Ну же, давай! Это мой последний шанс выиграть! — умолял Гарри мысленно мячик. Тот не двигался с места. Гарри дёрнулся, и плечо отдалось сильной болью. Он сжал зубы, чтобы не застонать, и осторожно выдохнул. Послышался какой-то шум, отдалённо напоминающий свист. Снитч вдруг дрогнул и придвинулся ближе к Гарри. Похоже, он не был избалован художественным свистом. Гарри усиленно делал вид, что он свистит, вдыхая и выдыхая воздух сквозь сжатые зубы.
Быстрее же, быстрее, пока сюда не набежали с трибун и не спугнули тебя... — умолял Гарри снитч.
Полметра... двадцать сантиметров... десять... пять... Гарри вытянулся, резко подался впе-рёд, скрипя зубами от боли, и схватил золотой мячик, сминая раненые крылышки...
— Я поймал снитч!.. — прохрипел он, перевернувшись на спину и вытягивая вверх руку. Он видел, что к нему уже подбегают Рон и Гермиона, первыми сорвавшиеся с трибун, потом Мисс Найтингейл и профессор МакГонагалл, за ними Мадам Помфри с уже готовыми носилками, а потом и весь остальной стадион.
— Я поймал его... — сказал Гарри уже шёпотом и попытался улыбнуться. Секундой позже он потерял сознание, глубоко провалившись в небытие.
* * *
Гарри по привычке очнулся в больничном крыле, которое уже стало для него родным домом. Была ночь. Рядом с его кроватью на стуле сидела Мисс Найтингейл, что-то читавшая явно невидящими глазами.
Гарри завозился, и она сразу же отложила книгу.
— Ну наконец-то ты очнулся! — сказала она с видимым облегчением. — Мы боялись, что ты умер. Разве можно так пугать? — шутливо поругала его Мелисса, но было заметно, что у неё камень с души свалился.
— Мы выиграли? Мне защитали снитч? — спросил Гарри слабым голосом.
— И это всё, что тебя волнует? — улыбнулась она. — Выиграли, выиграли, успокойся. 210 : 90. У тебя сильно ободрана щека и было вывихнуто плечо, но сейчас уже всё хорошо. Полежишь пару-тройку дней и будешь как новенький, Мадам Помфри тебя подлатает.
— А моя Молния?
— На удивление не сильно пострадала. Её уже забрали в починку по твоей страховке. Так что на этот счёт не волнуйся.
— А как Драко?
— Ему повезло меньше. У него сломана рука. А ещё его суперметла разбилась в щепки. Он вовсе и не собирался так долго вести психологическую атаку. Просто встроенный тормоз и механизм автоматического заднего хода не сработали. Вот и верь после этого рекламе. Луч Света, Луч Света! — передразнила она. — Суперметла... Ха! Конец дутой легенде. Он так и не успел прославиться уже наделав дел. Кто же его теперь купит? Чистомёт и тот надёжнее.
— А почему вы здесь сидите?
— Ты предпочёл бы видеть кого-нибудь другого? Профессор Снегг подошёл бы? Я могу его позвать, — улыбнулась Мелисса.
— Я имел в виду Мадам Помфри...
— Она очень устала, ублажая Драко. Видел бы ты, как он тут плевался костеростом... Тебе повезло, что ты не очнулся раньше... Скажи, — понизила она голос до шёпота, — а как тебе удалось поймать снитч лёжа?
— А вы никому не расскажете?
— Ни одной живой душе, клянусь! — сделала честное лицо Мелисса.
— Я немного сжульничал. Подсмотрел в вашей книге советов, вернее, гремуаре, замаскированном под книгу советов, точнее я читал не гремуар, а то, под что он был замаскирован... — Гарри окончательно запутался. — Короче, я вычитал, что снитч откликается на свист. Я подозвал его как сумел. У него, кстати, крылья помялись, а одно почти оторвалось.
— Ничего, приклеят, — заговорщицки улыбнулась Мелисса. — А ты молодец, не растерялся, — и она погладила его по голове.
Гарри стало хорошо и захотелось плакать. В этот момент Мисс Найтингейл была похожа на заботливую маму или, по крайней мере, на фею-крёстную, как у Золушки, которая любила его и заботилась о нём, неожиданно появившись совершенно из ниоткуда.
