И совершенно неожиданно Кодуки обнял Басса и прижался своими губами к его губам. Гном на мгновение оторопел, после чего забился в могучих объятиях тритона.
— Т-т-ты чего?! — заикаясь от возмущения, заорал Басс. — Совсем что ли?!
— Глупый, — ухмыльнулся Кодуки. — Хотя я не обижаюсь. Но на тот случай, если всё-таки соберётесь ещё раз в гости к морскому народу, запомните, что Кодуки — это женское имя.
— Серьёзно? — Урлог поднял бровь в изумлении. — Но внешне ты...
— А вы плохо приглядывались! — громоподобно расхохоталась русалка и, раздвинув длинную окладистую бороду, продемонстрировала изумленными приключенцам обнажённый бюст внушительного размера. — Не судите о нас только лишь по бороде, тем более что у женщин морского народа она гораздо гуще, чем у мужчин.
С этими словами Кодуки подмигнула гному, резко повернулась и скрылась в море.
— Ну, и дела! Хотя теперь понятно, почему меня к нему, то есть к ней, так тянуло, ведь он же, точнее она, женщина, — пробормотал совсем запутавшийся Басс.
— Нас ждут, пошли, — мрачно сказал варвар, прервав причитания гнома.
Действительно, в тени пальм их поджидала Нира, в данный момент занимавшаяся пересчётом бутылок, оставшихся у неё в запасе. Приключенцев она поприветствовала взмахом руки, и при этом лицо женщины исказила странная хищная гримаса.
— Вы это сделали, — спокойно произнесла Нира. — Обставили моего брата. Ещё никому не удавалось это сделать, а вам удалось, что очень плохо.
— Почему плохо? — удивился хоббит.
— Я уверена, что Занниэль вам этого не простит. Впрочем, я на вашей стороне и постараюсь помочь всем, чем смогу.
— Ты думаешь, что он нарушит своё слово?
— Слово он не нарушит, но вот ваше настроение испортить может.
— Пусть только попробует! — гневно воскликнул Зелёный Нос. Ему вся эта история с "Песнью Морей" изрядно потрепала нервы. Во-первых, гном смог пройти там, где все чары некроманта оказались бессильны, а во-вторых, Пэтти впервые за всё приключение получил ранения. И сейчас разъярённый полурослик был готов сам испортить настроение любому, кто встанет у него на пути.
— Ну, раз настрой боевой, — усмехнулась Нира, отбрасывая в сторону пустую бутылку. — Тогда пойдём и крепко надерём задницу этому остроухому вельможному придурку!
На стражницу взглянули три пары свирепых глаз, что означало безоговорочное согласие с её предложением.
* * *
Пока клетку, направляющуюся в столицу, мотало вверх-вниз и страдающий от качки Басс лежал, вцепившись в прутья, Нира расспрашивала эльфа и хоббита о подробностях их недавнего похождения. Отдельные эпизоды до глубины души поразили полуэльфийку, особенно история о том, как Пэтти в одиночку сразился с четырьмя жабобрюхами и победил. Женщина поведала, что одного из её офицеров, очень сильного бойца, заживо сожрал жабобрюх, поэтому она прекрасно знала, насколько опасны эти твари, и прониклась уважением к хоббиту. Также Ниру впечатлил рассказ о расправе над рыбами-дятлами, а когда она узнала, кто и каким образом сумел получить "Песнь Морей", посмотрела на гнома с огромным почтением.
— Главное, ничего не бойтесь, — наставляла стражница приключенцев уже по дороге к дворцу. — Занниэль, конечно, самодур ещё тот, но если я начну возражать, то, скорей всего, он пойдёт на попятную.
— Бывать прецеденты? — поинтересовался Урлог.
— Были и не раз, — усмехнулась Нира. — Правда, я редко вмешиваюсь в дела брата, поэтому он меня, наверное, и терпит.
— Но если что, я за себя не ручаюсь, — загробным голосом произнёс Пэтти. То ли были виноваты саднящие раны, то ли уязвлённое самолюбие, но настроение некроманта ухудшалось с огромной скоростью.
