В Храме Повелителя Туч посмотреть на легендарный нагрудник самого Талоса сбежались все. Мартин осторожно отделил несколько чешуек засохшей крови и отложил в небольшой пергаментный пакетик. Потом посмотрел на бледного, нервничающего Джоффри и... так же бережно начал счищать всю остальную кровь. Только много позже, уже под вечер, я увидел грандмастера, с благоговением несущего в подрагивающих руках небольшой запечатанный сургучом фиал, до половины наполненный кровью бога...
А в Большом Зале были торжественно закреплены под потолком ещё четыре акавирские катаны — две принесённые из Санкр-Тора и две новые, на которых Ролианд собственноручно выгравировал имена Алана и Каснара, чьё оружие перешло к нам.
Кстати, в морду Белу я так и не двинул...
Анвил. Особняк с привидениями и прочие неприятности.
Зима почти миновала, а Мартин все не мог отыскать ключ к разгадке второй пары предметов. Я был предоставлен сам себе с наказом не реже, чем раз в две недели появляться у Лютера — на случай, если что-то прояснится.
Каким ветром меня занесло в Анвил, я уже и не припомню. Видимо, сказалось то, что у меня неожиданно оказалось слишком много свободного времени. К тому же подстёгивало проснувшееся любопытство — это был единственный город Сиродиила, в котором я ещё не побывал. Там я и совершил вторую самую большую глупость в своей жизни после выполнения задания Сангвина. Хотя нет, уже третью. Самая первая моя глупость отзывается на имя Кирану Дротан. Хотя, если разобраться, именно благодаря ей я многое приобрёл. И я не имею в виду этот дэйдров особняк! Да-да, я купил знаменитый анвильский особняк Бенируса, оказавшийся "домом с привидениями", а его покупка, сожравшая почти все золото, что у меня было — третьей самой большой сделанной мною глупостью. Мне стоило бы подумать о том, почему такой немаленький дом, пусть и изрядно обветшалый, продаётся так дёшево...
Однако я как раз успел полюбоваться знаменитым анвильским закатом и поразмышлять о том, что буду делать после того, как закончится вторжение Обливиона. Белизариус и Ролианд — рыцари, их место при Мартине. И после его коронации они это место с честью займут. А я? Где моё место? Стану ли я, как некогда мой соотечественник Драм в правление Тайбера Септима, личным ассасином Императора? Нужно ли мне это? Да, я убийца. Обученный и теперь уже даже опытный. Одна резня в святилище Дагона чего стоит. Но... я подумал о Синдерионе и понял, что завидую пожилому алхимику. Бутылочка со "слабым эликсиром исследования", как он назвал то, что у него получилось из принесённых мной "корней Нирна", лежала у меня в сумке, и я уже успел осторожно выяснить его полезные свойства. И, естественно, согласился поискать для него ещё — в обмен на более сильную версию эликсира, которая, если верить обещаниям алхимика, будет обладать большим набором полезных свойств. Именно тогда я подумал, что все-таки не всегда буду лазить по развалинам старых крепостей. И что жить в Храме Повелителя Туч с моей нелюбовью к морозам тоже не смогу. Да и не место мне там, если разобраться. Я мечтал о собственном доме, пусть небольшом, но только моём. А тут, как на грех, кто-то из гуляющих по пристани горожан упомянул, что некий Велвин Бенирус продаёт свой родовой особняк...
Сам дом я видел, и степень его заброшенности успел оценить. Часть черепицы унесло ветрами, некогда празднично-светлая штукатурка на стенах пошла трещинами и плесенью и местами отвалилась, обнажая каменную кладку. О состоянии окон можно было только строить предположения — ставни были наглухо закрыты и заколочены. Но, надо полагать, оно тоже было не лучшим. Особенно, если верить слухам, твердящим, что особняк заброшен сто лет назад. Причём в самом прямом смысле. Правда, те же слухи предупреждали, что с ним не все так просто...