— Пить хочешь? — спросила она и аккуратно влила ему в рот немного воды. — О! Да у тебя же все губы разбиты! Подожди секунду, сейчас мы это исправим. У меня с собой есть экспериментальный бальзам для губ из крови саламандры. У неё целебных свойств едва ли не больше, чем у крови единорога. — Она порылась в кармане.
— Не надо мне губы мазать, я же не девочка! — попытался было возразить Гарри, мотая го-ловой.
— Что вы говорите, мисс Поттер! А я только сейчас разглядела, что вы, оказывается, мо-лодой человек! Ну-ка не верти головой! Мне эту мазь ещё на людях опробовать надо. Ты как раз подвернулся под руку, очень кстати. А ты думал, это я о тебе так трепетно забочусь?
Гарри хмыкнул, и она ловко намазала ему губы какой-то вкусно пахнущей мазью.
— Готово. Через три минуты будешь как новенький. Щиплет?
— Нехнохо, — только и смог сказать Гарри с открытым ртом, имея в виду немного.
— Так и должно быть. Сейчас пройдёт. Как же иначе ты стал бы улыбаться завтра, когда тебя будет поздравлять вся школа? Всё, теперь спи.
У Гарри и правда глаза слипались. Это он так устал, или она подмешала ему снотворное в воду? Гарри осторожно потрогал губы — и правда всё мгновенно зажило.
— Вы моя самая любимая преподавательница... — сквозь сон пробормотал Гарри. — Самая хорошая преподавательница на свете. Вот бы таких было больше, а всяких Снеггов не было бы вообще...
Он уже не слышал, как Мисс Найтингейл ответила:
— Ладно уж, признаюсь, что ты тоже мой любимый ученик. Но только попробуй не выучить разницу между сглазом и порчей, мигом сделаю любимчиком Драко. — Она улыбнулась и поправила Гарри сползшее одеяло, замурлыкав какую-то мелодию себе под нос. Сквозь дрёму она показалось Гарри жутко знакомой, но он не успел об этом подумать, погрузившись в глубокий сон окончательно.
Мелисса пошла посмотреть, как там Драко, который застонал во сне. Ему она тоже по-правила одеяло, но уже без всякого удовольствия, а только из чувства долга и лёгкого сострадания.
* * *
На следующий же день Гарри покинул больничное помещение. Он бы мог, конечно, поваляться там и подольше, но находиться в одной палате с Драко... Малфой беспрестанно ныл, капризничал и жаловался, изводя бедную Мадам Помфри своими противоречащими друг другу требованиями. То он требовал обезболивающего, то согревающей мази, то охлаждающего сиропа. То ему было душно, то подушка была не взбитой, то кровать — слишком узкой. А то Гарри не давал ему заснуть, потому что слишком громко дышал!
Когда он совсем ничего не мог придумать, он начинал громко сетовать на жизнь, которая не удалась исключительно по вине этого выскочки-Поттера, который перешёл ему дорогу, словно чёрный кот, и у Драко началась полоса неудач. Мадам Помфри закатывала глаза и мгновенно ретировалась, бормоча про себя, что даст Драко парализующую язык настойку, если тот не замолчит.
Гарри устал терпеть стенания Малфоя и попросту сбежал, заверив Мадам Помфри, что у него всё в полном порядке, завещав ей крепиться и многозначительно кивнув в сторону Драко. При подобном соседстве он бы и за месяц не вылечился. Мадам Помфри кисло улыбнулась и дала ему обезболивающую мазь для вывихнутого плеча с собой, назвав его своим любимым пациентом, потому что он никогда ни на что не жаловался и любую боль переносил стойко и молча. Гарри пожелал ей удачи.
— Гарри?! Ты почему не в больничном крыле? — изумился Рон, глядя на него. Он как раз шёл навестить Гарри с охапкой всяких вкусностей и открыток с пожеланием скорейшего выздоровления, которые, похоже, собирала для него вся школа.
— Да Малфой достал меня своими стонами и стенаниями, будто он умирающий. То это ему не так, то то... Знаешь, что он выдумал напоследок? Что я отвлекаю его своим морганием. Его, видите ли, мутит, когда у меня ресницы быстро мелькают! Как тебе это?
— Давай пошлём ему по почте зубодёрные ириски под видом посылки из дома! То-то будет потеха! — предложил Рон, противненько хихикнув.
