Ничего интересного больше не происходило, поэтому Альбус отключил свои очки и направился к себе в кабинет, размышляя на тему возможного сотрудничества с Гриффиндором.
Глава 21
Утром я проснулся довольно поздно, поэтому заказал завтрак к себе в апартаменты. Настроение было препротивно-поганым. Вчера я позорно слил поединок и лишь благодаря трусливой натуре Квиррелла смог показать хорошую мину при плохой игре. Если бы это был настоящий Волдеморт, он бы наверняка обладал куда большими силами и упорством, чтобы проломить мою защиту. Нет, тепленьким он бы меня не взял и при желании я вполне мог бы его ранить/связать/убить, но пришлось бы применять козыри — меч Гриффиндора (Дамблдор о нём хоть и знает, но, надеюсь, не подозревает о реальных возможностях меча), невозможную для человека силу и скорость или биотику. А по чистой магии я сейчас слишком ослаблен недавним ритуалом и всё что смог — это относительно успешно защититься от атаки, при этом выложился не только магически, но и физически.
Кроме того, я совершенно не намерен был как-то вредить Волди — у меня на него особые планы, в которые совсем не входит его преждевременная смерть. А я совершенно не уверен, что Дамблдор не устранил бы раненого Квиррелла (ранение могло бы выдать нападавшего). Дамблдор и так еле отбрехался от скандала с Бинсом, а тут выяснится, что один из преподавателей напал на ученика, да ещё и владельца школы, а ведь персонал школы набирал директор. Как бы то ни было, а я бы очень сильно раскрылся перед долькоманом, применив весь спектр своих навыков, что еще более нежелательно, чем смерть Квиррелла. Зато через пару недель по магической мощи я достигну уровня Дамблдора и стану постепенно расти в этом направлении благодаря усиливающейся синхронизации родовых камней.
Но, история не терпит сослагательных наклонений, так что я сделал выводы, а всё, что нас не убивает, делает сильнее.
Почему я не убил Волдеморта, когда была такая возможность? Как уже говорил, у меня на него особые планы. Но это еще не всё. Напоминаю, что я могу грубо сломать канон, но тогда мир отвесит мне ответный пинок, от которого я могу не отмахаться. В инструкции, оставленной Такхизис, приводятся примеры, когда в тихом и мирном мире вдруг открывался проход в Инферно ради устранения зарвавшегося попаданца. Мне такие повороты событий ни к чему. Может, одного-двух, пусть даже десяток рядовых демонов я и завалю, но какому-нибудь высшему вряд ли смогу что-то противопоставить. А уж против легиона этих существ точно не устою. Это совсем не значит, что Мир призовёт демонов для восстановления баланса, но ответ, без сомнения, будет очень неприятным для меня. Вот и приходится гнуть канон косвенными изменениями.
Кто-то скажет, что все мои нововведения в школе и само моё появление уже сломали канон, но это не так. Основной фигурой канона является Гарри Поттер и его приключения, а всё остальное — это лишь декорации. Полуразрушенная или отремонтированная школа, наличие или отсутствие тех или иных преподавателей и второстепенных персонажей, даже наличие/отсутствие «золотого трио» — всё это лишь сопутствующие элементы.
Если смотреть отстранённо с позиции сюжета, то изменения минимальны: Гарри Поттер существует; он волшебник, живший в семье тупых маглов, которые его не любили и постоянно издевались; он поступил в школу; в магическом мире его все считают мальчиком-который-выжил; у него появился друг, знакомый с миром магии (а то, что этим другом стал я, а не Рон — несущественная деталь). Собственно, и всё — с точки зрения канона за полторы недели никаких событий больше не произошло. Даже то, что Гарри Поттер не владеет парселтангом на сюжет первого года обучения никак не влияет, поэтому мир проигнорировал/не заметил этот факт.
Есть несколько основных реперных точек, на которые я не имею права влиять лично. Они должны сдвинуться сами под воздействием обстоятельств. Вот я и создаю изменения, которые рано или поздно наберут критическую массу, и тогда реперные точки канона сместятся самостоятельно. Если я начну лично ломать канон, то мир сделает всё, чтобы вернуть череду событий в каноническую колею, и избавиться от деструктивного фактора, то есть от меня.
Сегодня у моего класса астрономия, которую я уже проинспектировал и оценил на довольно высоком уровне, и история магии, которую отменили в связи с временным отсутствием преподавателя, так что мне предстоит побывать на «Прорицаниях» вместе с третьим курсом и положить еще одну соломинку на горб верблюда по имени «Канон».
Кабинет прорицаний располагался на самом верху северной башни замка. Говоря простым и понятным языком, Трелони жила у черта на куличках. Неудивительно, что она не горела желанием посещать обязательные для всех учителей общие собрания и не спускалась в общий зал для принятия пищи — еду ей доставляли домовики прямо в башню.