Велвина Бенируса я нашёл в гостинице "Графский герб". Запрошенная им цена, которой я поинтересовался больше из любопытства, припомнив, сколько заломили за дом в Скинграде, оказалась до смешного низкой, и я тут же выложил требуемые пять тысяч монет, став обладателем старого, но ещё вполне крепкого двухэтажного дома в хорошем, если верить горожанам и "Путеводителю", районе. В похудевшем кошеле теперь сиротливо позванивали чуть больше двух десятков золотых, но я считал, что совершил удачную покупку.
Пересчитав оставшиеся в кошеле деньги, я пришёл к выводу, что ночевать в гостинице для меня — непозволительная роскошь. Особенно, если принять во внимание, что у меня теперь имеется собственное жилье. Да, старое и заброшенное, но кровать в хозяйской спальне оказалась крепкой, а белье, после того, как я, как мог аккуратно, снял с неё покрывало — не слишком пыльным. Во всяком случае, задохнуться во сне мне вроде не грозило. Оставив свои вещи возле неё, я наколдовал освещение — свечи в канделябрах давно подчистую сожрали мыши — и отправился изучать своё приобретение.
В подвале нашлось несколько бутылок вина, одной из которых позднее нашлось применение, и какие-то непонятные светящиеся знаки на стене в самом дальнем помещении. Один из знаков пересекала длинная вертикальная трещина, внимательно рассмотрев которую в свете заклинания, я обнаружил что-то, похожее на створки двери. Попытки открыть её ни к чему не привели, и я вернулся наверх, на всякий случай, заложив дверь подвала засовом и пообещав себе, как только появятся деньги, нанять рабочих и выломать эту дверь, чтобы узнать, что она скрывает. Сюрпризы мне не нужны.
Я как раз изучал состояние дымохода, методично собирая на физиономию пласты жирной сажи, когда в дверь кто-то постучал. В том, как устроен камин, я разбирался так же хорошо, как в кораблестроении — то есть не разбирался вовсе, а сравнение пришло в голову после того, как я налюбовался в порту на пришвартованные суда — но, после того, как дым, вместо того, чтобы уходить вверх, начал заполнять залу, даже мне стало понятно, что с ним что-то явно не в порядке. Стук повторился и я, кое-как оттерев лицо попавшей под руку пыльной ветхой шторой и гадая, кто это мог быть, пошёл открывать.
За дверью обнаружилась молодая и весьма привлекательная редгардша. Увидев моё лицо, измазанное пылью и сажей и выражающее, что угодно, только не дружелюбие, она захлопала глазами и попятилась.
— Э-э... прости. Я, кажется, не вовремя...
Я вздохнул, чихнул и пожал плечами.
— Да ладно... Говорите, раз уж пришли. Или вы просто хотели полюбоваться на нового владельца особняка?
Женщина закусила губу, внимательно глядя на меня.
— Н-нет, не хотела... То есть хотела, но... Мне надо поговорить с тобой, но, кажется, я выбрала неподходящее время...
— Да говорите уже, ради всех богов, — не выдержал я, заметив тощую старуху-бретонку, торопливо ковыляющую от дверей собора в сторону особняка, не сводя светящихся каким-то хищным любопытством глаз с моего лица.
Редгардша проследила за моим взглядом и нахмурилась, встретившись глазами со старухой.
— Здесь не самое подходящее место для таких разговоров. Если ты не против, я приглашаю тебя в гости. Сразу после наступления темноты.
Видимо, выражение моего лица было достаточно красноречивым — вот так взять и пригласить в гости совершеннейшего незнакомца? В портовом городе? Поздним вечером? Чем, позвольте спросить, эта женщина зарабатывает себе на жизнь?
— Я и мой муж Гоган будем рады принять тебя у нас в доме. К тому же там нам никто не помешает. Нам не нужны лишние сплетни.
Муж. Угу... Я не понимал, чего от меня хотят, и поэтому идея прийти к кому-то в гости мне не нравилась. Особенно в предложенное время. С какой стати я должен им доверять?
— Пожалуйста, — редгардша подошла ближе и, оглянувшись на застрявшую напротив особняка старуху, понизила голос, — нам нужна твоя помощь.
