Однако минут через тридцать Урлог понял, что недооценил Фаньку. Упорство девушки поражало не меньше, чем её способность действовать без раздумий. Впрочем, без везения здесь тоже не обошлось. Фаньке повезло, что, во-первых, эльфы посчитали её доспех деталью одежды (впрочем, так оно и было) и не стали раздевать пленницу. А во-вторых, что Басс (которого девушка несколько дней назад попросила срезать шипы и острия с её доспеха, ибо постоянно ранила об них руки, ноги и прочие части тела) оставил, как сам признался варвару, несколько металлических колючек в самых потаённых местах, чтобы хоть немного досадить вредной воительнице. Гном, разумеется, и подумать не мог, что они принесут своей хозяйке пользу, иначе бы не только всё обрезал, но и отполировал до зеркальной гладкости. Однако оставленные острия помогли Фаньке. Извернувшись каким-то немыслимым образом, воительница зацепилась верёвкой за шип, торчащий подмышкой, и об его грани перетёрла свои путы.
— Ура! — закричала Фанька, сбрасывая с рук обрывки верёвки и принимаясь за распутывание ног. — Мерзкие злодеи, да как вы посмели схватить меня?! Сейчас вы познаете всю глубину моего гнева, ведь я — великая принцесса Мирабелла-Стефания, герцогиня Преффенбургская, также известная, как Разя...
На этих словах воительница осеклась, поскольку, освободив ноги, подняла голову и увидела окруживших клетку эльфов, которые бросали на девушку многозначительные взгляды, не сулившие ей ничего хорошего.
Словно по сигналу прутья фанькиной клетки разошлись в стороны, и в образовавшиеся щели бросились пограничники. Истошный визг воительницы заставил Хафейна встревожиться, зато Урлог на происходящее смотрел с изрядной долей ехидства. Он уже догадывался, что случится, и собирался насладиться зрелищем.
Эльфам понадобилось около трех минут, и за это время они успели сделать многое. Во-первых, девушке залепили рот листом какого-то смолянистого растения, так что визжание сменилось мычанием. Во-вторых, её тут же раздели догола. Похоже, "Лесные тени" решили, что имеют дело с профессиональным ассасином, поэтому с Фаньки сняли всё, вплоть до серёжек, на случай, если у неё где-то припрятано ещё какое-нибудь оружие. Ну, и напоследок воительницу снова связали, на этот раз более крепко и качественно, потратив на неё столько же верёвки, сколько ушло на всех остальных пленников вместе взятых.
То ли это было проявление извращённого чувства юмора, то ли маленькая месть, но пограничники скрутили Фаньку таким образом, что верёвки, врезавшиеся в её тело, стали выгодно подчёркивать все привлекательные особенности фигуры, и это вызвало повышенный интерес со стороны мужской части пленённого отряда, по достоинству оценившей эльфийскую шутку. Даже Торлес проснулся и с нескрываемым восхищением уставился на воительницу. Правда, осознав, что от этого великолепия, кажущегося на первый взгляд таким близким, его отделяют целых две решётки, дракон разочарованно вздохнул и снова задремал. Урлог внимательно оглядел опутанную верёвками девушку, после чего ему немного взгрустнулось. Варвар завидовал "Лесным теням", в отличие от которых он, даже если очень постарается, не сможет создать подобную красоту. Здесь требуется долгая практика, хотя если понять сам принцип переплетения... Нет, ну всё-таки почему это выглядит так прекрасно?... Что касается Хафейна, то он, тараща глаза на обнажённую связанную Фаньку, усиленно читал молитвы, хотя отворачиваться не спешил.
Эльфы, видимо, решили продолжить издевательства над воительницей и повезли её клетку не по тропе, а рядом с ней, прямо через заросли. Возникшая тряска не давала Фаньке никакой возможности прикрыться или отвернуться, девушку бросало из стороны в сторону, и все её прелести демонстрировались восторженным зрителям.