Безо всякого желания "божьих посланников", их возвращение превратилось в настоящий триумф. Слухи очень быстро разлетелись по столице, и эльфы один за другим выбегали из жилищ, чтобы посмотреть на тех, кто совершил невозможное. С каждой минутой народа на улицах становилось всё больше. Басс, прекрасно понимая, что это всё благодаря ему и в его честь, состроил надменную физиономию. Урлог, напротив, был насторожен и внимательно изучал выражения лиц местных жителей, и все они, на удивление, казались довольными и радостными. А Пэтти продолжал мрачнеть и, чтобы не видеть ликование толпы, которое его ужасно раздражало, поплотнее закутался в плащ и натянул капюшон на самый нос.
Уже стемнело, когда варвар, гном и хоббит прошли через дворцовые ворота в сопровождении горстки особо наглых зевак. Стражники явно были недовольны присутствием во дворе незваных горожан, но строгий взгляд Ниры заставлял их молчать. Впрочем, внутрь дворца всё равно пропустили только полуэльфийку и её подопечных.
Парадный зал оказался битком забит эльфами. Ради разнообразия сегодня никого не казнили, о чём свидетельствовали чистый пол и ковры, а владыка, помимо набедренной повязки, облачился ещё и в ярко-красную рубашку. Его насмешливый взгляд моментально стал серьёзным, едва в комнату вошёл гном с "Песнью Морей" в руках. Верный Флорхет подался вперёд. По его каменному лицу невозможно было что-либо прочесть, но Урлог явственно ощутил, что личный телохранитель владыки сильно удивился.
— Я поражён, — мягко начал Занниэль. — Столько столетий я пытался достать эту книгу, а вы получили её практически сразу. Кто же исполнил песнь Творения?
— Я! — без ложной скромности воскликнул Басс.
— А говорил, что не в голосе, — грустно покачал головой король. — Ладно уж, слово владыки Шэнэллиона крепче алмаза. Эй, ты! — крикнул он, обернувшись к толпе сановников. — Новенький! Бляредель, кажется, тебя зовут? В общем, иди в сокровищницу и принеси сюда агатовый жезл. Хранитель предупреждён и знает, что это такое.
— Я Блэйридиель! — пафосно ответил эльф. — Мой род насчитывает десятки тысяч лет, и я не намерен исполнять прихоти даже...
— Вот что, Бляредель, — резко перебил его король. — Или ты идёшь в сокровищницу или я прикажу Флохрету прервать твой десятитысячелетний род прямо сейчас.
— Простите, владыка, — пролепетал побледневший сановник и вытянулся по струнке. — Уже бегу!
— Вот и хорошо, — улыбнулся Занниэль и язвительно посмотрел вслед убегающему эльфу. — А то приходят на службу всякие... Бляредели, считающие, что их работа заключается в стоянии с постным лицом возле моего престола. Ладно, демоны с ним, теперь займёмся делами.
Приключенцы думали, что сейчас владыка засыплет их вопросами о том, как именно удалось достать "Песнь Морей", но тот, казалось, совершенно про это забыл. Министры по очереди рассказывали о трудностях переговоров с орочьим посольством, о необходимости повышения налогов и о неизбежности войны. Выслушав их, Занниэль быстро раздал всем указания. Послов распорядился хорошенько напоить и провести по борделям, тогда, по его словам, они подпишут все соглашения. Налоги приказал наоборот снизить, но добавить несколько новых. А министру, сокрушавшемуся насчёт возможной войны, велел сходить в мастерскую Тэвиэла и порыться среди его свежих изобретений. Быть может, какая-нибудь новинка заставит всех врагов задуматься, стоит ли вообще нападать на Шэнэллион.
Монолог Занниэля оказался прерван вернувшимся посланником, глаза которого были полны ужаса. Рухнув на колени перед троном, он прокричал запыхавшимся голосом:
— Случилось страшное, владыка! Агатовый жезл украли!
— Кем и когда? — Занниэль явно удивился, хотя и не настолько сильно, как следовало бы ожидать.
— Хранитель не знает! За последние десять дней никто не заходил в сокровищницу, а до этого жезл лежал на месте! Хотя, — замялся Блэйридиель.
