-Начнем с того, что ты, вообще, у меня первый с подобным статусом, если вдруг ты позабыл, — вновь завелась я. — И кроме того, даже если отвлечься от того факта, что я не припомню, как пила твою кровь, мою уж точно ты пил уже после того, как я тебя "услышала". Что-то у вас не стыкуется! Может, вы оба ошибаетесь на мой счет? — с надеждой спросила я. — И вообще, черт возьми, откуда вы взяли, что у меня с тобой есть эта связь? Может, это просто твоя нереализованная, больная фантазия! — уперлась я взглядом в серые глаза, смотрящие на меня с немым укором.
"Не знаю, как тебе, но мне неприятно слышать подобное", — заметил он. — "Я вот только не пойму, в тебе по-прежнему говорит обида за то, что я скрыл от тебя часть правды, и ты, таким образом, пытаешься мне отомстить, стараясь уколоть посильнее, или ты и правда так думаешь. Прости, Том, но второе, не в пример, больнее. Я, вроде, не настолько плох, чтоб считать меня кем-то, с кем нельзя связать свою жизнь".
Неожиданно он встал и, отойдя к окну, замер там, скрестив руки на груди. Меня запоздало накрыло чувство вины и какого-то тихого отчаяния. Я всем своим существом ощущала его обиду и боль, которую сама же и нанесла ему своими словами.
-Омичка, ты не права, — как бы между прочим заметила моя бабушка. — Какие же вы оба еще дети! Вместо того, чтобы решить, что вам делать дальше, лезете в дебри своих прошлых обид, — она бросила взгляд на Влада, но он даже не повернулся в ее сторону, и меня настигла очередная волна его чувств, от которых в желудке как будто появилась острая ледяная иголка. — Омичка, ты ведешь себя подобно ребенку, которому родители на день рождения подарили вожделенный паровоз, а он дуется на них за то, что они купили игрушку без него. А тебе, Влад, я бы посоветовала почаще разговаривать с нею. Омичка — довольно открытый человек, и способна снести многое, но не предательство.
Влад резко повернулся и, скользнув по мне взглядом, пристально посмотрел в глаза моей бабке.
-Что вы хотите этим сказать?
-Это всего лишь совет, — ответила она, не сводя с него глаз, — так сказать на будущее.
Сероглазый, некоторое время еще всматривался ей в лицо, после чего склонил голову и вновь отвернулся к окну.
-Ну, что — тупик? — спросила я. — Бабуль, расскажи ты тогда, откуда ты узнала о нашей связи.
-По цвету его ауры, — ответила она, кивнув на Влада. — Все связанные хранители, чем-то похожи друг на друга, как братья-близнецы. Кроме того, линия судьбы меняет свой цвет, становясь изумительного серебристого оттенка, ни с чем не спутаешь.
Я тут же припомнила, как переливалась его линия на изнанке мира и как послушно она следовала за моей рукой. Неужели все дело в связи?
-Подожди, — вдруг воскликнула я, — а ты-то откуда это можешь знать?
Бабуля ухмыльнулась.
-А я не упоминала? — невинно приподняла она брови. — В моем случае, я сама на себя накладывала антизнак, потому мне ничего не мешает его самой снять, а потом вернуть на место, по-моему усмотрению.
Сероглазый на миг оторвался от созерцания улицы, но встретившись взглядом с моей бабушкой, вновь занял прежнюю позицию.
"Так и будешь дуться?" — не выдержала я. — "Ну, извини, я не это хотела сказать. Конечно, ты для меня самый лучший, самый белый и пушистый, но Владь, ты мне соврал, и я все еще не могу до конца простить тебе этого. Вот во мне иногда и говорит обида, а она у меня девушка неразумная, ляпает, что ни попади. Мир?"
Он повернулся и, опершись спиной на подоконник, посмотрел на меня.
"В том то все и дело, что помимо нее у тебя есть еще причины, чтобы вот так кидаться словами. Ты ведь и, правда думаешь, что я тебя сковал по рукам и ногам и бесишься, думаю именно поэтому. Видимо свобода для тебя гораздо более значима, чем кажется на первый взгляд, только ты сама себе в этом никогда не признаешься."
