Довлат строго посмотрел на Летрика, тот понуро кивнул, подтверждая слова Левитрока.
— Я тут ни при чем. Он сам виноват,— пробормотал молодой маг.
— Нераскрытым остается один лишь вопрос: что было в шкатулке? Что убило Арно?— спросил Риз.
— Да,— присоединился к нему Довлат.
— Это... Это усовершенствованное заклинание майхаманской язвы,— с трудом выдавил из себя Летрик.— Мне удалось привязать ее к артефакту... ну и немного улучшить. Правда, оно еще было незавершенным. Начало турнира оторвало меня от дела, а Молан так хотел на него попасть... В общем, я решил взять заклинание с собой, чтобы продолжить работу в свободное время.
— А как о нем узнал Арно?— спросил Риз.
— Я сам проболтался! Арно сказал как-то, что мы, современные маги, слишком измельчали по сравнению с нашими предшественниками. Я и рассказал ему сгоряча о своей работе. А он привязался: дай мне, говорит, свое заклинание! Мол, нужно же его испробовать, а тут появилась такая замечательная возможность.
— Это он о чем?— подозрительно спросил Довлат.
Летрик покосился на Левитрока.
— Уж не знаю, что он не поделил с этим парнем, только испробовать мое заклинание он собирался на нем. Естественно, я отказал!
— А он?
— А он,— ответил вместо Летрика Риз,— решил его украсть. За что и поплатился.
— Я же говорю — заклинание было недоработанным, всякое могло случиться!— начал оправдываться Летрик, а потом печально вздохнул: — Эх, Арно, Арно, что же ты наделал?!
В шатре повисла тишина.
— Я могу быть свободным?— спросил Риз старого мага.
— Это не мне решать,— ответил Довлат.— Но я немедленно поговорю с Его Светлостью и, думаю, он примет верное решение.
— А я?— подал тихий голос Летрик.
— А ты... Ты заинтересовал меня своей последней работой, но...— Довлат покосился на Риза,— поговорим об этом потом...
— Ты сумел доказать свою невиновность, поэтому я дарую тебе свободу!— вынес вердикт герцог Неус. Барон Таррэн при этом выглядел посрамленным и явно был недоволен решением сюзерена. Зато его сестра стояла с высоко поднятой головой и лучилась от счастья.
Раз гадал: радовалась ли она торжеству справедливости или все же переживала за него?
Хоть самую малость?
Его задумчивый вид заставил герцога нахмуриться:
— Что-то еще? Может быть, ты ждешь моих извинений? Их не будет. Если бы ты не затеял ссору с Арно, ничего этого не случилось бы!
Риз не стал оправдываться.
— Могу я продолжить участие в турнире?— спросил он.
— Не думаю, что это возможно,— покачал головой Неус.— Жребий был брошен, пары, составлены, второй тур в самом разгаре.
Стоявшая у него за спиной Мирана встала на носочки и что-то шепнула герцогу на ухо. Судя по тому, как покачал головой Неус, она пыталась его переубедить, но герцог был неумолим. Девушка снова зашептала, и на этот раз Его Светлость ответил кивком.
— Твое участие в турнире исключено,— сказал он Левитроку.— Но ты все еще можешь показать себя в состязаниях чародеев. И хотя ты теряешь право на главный приз, победителя среди магов тоже ждет солидная награда.
— Я в первую очередь воин, а не маг,— недовольно проворчал Риз.
— Я не вправе тебя принудить, но неужели ты откажешь прекрасной даме, которая замолвила за тебя слово?
Левитрок взглянул на Мирану и заметил мольбу в ее глазах. Ради ее благосклонности он готов был на многое, но... Он ведь был начинающим магом, изучившим всего пару фокусов — да и то лишь азы. Ему ли тягаться с такими профессионалами, как тот же Летрик или Довлат?
Риз не боялся проиграть. Он не хотел осрамиться.
Но и отказать Миране он не мог.
— Я приму участие в состязаниях чародеев,— заявил он и учтиво поклонился баронессе, встретившей его решение с радушной улыбкой.
