С неуловимой для глаза скоростью Кенпачи метнулся к силовому щиту, внутри которого была заключена Ячиру. Разбил его ударом кулака, не обращая внимания на ошалевший взгляд маленькой волшебницы.

— Мой... Санпо Кендзю! — выдохнула синигами, как только смогла говорить. Её глаза наполнились слезами при виде того, как растворяются и превращаются в кубики тёмной энергии два "зверя". Но долго похныкать ей не дали — от ласкового подзатыльника капитана из глаз посыпались не слёзы а искры.

— Брысь в Сейрейтей! — прорычал Зараки, тряхнув колокольчиками. — И чтобы следующие пять лет даже не думала прикасаться к занпакто!

Они стояли на белокаменной площадке, окружённой острыми скалами, под низким кровавым небом, глядя друг другу в глаза — человек и демон. Акира с некоторым удивлением вертел в руках неведомо откуда взявшийся клинок — однако выпускать его из рук не собирался. С ним он определённо чувствовал себя увереннее против трёхметрового чудовища. Настолько увереннее, что ему даже не требовалось принимать форму Человека-Дьявола.

— Ты правда думаешь, что справишься со мной в своей жалкой тушке, человечек? — насмешливо рыкнул Амон.

— Это мой внутренний мир, — отозвался Акира. — Реальная физическая сила и скорость не имеют здесь никакого значения. Только моя воля определяет, что будет реальным, а что вымышленным.

— Ха! Дошло наконец? Весь вопрос в том, хватит ли тебе решимости, если ты представляешь себя всего лишь жалким человечишкой?

В руках Амона начало формироваться фиолетовое свечение. Фудо дождался, пока оно превратится в жгучий ослепительный луч, затем резко прыгнул в сторону. Демон лишь хмыкнул, отметив его проворство — и повёл луч в сторону, вспарывая скалы, как бумагу.

Поединок во внутреннем мире имеет свои особенности. Прежде всего следует понимать, что эта драка не является иллюзией. Внутреннее пространство вполне реально и материально. От внешнего оно отличается только тем, что в нём дерущиеся могут устанавливать свои физические законы.

Если человек сражается с человеком — они примерно в равных условиях. Оба могут изменять внутреннюю реальность по своему усмотрению. Вопрос лишь в том, кто перетянет канат на себя. Кстати, могут погибнуть и оба — если совместными усилиями превратят биокарман во что-то, непригодное для жизни.

Если демон сражается с человеком — у демона, на первый взгляд, нет никаких шансов — так как нет персональной реальности. Как можно драться зубами и когтями против, пусть маленького, но всё же целого мира?

Можно. Нужно только знать несколько хитрых правил.

Во-первых, Акире нужно убить мозг Амона — но нельзя слишком сильно повредить его тело. Оно является частью его боевой трансформации, так что все раны Амона в итоге ему же и придётся лечить. Амон же может рвать человечка как угодно, поскольку перед ним не настоящее тело Акиры. Настоящее там, снаружи, а сюда он смог прислать лишь фантом из заёмной силы.

Во-вторых, здесь он не может использовать своё сильнейшее оружие — границу святости. Ибо нельзя отгородиться от самого себя. Хотя если один из них даст другому хорошего пинка, так чтобы добросить до тёмно-красного неба или до темноты на границе маленького освещённого участка...

В-третьих, любые повреждения, которые они нанесут местности сражаясь, станут повреждениями личности Акиры. Возможно, одна из этих скал символизирует его решимость сражаться, а вон та чёрная тучка на небе — какой-нибудь скрытый комплекс.

По той же причине манипулировать местной реальностью ему трудно и опасно. Если Акира захочет, чтобы воздух вокруг Амона загорелся, ему нужно будет в буквальном смысле сжечь часть себя. Захочет обрушить на него камень с небес — для этого понадобится поистине каменная решимость.