"О, я смотрю, ты в очередной раз все за меня решил", — нахмурилась я. — "Я не знаю! Готова повторять это по десять раз на дню — я не знаю, как мне относиться ко всему этому. Ты слишком многого требуешь от меня за столь короткий промежуток времени. Может, решим эту проблему позже, когда меня перестанет сверлить взглядом моя бабка? У нас было водяное перемирие или ты его отменил? Ну, хочешь, я стукнусь головой об стол, чтоб загладить свою вину?"
"А смысл?"
"Тогда у нас будут одинаковые шишки — у меня снаружи, а у тебя внутри головы."
Влад хохотнул и, оторвавшись от подоконника, подошел ко мне и сел рядом.
"Не хочу, иначе меня твоя бабка убьет на месте, за нанесение телесных повреждений ее любимой внучке", — поцеловал он меня в лоб.
"Теперь я знаю, чем тебя шантажировать", — улыбнулась я и переплела свои пальцы с его.
-Помирились?! Что ж, тогда мы можем продолжить, — подала голос моя бабушка. — Владислав, не сочти за грубость, но могу я попросить сварить для меня еще одну чашку твоего замечательного, без всякого преувеличения, кофе.
-О, да конечно, — встал он на ноги, — простите, что не догадался предложить сам.
-Итак, на чем мы остановились? — спросила она.
-Не помню,— пожала я плечами. — Вы меня все время сбиваете.
-Я помню, — отозвался Влад. — И меня этот вопрос тоже волнует. Я действительно пробовал кровь Томы уже после того, как она начала меня "слышать", — я рассеянно почесала свое левое запястье и бабушка скользнув по мне взглядом, посмотрела на сероглазого.
-А ты, Омичка, значит не отрицаешь, что таки отведала его крови непосредственно перед... хм, ритуалом, — усмехнулась она и я покраснела в ответ. Я все еще не могла поверить, что разговариваю об этом со своей бабкой.
-Он порезался, и я непроизвольно слизала пару капель, — выдавила я, — если вы про это.
"Ну, пару капель, это ты преуменьшаешь, порез был все же довольно глубоким. К тому же помимо всего прочего, ты еще мне и губу прикусила до крови", — ухмылялся сероглазый, — "меня потом Алек с Анютой чуть не задразнили. Сказали, что моей репутации грозы вампиров конец, если кто узнает. Покусала собственная девушка."
"Я не помню", — нахмурилась я.
"Еще бы", — веселился он. — "Даже с учетом моей довольно высокой регенерации к их приезду следы все же остались, что говорит о том, что с тобой даже тигр не справится, не приведи Великие Магистры, он вдруг решит напасть на тебя — загрызешь!"
-Обхохочешься! — надулась я, пытаясь в деталях припомнить наши новогодние праздники, но это мне удавалось с большим трудом. Все было покрыто какой-то розовой пленкой бесшабашенного счастья и все прочие мелочи попросту утонули в полном и безграничном наслаждении нашей духовной и телесной близостью. Во всяком случае, на тот момент я думала именно так.
-Ой, дети и как вы жить дальше будете, не представляю, — улыбалась бабушка. — Вам еще расти и расти. Итак, ты, Влад, судя по всему, так и не понял всей жертвы Тамары. И могу вас обоих поздравить из всех видов ритуала связи — вы выбрали самый действенный.
Я удивленно посмотрела сначала на бабку, а после на своего демона. Он ответил мне не менее понимающим взглядом.
-Я что-то пропустила? Меня что успели распять и воскресить? — попробовала пошутить я.
-Омичка, — все еще улыбаясь, произнесла моя бабушка, заглядывая мне в глаза, — только не отнекивайся, я все равно знаю, что этот так, но он ведь был для тебя первым мужчиной?
"Так, приплыли."
Я вновь почувствовала, что стремительно краснею и, судя потому, как Влад резко отвернулся к плите, он тоже был далек от своего обычного невозмутимого состояния.