— В таком случае готовься! Состязания состоятся нынешним вечером. Победителя по традиции выберет толпа...
Проходя мимо дерева, на котором его собирались повесить, Риз только сейчас осознал, сколь мизерное расстояние отделяло его сегодня от смерти. От той самой, которая не раз ходила за ним попятам в его бесконечных скитаниях по Мисхету. Но одно дело погибнуть от рук враждебных магов или распоясавшихся чудовищ, и совсем другое — стать жертвой навета, недоразумения. Такое случалось с Левитроком нечасто, и привыкнуть к этому было нелегко. Оттого и не утихала досада, не перераставшая в ярость только потому, что все хорошо закончилось.
Хорошо ли?
Избавившись от одной проблемы, Риз нажил себе другую.
Состязание магов...
Появилась даже шальная идея покинуть турнир, чтобы не стать предметом насмешек тех, кто еще недавно жаждал его смерти. С этой мыслью Левитрок направился к кузнецу, чтобы забрать свои доспехи, потом оседлать Ветерка и...
Да, а что потом? Ведь участие в турнире было не самой целью — хотя и это тоже,— а лишь предлогом для того, чтобы попасть во владения Таррэнов и узнать, имеет ли Мирана какое-то отношение к покушениям на барона Фрама?
Риз испытывал легко объяснимую симпатию к этой девушке, поэтому сама мысль о том, что Мирана могла жаждать смерти его работодателя, казалась ему кощунственной. Особенно после того, как она, невзирая на неминуемые пересуды, защитила его от нападок собственного брата и подозрений герцога Неуса.
Если бы ни она, еще утром его тело болталось бы на ветке с тугой петлей на шее, а его имя было бы навсегда опорочено убийством Арно Вержака, которого Риз не совершал.
Чем больше Левитрок думал о поручении Горлена Фрама, тем меньше ему хотелось лезть в это дело. Не потому что существовали хотя бы самые малейшие подозрения в виновности Мираны. Скорее, напротив. Не выглядела она коварной преступницей, задумавшей погубить своего соседа. Еще меньше она была похожа на злую колдунью. И если Риз был в этом почти уверен, то барон Фрам сомневался. Поэтому новой задачей Левитрока отныне будет доказать непричастность Мираны, чтобы даже всуе Горлен Фрам не мог поносить ее прекрасное имя своими нелепыми подозрениями.
И если повод остаться в имении Таррэнов Ризу удалось найти, то причин отказаться от участия в состязаниях магов на первый взгляд не было. Любое его поползновение могло быть расценено как проявление трусости. Мнение поголовного большинства собравшейся на турнир публики Левитрока ничуть не волновало, но разочарование госпожи Таррэн в своем избраннике стало бы самой суровой карой для беглеца из Мисхета.
Избраннике?
Ах, как хотелось Ризу, чтобы так было на самом деле. Он даже не заметил, как легкая симпатия к этой обворожительной девушке переросла в нечто большее...
Окончательно решив остаться, Риз, тем не менее, первым делом забрал у кузнеца свое имущество. И хотя тот был не особо разговорчив и смотрел на Левитрока с подозрением, свою работу он выполнил примерно. Риз не стал облачаться в доспехи, навестил Ветерка в конюшне, утолил голод за общим столом и лишь после этого занялся делом.
Проще всего оказалось разговорить слуг Таррэнов. О своем господине они говорили сквозь зубы, боясь сболтнуть что-то лишнее и тем самым нажить себе хлопот. Зато о Миране щебетали, как пташки, радуя сердце Охотника. Как и следовало ожидать, ничего плохого они не могли сказать о девушке. Еще и потому, что она едва ли не с рождения жила в Крелине у тетки, изредка показываясь в имении. Правда, после смерти отца визиты стали более частыми, но не настолько, чтобы надоесть своему брату. Имела ли она какое-то отношение к чародейству? Это да, если считать магией ее очарование. Большего слуги сказать не могли.
