— Чего молчишь?! Отвечай?!
— Да что вы, Нирта Олиенн, она просто счастлива,.. — затараторил старый прохиндей.
— Помолчи. Так я слушаю, — это я уже Эне.
Та наконец решилась. Гордо вскинула голову, глаза сверкнули.
— Думаю, я буду плохой служанкой. Меня не учили прислуживать.
— Да и унижаться не привыкла, — читалось в её взгляде.
— Ну это не проблема, — снисходительно заметила я, — Мы будем тебя учить, а не будешь слушаться — то наказывать.
Глаза Эны сощурились, а ноздри дёрнулись. Я не выдержала и рассмеялась.
— Нирта, зачем так над девочкой потешаться?
— А пусть не корчит из себя принцессу, у нас в королевстве уже одна есть.
Ничего не понимающая девчонка переводила недоумённый взгляд то на смеющуюся меня, то на озадаченного дядю.
Отсмеявшись, я продолжила беседу со своей будущей служанкой. Надо же было знать, чем она занималась до того, как угодила в тюрьму. Получив добрый десяток уклончивых ответов, я не выдержала.
— Ладно, колись, говори прямо, ты по каким кражам: кошельковым (карманов тут ещё не придумали) или оконным.
Судя по тому, как вытаращились на меня оба собеседника, этот вопрос застал их врасплох.
— Ну и долго вы так на меня так пялиться будете? Не слышу ответа!
После недолгих препирательств дядя с племянницей сдались. Воровали, было дело. И в окна девчонке пришлось влезать, и в двери, и кошельки резать. А убивать приходилось? Пока Создатель миловал. Но вот отмахиваться ножом от какого-то Хмура или Хмара пришлось. И без крови тут не обошлось. Деваха лишь чудом осталась цела. И обоим пришлось тут же делать ноги. Едва успели их унести.
Ну и что мне теперь делать с этими мастерами карманной тяги?
— Хорошо, Эна, я беру тебя на службу.
Девчонка поджала губы.
— Ты рот-то не криви. Не хочешь быть служанкой, так и скажи!
— Нет, Нирта Олиенн, я готова выполнить любое ваше поручение, — девушка склонилась в глубоком поклоне.
— Даже если я прикажу убить?
Ответом мне был удивлённый взгляд голубых глаз.
— А ты что думала, самое тяжёлое будет мои чулки стирать и ночной горшок выносить? Когда я что-то прикажу, выполняй беспрекословно! Права я была или нет, будем разбирать потом! От этого будет зависеть наша жизнь. А ты, Фарм, всё ещё здесь!
— Так вы берёте...
— Я же сказала: "Да". Мне что, десять раз повторить? Бегом к нирту Клэриону показывать дорогу.
— А тебе, Эна, первое задание. Посмотрим, насколько ты наблюдательна. Ну-ка быстренько в двух словах охарактеризуй мне каждого в нашем отряде. А я послушаю.
Едва она завершила описание Клэра, что был представлен, как храбрый и решительный воин, совершенно невоздержанный в связях с женщинами, как вновь стало накрапывать. Девчушка поморщилась, когда капли попали ей на лицо.
— Дождь, — робко вымолвила она.
— Ну и что, ты должна стойко переносить тяготы и лишения своей новой службы. Разве раньше плохая погода была тебе помехой?
Девчонка шмыгнула носом, запахнув ворот куртки и накинув на голову капюшон, и продолжила:
— Нирта Олиенн, жена элгара Клэриона, усиленно прикидывается маленькой девочкой, хотя никто в отряде уже не сомневается, что она гораздо старше. Иначе, как бы она вышла замуж. Рона — проститутка. Не вылезает из объятий нирта...
И дальше в том же духе.
— Ах ты, маленькая дрянь, надо было тебе давно уши надрать, — пробурчала за моей спиной Фэра, когда в её адрес прозвучало: "Содержательница публичного дома. Решительная и властная, порой жестокая, но отходчивая. Питает материнскую слабость к Роне".
— Много ты понимаешь, дурища малолетняя, — дрогнувшим голосом пробормотала женщина.
Девчонка примолкла.
