— А почему ты еще раз не сделаешь портал?
— Ну, во-первых, нам всем и особенно Мариам надо время, чтобы немного прийти в себя. А что еще может быть таким успокаивающим, как не мерное поскрипывание повозки да однообразный пейзаж за окнами?
— Это для нас он однообразный. А для них внове. Если не сами поля, то зима как минимум, — тихо засмеялась я, а затем напомнила: — Это было во-первых. А что во-вторых?
— А во-вторых, нас там так рано не ждут, поэтому, хоть отсюда пять минут езды, мы еще часик покатаемся кругами. Замерзнешь — забирайся внутрь.
Из кареты донеслось мерное посапывание — кажется, Мариам с детьми сумели-таки задремать.
— Нет, спасибо. Я лучше здесь посижу, — ответила я, подвигаясь поближе.
Джек усмехнулся, переложил поводья в одну руку, а второй обнял меня и прижал к себе, делясь теплом. Я расслабилась и положила голову мужчине на плечо.
— Не расскажешь, как ты проехал в Отан? — спросила я осторожно. Не слишком хотелось вспоминать о минувшем дне, чтобы не нарушать очарование нынешнего момента, но и бороться с любопытством сил уже не осталось.
Джек искоса посмотрел на меня, помолчал несколько секунд и наконец ответил:
— Если бы ты не уехала столь внезапно, я нашел бы другой способ вывезти Мариам. Тот же Дронек регулярно бывает в Исталии. И не он один. Правда, как они пересекают границу, мне не известно. Но за деньги такие люди умудрились бы вывезти не только Мариам, а и главу церкви, вероятно. Абы плата достойной оказалась. Собственно, я как раз весь день искал, кто из них сейчас есть в Исталии, чтобы договориться насчет актрисы. А затем возвращаюсь домой, а там твое письмо... Пришлось срочно менять планы.
— И?.. Как ты получил разрешение на въезд?
— Мне его дал посол — в обмен на достойную загробную жизнь.
— Это как? — непритворно удивилась я.
— Очень просто. — Уголок рта мужчины насмешливо дернулся. — Тебе прочесть лекцию по некромантии?
Я снова удивленно посмотрела на собеседника. Вроде такой раздел магии встречается только в фантастике... сама когда-то такие книжки любила...
— Отанские послы меняются каждые четыре года. И у нынешнего скоро заканчивается срок службы. Еще несколько месяцев, и господину послу придется покинуть гостеприимную Исталию и вернуться домой. Чего ему делать, понятно, не слишком хочется. Если он просто останется у нас, то, по его словам, пострадают близкие. Жены и детей у него нет, но имеются братья и сестры. Зато если господин Бранш умрет и сей факт будет подтвержден нашей стороной, вместе с официальными соболезнованиями... — Мужчина прервался и выразительно посмотрел на меня.
— Да-да, я поняла — то все, что останется делать "покойнику", это постараться не попасться на глаза новому послу.
— Точно! — хитро подмигнул мой спутник. — Собственно, я этому страдальцу даю то же самое, что и твоей художнице, — новую жизнь. Только кроме паспорта с новым именем я предложил еще и должность у меня в отделе.
— Что-то мне подсказывает, что не за горами тот момент, когда и Мариам получит такое же предложение. Я про должность в отделе.
Джек искоса глянул на меня и рассмеялся.
— Милорд? То есть Джек... — через какое-то время снова обратилась я к спутнику, — а... вы знаете, что произошло в Адании во время конкурсов? — Только я коснулась серьезной темы, как снова, робея, обратилась к герцогу на "вы".
Сорби внимательно посмотрел на меня.
— Смотря что ты имеешь в виду, но в общих чертах знаю. Жаль, что его высочество сразу не позвал меня, — угрюмо ответил он. — А что?
— Да так... — уклонилась я. — А почему мы так быстро сбежали с пограничного пункта? Вы знали, кто за нами гонится?