Риз услышал то, что хотел, чего и ожидал. Вроде бы можно было на этом и остановиться, а уж завтра вернуться к барону Фраму и доложить о результатах расследования. Но для полного успокоения Ленвитрок решил пообщаться с господами, которые знали Мирану лучше, чем слуги.
Мужчины, окружавшие баронессу Таррэн в Крелине, пускали слюни при одном упоминании ее имени. Слушая их восторженные речи, Риз с трудом сдерживал ревность и готов был зацепиться за любое недоброе слово или намек в адрес Мираны, чтобы затеять ссору и наказать наглеца. Но почитатели красоты юной баронессы не могли сказать о ней ничего плохого. Зато женщины... Они были преисполнены завести к очаровательной и безумно популярной в столице особе, составлявшей конкуренцию даже самым признанным красоткам Крелина. И Левитрок поражался тем потокам грязи, которые исторгали нежные уста дам при одном упоминании имени Мираны. Они с упоением рассказывали о любовных интрижках баронессы, о ее коварстве и подлости. Риз слушал их, скрипя зубами, и очень сожалел о том, что не может вызвать на поединок женщину. На главный вопрос почти все отвечали с непоколебимой уверенностью: знакома ли Мирана с магией?
— Да она ведьма!
Иначе как еще объяснить ее невероятный успех у мужчин?! Одна история с герцогом Ненусом чего стоит!
— Какая история?— спросил Риз.
— Всем известно, что герцог женился на женщине, которую любил с младых лет. И на первых порах был примерным семьянином. Пока не повстречался с Мираной Таррэн. Она околдовала его, и несчастный герцог позабыл о прежней любви, совсем потерял голову, выполняя малейшие капризы смазливой ведьмочки.
Все эти обвинения ничуть не поколебали уверенности Левитрока в непричастности Мираны к покушениям на Горлена Фрама, но разожгли пылающее пламя ревности, загасить которое было непросто.
Если отбросить все домыслы и наветы, то оставались лишь факты: да, Мирана интересовалась магией, точно так же, как и любой дугой человек, неравнодушный к чудесам. Она, как и ее отец, привечала чародеев, но сама, судя по всему, магическими способностями не обладала.
Точка!
Теперь уж точно можно было со спокойной совестью возвращаться к барону Фраму. Госпожа Таррэн не имела никакого отношения к нависшей над ним угрозе.
Тогда кто?
Риз терялся в догадках.
Впрочем, в данный момент этот вопрос волновал его меньше всего. Приближался вечер, а вместе с ним и состязание магов, участие в котором Левитрока могло разочаровать объект его особого внимания.
Нужно было что-то делать...
Как это часто бывало в последнее время, за помощью он обратился к дневнику Сатраса. В нем было описано немало удивительных чудес, но каждое из них, даже самое незначительное, требовало особых способностей и долгой тщательной подготовки. А времени у Левитрока было в обрез.
От постоянного напряжения, в котором Риз находился с самого утра, колотилось сердце и тряслись руки. Чтобы хоть немного успокоиться, Левитрок попробовал медитировать — обычно это помогало. Но только не сегодня.
А солнце уж клонилось к закату. Подошел к концу второй день состязаний, и народ потянулся к столам, на которых снова в изобилии появилась еда и выпивка. Есть Риз не хотел, но от кружки пива решил не отказываться. А еще лучше — вина. Уже после первых глотков дрожь в конечностях прошла, а неуверенность в собственных силах стала не такой острой. После второй кружки мир снова засиял радужными цветами, а проблемы, мучавшие Левитрока на протяжении дня, показались несущественными. Ну и что с того, что он был начинающим магом? Подавляющее большинство присутствующих не умело даже того, чему он успел научиться в кратчайшие сроки! А что касается его соперников в состязании... Да, они сильнее и опытнее него! И нет ничего зазорного в том, чтобы проиграть тому же Летрику или Довлату.
Подобные мысли успокаивали лучше вина, и... за это стоило выпить...