— Клянусь святым Муссидином, я выдержу сие искушение, — бормотал пустынник — Хотя благодаря этим остроухим затейникам я получил даже больше, чем хотел.
— Ты о чём? — удивился Урлог.
— О том, что они не только обеспечили нас прекрасным зрелищем, но и, — Хафейн усмехнулся. — Наконец-то заставили Фаньку заткнуться.
* * *
Ехать им пришлось довольно долго. За это время Арледа истратила весь запас слёз и принялась ругаться, требуя её освободить, и грозилась то свирепой магией, то высокими связями. Разумеется, на её угрозы, как и на умоляющие просьбы до этого, "Лесные тени" не обратили никакого внимания.
Хафейн и Урлог по дороге, чтобы не скучать, обсудили уже множество тем, от изображения обнажённой женской натуры до отвратительной сырой погоды здешних мест, и теперь добрались до внешнего вида своих стражей. На масках пограничников были нанесены узоры, напоминавшие какие-то демонические рожи, и пленники принялись строить догадки, для чего же эльфам это нужно. Варвар предполагал, что маски разрисовываются для запугивания нарушителей, однако пустынник считал, что настоящее предназначение этих загогулин в подготовке к знакомству с эльфийскими лицами, которые в реальности настолько страшны, что монстры на масках по сравнению с ними просто красавцы.
— Ну, когда же мы всё-таки окажемся в городе остроухих? — вдруг спросил Хафейн, уже уставший как от споров с варваром, так и от подобного способа передвижения.
Урлог посмотрел по сторонам .
— Мы уже по нему ехать, — оказавшись рядом с незнакомцами, он снова перешёл на варварский диалект.
— Между прочим, вокруг нас джунгли, — нахмурился богоборец.
— Присматриваться внимательно, что это есть за джунгли.
Хафейн добросовестно огляделся вокруг, после чего признал правоту соратника. Лес действительно стал казаться каким-то... неестественным, слишком уж аккуратно располагались тут растения. На первый взгляд вся эта правильность не была заметна, но при тщательном рассмотрении создалось впечатление, что каждому дереву и кусту отведено своё место, и они не посягают на территории других. Цветы здесь росли группами, напоминающими клумбы, и даже обычная трава отличалась одинаковой высотой, словно бы её специально подстригли.
— Урлог это чувствовать, но не мочь объяснить, что именно чувствовать. Урлог видеть, что окружающая природа есть красива, но вот почему она есть красива, Урлог не знать. И поэтому Урлог не понимать, что нужно делать, чтобы достигать такой красоты...
— Опять ты про свою красоту! И чего она тебе так далась?! — возвёл очи горе Хафейн. — А вообще, великий мудрец Ферсаим говорил: "Если боги не наделили тебя пониманием, не печалься, ведь они подарили тебе силу и разум, дабы ты сам смог постигнуть все тайны мирские".
Хафейн, когда не знал, что ответить, всегда цитировал Книгу Пустыни, но Урлога слова трёх полоумных стариков совсем не утешали. Впрочем, уныние варвара вскоре уступило место совсем другим эмоциям, поскольку обоз, наконец, достиг места назначения.
На минуту все приключенцы открыли рты от изумления, поскольку перед ними предстало действительно впечатляющее зрелище. Посреди большой поляны располагалось дерево, по высоте раз в пять превосходившее корабельную сосну, а по обхвату ствола сопоставимое с дюжиной баобабов. Пристально оглядев гигантское растение от выступающих из земли корней до вершины, зоркий Урлог обнаружил то, чего поначалу не заметили его попутчики — оно являлось тюрьмой! Там наверху, где зеленела раскидистая крона, на самых толстых её ветвях висели клетки, напоминающие те, в которых приехали Урлог сотоварищи, только немного большие по размеру. Клеток на дереве насчитывалось около полусотни, и внутри каждой из них сидели трое существ. Это наводило на определённые мысли, и варвар нахмурился.
