— Врет, — снова подал голос элементаль, который все это время сверлил меня еще более пристальным взглядом, нежели его хозяин. — По глазам вижу — врет малявка!
Я, возмущенно засопев, покосилась на болтливый "шарик" и только потом заметила странную улыбку на губах рыжего. Та-а-а-ак, неужели опять спалилась? И откуда же он весь такой наблюдательный и вдумчивый на мою бедную голову взялся-то?! Нет, чтобы Таш пришел, мы б слова поучили, которые я и так почти все вспомнила. Или просто поговорили с ним за жизнь. А этот... ну как с ним говорить, если он в каждой фразе, жесте, в мимике моей подвох ищет?! Решив не играть с огнем, в прямом и переносном смысле, я скромно потупила глазки, сложила на коленях ручки и приготовилась ждать продолжения начатого разговора.
— Помнишь ты или нет, но понимать должна, что сложившаяся ситуация может нарушить взаимовыгодные отношения между Стортхэмом и Миригором, — снова заговорил мужчина. — Если городские решат, что норды воруют их дочерей... — он замолчал, а я, не выдержав, посмотрела на него.
— А вы воруете? — спросила осторожно и получила в ответ полный возмущения взгляд, который без слов говорил: "Надо больно!". Действительно, зачем им ворованные лэфы, из-за которых сплошные проблемы, когда к ним табунами красавицы вивьеры шастают? — Ну, раз не воруете, тогда и переживать не стоит, — я вновь принялась преувеличенно тщательно разглядывать свои пальцы.
Маленькие, изящные, с коротко подстриженными ноготками почти белого цвета. И в памяти всплыло, как эти самые пальчики, вооружившись тонкой иглой, проворно порхали над шитьем, выкладывая на ткани ровные стежки швов. Хм... интересное открытие. А что еще Ильва умела?
— Репутация зарабатывается годами, а рушится в одночасье, — сообщил мне общеизвестную истину Йен. — И даже если нам удастся доказать, что ты сама пришла в общину...
— Сама пришла, сама себя на цепи подвесила, да? — отчего-то разозлилась я. Этот его поучительно-размеренный тон с подозрительными улыбочками напрягал. Как напрягал и элементаль, продолжавший зависать над плечом хозяина. — Кто-то же на мне кандалы те защелкнул, правда?
— Твой сообщник? — не задумываясь, предположил норд.
— Таш, что ли? — также не задумываясь, воскликнула я.
И вот тут мы оба замолчали, уставившись друг на друга. Ибо подумать теперь было о чем. А вдруг и правда Таш с Ильвой все подстроили, чтобы потом пожениться? Друзья детства как-никак, может, у них там любовь неземная была, а папаша палки в колеса втыкал, за сыночка местного "герцога" дочь выдать жаждал. Вот эти новоявленные Ромео с Джульеттой и сочинили план, в результате осуществления которого их свадьба стала почти неизбежностью. А я, Лера Бродская, им все карты спутала своим переселением. Но нет, нет... глупо все как-то, сложно и рискованно. Если бы Брэд-риль настоял на казни, парня бы оскопили. Какая уж тогда любовь!
— Да у Таша кишка тонка, он бы ни за что не отважился свою полюбовницу вивьерой сделать! — первым нарушил повисшую паузу рыжий — не тот, который норд, а тот, который элементаль. — Какая с нее шлюха? Ни сиськи, ни...
Наверное, взгляд, которым я одарила это говорящее чудовище, был слишком уж кровожадным, ибо продолжать природный дух не стал. С детства не терпела подобные высказывания в свой адрес. Даже удивительно, что этот хам крутится вокруг довольно спокойного и вежливого "медведя"? Две рыжих противоположности... закон притяжения сработал, что ли?
— Таш на такое бы не пошел, — сказал мужчина. — Даже ради тебя, — добавил он, отчего я подумала, что моя догадка про шекспировских героев не так уж беспочвенна.
— Значит, кто-то другой пошел, — заявила упрямо.
— Кто?
