1894 часть 5

— Вы уволены с сегодняшнего дня.

— Благодарю вас ваше величество.

— Вот как? — поднял бровь монарх.

Генерал в отставке поклонился до земли, и не спешил разгибаться.

— Свободен, — отрезал царь.

* * *

Ни царь, ни Семен Ильич не обратили внимания на дату на конверте письма.

На следующий день после глубокомысленного изучения царем бесцеремонного ультиматума Гусева началась атака на столицу. Балтийский флот зимовал в Кронштадте. Он состоял из девяти броненосцев, двадцати броненосцев береговой охраны и одиннадцати броненосных крейсеров. Большая часть этих кораблей находилась в порту, покрытом льдом. Экипажи отдыхали в городе, орудия были зачехлены. Ни один из броненосцев не мог выйти в залив, и помешать самолетам взлетать с авианосцев. Лед покрывал залив до самого острова Сескар. Самолеты начали взлетать еще в сумерках, нужно было успеть сделать пять вылетов.

* * *

— Есаул, — окликнул Макара Гусев.

Пилот подбежал, откозырял и вытянулся по стойке смирно.

— Не тянись, дружище. Как себя показали новые бомбы?

— Какие они новые, Владимир Иванович? В Лондоне я одной такой бомбой обрушил крышу казармы гвардейского батальона. Зимний Дворец представляет собой развалины. У нас еще четыре вылета, там останется мелкая щебенка вместо здания.

— Беги, техник машет, что самолет готов к вылету.

Цели в столице распределили заранее. Каждый пилот имел карту с пометкой здания-цели. Одиночно стоящие здания, такие как Зимний дворец, Сенат, казармы лейб-гвардии Павловского полка, казармы лейб-гвардии Конного полка или здание охранки (из-за прекрасного ориентира — Исаакиевского собора), казармы Первого батальона лейб-гвардии Преображенского полка (из-за близости к Зимнему дворцу) были легко находимы. Но было множество зданий менее заметных. Дом обер полицмейстера, например. Крыши таких зданий пометили еще вчера белой краской. Малолетние хулиганы обстреляли крыши из рогаток, используя вместо камешков колбочки с краской.

Самолеты шли на минимальной высоте, промахнуться было нельзя. До наступления вечера пилоты успели трижды отбомбиться.

Утром следующего дня центр столицы был засыпан зажигательными бомбами. Пожарные расчеты пытались выезжать на самые важные объекты, но их уничтожали с воздуха, бомбили вакуумными бомбами.

Население покидало город весь прошлый день и всю прошлую ночь. Центр города был практически пуст. Удивительно, но ветра не было, и пожар не перекинулся на рабочие окраины.

* * *

Через два дня раскопали развалины Зимнего дворца. В подвале был обнаружен царь. Живой и здоровый. Во всех церквях России прошли богослужения о чудесном спасении императора. Гусева предали анафеме. Володя не был крещен, его отец не мог допустить такого пятна на свою репутацию.

Глава 5

Шантаж

Семен Ильич вернулся с богослужения в Спасо-Преображенском соборе в расстроенных чувствах. Его расстроило отлучение Гусева от церкви. По его мнению кузен не заслужил высшего церковного наказания. Володя не изменял православию, не уклонялся в ересь или раскол. Такое скоропалительное решение церковных иерархов вызвало у Семена Ильича возмущение. Последние два дня в Выборге было столпотворение от беженцев из столицы. Цены на аренду жилья взлетели до небес, и хозяин доходного дома пытался завести разговор с отставным полковником о повышении квартплаты, но Семен Ильич слишком тщательно отнесся к заключению договора.

Дверь была заперта на один оборот ключа. Это сразу насторожило опытного контрразведчика.

— Спокойно, кузен, без глупостей, — раздался из зала знакомый голос Гусева. Он говорил с еще большим акцентом, чем всегда.

— Странно. Ты один. Я не заметил охраны.

