— Лёш!
Он не может ответить. От боли глаза ничего не видят, а голодная тварь, забыв про всякую осторожность, закусив его горло в клыкастую западню, оплетает руками и готовится перенестись...
Он не может ответить, не может... как Дим сейчас — не может ударить.
Все, что можно сейчас — пытаться блокировать перенос, перенастроить, и левой рукой нащупывать скользкий от крови пузырек с зельем... Есть...
Теперь остаток сил — в телекинез, чтобы попасть в лицо, чтобы наверняка...наверняка...
Зелье жжет, кровь инкуба жжет, и зубы... сжима...ох.. Больно...
Лина...
Темно...
Лина... Лина...
Нет!
Девушка рывком открыла глаза и села. На постели. В своей комнате...
Лёш!
Лёш... Она непонимающе осмотрелась, но в ее комнате, конечно, не было зеленоглазого певца с удивительно теплым голосом... и его брата. И инкуба...
Сон? Это просто сон?
Слава Пламени... Просто сон. Лёш сейчас спит в своей постели и не знает, что в ее сне он только что сражался с инкубом и истекал кровью. И с какой стати ей снятся потенциальные жертвы?
Жертвы? — поинтересовался внутренний голос.
Именно что.
А с чего это ты тогда так перепугалась?
Не твое дело!
Побоялась, что у тебя контракт перехватили, а? — внутренний голос предугадал ее ответ, но таким ехидным тоном, что напрочь отбил охоту беседовать.
Отвяжись.
Лина тряхнула головой. Что происходит? Ей никогда не снились такие сны. Отчетливые до мельчайшей подробности. С болью в прокушенном горле..
Стоп.
Болью?
Не веря своим ощущениям, она поспешно подняла зеркало... И оцепенела.
На шее медленно растворялись следы укуса. Четыре прокола с рваными краями, они промелькнули и исчезли... Растаяли. Но значит — были? Были?
Нет.
Нет, пожалуйста! Пусть это будет не то, о чем она подумала! Лёш...
Феникс — жертву?..
Подслушка... Ей срочно нужна подслушка!
Лина поспешно натянула приготовленную наутро одежду и перенеслась к старинному двухэтажному дому с кучей пристроек — к дому Леш... жертвы.
В мыслях царил полный разброд, на душе творилось черт знает что, и в первый раз в жизни хотелось помолиться о кошмарах. В смысле, чтоб ночной сон оказался именно им — заурядным кошмаром.
Быстрый шаг, резкий "выход", Лина разомкнула ресницы, не дожидаясь, пока тело освоится..
И закусила губу, потому что в два часа ночи в доме горел свет. И мелькали фигуры людей. В массовую бессонницу девушке не верилось, так что она быстро активировала подслушку.
Ну-ка, ну-ка...
Ну давай же!
Чертова нитка молчала. Либо ее что-то глушило, либо (что вероятней) зеленую рубашку Лёш давно снял и сейчас подслушка мирно покоится в стиральной машине. Ад и пламя!
Лина схватилась за телефон.
Это было глупо и неразумно, и еще крайне странно... но быстрые пальцы набрали номер практически самостоятельно — словно у них глаза были.
Звонок. Второй... Томительное ожидание ответа...
Ну что ж ты...
Наконец экран оживает — на фоне какой-то зелени появляется чье-то лицо.. Нет... Не Лёш. Взлохмаченные белокурые волосы и пристально-сердитый взгляд... Дим. "Нахал, испортивший свидание".
— Ну? — неприветливо осведомился он, глядя куда-то в сторону, — Показывайтесь уже.
Лина медлила включать передачу изображения... Ну что она скажет?
— Тогда — катитесь, не до вас, — столь же неприветливо оповестил агрессивный блондин, и связь оборвалась.
Лина нахмурилась. По телефону Лёша отвечает его брат — раз. Он ведет себя нервозно до агрессивности — два. В доме все не спят — три. Вывод?
Второй раз ответа пришлось подождать подольше.
Экран зажегся только на двенадцатом гудке.
— Да? — опять Дим... — О-о...