— Да откуда мне знать! — всплеснув руками, воскликнула я. — Йен-ри, я не вру, правда, не вру. Я ничегошеньки не помню про то, что со мной случилось, я даже про то, что было три дня назад, не помню, и три года, и...
— А что помнишь? — мужчина прищурился. Огромное окно, сквозь тонированные стекла которого падал свет взошедшего Римхольта, хорошо освещало келью. И поэтому я могла во всех подробностях рассмотреть сидящего напротив визитера. Голубоглазый, рыжеволосый, большой и страшный, как и все меченые... — Я задал вопрос, — напомнил объект моего пристального изучения, чем и вогнал меня в краску.
Смутившись, снова потупилась, и опять, глядя на собственные колени, прикрытые подолом длинного платья, которое раньше принадлежало одной из амант Стортхэма, сказала:
— Помню примерное расположение дандрии, помню, как устроен наш быт... как шить, вот... тоже помню! А собственное прошлое словно черной пеленой закрыто. Может, потому что со мной приключилось что-то настолько ужасное, что... — я замолчала, сглотнув неприятный комок, вставший в горле. Волнение изображать не пришлось, я действительно переживала и страшилась того, что могло привести мою предшественницу в те цепи на каменной стене пещеры. Но, несмотря ни на что, мне было любопытно узнать правду.
— Как звать отца твоего?
— Брэд... риль, — проговорила, запнувшись.
— Других старейшин Миригора?
— Касс и... не помню, — беспомощно развела руками, посмотрев на рыжего.
— Мать?
— Не помню.
— Сестру?
— Да не помню я! — воскликнула, раздражаясь. Что за допрос он мне устроил, зачем?
— Не помнишь или не знаешь? — склонив к плечу голову, уточнил "медведь".
— Не знает, — ответил вместо меня элементаль.
— Думаешь? — скосив на него глаза, усомнился норд.
— Да потухнуть мне на этом месте! Она та еще врушка, но имен их просто не знает.
— И с памятью у нее все в порядке?
— Как у нас с тобой, Йен!
— А...
— А ты сейчас вот что, позволь узнать, делаешь? — прикинулась полуглухой дурочкой я и, невинно похлопав ресницами, тоже посмотрела на элементаля. — Или у вас тут принято говорить с бессловесными тварями?
— Это я-то тварь?! — возмутилось призрачное создание, вызвав у меня мысленную улыбку. Так тебе, маленькое огненное чудовище!
— У нас? — его хозяин выразительно изогнул темно-рыжую бровь и тоже улыбнулся. Понимающе так, угу. — У нас принято, да. А у вас?
— А у нас — не знаю. Потому что не помню, — завела прежнюю пластинку я.
— Лгунья, — припечатал меня он.
Я недовольно фыркнула и проворчала:
— Скажи еще — шлюха.
— Шлюха.
— Что-о-о?! — да он издевается, не иначе.
— Клеймо есть, значит, шлюха, — спокойно заявил рыжий гад. Железная логика, черт возьми! Кстати о клейме...
— И откуда оно у меня? Вы узнали?
— Нет, — его голос звучал настолько ровно, если не сказать — безмятежно, что я начала раздражаться сильнее. У меня тут судьба решается, а он! Ни капли сочувствия. — В местном Доме Вивьеры тебя не видели.
— А не в местном? — не унималась я.
— А ты выезжала из города?
— Не помню.
— Ну, опять началось... — скривился мужчина.
— Но я, правда, не помню! — обиделась я.
— Это что? — немного помолчав, он указал на стол.
— Блэт, — без труда назвала предмет мебели.
— Это? — кивнул на подушку, лежащую на кровати.
— Истир.
— А это как называется? — спросил, положив руку на поднос.
Я ответила, не совсем понимая смысл затеянной им игры.
— Это? — он поднял чашку.
— Ликса.
— А это?
— К чему вопросы, Йен?
— Небольшой тест для восстановления ассоциативной памяти, — ободряюще улыбнулся рыжий. — Просто ответь.
И я ответила. Потом еще, и еще... и еще.
— Это что? — ткнул на окно "медведь".
— Шитра.
— А это как называется? — кивнул на штору.