"Лесные тени" тем временем принялись за работу. Пока с дерева на длинных лианах спускались три клетки, эльфы вытащили пленников и развязали всех, кроме Фаньки. После этого, даже не сказав напутственных слов в духе: "Не смейте даже пытаться сбегать, иначе отрубим вам всё, что можно отрубить", стражи затолкали приключенцев в новые узилища, по трое в каждое. То, как их рассадили по клеткам, заставило Урлога опять нахмуриться. Эльфы прекрасно знали о первоначальных составах отрядов, и это совсем не походило на простое совпадение. Погружённый в свои размышления варвар даже не обратил внимания на то, как их практически в прямом смысле слова вознесли на небеса. Из дум его вырвал задорный голос:
— Эй! И где же вы так долго шлялись?!
Урлог недоумённо обернулся на окрик и уткнулся взглядом в соседнюю клетку. Внутри неё находились гоблин в одежде бедного горожанина и двое людей с нашивками имперских стражников на груди: один помоложе, с длинными, лихо закрученными усами, а другой пожилой, совершенно седой. Эта троица показалась варвару смутно знакомой... Ну, конечно, они же бросились ему в глаза тем памятным вечером в летающем дворце бога!
— Так нехорошо, господа хорошие, — продолжал распинаться гоблин. — Все добрые люди и нелюди уже давным-давно тут торчат, а вы слоняться где-то изволили! Это ой как нехорошо!
— Умолкни, Суба! — одернул его молодой усатый стражник и тут же сам обратился к новеньким. — А ведь и правда интересно, какой тропой вы сюда столько времени добирались? Последние из наших уже пять дней по клеткам сидят, канареек изображают. Хотя песни от этих птичек такие, что..., — он на секунду зажал свои уши ладонями и состроил жуткую физиономию. — Удивляюсь терпению остроухих, я б на их месте всем здесь языки повырезал.
Тут его взгляд упал на связанную Фаньку, которой Хафейн и Ефсий не торопились расклеивать рот и распутывать конечности. Одевать воительницу маг и пустынник тоже не собирались, даже после того, как эльфы, изучив доспехи девушки и не обнаружив ничего подозрительного, брезгливо закинули их ей в клетку. Правда, проявить гуманность по отношению к соратнице мужчины всё-таки решили, намереваясь прикрыть девушку плащом, вот только не могли определиться, чьим же, неожиданно их одежда стала им очень дорога. Фаньке всё происходящее, разумеется, не нравилось, и она выражала свой протест яростным мычанием.
— Кажется, ошибся я, можно всё-таки остроухих достать, — усмехнулся усач, указав пальцем на воительницу. — Видно, очень сильно их допекла, раз настолько жестоко скрутили. Хотя бабы существа такие, кого хочешь изведут. Вот у брата моего жена, так она...
— Скажи лучше, куда мы попали, — ворчливо перебил парня доселе гордо молчавший гном.
— Да считай прямо в центр столицы и попали. Вот она, главная площадь, прямо под нами.
Некоторое время новички изучали окрестности. Дерево, словно бы помогая узникам в этом, время от времени медленно двигало ветвями в разные стороны, что позволяло осмотреть эльфийское поселение с высоты птичьего полёта, а иногда опускало их вниз, благодаря чему можно было разглядеть стоявших на земле.
Стражник оказался прав: дерево-тюрьма действительно возвышалось на центральной городской площади, если, конечно, поляну можно было назвать площадью. От неё лучами во всех направлениях расходились несколько десятков тропинок, вдоль которых располагались сотни древесных дворцов, назвать их просто домами не поворачивался язык. Некоторые из них казались сплетёнными из тоненьких прутиков, а другие создавали впечатление полностью выращенных из земли. Каждый такой дворец являлся настоящим произведением искусства, но впечатлила эльфийская архитектура только Урлога и Арледу.