— Привет, — Лине не надо было маскировать волнение — сойдет за девичью нерешительность, — Можно Лёша?
Что подумает Дим о взбалмошной девице, названивающей посреди ночи, ее волновать не должно. Ведь не должно же?
Блондин окинул ее мрачноватым взглядом:
— Лёш не сможет сейчас подойти.
— Что-то случилось? — спокойнее... да что с тобой?
Дим в некотором замешательстве посмотрел куда-то в сторону:
— Он.. его сейчас осматривает... э.. врач.
Так.
Значит... значит, это все-таки был не кошмар. Лёш и правда...
— Что случилось?
— Небольшой конфликт с поклонниками другой музыкальной группы, — сымпровизировал блондин, — Ничего страшного... Он будет очень рад, что ты позвонила.
— Я перезвоню завтра, — пообещала девушка, быстро отключая телефон.
Завтра... Завтра...
Проклятье! Ничего страшного, да? А почему тогда нельзя дать ему телефон? Ничего страшного...
Лина очнулась, когда под ее руками жалобно хрупнул пластик.
О.. а когда это она оказалась дома? И когда успела ухватить аптечку, а?
Феникс, ты что вытворяешь?
Ее "птичка" встопорщила перья и не ответила. Но лихорадочное волнение, из-за которого она сегодня трижды дыхательные упражнения делала, прежде чем заснуть, снова вернулось... Что происходит? Что с ней творится?
Со вчерашнего вечера все наперекосяк.
Танцы... Полная потеря самоконтроля.
Странное самочувствие.
Неожиданное вмешательство феникса...
Какого дьявола?
Ладно, это позже..
А пока... Лина сжала аптечку. Пока надо наведаться в этот домик...
Феникс продолжал буйствовать, так что вместо запланированного уютного кустика под уютным окном ее перенос непонятным образом окончился в небольшой комнате, обставленной светлой мебелью. Пустой комнате. И на том спасибо.
Ты что творишь сегодня, птичка, с ума сойти просто...
Ладно, с этим позже.
Не двигаясь, Лина огляделась.
Так. На комнату Лёша явно не похоже. С ее точки зрения, комната странного ведьмака (да заткнись же ты, феникс!) должна выглядеть куда более... впечатляюще. А тут все очень по-человечески.
Фото девушки на стене. Компьютер... Толстенная кипа книг, от которой, кажется, сейчас лопнет полка.
Странноватая картинка, изображавшая мозг человека внутри черепа... Ни гитары, ни нот.
И нет на раме окна замыкающего контура, предотвращающего проникновение в дом зла. Ах вот что.. Вот почему она сюда попала. Здесь открыто. Странно. Контур есть, но незамкнут. И на двери тоже.
Вперед.
Несколько беззвучных шагов. Остановка. Деактивация милого такого датчика — сторожевого. О-о... судя по всему, ими напичкан весь дом. Любопытно-любопытно... А почему они ее не остановили?
Ладно, не сейчас.
Еще два шага, и впереди замаячила лестничная клетка. И прорезались первые голоса — тихие, взволнованные..
— Что ж так долго... Позови Тори! Может хоть она поможет!
— Я звала. Не отвечает.
— Позвони им!
— Третий раз звоню.
— Дай я!
Несколько секунд молчания.. И яростный стук пластика о дерево:
— Проклятье!
— Мила, спокойней, а? — расстроено попросил второй голос, — Скоро вернется Дим и притащит целителя.
— Прости? О каком спокойствии ты говоришь? Мой сын ранен, целитель пропадает неизвестно где, а Совет Стражей, подбросивший моим детям такую замечательную и безопасную работу, не соизволит даже ответить на Зов!
— Дим его приведет... мы все перевязали, он не истечет кровью, все будет нормаль...
— Маргарита!
— Лёшу еще хуже оттого, что ты нервничаешь, — выдвинула аргумент девочка...
— Черт бы подрал вашу эмпатию!
Теперь Лина услышала все, что ей было нужно.
Лёш все же ранен, и судя по напряжению в голосе его матери (Мила... Знакомое почему-то имя), тяжело.