— Пока я тебя ждал, прочитал пару статей в газетах, они лежали на столе. Дьявол, люцифер, исчадие ада, монстр и так далее. Разве может дьявол кого-то бояться?

— Ты зачем пришел? — устало прохрипел Семен Ильич.

— Вижу, тебе не до шуток.

— И мне, и, я уверен, твоему сыну, и даже, возможно, его матери.

— В моей частной военной компании найдется место для «моего сына». Я сейчас напишу на полях газеты адрес в Испании. И передай ему деньги на проезд, — Гусев положил на стол четыре радужных бумажки, «катеньки».

— Ты зачем пришел? — устало повторил Семен Ильич.

— Какой ты скучный! Давай о делах, торопливый ты мой. Ты же знаешь о размере моей доли в индийской добыче. В Лондоне мы получили в два раза больше.

— Да! Ты чудовищно богат! К чему твоя похвальба? — возмутился полковник.

— Возможно, ты слышал, что для войны нужны всего три вещи?

— И эти три вещи у тебя есть! Я тебя понял. Но зачем убивать царя?

— Либо он вернет то, что украл у меня и моих друзей, либо лишится Балтийского флота и всех своих портов на Балтике. Затем я войду в Черное море и уничтожу Черноморский флот и все порты там. У меня достаточно денег, чтобы одновременно контролировать северные порты, весь Дальний Восток, Черное и Балтийское моря. Торговля, судостроение и военно-морские силы России будут полностью уничтожены. Всё побережье России обезлюдеет!!! Не я начинал эту войну. Или царственные дурачки думают, будто украв у меня двадцать миллионов, повесив пять тысяч моих казаков, они будут в безопасности? Британские банкиры убили Бузова и его жену, убили моего друга Клячкина, мою жену и королеву Викторию. Они пытались убить сыновей Бузова. В результате от Лондона остались развалины. Как долго сможет царствовать монарх с таким результатом правления??? Он уже испортил отношения с Австро-Венгрией, планируя откусить её славянские окраины. А союз России с Францией и Британией пока под вопросом.

— Я не вхож к царю. Мой начальник уволен со службы. Чем я могу тебе помочь? — недовольно проговорил полковник.

— Это Россия, дорогой мой кузен. Здесь всё продается и всё покупается. Место твоего бывшего начальника пока свободно. Сегодня освободятся места всех его заместителей. Все возможные кандидаты в других службах испытают ряд проблем, вплоть до летальных. Я оставлю тебе десять тысяч рублей на представительские расходы, и набор «бижутерии» для жен, дочерей и любовниц чиновников, тех, кто готовит предложения по кандидатурам, — Гусев выложил на стол два свертка.

— Я не осмелюсь завести разговор с императором на эту тему.

— Он сам его заведет при первой же встрече. В твоем деле первым пунктом будет стоять родство с Гусевым. Возможно, твое новое назначение не состоится, но побеседовать с тобой царь обязан. Любопытство.

* * *

Третьего марта в Петербурге, Кронштадте, Хельсинки, Ревеле и Риге были распространены листовки о предстоящей бомбежке. В Петербурге Гусев грозился уничтожить заводы, в Кронштадте — Балтийский флот, остальные города сжечь. Царю был дан срок до восьмого марта на выполнение условий. Безусловно, Гусев блефовал, он мог сжечь только два города из пяти, так как уже истратил большую часть запасов бомб, но об этом никто не знал.

* * *

Хотя полковник стоял в числе претендентов на должность третьим и последним, а его характеристика была окрашена черными красками, царь свой первый вопрос адресовал его кандидатуре.

— Господа! Мне кто-то сможет объяснить присутствие столь одиозного претендента? — император обвел всех тяжелым взглядом, подолгу останавливаясь на каждом, — Вот, вы, Герман Карлович. Объясните мне.