— Нет, не знал. — Джек знакомым движением запустил руку в волосы. — Просто чувство опасности появилось. И было настолько сильным, что я предпочел не рисковать и не раздумывать. Мне показалось, что и ты ощутила то же самое.
— Вот как... — пробормотала я. — Тогда, наверное, вам будет интересно... Я видела, кто стрелял из арбалета... Это тот самый человек... со шрамом... из лабиринта...
Сорби затормозил, обернулся и, развернув меня за плечо, переспросил:
— Ты уверена? Ты абсолютно уверена?
Я посмотрела в потемневшие глаза и без колебаний кивнула. Трудно не узнать того, кто совсем недавно стоял в паре метров, целясь тебе прямо в грудь из того самого арбалета. Та картинка мне на всю жизнь в память впечаталась.
— Вот как... — медленно процедил герцог, на глазах превращаясь в следователя.
Я на всякий случай отодвинулась подальше. Мое движение не осталось незамеченным. Мужчина горько скривил губы, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
— Я подозревал отанцев. Уже давно. Только доказательств не было... — мрачно произнес он, не поворачивая головы, будто разговаривал сам с собой. Потом еще раз вздохнул, попытался улыбнуться и повернулся ко мне. — Я позже это обдумаю. — С этими словами снова обнял меня рукой за талию, подвигая к себе и вынуждая положить голову ему на плечо. — Вот так лучше.
На улице совсем рассвело. Откатавшись положенное время, карета въехала в сонную деревеньку, проехала ее насквозь и затормозила у небольшого ухоженного домика. Скрипнула, открываясь, калитка.
— Здравствуйте, — поклонилась высокая дородная женщина, показавшаяся оттуда.
Сорби спрыгнул на землю, подавая мне руку, затем постучал по дверце повозки:
— Приехали.
Помог выйти Мариам и старшему мальчику, на руках вынес младшего и, указывая путь, пошел к входу. Там нас встретило ласковое тепло печки и вкусные запахи. Я огляделась. Не шикарный особняк, но вполне добротный деревенский дом — чистый, обжитый и ухоженный.
— Знакомьтесь, — указал Джек на встретившую нас женщину, — госпожа Глорик. Ваша соседка и по совместительству ваша экономка. Поживете пока здесь. Вот паспорта, госпожа Лисс, — назвал он актрису ее новым именем, протягивая документы, — мальчикам, к сожалению, придется привыкнуть к новым именам. Это для вашей же безопасности.
— Спасибо. А кому принадлежит дом? — поинтересовалась Мариам.
— Моему управлению. Мы сейчас в часе езды от столицы. Думаю, как освоитесь, сможете переехать туда. Хотя мальчишкам и тут должно быть хорошо — вокруг дома разбит сад, неподалеку лес и речка, нормальные соседи. Если понравится — можете и здесь остаться. Вот еще — это тоже вам.
Довольно увесистый мешочек тихо звякнул при соприкосновении со столом. Мариам недоверчиво посмотрела на Сорби.
— Ваши подъемные. Как минимум на полгода безбедной жизни хватит.
Женщина прикусила губу. Кажется, идея брать деньги ей не слишком нравилась. И Джек это понял.
— Даже не сомневайтесь. Считайте, что берете в долг — вам многое понадобится. Детям зимнюю одежду купить, краски и холсты себе. Потом сочтемся.
Мариам внимательно посмотрела в глаза Сорби и неожиданно улыбнулась.
— Спасибо вам. Вы даже не представляете, в каком долгу я перед вами. И почему-то мне кажется, что долг вы предпочтете взять не золотом, а ответной услугой.
— Вы проницательны, мадам. Впрочем, если вы и впрямь столь хорошо разбираетесь в людях, то поймете, что ничего бесчестного я не попрошу. А теперь нам пора ехать. Если что-нибудь понадобится, в том числе связаться со мной — обратитесь к госпоже Глорик.
Мариам и герцог пожали друг другу руки. На выходе женщина придержала меня за локоть.
— Я здесь совсем никого не знаю, — тихо произнесла она. — Не навестите меня как-нибудь через неделю-две? Буду очень рада вас видеть.