В доме две женщины и тяжелораненый, — прошуршал внутренний голос...— Хорошие условия.
Отстань. Неслышный шаг к перилам. Крохотные дротики, совсем иголочки, наизготовку...
Вот они. Две женщины... что-то знакомое примерещилось на миг в их облике... и истаяло — не до этого. А вот Лёш. На диване.
Если до этого мига Лина надеялась на то, что речь идет о случайном совпадении, то сейчас надежды рассыпались в пепел — сегодня ночью в логове суккуба Лина видела именно Лёша. Вопрос о том, с чего жертва является ей во сне, девушка затолкала на задворки сознания, жадно вглядываясь в неподвижно замершую фигуру... Закрытые глаза, посеревшая кожа... перевязанное горло.
— Если б еще Дим мог... — глуховато проговорила женщина, — Как же они могли, Маргарита? Именно сейчас!
— Сама не понимаю. Дикая какая-то история. Бред же — отбирать магию не за зло, не за проступок, а за помощь?
— Альбиносы напыщенные...
Этот загадочный разговор Лина уже не слушала — она вся сосредоточилась на двух дротиках-иголочках, таких тоненьких, таких важных сейчас.
Три.... Два... Раз.
Дротики сорвались с тонких пальцев, отмерили нужно расстояние.. и ударили в цель. Темноволосая женщина, склонившаяся над Лёшом, вздрогнула, машинально провела ладонью по шее... и, пошатнувшись, опустилась на ковер.
— Мила — ахнула вторая. — Ан...
Вот так.
Лина стремительно слетела по лестнице, не отваживаясь на ведьминский перенос при таком количестве сигнальных датчиков...
Ну-ка, ну-ка...
Все так и есть.
Рана на горле, глубокие царапины на плече и темное пятно на ауре — инкуб есть инкуб, тварь паршивая. Силы сосет похлеще энергетических вампиров.
А ты чего злишься? Самой хочется? — снова съехидничал внутренний голос, — Твой заказ...
Достал. Заткнись уже!
Минутку...
Что ж делать-то? Лечить?
Феникс — жертву... Рехнуться можно... Если узнают в клане, то.. не должны узнать. Я потом с этим решу. Потом подумаю, что я делаю.. Сначала поддержать... Чтоб ведьмак дотянул до своей помощи.
Нет, возможно, если она заберет парня к себе (увянь, птичка!), то ей удастся поставить его на ноги... Но... горло и голос она не спасет. Не светлый она и даже не целитель. Так что нельзя. Вот поддержать — в ее силах. Добавить энергии, чтоб тело само сопротивлялось. Где там нужный эликсирчик?
Лина наклонилась (вот мать не видит!) и тихонечко-осторожно, по капелькам, вылила в полуоткрытые губы юноши эликсир-активатор. Держись, ведьмак. Лёш...
Мы потом с тобой все решим.
Сейчас — держись.
Беспокойно зашевелился феникс... Ну что ж за день... то есть вечер.. то есть ночь выдалась! Что такое? Ах вот что... Лина прищурилась и осторожно положила ладонь на обмотанное бинтами горло, туда, где золотистые нити ауры потускнели от темноты... И расслабилась, приспуская феникса с "поводка".
Полностью расслабляться с ее "внутренним демоном" нельзя, иногда он ведет себя непредсказуемо...
Как сегодня, да?
И может вытворить что-то, что будет в кошмаре сниться. Так что поаккуратней...
Но она зря беспокоилась. Ласковое пламя скользнуло по руке, зажгло кончики пальцев, и на миг Лина увидела ведьмака таким, каким видел его феникс — силуэт, мягко сияющий переплетениями огненных нитей — янтарных, медово-желтых, золотых... средоточьем сил. Ого...Это оно и есть? Красота какая... И сила.
Это были те силы, половина которых причиталась ей по контракту. Лина с некоторым недоумением отметила полное равнодушие феникса к возможной добыче. Ну то есть не то чтоб равнодушие, феникс, казалось, просто млел при одном зрелище на сгусток Сил в молодом музыканте, но обычно он смотрел на любые магические сущности с совсем иным интересом — гастрономическим. Ничего не понимаю...