— Не подслушивай, Фэра. А ты продолжай! — поторопила я Эну, — Или хочешь тут до ночи стоять?
Та, очнувшись, затараторила дальше. Я слушала. В общем, ничего нового она не сообщила.
— Молодец, беги к дяде, — распорядилась я, когда все наши компаньоны были разобраны по полочкам.
— Вы действительно готовы приблизить к себе этого злобного зверёныша? — не выдержав, спросила Фэра, когда Эна смутно различимым из-за пелены дождя силуэтом метнулась к дядиному фургону.
— А какой была Рона, когда ты её подобрала? — откликнулась я вопросом на вопрос.
Женщина только хмыкнула, а потом засопела, смахнув с глаз слезинку.
Вновь бесконечные спуски, чередовавшиеся с подъёмами и нудный осенний дождь. На четвёртый или пятый день, мой супруг соизволил обратить внимание, что у меня в услужении появилось новое действующее лицо.
— Ола, что это за паренёк, и зачем он тебе? — спросил он, когда в один из редких погожих дней мы остановились на отдых.
— Ты меня удивляешь, Клэр, — распахнула я свои небесно-голубые глаза, — Значит, у тебя есть игрушка для постели, а мне всегда должно быть холодно и одиноко? Тебе не кажется, что это несправедливо?
От таких слов нижняя челюсть нирта Золотого леса с оглушительным грохотом ухнула на землю, глаза стали, как блюдца, а брови взлетели на лоб. В довершение он совершенно потерял дар речи, став пунцовым, как варёный рак. Да-а, поосторожнее надо с шутками, а то так, во цвете лет, можно остаться вдовой.
— С ни-и-им?! — наконец не то прохрипел, не то прорычал Клэрион.
— А что здесь тако-ого? — протянула я, — Да ты, ми-илый, никак ревнуешь?
Метнув на меня испепеляющий взгляд, Клэр схватился за рукоять меча.
— Не волнуйся так, дорогой, — моя маленькая ладошка легла поверх его лапищи, — я пошутила. Эй, Эн, иди сюда! — взмахнула я рукой, подзывая девчонку.
Та мгновенно оказалась рядом.
— Любезный мой супруг, вы вообще-то женщин от мужчин отличаете?
Если бы взгляды могли сжигать, от меня остался один лишь пепел.
— Эна, подними рубашку.
Девушка замялась. Я выглянула из-за фургона.
— Не волнуйся, никто не видит.
Нашему взору предстала затянутая тряпками грудь.
— Мой тебе совет, Эна, сними повязку, это может быть очень вредно. Не веришь мне, спроси у кого-нибудь из женщин, кому доверяешь.
— А к-ко м-мне не б-будут п-приставать? — запинаясь, спросила девчушка, разматывая лоскуты ткани.
— Может, и попытаются, но я уверена, что нирт тут же пресечёт их попытки.
Клэр судорожно кивнул. А что это с ним? То краснеет, то бледнеет, то порывается что-то сказать.
— В чём дело? — не выдержала я.
— Т-ты спи-ишь с ней? — наконец выдавил из себя Клэрион.
— А разве такое возможно? — я сделала оч-чень удивлённые глаза, — Хм-м, надо непременно попробовать.
Новое падение челюсти. Я не выдержала и расхохоталась на весь лагерь. Кровь ударила Клэру в голову.
— Тебе не кажется, Ола, что тебя давно не пороли? — прошипел он.
— Дорогой, ты можешь попробовать так со мной обойтись. Но как ты потом будешь заниматься любовью с Роной, не снимая доспехов?
— Почему это?
— Потому что ты должен хорошо знать, как я управляюсь с кинжалами. Убить не убью, но что-нибудь важное точно поцарапаю.
— Вилья, — прорычал Клэр, играя желваками, сжал кулаки, и, развернувшись, рванул прочь.
Всё таки, я его допекла.
— А ты что подслушиваешь? — накинулась я на Эну, застывшую рядом с открытым ртом, — У тебя что, дел нет?
Спустя мгновение её и след простыл.
Дней через семь-восемь,.. после того, как Фарм на своём фургоне возглавил наш отряд, показывая дорогу, которую, не зная, куда идти, и опытный следопыт бы не нашёл,.. случилось ещё одно происшествие.