Да и вообще — вы пробовали осознанным усилием изменить какое-нибудь свойство своего характера? А за доли секунды, необходимые для боя? Да, некоторые маги могут использовать свою внутреннюю реальность, как оружие — в Насуверсе эта техника называется Зеркалом Души. Но для этого они настраивают её десятилетиями! Если же речь идёт об обычном японском школьнике, который магию сроду не изучал...

То у демона, конечно, нет ни единого шанса, но откуда бедному Амону об этом знать?

Акира подпрыгнул повыше, пропуская поток хеллионов под собой, после чего... ЗАПРЫГНУЛ на боевой луч Амона и СКОЛЬЗНУЛ по нему к противнику, словно по канату. Амон настолько обалдел от этого зрелища, что едва не пропустил мощный удар духовного меча. Одно дело — быть в принципе готовым к нарушению некоторых законов физики, и другое — увидеть его в действии. Но рефлексы миллионолетнего воина взяли верх. Демон пригнулся, пропуская лезвие над собой, и резко ударил противника головой по ногам, ломая их.

В обычном мире на этом бой бы и закончился, но для духовного тела Акиры удар оказался болезненным, но не опасным. Перекувыркнувшись в воздухе, Акира перехватил свой эрзац-занпакто и вонзил его двумя руками в спину демона. Амон взревел и нанёс удар кулаком себе за спину, попав противнику куда-то в живот. Акира слетел с его спины, но рукоять меча не выпустил — более того, умудрился, выдирая его, заметно расширить рану. Во внешнем мире духовный клинок не смог бы рассечь физическое тело демона без специальной подзарядки (которую Акира, конечно, не умел выполнять) — но здесь было вполне достаточно его ВЕРЫ в то, что меч рубит.

Амон взревел и хлестнул хвостом по лицу человечка. Тот вскинул меч, но ещё не успел прийти в себя после удара в живот, и пропустил выпад. Двойной удар на несколько мгновений ослепил его, и Амон обрушился сверху, подкрепив удар локтя в грудь всей массой своего немаленького тела. Даже рёбра духовной сущности не выдержали такой атаки и хрустнули (хотя будь на месте фантома настоящий Акира — он бы просто разлетелся кровавыми брызгами).

Амон одной ручищей сжал горло противника, а второй смачно врезал ему кулаком в висок. И ещё. И ещё раз...

Он не понял, почему его противник смеётся.

— Посмотри вниз, — тихо посоветовал Акира.

Амон посмотрел... и хрюкнул от неожиданности.

Духовный меч уходил в его тело в районе живота. Видимо, человечек успел выставить клинок, когда Амон на него падал, и демон насадился на острие собственным весом. Ничего, пустяки — позвоночник не задет, а кишки Амона выдерживали и куда более серьёзные раны.

Конечно, если этот мелкий гадёныш поведёт меч вверх, повреждения могут оказаться несколько тяжелее — так что нужно побыстрее его добить...

Амон нанёс новый удар кулаком — на сей раз прямой, в переносицу... Его рука прошла сквозь голову Акиры, словно там ничего не было! Из-под затылка юноши брызнули каменные осколки.

— Твоя ошибка в том, — невозмутимо сказал Фудо, — что ты полагаешься на своё превосходство в опыте. Ты думаешь, "что может эта рождённая вчера обезьяна сделать мне, пережившему сотни тысяч битв". И ты был бы абсолютно прав... кроме одного нюанса. Я десять лет был тобой, Амон. Десять лет я копался в обрывках твоей памяти.

— Десять лет? — насмешливо фыркнул Амон. — Что такое десять лет, человечек? За десять лет ты бы не выучил своим убогим мозгом даже базовые приёмы одного стиля демонического боя — а я знаю их сотни! А доступа к моей памяти у тебя сейчас нет — я его закрыл!

— Я и не претендую, — улыбнулся окровавленными губами Акира. — Но вот твои слабые места, демон, я выучил назубок. Их не так много и меняются они не так часто. Присмотрись, куда именно вошёл мой меч, а также, КАК он вошёл. И ты поймёшь, почему сейчас не можешь причинить мне вреда.