Добираться до кабинета было долго и неудобно. На маленькой площадке перед кабинетом, вход в который представлял собой лючок на потолке, столпились третьекурсники Рейвенкло и Слизерина. Поприветствовав их, я стал вместе со всеми дожидаться, пока нас впустят в кабинет. По времени урок шел уже три минуты, когда из посеребрённого люка спустилась лесенка, по которой мы все и поднялись в душный, пропахший благовониями кабинет.
Тут было реально жарко. Еще не сауна, но уже очень близко. А запах благовоний был такой сильный, что от него слезились глаза. Пол устлан мягкими коврами и повсюду разложены подушки разных цветов, форм и размеров. Пространство кабинета было завешено хаотичным переплетением прозрачных тканей разных цветов, что создавало атмосферу загадочности и нестабильности окружающего мира. Между подушками стояли низенькие чайные столики, обитые по периметру мягким кантом, чтобы об них нельзя было пораниться при падении.
Среди ароматов комнаты я уловил едва заметный запах опиума и гашиша. Отлично, она затуманивает детям разум при помощи наркотиков, благодаря чему сознание становятся более податливым, и они могут «видеть» пророческие видения. Хорошо, на меня эта дрянь, как и большинство токсинов, не действует. Ладно, посмотрим, что будет дальше.
— Смелее, — раздался шепот откуда-то из-за шалей, развешанных по кабинету, — проходите, присаживайтесь где вам угодно. Добро пожаловать! — продолжал шептать голос. — Как приятно наконец увидеть всех вас в физическом воплощении.
Вдруг откуда-то сбоку из-за шалей вынырнул самый настоящий Голлум в цыганском прикиде и здоровенных роговых очках, которые визуально увеличивали и без того огромные глаза раза в четыре. Тощая, страшная, с кривыми зубами, вся обвешанная разнообразными блестяшками, висюльками и побрякушками Сивилла Трелони представляла собой образец самого странного учителя, которого только можно представить.
— О, милый мальчик, не стоит хватать всё подряд, разобьёшь, — сказала она одному из слизеринцев, который держал в руках одну из фигурок, во множестве расставленных по кабинету. Фигурки в основном изображали различных животных и людей, но встречались и сложные геометрические конструкции, одну из которых и держал слизеринец. Многие ученики также внимательно разглядывали фигурки, а некоторые держали их в руках. Вот только я прекрасно видел, что на многих фигурках была закреплена какая-то магическая конструкция.
— Присаживайтесь, дети мои, присаживайтесь, — пригласил Голлум. Одни неловко забрались в кресла, другие опустились на пуфики. Я уселся на подушку за один из столиков.
— Добро пожаловать в прорицательский класс, — вещало очкастое нечто, усевшееся перед камином в похожее на трон кресло. — Меня зовут профессор Сивилла Трелони. Вполне возможно, вы ещё ни разу не встречались со мной. По моему убеждению, слишком частые визиты вниз, в суету и маету главного здания, затуманивают мой Внутренний Глаз.
Я на это заявление лишь скептически хмыкнул, а остальные вообще промолчали. Профессор Трелони деликатно поправила шаль и продолжила:
— Итак, вы решили изучать прорицание, самое сложное из всех колдовских искусств. Я должна с самого начала предупредить — если вам не дано Видеть, то я смогу обучить вас лишь очень и очень немногому. Книги… книги не помогут зайти дальше определённой грани… Многие колдуны и ведьмы, какими бы талантливыми они ни были в сфере всяких взрывов, запахов и внезапных исчезновений, всё же не обладают способностью проникнуть сквозь туманную завесу грядущего, — монотонно бубнил Горлум, сверкая своими огромными очками. — Это Дар, данный лишь избранным. Вот ты, мальчик, — она внезапно ткнула пальцем в одного из рэйвенкловцев, и тот чуть не упал с пуфика. — Твои родители здоровы?
— Наверно, — дрожащим голосом ответил парень.
— Я бы не была так уверена, будь я на твоём месте, — сказала профессор Трелони, и огонь камина сверкнул, отразившись от её длинных изумрудных серёг. Парень громко сглотнул, и в панике подскочил, не зная, что делать и куда бежать. В своей суете он наткнулся на слизеринца с фигуркой, на которого обратила своё внимание Трелони в самом начале занятия. Естественно, слизеринец уронил фигурку и она с громким звоном рассыпалась на мелкие осколки. Профессор Трелони как ни в чём не бывало вышла из-за одной из шалей и убрала осколки, продолжая вещать:
— Не стоит так волноваться. Если бы с ними было что-то серьёзное, они бы уже связались с тобой. Возможно это всего лишь грипп. — Парень немного успокоился и сел на место, а прорицательница продолжила урок. — В этом году мы будем изучать основные методы прорицания. Первый семестр мы посвятим гаданию на чайной гуще. А в следующем перейдём к хиромантии. Между прочим, дорогая, — вдруг выпалила она, обращаясь к девчонке, которая с самого начала урока бросала на меня заинтересованные взгляды, — остерегайся длинноволосого мужчины, он не доведет тебя до добра.