-Бабуль, даже не начинай! — приложила я ладони к своим пылающим щекам.
"Вот, черт. И как я об этом не подумал?! Это действительно все объясняет!"
-Не подумал о чем? — не сдержалась я.
-А ты смышленей, чем я думала, — повернулась к нему моя бабушка. — Люди все же немного обесценили, особенно в последние годы эту жертву. Многие и вовсе считают позорным сохранять это продолжительное время в своей недолгой биографии, стремясь перевести это как можно скорее в разряд прошлого и как не всегда приятное воспоминание сложить на полку в закромах своей памяти. Забавно, что генетика относительно недавно доказала некую целесообразность прошлых предрассудков. Да, простыни сейчас никто не вывешивает, но поверьте мне, первая кровь имеет довольно сильное действие на изнанку мира и в частности на связь двух людей. Такое никогда не забывается, ни телом, ни душой, и вы, сами того не осознавая, выбрали для себя самый старый из возможных, и одновременно самый сильный по своему воздействию, ритуал связи.
-Ты хочешь сказать, что..., — начала я, -... из-за этого?! Но... Но этого же так мало. И вообще я не понимаю когда... Но это же бред. Это все средневековые глупости. Владь, помоги мне. Скажи что это не правда. Должна же быть другая причина. Может ты меня куснул тогда, а я просто не заметила.
Сероглазый рассеянно посмотрел на меня и я почувствовала его смятение и сожаление. Сожаление?
"Ну вот и дождалась! Вот оно самое верное чувство реакции на все происходящее."
Мне снова стало обидно. Две случайности, сложившиеся вместе, помноженные на желание в квадрате в конечном итоге привели к необратимым последствиям. Уверена, он рано или поздно разочаруется во мне и, вспомнив обстоятельства "вступления в брак", не преминет укорить меня этим. И это как яд, всосется в мозг и, отравляя день за днем наше существование, в конце концов, встанет между нами, став началом конца. Видимо в этом и была его истинная причина не говорить мне о нашей связи. Он сожалел и надеялся избежать этого. Вполне вероятно, что он хотел найти пути для ее разрыва. А что до меня: "Меньше знаешь — крепче спишь!"
-Это можно как-то отменить? — медленно проговорила я и Влад немедленно бросил на меня тяжелый взгляд.
-Нет, — безучастно отозвался он и отвернулся к столу, опершись на него руками. Судя по выключенной плите и уже остывшему кофе, он совершенно забыл о том, что делал до сего момента.
-Омичка, можно тебя на два слова, — обратилась ко мне моя бабушка и я, рассеянно кивнув, вновь бросила обеспокоенный взгляд на Влада. Он не повернулся и я, поднявшись, последовала за своей бабкой.
-Она без колебаний толкнула дверь кабинета и, остановившись на его середине, повернулась ко мне и сказала:
-Прикрой дверь, — я послушно выполнила ее просьбу. — Теперь посмотри мне в глаза, глубоко вдохни и медленно выдохни.
Я по-прежнему, ничего не понимая, выполнила ее пожелание.
-Так, а теперь, вновь вдохни и медленно выдыхая, сосчитай до десяти. Хорошо. А теперь представь, мысленно, что тебя окружает стена. Из чего угодно, хоть из воды, главное чтобы ты знала, что ты внутри нее под защитой, а весь окружающий мир остался за ее пределами. Есть только ты и стена.
Я прикрыла глаза и представила себе наглядную картинку. Правда, вместо воды у меня получился воздух, этакое терпкое марево, поднимающееся от дороги в жаркий июльский полдень и делающее все окружающие предметы размытыми и как бы подрагивающими от невидимого ветерка.
-Хорошо, — донесся до меня голос бабушки. — А теперь, скажи мне родная, почему именно ты выступаешь против того, чтобы быть связанной с ним.