— Нирта Олиенн, — негромко окликнул меня материализовавшийся из дождливой пелены Нэб.
Я придвинулась ближе к борту. От нечего делать лезть под дождь остролицый не стал бы.
— Справа по ходу каравана засели трое вражеских разведчиков, — шёпотом сообщил он.
— Нирт знает?
— Нет, и говорить не стоит. А то начнётся беготня, стража кинется туда-сюда. Это их спугнёт.
— Ясно. Их только трое?
— Да. Мэтр Ворхем проверил. Их поселение в двух нарамах ходьбы.
— Пешему или на нарге?
— На своих двоих, пожалуй, даже быстрее будет.
— От меня что требуется?
— Вырубите их, нирта, а то засели так, что незаметно не подберёшься.
— Оружие брать?
— Не-е, живыми возьмём. Вы их только, — Нэб недвусмысленно хлопнул кулаком правой по раскрытой левой ладони.
— Ну что, Эна, тебе нашлась работа, — повернулась я к ошарашенной девчонке, которая взирала на меня, широко распахнув глаза.
Уже третий день она занималась тем, что перешивала старое платье кого-то из бывших подопечных Фэры. Маленькое по размеру и давно вышедшее из моды, оно было ни разу не стиранным, от того и выбросить его было жалко. Теперь девушка колдовала над своей обновой тёмно-бордового цвета с вишнёвыми вставками, подгоняя её по размеру.
Вернуть Эне женский облик пришлось после того, как один из гвардейцев решил вздуть не послушавшегося его паренька. Получив затрещину, девчонка схватилась за кинжал, хорошо, что кровь не пролилась, когда её сбили с ног. Оба воина получили нагоняй и наряды на кухню, оставшись недовольными, как и их сержант. Мол, если девка, то пусть ходит в платье, тогда её никто не тронет. Щаз-з-з. Бить не будут, зато интерес к ней точно не угаснет, просто переместится в другую плоскость. Ещё не известно, что хуже.
Но все эти разборки пока подождут.
— Сейчас я иду на дело. Бросай свои тряпки и садись рядом.
Эна послушно переместилась к моему импровизированному ложу.
— Я прилягу, как будто сплю. Тебе может показаться, что я не дышу и давно померла, но это не так. Просто я на время покину своё тело, а ты следи, чтобы голова не упала с подушки и не стукнулась о доски. Всё понятно?
Девушка кивнула.
— Повтори.
Эна воспроизвела мои указания слово в слово.
— А вот Гэву вы повторять не заставляете, — обиженно заметила она.
— Та понимает меня с полуслова. Когда и ты так научишься, никто тебя поучать не станет.
Я завалилась на постель и закрыла глаза.
Хорошо выскочить на волю, вот только дождь. Ни холод, ни сырость мне не страшны, а вот падающая с неба вода... Ливень вообще смертельно опасен. А эта гнусная изморось? Что ж, проверим. Спрыгнул с фургона и несильно пару раз хлопнул по плечу Нэба.
— Слушайте, нирта, вот там справа за ручьём кусты. Сейчас наш караван спустится с пригорка и будет у них, как на ладони. Так что не теряйте времени зря.
Я метнулся вперёд, минуя лужи. Вода для "души" препротивная штука. Если долго в ней бултыхаться, может растворить конечности. Сущность потом потихоньку восстановится, но быть парализованным при невредимом теле... Бр-р-р.
Сбежал по косогору. Да-а, ручей тут делает выгнутую в нашу сторону дугу, разливаясь довольно широко. Слева брод, к нему уже подъезжает наш головной фургон с дядей Эны. Там мелко и широко. А справа. Из-за близко растущих к воде кустов и деревьев не видно. Подбегаю к ним. О-о, тут расстояние между берегами сужается, даже бревно какое-то перекинуто. Корявое, правда, но мне оно не помеха. Миг, и я уже на другой стороне.