— Полковник высококлассный профессионал. Гусев сломал ему карьеру. Любой чиновник отрекся бы от такого двоюродного брата сразу, как только произошел тот нелепый инцидент с князем …

— Гусев никогда не выдвигал к нам претензий из-за этого «нелепого инцидента». Нигде не афишировал его. Не раздувал вину князя, — задумчиво подтвердил монарх, — Странно. Здесь и сейчас он ведет себя, как циничный, расчетливый торгаш без малейшей капли патриотизма. Пригласите ко мне полковника первым, начнем с самого слабого звена.

* * *

Царь так долго вел разговор о компетенции Семена Ильича, что полковник начал внутренне посмеиваться над прогнозом Гусева.

— Скажите, полковник, почему вы остались верны своему кузену? Это стоило вам карьеры.

— Стоит предать в малом, как не заметишь, что предал в самом большом. Что такое родина? Фундамент — это семья, родственники. Затем товарищи по оружию. Потом земляки, единоверцы, русская земля. Вершина всему — это вы, ваше величество. Но стоит разрушить фундамент и здание рухнет.

— Но Гусев предал вас десять лет назад.

— Он посчитал мою помощь предательством. И выбрал за фундамент казаков. Вот такая Родина! Вместо родни трое друзей. Зато казаки для Володи — это и земляки, и единоверцы, и даже сама русская земля. У Гусева есть друзья, за их смерть или обиды он мстит страшно, жестоко, бесчеловечно. Казаки у него на втором месте. Но на этом месте мечтают оказаться очень многие.

— Мы совершили ошибку, когда отняли имущество Гусева и казнили казаков-предателей. Но признание этой ошибки — это потеря лица, — каждое слово давалось императору с большим трудом.

— У Гусева слишком много денег. Слишком много. Я слышал мнение, что он невероятно талантливый сукин сын. Россия может потерять весь свой военно-морской флот, все свои порты, все заводы на побережье, даже торговый флот под угрозой, Гусев не особенно церемонится с правилами ведения войны. Стоит ему объявить запрет на торговлю с Россией и даже Британия не решится его нарушать.

— Да!!! Его жестокости в Лондоне вызвали ужас во всем мире. Новый состав британского парламента серьёзно рассматривает заключение мира с бурами. Это капитуляция. И автор мирного плана всем известен.

— Пока «мирный план» Гусева, предложенный вам, ваше величество, необычайно дружелюбный.

Император не выдержал и засмеялся.

— Что тогда считать «недружественным» мирным планом?

— Вы заметили, ваше величество, как вовремя для Гусева восстала Ирландия? Сначала Гусев топил британские суда с пехотой и боеприпасами, заставляя британцев топтаться на месте в южной африке. Британия посылает туда самые боеспособные части, оголяя защиту метрополии. Затем восстание в Ирландии внезапно развивается столь стремительно, что Британия рискует потерять эту колонию. Англичане рискуют, отправляя последние боеспособные части в Ирландию. Гусев моментально высаживает в Лондоне пятьдесят тысяч солдат. Город не имеет шансов на спасение.

— И стратегически, и тактически он переиграл британских генералов. К тому же напугал так, что они боятся повторения захвата любого города.

— Теперь проведем аналогию для России. Восстают Польша, Финляндия, Прибалтика и … казаки Дона и Кубани. Гусев милостиво просит для себя земли Кубани.

— Это конец Российской империи!!!

— Простите меня, ваше величество, — опомнился полковник.

— Я думаю, Семен Ильич, вы совсем не заинтересованы получить новое назначение. Когда о чем-то похожем мне докладывал господин Витте, все это выглядело маловероятным, локальным вариантом, справиться с которым нам вполне по силам.

— Царедворец, — прошептал полковник.

— Это вы так грязно оскорбили моего самого компетентного министра? — саркастически улыбнулся царь.

— Виноват, ваше величество.

— Не буду прятать голову в песок. Действительно, нужно действовать. Как мне сохранить лицо, и одновременно принять ультиматум Гусева?