Состязания начались в лучах заходящего солнца на той же поляне, где еще недавно звенела сталь клинков. Первым по жребию выступал маг из Винса. Встав в центре площадки, он взмахнул посохом, и тут же ярко вспыхнули костры, разложенные по углам ристалища.
Риз, сидевший за столом напротив входа, пьяно хмыкнул:
— Так и я могу!
Представление продолжалось.
Маг из Винса вонзил свой посох в землю под ногами, но на этот раз ничего не произошло. На первый взгляд. Однако потом... Выпустив посох из рук — он повис в воздухе, — чародей сконцентрировался на лунке, сделал пару замысловатых пасов. И из земли показался хрупкий росток. Извиваясь и увеличиваясь в размерах, он потянулся вверх, породил веточки, на которых появились крохотные листочки. Маг увлеченно крутился вокруг ростка. При этом посох послушно следовал за ним, как преданная собачка. Прошло совсем немного времени, и посреди ристалища выросла и расцвела белая роза. Щелчком пальцев чародей преломил тонкий стебель, заставил цветок подняться над площадкой. Медленно вращаясь вокруг собственной оси, он подлетел к ложе, в которой сидела высокопоставленная публика, и замер перед Мираной Таррэн. Девушка улыбнулась, взяла розу, вдохнула ее аромат и помахала цветком магу.
Риз ревниво нахмурился.
В завершение своего выступления чародей из Винса поднял руки над головой, резко раскрыл ладони, и в воздух взлетели две голубки. Но это было еще не все. На глазах изумленной публики две стремящиеся в небеса птицы превратились в четыре, те удвоили результат, а восемь превратились в шестнадцать. Словно этого не было достаточно, голуби выстроились в фигуру, похожую на символическое сердечко, а маг учтиво поклонился обворожительной баронессе.
Прежде чем исчезнуть, голуби успели нагадить на головы зрителям, но в общем гомоне одобрения этого никто не заметил. Разве что сами пострадавшие, да Риз, в печали потянувшийся к кувшину с вином. Тягаться с профессионалами ему было трудно и глупо.
Следующим на поле вышел Летрик, так же, как и сам Левитрок, помилованный герцогом. Парень решил показать несколько приемов магического поединка. Его оружием был жезл размерами несколько длиннее обычного. Брат Молана пригласил на ристалище всех желающих сразиться с магом, пообещав при этом никого не поранить. Вышли двое воинов. Судя по всему, Летрик рассчитывал на большее количество добровольцев, но мало кто хотел связываться с чародеем. Да и эти двое решились только потому, что смелости прибавляло выпитое ими вино.
— Нападайте!— предложил Летрик, и бой начался.
Только что вояки едва держались на ногах, но, взявшись за оружие, мгновенно преобразились. Они действовали слажено, поочередно, но не сбавляя натиска, атаковали чародея. Летрик вынужден был защищаться, подставляя под удары мечей свой жезл. Он хоть и был деревянный, однако острые клинки не оставляли на нем даже царапин. Находясь под постоянным гнетом, Летрик, тем не менее, выглядел спокойным. Он ловко перемещался по площадке, распаляя завидной неуязвимостью своих противников. А те, чувствуя полное бессилие, все больше приходили в ярость и усиливали натиск. И было у Риза такое чувство, что Летрик мог бы давно уже покончить с ними, но не делал этого, желая продлить веселье, позабавить публику.
А потом началось самое интересное. Один из противников вырвался вперед. Скрываясь за щитом, он почти достал Летрика. А может, и достал, но маг не подал виду. Брат Молана отступил назад, сделал пас рукой, и щит противника распался на куски. Воспользовавшись недоумением воина, Летрик нанес удар жезлом, угодившим в грудь противника. Того отбросило назад с неимоверной силой — оторвало о земли и пронесло по воздуху над всем ристалищем. Обещая не причинять вреда добровольцу, маг не дал ему упасть в песок. Подцепив его в последний момент телекинезом, он аккуратно опустил тело на площадку. После чего вернулся ко второму добровольцу, приняв на жезл удар его меча. Клинок не выдержал столкновения и со звоном разлетелся вдребезги.