— Непременно, — пообещала я. Мы посмотрели друг другу в глаза и порывисто обнялись. — Я обязательно навещу вас.
Глава 9
Вернувшись в Аданию, я с головой погрузилась в балы и приемы. Не могу сказать, что мне подобное времяпрепровождение сильно нравилось. Для меня, не привыкшей к роскоши и праздным увеселениям, первые балы казались неким сказочным действом. Я с удовольствием танцевала, скользя по гладкому дорогому паркету и придерживая край юбки очередного шикарного платья, ела изысканные закуски из фарфоровых и серебряных тарелочек, ловила свое отражение в полированных золотистых украшениях интерьера и наслаждалась высшим обществом. Однако и платья, и танцы, и общество приелись намного скорее, чем я ожидала. Теперь я понимала Сорби, вынужденного изо дня в день являться в очередной бальный зал, раскланиваться и расшаркиваться со множеством важных шишек, вежливо отвечать на заигрывания девиц, в то время как больше всего хочется очутиться подальше отсюда, в идеале — дома, в тишине и спокойствии. Официальные дневные приемы оказались еще более скучными. Я безмолвной тенью сопровождала герцога, держа в руках бокал с вином, но почти не отпивая из него, и ожидая, пока Сорби наговорится или с ним наговорятся, — дела, контракты, договоры... Наверное, за эту неделю я больше узнала о взаимоотношениях наших стран, чем за всю предыдущую жизнь. Если на подобных мероприятиях на меня порой и косились подозрительно, вслух герцогу никто замечаний не делал, понимая, что недоверие ко мне есть выражением недоверия и самому милорду.
Второй причиной, по которой мне все меньше хотелось куда-либо ходить, стал сам Джек. Впрочем, здесь стоило винить только себя. После Отана его отношение ко мне заметно изменилось. Герцог стал внимательнее, мягче и в то же время настойчивее. Зато я, пусть и желая в душе именно этого, почему-то оказалась не готова к столь быстрому развитию событий. Будь на его месте любой другой интересный для меня мужчина, с радостью окунулась бы в небольшую интрижку, получая удовольствие от текущего момента и не думая о завтрашнем дне. Но "небольшая интрижка" в моих мыслях совершенно не вязалась с Джеком. Что я знаю о его чувствах ко мне? О его намерениях? Мы ни разу об этом не говорили, все текло само по себе. Да и в своих чувствах я пока не разобралась. А что, если и правда герцогу нужен небольшой отпускной романчик? Как потом себя буду чувствовать я? Да еще и видя его регулярно в Академии... А может, мне просто не хотелось, чтобы меня завоевали вот так сразу, не прикладывая никаких усилий... В общем, раздумывая подобным образом, я пресекала попытки сближения, то под надуманным предлогом отказываясь от танца и скрываясь весь вечер за спинами молодых людей, то избегая его прикосновений или попыток поцеловать, а то и вовсе прикидываясь дурочкой, не понимающей абсолютно непрозрачных намеков.
А Сорби, человек неглупый, быстро оценил мою позицию и тоже отдалился, не позволяя себе ничего лишнего. Он по-прежнему заходил за мной, безукоризненно вежливый и обходительный, однако то хрупкое теплое доверие, ранее появившееся между нами, пропало. Незаметно мы снова перешли на "вы". И чем дальше отстранялся Джек, тем лучше я понимала, что хотела совсем не этого... А между тем он с каждым днем мне нравился все больше и больше...
Аданийские праздники незаметно подошли к концу. У меня оставалось всего два дня и два бала. Все последнее время я раздумывала, как вернуть расположение Джека, но ни к какому заключению так и не пришла. Сделать первой шаг навстречу? Какой? Поцеловать его, что ли? Или извиниться и попросить, чтобы он снова начал относиться ко мне теплее? А вдруг он и правда рассчитывал лишь на временный роман, то какой дурой я буду выглядеть?.. Хоть активированный Дар Королевской Спутницы и возводит меня в ранг аристократки автоматически, но кого тут обманывать? На самом деле, кто я и кто он... Подобные размышления лишь ухудшали и без того мрачное настроение.
