— Сингеров? — с сомнением спросил Люк.
— Их появление будет только частью спектакля, — заявил Джош. — Вот о чем я думаю. Из докладов наших следователей мы знаем, что Сингеры угнали грузовик из Фили, и что они спрятали его в гараже на Вест-Шестнадцатой улице, недалеко от Девятой авеню на Манхэттене. Мы знаем это, но копы не знают. Мы знаем, что Сингеры затаились, пока не установят контакты со скупщиками краденого. Там это единственный грузовик с пенсильванскими номерами. Вот что я предлагаю, дать информацию на телевидение, что в городе сегодня произойдет нечто значительное, и они получат эту новость, если отправят с одним из наших людей бригаду телевидения. Лютер, этим человеком будете вы. Я хочу, чтоб вы собрали операторов и остановились, скажем, в двух или трех кварталах от гаража на Шестнадцатой улице. Арендуйте "Сони", чтобы следить за слушаниями. Когда Сингеры займут место свидетелей, Келли задаст вопрос: "Что вы знаете о грузовике, угнанном три недели назад на шоссе N1 недалеко от Нью-Брансвика в Нью-Джерси?" Тут настанет ваш черед, Лютер. Ведите операторов в гараж у Девятой авеню. Когда они сделают снимки, сообщите мне, и я передам информацию об этом гараже помощнику полицейского инспектора, который сидит на слушаниях в качестве наблюдателя. Не давайте операторам уходить, так как скоро туда вломятся полицейские. Снимки будут великолепными.
— Гараж частный. Они могут выгнать нас, — заметил Лютер.
— Я подумал об этом, — нетерпеливо ответил Джош. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака черный бумажник и открыл его, чтобы показать внушительный официальный документ с яркой золотой эмблемой.
— Теперь вы член комитета Джоунса, представитель правительства Соединенных Штатов.
Лютер взял бумажник.
— А кто последует за братьями Сингерами?
— Их отец. Я так понимаю, семья перепугана до смерти, и, возможно, он будет лгать, но мы сможем что-нибудь вытянуть из него. Финн, они еще не нашли приятеля Бенни этого Нудлза?
— Нет. Нью-Йоркские полицейские все еще не смогли его разыскать.
— Ты ведь обнародовал его полицейское досье и фотографии, так?
— Как только его упомянули в первый раз.
— О'кей. Обнародуй еще раз. Пусть Келли объявит, что его разыскивают по тринадцати штатам.
— Звучит достаточно волнующе, чтобы удовлетворить всех, — признал Лютер. — Думаете, Джош, пора заняться организацией этого спектакля?
— Слушания не начнутся раньше полудня, — произнес Джош. — Сенатор, позвоните в Нью-Йорк и возбудите телесети до прибытия Лютера.
— Да, это спасет день, — произнес Люк, хлопнув в ладоши. — А завтра?
— Вызовем не столь важных свидетелей, проведем днем короткие слушания, а потом объявим перерыв до вторника. Пусть Джоунс объявит, что слушания продолжатся в Нью-Йорке в Федерал-Билдинге. После завтрашних слушаний Келли проведет пресс-конференцию и скажет, что в Нью-Йорке будет рассматриваться нечто важное. А к уикэнду я передам Сисси новую информацию, и все будут возбуждены. Сенатор, вы не начнете звонить?
— Сейчас начну, — ответил сенатор и поехал в своем кресле в спальню. У порога он повернулся: — Где, мне им сказать, операторы должны встретить Лютера?
— Скажите, что Лютер позвонит им из аэропорта.
— Я перекушу, прибыв в город, — произнес Лютер, заворачиваясь в пальто. — Скрестите пальцы*.
* Пальцы американцы скрещивают, чтобы не сглазить.
— Не стоит волноваться. Когда копы вышибут двери, вы заработаете нам большое очко, — заявил Джош. — Только проверьте, установлены ли камеры. Удачи.
Махнув рукой, Лютер вышел.
— Думаю, нам надо вновь просмотреть отчеты на Сингеров, Келли, — предложил Джош. — Когда они начнут давать показания, вы должны раздавить их.
— А разве по-вашему, никому не надо заглянуть к Бенни?
— Мы с Финном забежим в больницу до начала слушаний, — заявил Джош. Он взял толстую папку с отчетом и захватил пальцами несколько страниц. — Здесь говорится, что Сингеры угнали грузовик.
Около полудня мы с Джошем навестили Бенни в больнице. Врачи сообщили, что приступ был болезненным, но не опасным, и что Джелло выпишут в воскресенье. Молли была там же вместе с Лейси, а Бенни, сонный от успокоительных лекарств, шепнул Джошу, когда тот наклонился к нему:
— Я сказал им, чтоб они передали, еще лишь один раз, правильно? Только один раз и все... Договорились?
— Не волнуйся, Бенни, — ответил мой друг. — После понедельника ты будешь свободен, как птичка.
Эти слова остались в моей памяти навечно.
* * *
Прессы заволновалась, когда Джоунс зачитал заявление, объясняющее отсутствие Бенни, и сообщение, что из-за того, что у других свидетелей есть неотложные дела, комитет заслушает их сегодня. Но я видел, что вся эта чепуха о неотложных делах не произвела ни малейшего внимания на Ларсена. Он повернулся и что-то шепнул одному из своих людей, который кивнул и быстро вышел.
"Вот и беда с лошадью", — подумал я. Я отправил Джошу записку и получил ответ: "Черт с ним. Не забудь передать прессе желтые листы".
Первыми свидетелями были братья Сингеры. Выглядели они грубыми и опасными. Оба были одеты в темные консервативные костюмы и появились на сцене как бизнесмены, а не преступники с длинным и впечатляющим послушным списком.