-Я не против, — возмутилась я, но натолкнувшись на ее взгляд, добавила, — ну почти, не против. Мне просто обидно, что это, в сущности немаловажное событие моей жизни, прошло как бы без моего участия. Но я бы и с этим смирилась, узнай я это все вовремя и не при столь неоднозначной ситуации. Мне вообще кажется, что если бы не стечение обстоятельств, я бы еще пару лет пребывала в счастливом неведении относительно всего происходящего.
-Ты хочешь быть с ним?
-Да, — немедленно отозвалась я.
-Ты любишь его.
-Нет! Не знаю, — я забегала по комнате. — Бабуль, я, правда, не знаю. Он порой очень пугает меня тем, что всегда знает, что мне нужно тогда, когда я сама об этом еще даже не подозреваю.
-Ты любишь его и поэтому сердишься. Если бы ты и правда не знала этого или тебе было все равно, то ты никогда бы не отреагировала так бурно на последние события, — мягко проговорила она.
-Бабуль, — задумчиво произнесла я, остановившись напротив нее, — а почему ты сама мне ничего не сказала?
Она посмотрела мне в глаза и взяв за руку медленно проговорила:
-Я боялась, что ты, бросив все, начнешь искать пути и возможности попасть в мир хранителей и попробовать его, как ты говоришь, на собственной шкурке, чтоб испытать себя. Я, знаю, что возможно поступила неправильно, скрывая это знание от тебя, но ты слишком безрассудна, в этом я полностью согласна с Владом, и зачастую действуешь поддавшись порыву своего сердца, игнорируя явные предупреждения разума. Впрочем, моя ложь мне не помогла. Ты и без меня нашла пути, как попасть туда, куда я хотела, чтобы ты попала в последнюю очередь. Хотя, твой выбор не так уж плох и скорее всего вы будете счастливы, но мне от этого все равно грустно, потому как я потеряла тебя.
-Почему потеряла?
-Омичка, я не вернусь. Во всяком случае, по своей воле.
-Но ты же сама сказала...
-Если понадобится моя помощь и то, в крайнем случае. Я слишком много оставила позади и я прекрасно знаю, что пути назад нет. Да я и не хочу возвращаться. Мне нравится моя спокойная жизнь. Знать то, что моя семья рядом — это сейчас для меня самое главное.
-Но... Но я думала, что ты мне поможешь, — тихо произнесла я.
-Конечно, родная. Я всегда помогу тебе всем, чем смогу, но я сейчас для тебя кто-то кто остался в прошлом, а тебе надо думать о будущем. И как не жестоко это звучит, отныне там есть только твой муж. И не надо строить такие моськи, — потрепала она меня по щеке. — Это более чем серьезно и со временем ты поймешь это. Но у меня есть еще один вопрос — скажи мне, что там с Гошей?
-В каком смысле? — удивилась я, столь резкой смене разговора.
-Он готовится к обращению? Когда? Кто второй наставник?
-Да, — протянула я, — церемония через неделю. Второй Алек.
-Ты тоже туда идешь?
-Да, — так же неуверенно проговорила я.
-Не ходи! — неожиданно резко проговорила она. — Это дорого тебе дастся.
-Я не могу, я уже обещала.
-Кому?
-Гоше. Ему нужна моя поддержка.
-Его цель не в этом. Рискну предположить, что он хочет, чтобы ты своими глазами увидела темную сторону своего Влада. Поверь мне — зрелище не из приятных. Все мужчины немножко эгоисты.
-И все же я обещала, — непроизвольно вздрогнув, произнесла я. — Я не люблю нарушать данное слово.
Бабушка закатила глаза.
-Ты слишком правильная для них двоих, — вздохнула она. — Омичка, это их дела, их решения и их планы. Ни один из них не посвящает тебя в них, значит это что-то что связывает их вместе, но не ты, в противном случае Влад бы на это не пошел. Риск уж больно велик, и он знает, что ты его можешь и не простить причини он хоть малейший вред твоему другу, — рассуждала она. — Не давай им втянуть тебя во все это. Я не хочу давить, но твое появление в совете поставит под удар нашу с тобой семью. В первую очередь твоего отца и меня.