— Вельса.
— Тебя как зовут?
— Лера.
— Приятно познакомиться, Лера, — не меняя лениво-размеренных интонаций, сказал Йен-ри.
— Ну, наконец-то попалас-с-сь! — едва ли не потирая от радости лапки-лучики, зашипело вредное "солнышко". После чего заявило конкретно мне: — Крепкий же ты орешек, Лерка, долго держалась. Я и так, и эдак тебя провоцировал, а раскрутил все равно он, — скривился элементаль, полыхнув призрачным огнем в сторону своего хозяина. Или... друга? — Ну что смотришь на меня круглыми глазищами? Снимай платье. Метку твою смотреть будем.
Если бы я уже не сидела, то сделала бы это наверняка. Что же получается, меня только что развели как дите малое? А я-то, дурочка наивная, поверила, что норд с помощью коротких вопросов-ответов пытается помочь мне пробудить дремавшие воспоминания Ильвы! Ведь что-то подобное было у нас с Ташем, и тогда это даже сработало. А выходит, меня все время банально выводили на чистую воду, пытаясь подловить на вранье или на неадекватной для лэфы реакции. И что мне теперь делать? Убеждать визитеров в том, что у них слуховые галлюцинации, или признаться как на духу, что я иномирная захватчица чужого тела? Как быть-то, черт побери?!
Голова разболелась, пальцы задрожали... нервы, однако! А бессовестный норд продолжал улыбаться, положив подбородок на скрещенные на спинке стула руки. И выглядел при этом таким довольным-предовольным. Вот только откуда мне знать, что инквизиторы, найдя очередную ведьму, не улыбались ей так же? И как только стул под этим "медведем" держался? Лучше б развалился... честно! А то, ишь ты, дознаватель нашелся. Имя им скажи, платье сними... Платье? Метка?! Мама дорогая, я что же... тоже нордом стану?
За собственными переживаниями я как-то упустила смысл последнего высказывания элементаля. Зато теперь вспомнила, осознала и даже прониклась. Посмотрела на большого рыжего, потом на маленького, сглотнула и внезапно осипшим голосом спросила:
— Только меченые духов слышат, да?
Мужчина кивнул.
— И? Я теперь тоже, как вы, буду? Такой же... — слово "страшной" произносить вслух я благоразумно не стала, но меня и так поняли. Улыбка с лица Йена исчезла, глаза заледенели. А ведь я ничего особенного не сказала. Только правду, которой он так жаждал. Чего ж тогда хмурится?
— Девочки не меняются внешне и не имеют связанного с ними элементаля, ваши метки другие, вызваны они чем-то... другим, — проговорил "медведь" все тем же ровным голосом, который теперь мне почему-то казался слишком... холодным, что ли. Или я просто себя накручивала?
— И много меченых девочек ты знаешь?
— Ни одной, — ответил за него элементаль. — А если и знал одну, то давно и все неправда. Меня, кстати, Лаашем звать.
— А я Ильва, — представилась ему.
— Все верно, — покачал головой "медведь". — Ильвой для всех и оставайся, Лера, — с нажимом на мое настоящее имя произнес норд. И было в этом что-то такое... не знаю даже, намек на нашу общую тайну, налет почти неощутимой угрозы и какая-то странная грусть. — Целее будешь.
— Йен, — начала я, нервно покусывая губы. — Ты...
— Я не скажу, — словно угадав мои мысли (хотя чего там угадывать, когда все на лбу написано), сказал он.
— Спасибо, — искренне поблагодарила его и покосилась на "солнышко".
— Потухнуть мне на месте, если проболтаюсь, — довольно скалясь, сообщило оно.
Я улыбнулась, кивнула и снова заговорила с нордом.
— Ты давно догадался, что я... не совсем я?
— Еще в Стортхэме.
— А почему сразу не сказал?
— Там слишком много "ушей", — просто ответил он.
— А тут? — я покосилась на плотно закрытую дверь.
— А тут только мы трое: охрана ушла обедать, монахинь поблизости нет — Лааш все проверил.