— Чем может вам помочь чужак, который только накануне приехал в город? — меня грызли сомнения. — Денег у меня нет, я все отдал за дом.
— Нет-нет, — редгардша замотала головой. — Не надо денег. Нам... мне и моему мужу просто нужна помощь. Мы не замышляем ничего плохого, поверь!
— Хорошо, — сдался я. — Я приду. Только, если позволишь, приведу себя в порядок. Не хотелось бы пугать стражу вот этим, — мазнув рукой по лбу, продемонстрировал испачканные сажей пальцы.
— Да, конечно. Хотя наша стража, — по полным губам скользнула короткая усмешка, — не из пугливых.
Объяснив мне, где искать дом Гогана и Мейлоны — моя посетительница напоследок все же соизволила представиться — она удалилась. Я запер дверь и отправился за вещами наверх, размышляя, как исхитриться добраться до пристани, попавшись на глаза как можно меньшему количеству горожан. Мыться в доме было попросту негде. То есть, соответствующее помещение, конечно, имелось, но, учитывая, в каком оно было состоянии — впечатления от рухнувшей в столовой огромной люстры, валяющейся на обломках обеденного стола, при виде того, что я увидел в мыльне, мгновенно померкли — пользоваться им было невозможно.
Гоган оказался немногим старше Бауруса и походил на него, как брат. Хотя, возможно, это только на мой взгляд. Потому что, если сравнивать Бауруса с тем же Арктурусом, сходства между ними столько же, сколько между мной и Фарвилом Индарисом. А мы с ним совершенно не похожи. Правда, это не помешало лейавинской знати нас перепутать...
Судя по взглядам, которыми обменивались супруги: сердитыми — Мейлона и пристыженными — её муж, что-то было неладно. Я озадачился и собрался, было, уйти, извинившись, что я, кажется, все-таки не вовремя, но она меня остановила:
— Нет-нет, все нормально. Просто мой непутёвый муж, — ещё один уничтожающий взгляд в сторону Гогана, — был настолько глуп, чтобы попасться на удочку этих... женщин!
— Каких женщин? — опешил я. — И причём тут я?
— Ты не знаешь? — глаза Мейлоны, и без того большие, как у большинства редгардов, стали огромными. — В Анвиле появилась банда. Женщины. Они заманивают мужчин, а потом грабят их. Поскольку большинство мужчин женаты и довольно известны в городе, они предпочитают молчать о своём позоре. Я тоже так ни о чем и не догадалась бы, но этот глупец оставил у них моё кольцо! Кольцо моей матери, подаренное ему на нашу свадьбу!
Гоган что-то угрюмо проворчал себе под нос и вышел из комнаты. Мейлона скорчила сердитую гримаску — получилось довольно мило, и я едва сдержал улыбку — и проводила его взглядом.
— На чем мы остановились? — она повернулась ко мне. — Ах, да... Так вот, мой глупый муж тоже стал жертвой этих... хищниц. Видимо, их прелести привлекали его больше, чем мои, — с этими словами она подбоченилась и слегка подалась вперёд, демонстрируя полную грудь, едва удерживаемую глубоким декольте, и даже на вид бархатистую кожу.
А уж фигуру я рассмотрел ещё при первой встрече. Но...
Я сглотнул и напомнил себе, что за стеной находится законный владелец этого великолепия, старательно гоня мысль о том, какую "помощь" мог бы оказать Мейлоне, будь мы здесь одни. Пришлось напомнить себе о другой женщине, имеющей не менее, а то и более роскошное тело... которое она умело использовала, чтобы держать меня на коротком поводке. До тех пор, пока я был ей полезен. О ком я? О Кирану Дротан, разумеется. Воспоминание об этой суке подействовало не хуже ведра ледяной воды в штаны. Чего я, собственно, и добивался. Если уж эта красавица чего-то от меня хочет, пусть говорит открыто, без женских уловок.