Вот и кусты. Ну, точно! Вот они сидят, гаврики. Все темноволосые. Дядька с бородой и усами, и два совсем молодых парня по бокам. Старший беззвучно шевелит губами. Считает что ли? Потом разберёмся. Подкрадываюсь сзади и бью его кулаком в затылок. Тот, что слева порывается вскочить, в правый глаз ему. Падает. Оборачиваюсь. Последний противник уже вскочил. В его руках рогатина. Тычет ею вперёд. Уворачиваюсь. Бью с правой в висок. Выронив оружие, парень заваливается, ломая кусты.
На дороге шум и гам. Шлёпая по воде, в мою сторону несутся Нэб, Ир, Люц. Клэр тоже пришпорил своего нарга, не желая пропустить веселье.
Так, клиенты готовы, пора сматываться. А то, чего доброго, меня затопчут. Возвращаюсь тем же маршрутом. Проклятый дождь, такое впечатление, что моя "душа" понемногу тает, будто сахарная. Словно сила сущности растворяется и уходит в никуда. Мерзкое ощущение. Бегом, бегом. Вот и фургон.
Ну, слава Создателю, я в своём теле. Открыла глаза и повернула голову. Эна застыла рядом, ни жива, ни мертва.
— Что, никогда не имела дела с видящими?
Та несколько раз отрицательно мотнула головой.
— Ну ничего, у тебя ещё всё впереди, — "обнадёжила" я её, — Помоги подняться.
При допросе я не присутствовала. Больно надо смотреть на эту гнусную процедуру. Несколько минут и пленные уже пели соловьями. Мол, только пошли посмотреть на чужаков, ничего плохого делать не собирались, а луки со стрелами, ножи и топоры у них исключительно для охоты. Убеждена, что Клэр им охотно поверил, а в деревню нагрянул исключительно в ознакомительных целях — поглядеть что там и как.
Правда, в эту концепцию не совсем укладывалось то, что гвардейцы, ворвавшись в дома сельчан, тут же принялись их всех хватать и вязать, а мужчин ковать в кандалы. Ну да нирту виднее. К тому же наши жертвы сплошь были язычниками, а значит, по определению вне закона. Видимо Клэрион тоже посчитал, что для заселения нашей земли одних воинов недостаточно. Нужны ещё и крестьяне, иначе кто будет возделывать землю и разводить скот?
Вместе с тремя лазутчиками было захвачено ещё семнадцать мужчин и женщин. Совсем дряхлых бабку и деда с собой брать не стали. Парнишка лет тринадцати-четырнадцати ухитрился сбежать. Ещё одна девчонка где-то потерялась. Её непрерывно звала плачущая навзрыд мать.
Не скажу, что всё происходящее меня забавляло, но Клэр был в своём праве. По закону всех этих диссидентов он вообще должен был казнить без суда и следствия. А так только переселял на пустующие коронные земли. Пусть поступает, как считает нужным, вмешиваться я не стала.
Не смотря на нашу малочисленность, дерзкая операция завершилась более чем успешно. Нудный осенний дождь был нам на руку. Сидевшие по домам аборигены не сумели сплотиться и организовать достойный отпор. Как выяснилось, три схваченных ранее лазутчика и были их организованной военной силой.
Из оставшихся только здоровенный кузнец воспротивился было аресту, отмахиваясь молотом. Может наши гвардейцы и были расп... э-э-э... не слишком дисциплинированными солдатами, сосланными на край света за разные проступки, но своё воинское дело они знали. Не успев причинить вреда, бугай был сбит с ног, оглушён и скручен. Затем брошен в его же собственную телегу, вместе со всем кузнечным инвентарём. Туда же посадили его жену и двух дочерей. Не бузил бы, не пришлось всю оставшуюся дорогу провести в оковах.
Второй возок принадлежал старосте, тому бородачу, которого я помогла захватить. Теперь злой, как собака, скованный с одним из своих племянников, с которым был в разведке, он с замотанными тряпками ногами сидел на облучке, бросая в сторону стражников злобные взгляды. А не фиг было доводить дело до углей, всё равно пришлось всё рассказать. Чего ради было отнимать чужое время и самому мучиться?
Остальных женщин и детей распределили по другим фургонам, как и пятерых оставшихся наргов (не считая тех, что были сразу запряжены в повозки). Вот в таком "расширенном" составе мы и преодолели заключительную часть пути до горного хребта, на которую у нас ушло одиннадцать суток.
