-таки ничего не...

Фигуру Белизариуса вдруг охватило слабое зеленоватое сияние. На миг показалось, что имперец запутался в чем-то, похожем на полупрозрачное покрывало... а затем с болезненным стоном завалился вперед.

— Бел! — заорал я, бросаясь вперед.

— Ты-то куда? — спохватившийся Ролианд сгреб меня за шиворот.

— Надо его вытащить, — я рванулся, не обращая внимания на треск кожи — все равно после этого похода бригантину можно было смело выкидывать, не держатся они у меня. — Смотри, он довольно близко к границе заклятия. И он еще жив, — словно в подтверждение моих слов Белизариус пошевелился и застонал. — Я ухвачу его, а ты вытянешь нас обоих. В крайнем случае, ты завершишь... то, что мы должны сделать.

— Хорошо, — решился северянин.

Торопливо скинув все оружие — хватит того, что Ролианду и так придется волочь двоих — я прыгнул за ясно видимую теперь границу магической ловушки, с ужасом увидев, как расплывается под Белом черное пятно. Кровь.

Извернувшись, чтобы не упасть на раненого, приземлился плашмя. В то же мгновение голова моя словно взорвалась от боли, а по щекам и подбородку побежали щекочущие струйки. Мне не обязательно было проверять, я и так знал, что это, поскольку рот у меня стремительно наполнялся тем же самым. И не только рот, но, судя по ощущениям, легкие тоже. Вцепившись в безвольное тело Белизариуса и сплюнув кровь на пол, я прокаркал:

— Тяни! Быстрее, мать твою!!

Вытерев рот — едва Ролианд вытащил нас за пределы завесы заклятия, как я откатился в сторону, где меня и вывернуло собственной кровью — и влив в себя несколько фиалов целительных зелий один за другим, я на дрожащих ногах подошёл к друзьям, на ходу наколдовав свет и одновременно выдергивая из газырей пояса фиалы с зельем восполнения магического резерва. Один, второй, третий... Мало. Но кто мог подумать, что оно понадобится? Я ведь и брал-то его просто на всякий случай — не настолько велики мои колдовские способности, чтобы всерьёз на них рассчитывать... но именно на них сейчас вся надежда — зелья действуют медленнее. И не настолько эффективны.

Северянин тем временем стянул с Бела шлем. Выглядел тот жутко — кровь залила всю нижнюю часть лица и продолжала сочиться из ушей, глаз, уголков рта и из ноздрей. Я плюхнулся рядом с ним на колени, зашипев от боли из-за впившихся даже сквозь толстую кожу острых камушков, и положил ладонь ему на холодный повлажневший лоб, выдохнув слово целительного заклятия, которому меня научил Мартин. Благо, жест активации не требовался. Ладонь слабо засветилась, магическое свечение стекло в бессознательного имперца и стремительно поблекнув, угасло. Еще раз. И еще.

Я выпил уже два фиала зелья восполнения магии, когда Бел, наконец, пошевелился и застонал. Ролианд мгновенно повернул его лицом вниз, предупредив:

— Пока не проблюётся, зелья ему не давай.

Как будто я не знаю. Впрочем, пока можно заняться собой...

Дождавшись, пока его не перестанет выворачивать, снова приложил ладони — на сей раз на загривок, все равно разницы никакой, важен сам контакт с исцеляемым — и накладывал заклятие до тех пор, пока не закружилась голова, сигналя о том, что резерв снова пуст. Содержимое третьего фиала переместилось ко мне в желудок, а сам сосуд полетел сквозь ясно видимую теперь завесу заклятия. Которое, к слову, на него никак не прореагировало. Снова опустошив свои магические запасы — кстати, мне показалось или они стали немного больше? — я вздохнул и протянул немного оклемавшемуся Белу бутылочку с целительным зельем:

— Ты как — проблевался? А то запас лечебных зелий у нас того... маловат, — спрашивать, какого дэйдра его понесло в гробницу, я не стал — и без объяснений всё понятно.

Тот слабо усмехнулся:

— Да уж пару глотков как-нибудь удержу. Только ты... это... подай. А то я что-то вижу плохо.

Мы с Ролиандом встревоженно переглянулись — осветительное заклятье все еще не развеялось... Я осторожно вложил откупоренный фиал в протянутую руку, а северянин проследил, чтобы тот не выронил и не расплескал. Все это время мы не произнесли ни слова. Двигаться дальше Бел явно был не в состоянии... но и бросать его здесь... призраки Клинков на него не нападут, в этом можно быть уверенным. Но и защищать, случись что, тоже не станут — мне почему-то кажется, что они просто не заметят противника.

И как быть?