— Твой муж действительно дурак, — справившись с собой, произнёс я. — Но какая помощь требуется от меня? Надеюсь, — я позволил себе вопросительно приподнять бровь, — в твои планы не входило использовать меня, чтобы отомстить ему, э-э, в том же ключе?
Редгардша смерила меня долгим взглядом, значения которого я так и не разобрал. Потом отодвинулась и накинула на плечи шёлковое покрывало. Я украдкой облегчённо вздохнул — Мейлона была весьма привлекательна, и после устроенного ею небольшого представления я чувствовал себя несколько... неуютно.
— Нет, — медленно ответила она, — не входило. Я... я хотела тебя попросить вернуть моё кольцо. Забрать его у этих женщин. У сирен. Пока новость о том, что мой муж попался на уловки этих... на их уловки, не облетела весь Анвил. Люди и так уже судачат, но пока они не знают, кого именно эта банда успела ограбить... кроме тех, кто сам попал к ним в сети.
Я вздохнул. Судя по всему, мне предлагалось добровольно засунуть голову в петлю и надеяться, что она не затянется.
— Почему я?
Вопрос был риторическим, но Мейлона на него ответила.
— Потому что ты явно умеешь за себя постоять. Мой муж хороший человек, — она с лёгкой улыбкой посмотрела в сторону двери, в которую вышел Гоган, — но он... ему это не по плечу.
Разговор с самим Гоганом оказался весьма информативным. Оплошавший муж после того, как Мейлона, наградив его ещё одним уничтожающим взглядом и не менее уничтожающим фырканьем, сообщила, что идёт спать, якобы для того, чтобы не мешать "мужским разговорам", сначала совсем, было, скис. Потом посмотрел на меня, на лестницу, ведущую на верхний этаж... подумал и вытащил из шкафа бутылку вина.
— Выпьешь? Я выпью — так мне будет проще рассказывать.
Я согласно кивнул.
После первого кубка настала моя очередь киснуть. А все, потому что Гоган, не решившись сразу перейти к болезненной для него теме, поделился местными новостями, в том числе сплетней о том, что Велвин Бенирус нашёл-таки покупателя на свой особняк, хотя никто не верил, что ему это удастся — больно уж слава у дома нехорошая. На мой вопрос, какая именно, сначала смерил меня настороженным взглядом и заявил, что не хотел бы это обсуждать со мной. Пришлось признаваться, что я и есть тот самый "счастливый" владелец родового особняка Бенирусов.
— Да, парень, не повезло тебе, — настороженный взгляд стал сочувствующим. — Почитай, в море деньги выбросил.
— Почему? Я слышал какие-то сплетни краем уха, но верить сплетням — сам понимаешь...
— Это не сплетни, — Гоган покачал головой. — Это часть истории Анвила.
Он долил вина в металлические кубки — я, кстати, в который раз поразился тому, что в Сиродииле нет стеклянной посуды, как в Морровинде — и тяжело вздохнул:
— Деньги свои ты теперь не вернёшь, так и знай. Сколько ты за него отдал?
Я назвал цену.
— Цена справедливая, — кивнул Гоган, — если бы не проклятие, Велвин его меньше чем за пятнадцать тысяч золотых септимов не отдал бы. А то и все двадцать запросил бы — дом в хорошем районе построен, да и сам... уже успел оценить?
— Успел, — кивнул я.
— То-то. Если бы не проклятие...
— Да что за проклятие на нем? — не выдержал я.
— Жить в нем нельзя, — припечатал редгард. — Как сто лет назад старый Бенирус пропал, так и с домом неладно стало. Родственники-то поначалу обрадовались — этакий домина освободился. Старик Лоргрен ведь в нем один жил. А как заселиться попытались, так, говорят, в ту же ночь в одном исподнем из дома сбежали. И возвращаться не стали, благо имелось у них жилье и кроме этого дома. И говорить никому не говорили, что там с ними приключилось. Да только народ не слепой — ночами огни в окнах колдовские мелькали, да слышалось людям разное. Кто говорит, стоны слышал под пение замогильное, а кто-то крики, да такие, словно бедолагу на кусочки режут. Неладно там.