Клинок погружался в его тело, однако никакой боли не было. И крови тоже. Кожа не повреждена. Это была чисто духовная атака... но куда?!

— Энергетический центр?

— ДВА энергетических центра, — усмехнулся Акира. — Адскую Цепь и Котёл Грешника. Первый я пронзил, ещё когда ударил тебя в спину. Физическая рана там была чисто для отвлечения — для тебя это царапина, уж я-то знаю. В этом мире я могу очень быстро менять материальность клинка — как и собственного тела. А в твоём теле сейчас очень быстро кончается запас хеллионов. Твои удары были уже значительно слабее, чем при полной зарядке кулака. А секунд через... — Акира демонстративно глянул на невесть откуда взявшиеся часы на руке, — десять ты станешь просто животным. Большим, зубастым, но для духа не опасным. А ещё через десять — даже увидеть меня не сможешь.

Амон взревел так, что сами стены локального мирка содрогнулись. Ну уж нет! Он не позволит этому слизняку насладиться победой ещё раз!

— Ты пойдёшь со мной!

Ассимиляция. Слияние. Синтез. Единственная сила, которую у демона не отнять никогда, сколь его ни уродуй. Единственная сила, по праву принадлежащая им от рождения. Чтобы ПОГЛОТИТЬ противника — его нужно сперва убить, разрушить мозг. Но СЛИТЬСЯ с ним можно и так. Единственный способ противодействия этому процессу — АТ-поле, но внутри-то его нет!

Амон без разбору поглощал всё — призрачную плоть временного синигами, его заёмную силу, его эрзац-занпакто... Он и сам при этом плавился, менялся, перестраивался. Но ощущения, что умираешь, что жертвуешь собой ради победы — не было. Был чистый, незамутнённый экстаз, сродни сексуальному. Ничто не исчезало, ничто не разрушалось — только дополнялось, становилось совершеннее, целее. Демоны не испытывают страха перед потерей своего уникального "я" — так что Амону ничто не мешало наслаждаться процессом. А вот Акира, осознав, что происходит, принялся отчаянно биться и трепыхаться — чем изрядно порадовал генерала. В последние мгновения независимого существования Амон не просто ловил кайф — он был полностью счастлив...

Новорожденный встал на ноги и осмотрел изрядно разбитый ландшафт внутренней реальности. Ощупал своё лицо, посмотрел на руки... Вполне человеческие руки, только очень большие и мускулистые. У Акиры Фудо таких ручищ сроду не было, даже когда он "накачался" заёмной силой Амона.

Он прислушался к себе. Память, конечно, в основном Амона — двадцать пять лет Акиры просто затерялись на фоне бессчётных тысячелетий воспоминаний монстра. А вот мотивация... с ней было сложнее.

— Я хочу убивать, — сказал сам себе новорожденный.

Да... он нуждался в хорошей битве — когда адреналин и тестостерон хлещут чуть ли не из ушей, рёв ярости заглушает рёв моторов, а кровь заливает асфальт на десятки метров вокруг. Это от Амона, конечно — тот не мог жить, не убивая. Но убивать невинных ему не хотелось — лучше сражаться, защищая слабых, своих друзей и близких, тех кто ему доверился. Это уже явно от Акиры — его "горячее человеческое сердце", как пафосно выразился Рио, по-прежнему билось в груди. В итоге получилась своеобразная жажда жестокого правосудия... не столько творить добро, сколько карать зло... причём так карать, чтобы кровь стыла в жилах. Новорожденный был достаточно умён, чтобы осознать иронию ситуации и горько усмехнуться.

— Хищник, который питается законченными ублюдками... Я ненавижу их, но если ублюдки в этом мире закончатся, я либо стану бесполезен... либо сам стану одним из них. Прямо как девочка-волшебница...