— Красавчик, — несколько минут спустя ухмыльнулся Белизариус.

Я поднял голову и встретился с ним глазами. Белки глаз у него были залиты кровью, но видел он явно неплохо. Я мысленно перевел дух.

— Чего?

— Красавчик, говорю, — повторил он. — Глаза красные светятся, морда синяя и вся в кровище...

— На себя б глянул, — хмыкнул я. — У самого морда синяя и в кровище. Да еще и небритая, — Белизариус немедленно скривился. — Только что глаза не светятся, а так тоже красные. Еще? — показал ему фиал с зельем.

— Нет, — осторожно качнул он головой. — Зелий пока хватит. И так во рту, как будто мышь нагадила. Признавайся — твое творение?

— Нет, алхимика из Коррола. Моё ты бы сразу определил.

— Оно, что, на вкус еще гаже?

— Вообще-то нет, но специально для тебя могу сварить и такое.

— Нет, благодарю. Я как-нибудь обойдусь.

Я вздохнул.

— Боюсь, не обойдешься. Я не целитель и не могу определить, что с тобой сделало это проклятье, но...

— Все плохо?

— Попробуй встать, — предложил я. — Все равно мы не можем сидеть тут до бесконечности. Да и обстановка, — я покосился на лужи крови, в том числе из наших с ним желудков, — не самая подходящая.

Дойти до выхода из гробницы Бел смог только с помощью Ролианда. Причем последние шаги он делал больше символически, повиснув на плече медленно переставляющего ноги северянина.

— Вот что, парни, — с трудом выдохнул он. — Хотим мы или нет, четвертого Клинка искать все равно надо — заклятие Подземного Короля, если верить словам Риелуса, они могут снять только вчетвером. По крайней мере, без четвертого предпринимать ничего не станут, будут вот так стоять до скончания веков. А снять его необходимо — иначе нам, как мы уже выяснили, не пройти. Придется вам этим заняться без меня. Здесь, думаю, ничего со мной не случится — нежити здесь явно нет, а вы сюда так и так вернётесь.

Мы с Ролиандом уже в который раз переглянулись. Бел был прав, но...

— Мне это не нравится, — высказался северянин.

— Мне тоже, — кивнул я. — Но, похоже, у нас нет иного выхода. Сидеть здесь и ждать, когда Бел поправится, мы тоже не можем.

В результате, залив его целительными зельями едва не по уши, мы отправились в тюрьму. Вдвоем.

— Вот скажи, — пропыхтел я, сосредоточенно ковыряясь в замке. — Кто мог... ну-ка... запереть Вальдемара снаружи? Ладно, замок пружинный, дверь могла просто захлопнуться... Ф-фу-у!.. — очередной стопор с тихим щелчком стал на место, и я вытер пот со лба, перед тем как перейти к последнему.

Ролианд пожал плечами. Самый очевидный ответ — Подземный Король — не устраивал обоих, а другого, достаточно правдоподобного, не находилось. Разве что тот покрытый липкой плесенью и державшийся исключительно на пропитавшей это место магии костяк в остатках того, что северянин определил, как одеяние тюремного надзирателя, на шее которого болтался позеленевший медный ключ? Ключ, похоже, был от того самого замка, что я сейчас взламывал, но почти начисто сожравшая металл зелень сделала его совершенно непригодным к использованию. Поэтому пришлось использовать отмычки...

Руки у меня с каждой минутой тряслись все ощутимее — после того, как я влез в ловушку следом за Белом, с координацией у меня наметились некоторые трудности. Да и руки с верхней частью тела ощущались немного странно, как будто слегка занемели. Ничего, что помешало бы сражаться, но... две отмычки, запас которых был отнюдь не бесконечен, я, неловко дёрнувшись в самый неподходящий момент, сломал в первую же минуту и теперь, когда оставалось отжать последний стопор, опасался, что придется начинать сначала.

— Но объясни мне, дураку, — продолжил я, одновременно прислушиваясь к еле слышным щелчкам пружины в попытке уловить момент, когда можно будет зафиксировать в пазу замка оставшийся стопор, — кто опустил решетку? С этой стороны её не открыть, ты сам видел. И не закрыть, соответственно, тоже... Готово!

Пронзительно скрипнув несмазанными петлями, окованная металлическими полосами дверь распахнулась. Мы прислушались. Тишина, если не считать едва слышного шипения от ближайшего светильника.