Ну-ка...
Пальцы послушно расслабились... растворились в мягком жаре... тише-тише, осторожней...нащупали ближайшее сплетение нитей... вплелись-вросли, потянулись дальше... туда, к тускло-серому цветку чужого влияния.
Перехватить.
Втянуть в себя это злое, колюче-жадное, еще, еще, еще чуть... очистить золотые нити от шевелящейся серой пакости... а теперь сжечь. Испепелить. Уничтожить.
И брезгливо встопорщить перья, избавляясь от последних следов холодной, алчной до чужого тепла сущности. Все.
Вот так...
А теперь пора убираться отсюда, пока не вернулись другие обитатели дома. Так... Не поняла. Феникс, в чем дело?
Птичка ни в какую не желала отлипать от молодого ведьмака.
Эй!
Ноль эмоций. Сейчас огненная частичка родового Пламени, которую Лина всегда представляла в виде полуразумной хищной птицы, напоминала русскую птицу, именуемую глухарем. За то самое. Призывов хозяйки он просто не слышал, а, едва не мурлыча, кружил над телом...
Черт возьми, ты что, влюбился в него, феникс?
Вполне может быть.
Феникс просто льнул к юноше, которого она видела, по большому счету, третий раз в жизни, и даже.. ой... не может быть! Лина тряхнула головой, не веря собственным глазам...
Не верю, не верю, не может быть...
Но феникс, тихонько переместившись на поврежденные линии-нити, принялся вливать-вплетать туда тоненькие ниточки силы. Чуть-чуть... понемножку... чтоб быстрей срослось.
И чтобы не было больно...
Доигралась.
Феникс закончил работу и довольно поворчав, улегся отдыхать, тяжелое дыхание Лёша стало ровней и тише. Прошло уже пять минут (целых пять минут!), а Лина не спешила убирать руку. Почему-то.. не хотелось.
Я еще немного посмотрю..
Ты только не просыпайся, Лёш.
— Стой! Отойди! Cтоять! — рухнули на голову замершей девушки сразу несколько голосов.
Вместе с осознанием ситуации, в которую она влипла. Вот так-так. Доигралась.
Проклятье!
Лина осторожно повернула голову: двое мужчин и светловолосый Вадим. Смотрят как... В руке мужчины дрожит молния. Приветливая встреча...
Хозяева дома вернулись.
И очень злы на незваную гостью.
— Отойди от него... — проговорил темноволосый мужчина.
— Быстро!
Во как. А отойду — ударите?
— Кто ты? — хрипло спросил Вадим, — Что тебе нужно?
А мы незнакомы? Ах да, шарф же.. хорошо, что накинула. Ну уж нет, знакомиться заново мы не будем..
Лина медленно, подчеркнуто медленно подняла руку... и мгновенно активировала телепорт. Быстро! Ураганом! И не домой!
Быстро, быстро!
Мгновенный перенос, сумасшедшая круговерть танцующих фигур и дикая пляска цветных узоров. Дискотека. Запасной пункт — возможный хвост стряхнуть. Тут даже демон сойдет за глюк.
Осмотреться и решить — домой или...
Лина вспомнила яростные глаза Лёшова братца... и поняла, что одним пунктом не обойдешься. Придется попетлять.
Несколько хаотичных телепортов наугад, черте куда, лишь бы не поддавалось вычислению... Пустыня. Незнакомый утренний город... Какой-то совершенно дикий пляж.. Дикий. Потому что там был носорог, причем не в лучшем настроении..
Еще и еще, снова и снова, чтоб дурь из головы прогнать. Доигралась, врачевательница?!
Допрыгалась?
А если Вадим ее все же узнает, то...
Лина зябко поежилась, представив варианты. И присела, где стояла. Точней, куда занесло. На серый без солнца песок незнакомого пляжа. Знобко обняла себя за плечи...
Если ее узнали, то эта семья может обратиться с претензиями в клан... если узнали. Или придти с расчетом сами.
И тогда возможны три варианта.