— И то дело, — согласился Гарри. — Может — слабительных капель ему в сок подлить — лошадиную дозу? Будет потом три дня в туалете отдыхать! Или налить ему тошнилки! Зря мы её, что ли, летом делали? У меня до сих пор полбутылки осталось от Дадли.
— Послать ему открытку из Весёлого Ужаса — ту, с надгробием, с его портретом, датами жизни и смерти — в самый ближайший день! — разошёлся Рон.
— Намекнуть Плаксе Миртл, что он к ней неравнодушен! Пусть-ка попристаёт к нему! — изощрялся Гарри в планах мести.
— Наябедничать Снеггу, что его любимый ученик списывал на контрольной работе по теории. Пусть заставит его подметать зубной щёткой пол в Зале Славы!
— Класс!
Настроение у Гарри сразу же поднялось, и он вмиг забыл о противно ноющем плече.
Само собой, он опять стал героем дня, самоотверженным ловцом снитча, не побоявшимся рискнуть жизнью ради победы своей команды. От рукопожатий у него ныли руки, а от улыбок уже сводило скулы, да все ещё как на зло норовили хлопнуть его по больному плечу. Вот чему он был действительно рад, так это тому, что Мисс Найтингейл таки намазала ему губы своей чудодейственной мазью.
После уроков он решил отнести раненый снитч в мастерскую сам. Только он не знал толком, где она находится. Где-то на территории замка, но вот где именно? По идее это должен был бы знать завхоз Филч, но он был предпоследним человеком, к которому Гарри обратился бы за помощью. Последним был, конечно же, Снегг.
Наудачу Гарри спросил у Рона. Тот знал лишь то, что мастерская где-то на безлюдном четвёртом этаже, которым не пользовались.
— Может, Мисс Найтингейл знает? Справься у неё, — посоветовал Рон и умчался в библиотеку.
Но кабинет Защиты оказался закрыт. И не как-нибудь, а на обычный маггловский ключ, для надёжности. Гарри вздохнул и отправился искать мастерскую сам, сжимая коробку с летающим мячиком под мышкой.
Сразу стало ясно, что четвёртый этаж был редко посещаем кем бы то ни было. На полу лежал толстый слой пыли, потускневшие картины были затянуты паутиной, воздух был затхлым, как в любом нежилом помещении. По всему было видно, что тут сто лет никого не было.
Гарри чихнул, и пыль столбом поднялась в воздух. Он зажмурился, а когда открыл глаза, чуть не заорал от ужаса: в воздухе, в каком-нибудь метре от его лица, невозмутимо висел здоровенный оранжевый глаз! Гарри примёрз к полу, не зная, что предпринять. Огромный глаз не мигая смотрел на него, легонько вибрируя. Дальше порога он Гарри не пропускал. Разворачиваться и идти обратно было как-то стыдно — какого-то глаза испугался. Гарри сделал шаг вперёд. Глаз угрожающе раздулся, гневно наливаясь кровью. Вторжение Гарри в его владения было ему явно не по нраву.
— Не бойся, — послышался вдруг тоненький голосок. — Яростный Жёлтый Глаз не причинит тебе вреда. Он просто любит пугать незнакомцев.
Гарри опустил глаза и увидел ребёнка лет пяти-шести. Кудрявый ангелоподобный ма-лыш в белой рубашечке с интересом смотрел на Гарри.
Откуда здесь взяться ребёнку? — подумал Гарри, и вдруг сообразил, что малыш — при-видение!
— Ты кто? — требовательно спросил карапуз.
— Я — Гарри Поттер. Я ученик Хогвартса. Ищу мастерскую магических вещей.
— А я — Капризуля, Капризный Ребёнок, — ответил малыш, глядя на Гарри исподлобья. — Приятно познакомиться. — И он по-взрослому протянул Гарри руку для рукопожатия.
Гарри сделал вид, что пожимает его ладошку, насколько это можно было сделать с рукой привидения. Он ощутил лишь холодное покалывание, но Капризный Ребёнок остался доволен.
— А почему тебя так странно зовут? — поинтересовался Гарри, припоминая, что Плаксе Миртл очень нравилось, когда её расспрашивали о ней самой.