Один из коридоров оказался завален, тот, который вел прямиком на нижние уровни тюремного подземелья. Каменная кладка по какой-то причине не выдержала и обрушилась, заставив нас идти в обход. И случилось это незадолго до нашего появления. Сей факт ни меня ни Ролианда не обрадовал — подземелья одинаково не нравились обоим, а грозящие обрушиться нам на головы тем более. Так что мы, не сговариваясь, постарались ускориться. Насколько это было возможно. Потому что нежити здесь было ничуть не меньше, чем в Зале Правосудия, где мы встретили Каснара, или катакомбах, а вот нас стало двое и из них полтора бойца: Бел остался дожидаться нас в гробнице Реманов, со мной тоже было не все в порядке. В сущности, меньше всех пострадал Ролианд, но и отдуваться ему теперь приходилось за всех.

Как и следовало ожидать, последний из проклятых Клинков оказался в самом дальнем помещении. У Подземного Короля, кем бы он ни был, определенно присутствовало чувство юмора. Жестокое, извращенное, но все же. Иначе, зачем бы ему понадобилось заточить в тюрьму одного из порабощенных им Клинков, одновременно заставив узника её охранять?

Тут снова пригодился мой лук... и моя врожденная пониженная чувствительность к огню. В том числе магическому. Потому что, как впоследствии выяснилось, у Вальдемара был щит с уникальным зачарованием на частичное отражение атаки обратно на нападающего. Не будь я данмером, мне пришлось бы невесело. В принципе, нам и так пришлось несладко, но, как заметил Ролианд, когда все закончилось, могло быть и хуже. Вальдемар приостановился только для того, чтобы узнать, сняты ли чары с остальных трех его товарищей, после чего ушел... через заваленный коридор. С другой стороны, чего еще ждать от призрака — с тем же успехом он мог просочиться через стены... возможно. Так или иначе, нам пришлось рысить обратно по обходному коридору. Заклиненная дверь не захлопнулась, решётка не опустилась, и мы благополучно вернулись в центральный зал подземелий древней крепости.

Белизариус к нашему возвращению выглядел намного бодрее и даже сумел немного привести себя в порядок. Во всяком случае, кровь с лица он частично смыл. Это говорило о том, что из гробницы он выходил. Возмущаться на него никто не стал — цел и ладно. Правда, он признался, что руки-ноги его плохо слушаются и вообще все тело, как чужое... Но это было поправимо. Во всяком случае, я, припомнив случай со своим чудесным излечением от гемофилии венценосных в Чейдинхолле, на это надеялся.

Четверо призрачных Клинков расположились перед входом в усыпальницу королей, опустившись каждый на одно колено и уперев обнаженную катану в пол. Они не шевелились, не издавали ни звука... но завеса заклятия вдруг замерцала и с тихим хлопком исчезла. Ролианд, не говоря ни слова, прошел в усыпальницу и вернулся, бережно неся в руках древний, украшенный чеканными узорами и позолотой нагрудник. Часть доспехов Талоса, переданная им когда-то Ордену Клинков.

Вальдемар, видимо, бывший в своей четверке главным, поднялся и подошел к нам. Посмотрел на доспехи в руках северянина и улыбнулся:

— Спасибо. Спасибо вам, братья. Благодаря вам, мы снова свободны. Теперь же, мы выполнили, наконец, свой последний долг и можем удалиться в Этериус, не испытывая стыда.

Поднял руку, прощаясь, Риелус, отсалютовал призрачным мечом хаммерфеллец Каснар, кивнул хмурый Алан... Вальдемар шагнул назад, присоединяясь к своим товарищам, и вся четверка тихо истаяла.

В Вейноне монахи без особых усилий сняли последствия проклятия с Белизариуса и меня. Просто отправили в часовню приората с наказом помолиться, возложив руки на алтарь. Когда я попытался возразить, что я как бы не отношусь к последователям Девяти, Пинер соизволил просветить "дремучего язычника", что Орден Клинков служит Талосу и я, коль скоро являюсь его рыцарем, тоже. Покровителю Ордена без разницы, что думают его рыцари — до определенных пределов, разумеется — он равно одаряет своей благодатью любого из них. И меня тоже одарит. Подумав, я плюнул на всё и дальше спорить не стал, хотя и остался при своём мнении. И при сомнениях тоже. Но, в конце концов, помогло же в прошлый раз... Опять же, денег за это с меня не берут, как было принято дома...

Доспехи мы, не сговариваясь, позволили везти Ролианду. В конце концов, в том, что мы все возвращаемся домой — главным образом, его заслуга. Кроме того, ему достался клинок Каснара, великолепной работы зачарованная дайкатана под названием "Секач Мишаххи". Бел, предпочитавший одноручные мечи, получил щит Вальдемара. А я взял себе Северный Ветер, меч, ранее принадлежавший хамоватому Алану. Не говоря уже о том, что каждый нагрузил свою лошадь эльфийским оружием — боевые трофеи все-таки...