— Хотя? — Владыка вопросительно поднял бровь.
— Хранитель говорит, что пару дней назад возле сокровищницы ошивались принцы клана Алмазных Чулок, а с ними был ещё какой-то гоблин. Принцы пытались пройти внутрь, не имея на то вашего разрешения, однако хранитель заверяет, что он их так и не пропустил.
— Опять Чулки, — процедила сквозь зубы Нира. — Я знаю, что Занниэль попросил их опекать компанию из стражников и гоблина-воришки, но сомневаюсь, что эти два напыщенных оболтуса сумели бы проникнуть в сокровищницу.
— Они туда и не проникать, — облегчённо вздохнул Урлог. Неприятность, которую он ждал всё это время, наконец-то случилась и оказалась не такой уж страшной, хотя и досадной. — Они всего лишь показать вход, а Суба сам туда влезать. Если я, конечно, правильно понимать, о ком идти речь.
— Конкурент? — поинтересовалась Нира. — Надо перекрыть все дороги.
— Бессмысленно, — покачал головой варвар. — Ему достаточно касаться жезла, а дальше действовать сила Бога. Эта компания сейчас мочь находиться на другом конце света, и мы не в силах их догонять.
— Раз так, — подытожил Занниэль. — То, боюсь, я ничего сделать не могу. Хотя нет, могу. Могу вас отпустить. Вы свободно покинете Шэнэллион, и вам никто не будет мешать. Вас даже проводят и покажут безопасную дорогу. Даю вам моё честное слово.
— Постой, братец! — возмутилась Нира, уперев руки в боки. — Неужели ты хочешь сказать, что эти славные путники, выполнившие все твои капризы, по вине какого-то вора останутся без награды?
— Я сохранил им их жалкие жизни! — раздражённо буркнул Занниэль. — И вообще, почему ты на их стороне?
— Своими подвигами они заслужили большего, нежели обычная милость, — ухмыльнулась полуэльфийка. — А на их сторону я встала потому, что ты, дорогой братец, надутый и спесивый болван!
Урлог встревожено посмотрел на Ниру. Судя по раскрасневшемуся и довольному лицу стражницы, алкоголь наконец-то взял над ней власть. И это было плохо. Занниэль уже поднялся с трона, чтобы поставить обнаглевшую сестру на место, когда неожиданно вперёд вышел Пэтти. Пока старшие товарищи ругались и выясняли отношения, Зелёный Нос под шумок залез в сумку и достал оттуда все артефакты, что скупил в волшебной лавке. И теперь он, увешанный этими побрякушками с ног до головы, шагал к престолу, размахивая граблями. Занниэль, оравший на Ниру, замолк на полуслове с открытым ртом, так его поразило столь внезапное преображение зверюшки. Зато верный Флорхет не растерялся и сразу же встал перед троном, чтобы защитить хозяина.
— Я жда-а-ал, — пролетел по затихшему залу зловещий шёпот.
Несколько сановников принялись взволнованно вытирать пот со лбов, а три дамы с самыми слабыми нервами предпочли быстренько упасть в обморок.
— Я ждал от светлых много подлости. Всегда ждал.
— Разве он ни говорил, что некромантствует всего полгода? — еле слышно проговорил встревоженный гном.
— Боюсь, он этого уже не помнит, — ответил Урлог, обеспокоенно разглядывавший Пэтти. Полурослику надо было помешать, но чутьё подсказывало, что любая попытка встать сейчас на дороге тёмного мага может выйти варвару боком.
— Подлость. От светлых можно ждать только подлости, — как зацикленный бормотал Пэтти. — Они считают нас злом, но и сами не похожи на адептов справедливости. Они обманули нас. Впрочем, это же прекрасно! Теперь я имею полное право ПРИМЕНИТЬ ПРОТИВ НИХ СИЛУ!
После такого заявления Урлог наконец решился остановить Редькинса, но было уже поздно. Варвар, бросившийся к хоббиту, опешил, когда воздух в зале потяжелел, а зелёный плащ полурослика начал медленно чернеть. Голова дракона, насаженная на ручку грабель, а следом и другие амулеты некроманта налились багровым огнём, и под сводами дворца, наверное, впервые за всю его историю, раздались грозные и мрачные заклинания.