Он расхохотался в кровавое небо. Каменный круг под ногами, и так изрядно разбитый, поплыл, превращаясь в тёмно-красную печать в форме пентаграммы.

Это напомнило ему об ещё одной проблеме.

Новорожденный был в достаточной степени человеком, чтобы иметь АТ-поле. И достаточно отличался от исходного Акиры, чтобы это поле действовало в биокармане Акиры. Он мог изменять этот мир своей волей, но не мог долго существовать тут — не убив оригинального Акиру и не погибнув сам. Поля вступали в конфликт, личность гибрида рвалась наружу из биокармана, словно личинка Чужого из грудной клетки...

Он мог бы пожрать настоящего Акиру — именно пожрать, а не слиться с ним. Благо, мозг последнего отключен из-за отделения духовного тела, и придёт в себя без посторонней помощи ещё не скоро. Мальчишка не сможет оказать сопротивления. Да если бы и смог, недолго бы продержался — столкновение с Зараки, борьба с Амоном, отделение духовного тела — всё это существенно ослабило его АТ-поле.

Но сожрать Акиру означало — стать плохим парнем. По-настоящему плохим, без всяких скидок. И не то, чтобы это претило его принципам — новорожденный был ещё слишком молод, чтобы у него сформировались какие-то моральные принципы. Просто этот поступок грозил нарушить едва сформировавшееся единство новой личности. Слишком уж он был привлекателен для Амона и отвратителен для Акиры. Новорожденный не хотел рваться на части.

Поэтому он присел на колено и коснулся пальцами алой звезды, устанавливая связь со своим прототипом.

"Просыпайся, братишка, у нас много проблем".

Естественно, Акира Фудо не обрадовался новости, что внутри него теперь живёт неведомая тварь, слепленная из Амона и его собственного призрака.

Ещё меньше его обрадовало известие, что жить вместе они не смогут — как попытка новорожденного остаться во внутренней реальности, так и попытка вылезти наружу убьёт одного из них (если не убьёт обоих). Биокарман не приспособлен для того, чтобы длительное время выносить две разных личности, а тело — чтобы поддерживать два разных мозга. Маг уровня Роа мог бы решить первую проблему, а биоинженер уровня Хеккаринга или АптОма — вторую. Но увы, Амон не был ни тем, ни другим — об Акире и говорить нечего.

"И что ты предлагаешь? — хмуро спросил Фудо. — Сразиться до смерти за тело?"

"Было бы забавно, — хмыкнул новорожденный. — Но даже если один из нас выживет, ему предстоит драка с тем типом в колокольчиках. А это такая тварь, что даже мы вдвоём её еле вытянем. Так что нужно объединяться".

"Но как? Ты же сам сказал... Или ты предлагаешь ещё одно полное слияние?"

"Без драки не получится — у нас обоих слишком сильная граница святости, и мы не можем отменить её просто по желанию, — гибрид хмыкнул. — В применении ко мне это название звучит особенно смешно. Возможно, если напиться, натрахаться, испугаться до потери пульса, её удастся временно отменить — но на полноценную Чёрную Мессу у нас нет времени. Но есть ещё один вариант. Сейчас твой духовный меч просто пустышка. Со временем он может развиться в личность, но на это уйдут десятилетия — если это вообще возможно, потому что он не часть тебя, а часть того синигами. Но я могу использовать его внутреннюю реальность, как укрытие. Проще говоря, я могу стать этим мечом, его недостающей личностью. Он уже во мне — Амон слился с ним, когда поглощал духовное тело Акиры. Нужно только вывернуться наизнанку — чтобы облик меча стал внешним, а моё тело — внутренним".

"И ты... согласен на это?"

"Не был бы согласен — не предлагал бы. Я был рождён, чтобы убивать с особой жестокостью. Форма оружия мне вполне подойдёт. Она даст время, чтобы разобраться в себе, и повзрослеть. Учти, если я приду к выводу, что смысл моей жизни — убить тебя, то убью сразу же. Но пока я не созрел для этого..."