— Это потому, что я капризный. Когда-то меня звали Морган Джарвис, когда-то очень дав-но... С чего это ты вообще спросил? Мне мама не разрешала с незнакомцами разговаривать. И вообще — это мой этаж! Уходи отсюда! Уходи! — заверещал вдруг ни с того, ни с сего малыш-привидение, беззвучно затопал ножками, но зато очень громко заплакал. Но его полупрозрачному личику градом покатились слёзы размером с голубиное яйцо, превращаясь в лужу на полу.
Гарри растерялся. Он уже пожалел, что сам вызвался отнести снитч в починку. Только истеричных детей-привидений ему не хватало. Он уже собрался было уходить, как Капризуля вернул его к реальности:
— Ты почему меня не успокаиваешь? Зря я, что ли, плачу? Вот истукан бесчувственный! Ну-ка пожалей меня!
— Извини, я сразу не сообразил. Что я должен сделать?
— Предложи мне, хотя бы, конфетку. Иначе я тут целое озеро нарыдаю. — Он продолжал безутешно всхлипывать.
Гарри судорожно зашарил по карманам в поиске хоть какой-нибудь завалящей конфетки. Его пальцы нащупали что-то слипшееся, всё в волосках.
— Вот ириска. Правда, она без обёртки. Держи.
— Ну, Гарри Поттер, ты совсем глупый! Как же я её возьму, я же призрак. Я сказал пред-ложи мне конфетку а не дай мне конфетку! Чувствуешь разницу? Положи во-он на тот столик. Я буду изредка любоваться твоим щедрым даром и вспоминать тебя, Гарри Поттер. Жаль только, что она без обёртки. Я их собираю. Когда-то сюда ходили девочка и мальчик. Они дарили мне обёртки. Потом они перестали здесь появляться, и я остался совсем оди-и-ин... — заголосило вдруг маленькое привидение, проливая ручьи слёз.
— Не расстраивайся пожалуйста, — попытался прервать его рыдания Гарри, уже наученный горьким опытом. — Я буду приходить к тебе и приносить обёртки.
— Вот здорово! — разом перекрыл фонтан слёз малыш. — Тогда я не буду больше капризничать, — смилостивился он.
— Расскажи, как ты тут оказался? Я не знал о том, что в Хогвартсе есть привидения-дети.
— Как? Ты не знал обо мне? — глаза Капризули вновь угрожающе быстро наполнились слезами.
— Прости, прости, я снова сказал чушь! — поспешил успокоить его Гарри, лихорадочно соображая, как бы выкрутиться. — Видишь ли... э-э-э... мне о тебе много рассказывали, но у меня такая плохая память, что я всё забываю. Буквально на ходу. Какой это этаж, говоришь?
— Четвёртый! — хихикнул Капризуля. — Подобное объяснение его устроило. — А зачем ты пришёл?
— Познакомиться с тобой, конечно же, ты — такая легендарная личность! Ещё мне надо заскочить в мастерскую, занести туда раненый снитч. Но это не так уж и обязательно. Познако-миться с тобой для меня гораздо важнее! — мгновенно сориентировался Гарри, ловко солгав. — Покажешь мне мастерскую? Если у тебя нет дел поважнее, конечно.
Малыш нахмурил прозрачный лобик:
— Ладно. Но за это я буду рыдать тебе ещё два раза.
Гарри внутренне содрогнулся, но другого выбора у него не было. Не поворачивать же назад, когда дело почти сделано.
— А что это такое? — Гарри указал на раздутый глаз, плывущий в воздухе перед ними, освещая коридор.
— Яростный Жёлтый Глаз-то? Да это глаз короля циклопов. Его кто-то там победил в поединке и убил миллион лет назад, какой-то герой, Филаретус Третий, что ли. У циклопов есть одна особенность — глаз их короля может отделяться после его смерти и переходить во владение какого-нибудь другого циклопа, выбирая его новым королём. Ну а тогда в битве все циклопы погибли, и Глаз остался сам по себе. Разговаривать он не умеет, только летает и раздувается как волынка, когда хочет напугать. Но он совсем не опасен. Он умеет менять цвета, может быть красным, жёлтым и зелёным. Он всё понимает и любит меня. Он даже разрешает играть собой в мячик! Я делаю вид, что подбрасываю его, а он прыгает вверх и вниз в воздухе. Здорово, правда?