— Эр-шла сманака крушла-зы эх! Сманака-эр-цла! Эр-шла спрашкла эр!
Слова, которые Пэтти сотни раз произносил на своей кухне, чтобы поднять муху или мышь, сейчас звучали особо зловеще. И пускай юный некромант не чертил пентаграмм и не приносил жертв, эльфы всё равно глядели на него с ужасом.
Единственным, кто не испугался Редькинса, оказался Флохет. Клинок королевского телохранителя всегда был наготове, и ножны теперь висели с правильной стороны. Однако эльф успел сделать всего несколько шагов, когда окно тронного зала рассыпалось на тысячи мелких осколков и что-то огромное ринулось через весь зал, наперерез атакующему телохранителю. Последний остановился. Его меч вдруг задрожал в руке, а по лицу, всегда суровому и невозмутимому, совершенно неожиданно потекли слёзы.
— Это, — удивленно произнёс Урлог.
— Невероятно! — закончила за варвара Нира, вытаращившая глаза.
Перед старшим королевским телохранителем стояла собачка с глупой мордочкой и практически без шерсти, из породы, столь любимой светскими дамами. Правда от обычных собачек её отличали две вещи: во-первых, она была мертва, что неудивительно, зная специализацию Пэтти, а во-вторых, своими размерами не уступала лошади.
— Это есть некроморф! — наконец вспомнил Урлог, перебрав в голове всё, что он знал о нежити. По сути дела, некроморфы представляли собой следующий уровень обычных зомби, которых некромант значительно увеличивал в размерах, используя доступные ему материалы. Здесь, судя по торчащим вместо кожи кускам дёрна и травы, сырьём послужила обычная почва. Правда, варвар никогда не слышал о том, чтобы кто-то из тёмных магов сумел превысить первоначальные размеры зомби в сотни раз, как сделал Пэтти. А судя по непрекращающемуся потоку заклинаний юного некроманта, это был ещё не весь сюрприз.
Флорхет тем временем упал на колени и забормотал дрожащим голосом:
— Буба, это ты? Это точно ты?
Зловещая собачка, услышав голос телохранителя, довольно рыкнула и даже попыталась завилять веткой, которую Пэтти приделал вместо хвоста.
— Флорхет, не медли! Руби эту тварь! — властно прокричал Занниэль.
Старший телохранитель в полной растерянности оглянулся на правителя.
— Но я не могу. Это же моя Буба. Я её в прошлом месяце похоронил, но она вернулась. Правда, подросла немного.
Похоже, от волнения разум покинул голову Флорхета, и теперь эльф прямо на глазах впадал в детство.
— Идиот! Неужели не понимаешь, что тебя дурят! — возмутился монарх.
Не дождавшись повиновения телохранителя, Занниэль выхватил у одного из оторопевших стражников клинок и сам попытался атаковать некроморфа. Однако в этот момент глаза Пэтти в очередной раз зловеще сверкнули, и оставшиеся окна дружно разлетелись вдребезги.
Монстры, что стали после этого входить в зал, демонстрировали как значительно возросшее мастерство полурослика, так и его неразборчивость в выборе исходного материала. Если три кошки, размером с тигра, два полуистлевших тела, в которых с трудом угадывались здоровенные пудели, и громадный попугай, способный, наверное, заклевать драконью бабочку, ещё могли послужить оружием, то чего ждать от исполинской черепахи, застрявшей в оконном проёме, похоже, не знал даже сам Пэтти. Впрочем, представители эльфийского двора всё равно дружно отшатнулись от этого окна.
— Кладбище животных! — озарило Ниру, пока она наблюдала за тем, как её царственный брат отгонял от себя гигантскую кошку.
Кошка, в принципе, не делала ничего предосудительного, лишь легонько тёрлась о ножку трона и издавала звуки, отдалённо напоминавшие мурлыканье. Впрочем, Занниэля это отнюдь не приводило в восторг, иначе бы он ни забрался на спинку кресла и ни орал возмущённым голосом: "Брысь".