— Это очевидно. Заключить тайный договор. Джентльменский. Я думаю, британские адмиралы заключили с Гусевым именно такой договор. Если вы, ваше величество, обратили внимание, то Гусев перестал нападать на британские корабли, а адмиралы нашли массу причин не покидать британские воды?

— Конкретнее, полковник, — рассердился царь.

— Вы, ваше величество, объявляете о возвращении в действие старых Устава о воинской повинности и Положения о воинской службе казачьих войск. В «ультиматуме» об этом нет ни слова. Гусев совсем не дурак, он свяжет мой визит и ваше решение о возврате к старым Уставу и Положению. Брат, я уверен, пришлет мне письмо или назначит встречу. Любопытство.

— Я обдумаю ваше предложение, полковник.

* * *

Свои жуткие угрозы Гусев так и не выполнил, не было больше ни одной бомбежки. Жители зря бежали из прибрежных городов.

В конце марта на конфискованные предприятия Гусев назначил своих управляющих, которые стали готовить заводы и прииски к продаже. В Новороссийске открыто грузили на суда семьи казаков, завербованные в Кению.

* * *

В мае война с бурами так и не была завершена. Военные действия прекратились, стороны обменялись пленными. Британия оттянула свои войска практически к самим портам. Буры фактически распустили свои армии. Британия тянула время в бесконечных переговорах, не желая отдавать Капскую колонию. Бурам огромная территория была не особенно нужна, но страх перед Гусевым не позволял отступить от договора. Володя сидел в своем индийском дворце в горах, наслаждаясь шикарными видами гор, которые полюбил во время службы на Кавказе. В небольшой долине в предгорьях, посреди быстрой и холодной реки стоял невысокий холм с отвесными стенами. Столовая гора, так назвал этот холм Гусев. Хотя казаки говорили, что он похож на сундук, а Девика находила сходство с фортепиано. Бока холма были удивительно гладкие, не было даже маленьких уступов, неровностей или углублений. Странно, но в самой долине наблюдалось неиссякаемое буйство жизни: обезьяны, дикие козы, змеи и шакалы кишмя кишели повсюду, в то же время столообразный холм производил впечатление абсолютной безжизненности, своей мрачностью и безмолвием.

Уинстон Черчиль остановил коня перед мостом, не решаясь заехать на ажурную конструкцию, казавшуюся каждому крайне ненадежной. Много воевавший офицер обычно бравировал своей храбростью, поэтому он изобразил восхищение, открывшейся картиной.

— Это рай на земле!!!

— Каждый раз меня пробирают мурашки, при виде этой божественной картины, — поддакнул Филип Четвуд в качестве подхалимажа. Он за последние два года совсем не вырос по службе, хотя посол невероятно ценил его, так как считал любовником принцессы. Происхождение подкачало.

Никто в посольстве не осмелился бы позволить малейшего кокетства с принцессой Индирой. Фигура Гусева обрастала всё более жуткими подробностями, долгая мучительная смерть от неосторожного взгляда в сторону его наложницы — это не самое желанное приключение в Индии. Дипломатический статус жертв Гусева никогда не интересовал. Так сложилось, что в горную резиденцию ездил только Четвуд, поэтому его направили сопровождать Черчиля.

В дороге Уинстон Черчиль пытался добиться от Четвуда оценки ситуации в княжестве, и шансов получить преференции для Британии на переговорах с Гусевым.

— Нет!!! Категорически нет! Появляться на глаза генерала, когда он в плохом настроении — это попросту самоубийство, — не смог сдержаться Четвуд.

— Мне говорили, что купцы уже вернулись домой в княжество. В Бомбее им выплатили огромную компенсацию. Они подписали отказ от всех претензий, — удивился Черчиль.

— Губернатор Бомбея полностью лишен инстинкта самосохранения? Хорошо. Схватили тупые бомбейские полицейские местных купцов. Но ждать пока об этом узнает Гусев!!! Ему же здесь скучно! Пресно! Ему только дай повод устроить небольшой катаклизм с превращением цветущего города в пустыню, покрытую щебнем.