Девочка, до этого смотревшая на меня с интересом, теперь смотрела, как на что-то очень опасное — ещё не испуганно, но уже с недоверием. Она даже отодвинулась от меня на полметра.
— Во втором семестре, — продолжила профессор Трелони, — мы должны перейти к хрустальному шару — это в случае, если успеем закончить огненные знамения. В феврале, к несчастью, занятия будут прерваны. Вероятно, у меня у самой пропадёт голос. А уже к следующему занятию один из нас покинет класс навсегда.
Повисло очень напряжённое молчание, но профессор Трелони, казалось, ничего не заметила. Самое забавное, что её предсказание, «уже к следующему занятию один из нас покинет класс навсегда», было настоящим. Она сама на следующее занятие не явится, так как уже сегодня я её уволю.
— Хотела бы я знать, дорогой, — обратилась она к сидевшему ближе всех мальчику со Слизерина, который вжался в подушки, словно пытался провалиться сквозь них, — не сможешь ли ты передать мне самый большой серебряный чайник?
Мальчик с облегчением встал, снял невероятных размеров чайник с полки и поставил его на стол перед преподавательницей.
— Благодарю, милый. Кстати, то событие, которого ты так боишься — оно скоро произойдёт.
Парень содрогнулся от ужаса, а я едва сдержал смешок: надо же попасться на такой простой словесный крючок — какого бы неприятного события ты ни ждал, оно может случиться, а если этого не произойдёт, гадалка всегда может отбрехаться, что имела в виду другое событие или, что еще не время, ведь сроки она не указала.
Дальше мы пили чай и разгадывали будущее друг друга по остаткам заварки. Ну, пожалуй, это было даже забавно. Чем более нелепым, запутанным и страшным было предсказание, тем оно больше нравилось Трелони. Вот, к примеру, я сделал предсказание для Ирвина Маккоула:
— Хм, какой необычный рисунок судьбы, — начал я загадочным полушепотом. Все замолчали, ожидая от меня новых откровений. — Меч, птица и крест. Твоё будущее связано с постоянной опасностью и битвами, но от неминуемой гибели ты будешь уходить, как птица и воспаряя в небеса, становиться сильнее. — Ирвин расплылся в улыбке, я знал, что он мечтает стать аврором. — Но не стоит так радоваться, ведь однажды всё перечеркнёт крест, который кардинально изменит твоё будущее. А если ты не покоришься судьбе, то удача навсегда тебя покинет.
— О, какое замечательное предсказание, — возрадовалась Сивилла. — Ты, мой милый, определённо, имеешь все шансы стать достойным прорицателем. Да, я чувствую, что твоя аура резонирует с миром. Очень многое будет зависеть от твоих действий в этом мире.
— Конечно, — услышал я выкрик одной из девочек, — Гаррет всегда и во всём лучший! — сложно сказать, чего было больше в этом возгласе — зависти, желания привлечь внимание к своей персоне или желания подчеркнуть мою силу.
— А ещё это была замечательная шутка, — рассмеялся я, — это было не пророчество, а моя фантазия и немного магии. Вот смотрите, — я применил на чаинках тот же приём, что и на пресс-конференции — прямое управление водой — под воздействием моей воли чаинки сформировали самый обычный смайлик, который подмигнул зрителям.
— Возможно, ты и хотел пошутить, — возразила Трелони, — но, сам того не зная, ты открыл в себе талант прорицателя. Если поверишь в себя и будешь развивать свой дар, то станешь одним из сильнейших пророков этого мира.
— Вот уж, спасибо, обойдусь. Судьба пророков редко бывает счастливой. Видеть будущее и не иметь возможности его изменить — это крайне печальная судьба, которой я никому не пожелаю.
Дети слушали моё заявление очень внимательно и у многих поугас блеск в глазах от перспектив становления пророком. Сама же Трелони решила проигнорировать моё заявление, поэтому дискуссии не вышло. Дальше урок шел своим чередом, пока мисс Горлум не предсказала одной из девочек скорую и неминуемую гибель. Дети сильно разволновались, и спорили что может привести к смерти бедной девочки, которая очень испугалась и с трудом сдерживала слёзы.
— Я думаю, на этом мы сегодня закончим занятие, — обронила профессор Трелони самым загадочным голосом, — да… пожалуйста, соберите свои вещи… До следующей нашей встречи, — слабым голосом попрощалась профессор Трелони, — пусть судьба хранит вас. Да, и… дорогой, — она указала на слизеринца, разбившего фигурку, — в следующий раз ты опоздаешь, так что будь любезен дополнительно позаниматься, чтобы не отстать.
Я дождался, чтобы все посторонние вышли из кабинета и закрыл за ними дверь, чтобы никто не вернулся и не подслушал. Тем временем местный Горлум, не замечая ничего вокруг, направилась к своему креслу, где, устроившись поудобнее, принялась раскуривать кальян с опиумом. Что ж, это даже к лучшему, подожду пока это очкастое нечто перейдёт в неадекватное состояние.