Итак, мой предпоследний бал в качестве сопровождающей герцога. К нему я готовилась особенно тщательно. Хотелось выглядеть не просто привлекательно, надо было затмить всех. Если уж герцог и сейчас не отреагирует, значит, можно со спокойной совестью расслабиться и попытаться его забыть. Подозреваю, что последнее сделать будет сложно... Я вздохнула и снова посмотрела на себя в зеркало. Платье я заказала неделю назад и сейчас безумно радовалась, что в салоне его успели закончить. Страшно было вспомнить, во сколько мне обошелся новый наряд, но он того стоил. Изумительно тонкая работа — легчайшая вышивка, множество крошечных искрящихся хрустальных бусинок и жемчужинок, идущих вдоль нижнего края юбки и рукавов. Ничего лишнего и пошлого. Элегантная простота. Но...
На первый взгляд платье выглядело слишком закрытым, чопорным и строгим. Привычное декольте скрывали тонкие жемчужные нити, расходящиеся от изящного ободочка-воротничка. Юбка до самого пола, хотя приличия позволяли укоротить ее сантиметров на двадцать. Длинные рукава почти полностью закрывали руки. Однако это был именно тот случай, когда легкий намек или недомолвка гораздо интереснее явного и открытого. Блестящие жемчужные нити при дыхании чуть расходились, привлекая внимание к проблескам кожи на груди: не успел рассмотреть, раз — и нет ничего, и затем снова появляется крошечный разрез, больше подогревающий, нежели удовлетворяющий любопытство. Юбка легко кружилась при малейшем повороте, на мгновение обнажая лодыжки, а затем мягко обвивалась вокруг колен, обозначая стройные ноги и позволяя домысливать все остальное. Блестящие браслеты бусин по краю рукавов подчеркивали белоснежные хрупкие запястья, а от воротничка до основания лопаток по спине струился открывающий тонкую полоску кожи разрез, более чем целомудренный по сравнению с полуоголенными спинами и в то же время заканчивающийся на сантиметр ниже обычного и внушающий сомнение, а есть ли под платьем корсет.
Я покружилась перед зеркалом и осталась довольна. Чтобы чем-то занять руки, поправила лишний раз прическу и макияж. Затем добавила капельку духов. Поскольку собралась я рановато, в голову опять полезли глупые мысли, а внизу живота неприятно заныло от страха и неопределенности. А если ему не понравится? Или наоборот, он поймет, что я ради него так принарядилась? Внезапно захотелось снять новое платье и заменить его чем-то более привычным. Я даже вскочила и направилась к шкафу, но по дороге одумалась. Во-первых, я не успею переодеться, а во-вторых, пусть думает, что хочет. Нет так нет — зато в качестве маленькой моральной компенсации буду получать комплименты от других.
Наконец раздался тихий стук в дверь. Я открыла, пропуская гостя.
— Готовы? — вежливо поинтересовался Сорби, окидывая меня мимолетным взглядом.
Я внимательно наблюдала за мужчиной, пытаясь понять его реакцию.
— Вы... — Милорд на секунду запнулся, лицо смягчилось, а в глазах мелькнуло странное выражение. И в следующую секунду все снова сменилось маской холодного безразличия. — Просто очаровательны. Уверен, от поклонников отбоя не будет.
Очередной дежурный комплимент.
— Ваша светлость? А вы? Надеюсь, вы не откажетесь потанцевать со мной сегодня? — как можно мягче произнесла я, укладывая свою ладошку на галантно подставленный локоть. Зачарованно проследила за собственными пальцами, едва удерживаясь, чтобы не сжать их сильнее или не погладить его руку, тяжело сглотнула и с трудом подняла глаза, по дороге еще задержавшись на губах. Затем поймала насмешливый, понимающий взгляд и сразу принялась смотреть в сторону.