— Понятно, — сказала я, взяв с подноса чашку с остывшим напитком, который зачем-то принялась медленно взбалтывать. — То есть ты пришел сюда исключительно для того, чтобы подтвердить свои подозрения?
— Не только.
— Зачем еще?
— Хотел поговорить с тобой, — его губы тронула очередная улыбка, но на этот раз печальная. — С настоящей тобой, а не с актрисой, которая играет роль под названием "потеря памяти".
— И что? Плохо играю? — криво усмехнулась я.
— Как тебе сказать, — повел могучими плечами он, глядя почему-то не на меня, а на своего огненного спутника. — Даже если бы ты действительно все забыла, осталась бы какая-то заученная модель поведения, инстинкты, привычки... да то же пренебрежение и страх перед нами, нордами.
— Я боялась, — возразила ему.
— Боялась, — согласился он. — Но не того, чего бы стала бояться прежняя Ильва. Ты другая. Слишком другая, Лера. И любой наблюдательный лэф это вскоре вычислит.
Боль пронзила губу. Кажется, я переусердствовала с ее нервным покусыванием.
— А когда вычислит... что будет? — вытирая дрожащими пальцами выступившую кровь, спросила "медведя".
— Запрут в главном храме Римхольта, как одержимую демоном, — вклинился в нашу беседу элементаль. — Ну, в твоем случае демоницей по имени Лера.
— Я не демоница, — прошептала, глядя исключительно на мужчину. Почему-то очень хотелось, чтобы он мне поверил. — Была бы демоницей — вернула бы себя в прежнее тело и жила бы долго и счастливо в родном мире, где у меня нет родных, но есть своя квартира с нормальной ванной и туалетом, а не эта, — я кивнула в сторону узкой двери, — дырка в полу. Знали б вы, как мне хочется вымыться после ночного пробуждения в вашем мини-борделе, а где это сделать и как? Я ведь ничего не знаю толком, ничего не помню и лишнее слово сказать боюсь, чтоб не раскусили такие же умники, как вы. Одна радость — с языком проблем почти нет, — на меня нахлынула очередная волна жалости к себе, затопила, мешая ровно дышать. В каком-то отчаянном порыве вскочив со стула, я бросилась к "медведю", вцепилась в его плечи и, жалобно глядя в лицо, попросила: — Помоги мне, Йен-ри, а? Научи, как правильно себя вести, что делать? Ты же... учитель.
— И точно, Йен, научи. А потом вместо Ташика своей амантой сделаешь, — как-то странно поддержал меня Лааш. — Девка она, конечно, худосочная, но ничего... откормим!
— Затухни уже, — отмахнулся от него норд, и огненный дух обиженно запыхтел, ощетинившись рыжими лучиками, словно призрачный ежик иголками.
Мужчина задумчиво барабанил пальцами по спинке стула, не менее задумчиво рассматривая меня. Так как он сидел, а я стояла напротив, мы были почти одного роста. И я, пользуясь такой неожиданной близостью, тоже принялась его изучать. Бледно-серая кожа, острые уши, тяжелая челюсть с тонким шрамом на подбородке. Другой след от былой раны на правой скуле и еще один, маленький, рассекает левую бровь, добавляя ей лишний излом. Глаза голубые, светлые, зрачки — две узкие точки на фоне этой небесной синевы. Нос более "рубленый", чем у Таша, а роговые наросты на лбу похожи на два толстых гребня, исчезающих в бело-рыжих волосах. Прямо-таки дракон, а не мужчина! Я отлично помнила, что эти самые "гребни" сходятся в одну линию на позвоночнике и идут дальше — вниз по шее.
Губы у Йена были тонкие и, как мне почему-то казалось, жесткие. Но проверить догадку на ощупь я не рискнула. И так стояла слишком близко и нагло разглядывала собеседника. А уж если руки начну распускать — это вообще верх неприличия будет. Так что я, во избежание соблазна, их за спиной спрятала, сцепив в замок. Но возвращаться на место не спешила, продолжая стоять рядом и ждать ответа от норда.
— Помогу, если пообещаешь не ломать жизнь Ташу, — наконец проговорил "медведь".