Остальные их спутники оглядели это великолепие мельком и без особого восторга и гораздо больше заинтересовались толпившимися внизу местными жителями, которых здесь было очень много. Как обычно в это время суток то и дело начинался дождь, и тогда вся площадь покрывалась зонтами: большими и маленькими, монохромными и пёстрыми, одноярусными, многоярусными и вообще каких-то невероятных конструкций. В одежде эльфы отличались не меньшим разнообразием: от откровенных нарядов, едва прикрывающих самые интимные места, до длинных балахонов из десятков слоёв ткани. Большинство прохожих, продирающихся сквозь толпу по каким-то своим делам, не обращали внимания на болтающихся в клетках узников, но некоторые останавливались и подолгу стояли под деревом, задрав головы. Большую часть таких любопытных составляли эльфийские женщины, которых даже с высоты можно было отличить по сложным причёскам, размерами превосходившим их головы.
А стражник всё допытывался о причинах, задержавших свежеприбывших в пути.
— Так по какой же дороге вы сюда шли? По северной? По побережью? Или кораблём плыли?
— Через горы, Эльфийский тракт, — немногословно ответил варвар.
— Да вы отчаянные ребята, — присвистнул усатый. — Он ведь уже столько лет заброшен! Да и нечисть там, говорят, расплодилась в таких количествах, что без серебра лучше не соваться. Ну, и как, много неприятностей было?
— Разбойники у Кинтеласта, линдворм на болотах, козлолюды в горах и хрэйханы на эльфийской границе, — проворчал вместо Урлога Басс.
— Ну, вы везунчики! Считай, добрались вообще без проблем! А я вот, пока в эту тюрьму ни попал, даже выспаться нормально не мог.
— Что так? — поинтересовался Хафейн, к тому времени уже проспоривший магу и отдавший свой плащ Фаньке.
— Засады, — флегматично отозвался седой стражник. — Стрелы из-за каждого куста, ловушки на дорогах. Даже в трактире толком поесть не получалось: половина еды отравлена, а в другой половине — слабительное.
— Слабительное-то зачем? — не понял пустынный воин.
— Видимо, у кого-то из наших конкурентов имеются зачатки совести, и они стремились не убить нас, а всего лишь задержать, — пожал плечами старик.
— Так это всё дело рук конкурентов?! — чуть ли ни хором удивились новички.
— Ха! А вы чего хотели? Желание одно, а народу много, вот некоторые и стремятся уменьшить количество претендентов, атакуя друг друга. Мы-то ещё царапинами отделались, но вот десятка два групп так и остались лежать вдоль дороги, а ещё дюжина выбыла из соревнований, потеряв по члену команды. Этот Милфудж, честно говоря, редкостная сволочь с такими-то правилами. Вот погиб один из напарников, и всё, накрылись твои мечты медным тазом. Ты, может быть, сил ещё полон, но нет, выкинули тебя, потому что не смог уберечь какого-то типа, который тебе даже не друг... А вам вообще повезло. Хотя, может, тут ваша тактика помогла, вы же, я смотрю, тремя командами объединились? Ну, вот, а насколько мне известно, никто из претендентов на желание даже и не думал свои группы сплачивать. Но с большим-то отрядом справиться сложнее, чем с маленьким.
— Значит, вам только соперники мешали? — Хафейн задал вопрос, вспоминая болотного линдворма с его покровителями. Неужели и их тоже специально поставили конкуренты?
— Нет, не только соперники, — седой нахмурился. — Нам-то встретилось всего несколько бандитских шаек, и мы с ними быстро разобрались, а вот народ говорит о каких-то странных убийцах. Я их не видел, но из рассказов понял, что убийц всего пятеро, и действуют они поодиночке.
— Профессионалы?
— А то! Мастера своего дела. Больше половины убитых искателей желания — дело как раз их рук.
— Урлог просить рассказать о тех убийцах, — в глазах варвара зажёгся хищный свет. Похоже, опять придётся сражаться со слугами бога смерти и надо быть готовым к этому бою.