Их сопровождал адвокат, который, всегда сопровождал гангстеров, когда их вызывали в комитеты Конгресса или в суд. Он знал свое дело, и до того, как его клиенты заняли свое место, потребовал убрать телекамеры. Келли согласился. Комитет Правил вынес решение, защищающее права свидетелей со времен дела Бобби Бейкера, поэтому у него не было альтернативы, кроме как распорядиться убрать телекамеры. Радио могло остаться и осталось.
Но Джош предвидел подобную ситуацию и совершил то, что я расценил как ловкий трюк: телевидение продолжало передавать звук, а для изображения они сфокусировались на дверях комнаты слушаний, где он вывешивал табличку с именем члена комитета, задававшего вопросы, именем свидетеля, его фотографией из досье, и с информацией, и о чем задают вопросы. Адвокат Сингеров поднял дикий шум, когда узнал о трюке Джоша, но к этому времени его клиенты уже покинули свои места.
Конечно, Сингеры ничего не сообщили слушаниям. Они бубнили одно:
— Мы почтительно отказываемся отвечать на этот вопрос на основе... и т.д. и т.п.
Но быстрые вопросы Келли заставляли их вздрагивать. Знали ли они об угнанном на шоссе N 1 грузовике рядом с Нью-Брансвиком, Нью-Джерси, который ехал в город Нью-Йорк из Филадельфии?...
В момент, когда на них обрушился этот вопрос, показания давал старший брат. Он облизнул губы, одернул свой пиджак, глянул на брата, на адвоката, а потом произнес свою стандартную формулу. Однако было видно, что он до того напуган, что с трудом может говорить.
Когда Келли кончил, за дело принялся Джоунс. Гангстеры были его добычей. Он страстно говорил о Демократии, Законе, Правосудии, Порядочности и закончил, выкрикнув, что позаботится, чтобы им предъявили обвинение в оскорблении Конгресса, и чтоб они провели не менее пяти лет в тюрьме.
Братья бросили на него удивленный взгляд, который говорил: "Вы что, смеетесь, конгрессмен? Будто не знаете, что Верховный Суд давно отказался от подобных обвинений?"
Потом был их отец. Это был испуганный маленький человечек, который все время держался за руку жены, пока сидел среди зрителей. Было ясно, что он лжет. Он вспоминал, что заплатил крупный гонорар адвокату по имени Ремингтон, которого нанял через друзей своих друзей... Нет, Бенни Джелло он не встречал и даже не слышал о нем. Что касается Нудлза, так он знал, что тот родился по соседству и одно время работал, ощипывая цыплят.
Записка от Джоша была короткой и четкой: "Уберите его". По всему Среднему Западу зрители выключали телевизоры.
Вскоре пришла другая записка от Джоша: "Звонил Лютер. Они сделали фотографии. Похоже, он встревожен. Назревают события".
Единственным интересным свидетелем в этот день был Роджер Бест, президент крупной нью-йоркской фирмы по связи с общественностью, у которого Джелло забрал огромную взятку для судьи Таккера по автобусному делу.
Бест, невысокий нервный мужчина, носил темные очки и замысловатые ручные часы, на которых, казалось, было больше делений, чем на приборах в самолете. Видимо, адвокат посоветовал ему говорить правду, потому что он почти с радостью отвечал на вопросы Келли.
Через несколько минут, после того, как он занял место свидетеля, Бест расшевелил зрителей, давая показания, как он получил контракт с автобусной компании через Ремингтона после всего одного звонка Сондерса из Сити-Холла.
В. Вы заплатили что-нибудь мистеру Ремингтону за то, что он доставил вам этот контракт?
О. Да, сэр. Десять тысяч долларов. Он сказал, большая часть этих денег пойдет мистеру Сондерсу. Кажется, он назвал это обычным гонораром.
В. Вы видели, как он платил мистеру Сондерсу?
О. Нет. Но когда я был в его офисе, он позвонил мистеру Сондерсу и сказал, что я уже принес деньги.
В. Откуда вы знаете, что он беседовал с мистером Сондерсом?
О. Трев... Ремингтон... был слегка под хмельком, когда я пришел. После того, как он поговорил с мистером Сондерсом, он передал мне трубку и велел поздороваться, что я и сделал.
В. Это был Сондерс?
О. Да, сэр.
В. Вы встречались раньше с мистером Сондерсом?
О. Да, сэр. Когда я впервые пытался добыть этот автобусный контракт.
В. И вы знаете его голос?
О. Я бы никогда не забыл его.
В. Что он вам сказал?
О. Да почти ничего. Похоже, он был зол, что мистер Ремингтон дал мне трубку. Он просто швырнул трубку.
В. Ремингтон приносил в ваш офис портфель с деньгами для судьи Таккера?
О. Да, сэр. Он сказал, некий Бенни Джелло заберет его и отнесет судье.
В. Мистер Джелло забрал его?
О. Да, сэр.
В. (Джоунс) Ответьте, свидетель, вы заглядывали в портфель?
О. Да, сэр.
В. И что вы увидели внутри?
О. Деньги. Он был набит деньгами.
Теперь Бест дрожал. Он наклонился и отпил немного воды. Когда Келли предложил сделать короткий перерыв, он покачал головой.
— Я не боюсь давать показаний, конгрессмен, — он произнес это так быстро, что слова прозвучали невнятно. — Мой адвокат посоветовал мне говорить правду. Скажите им правду, говорил он, и они ее примут. Солгите, и попадете в тюрьму. Так вот, в тюрьму я не хочу, поэтому я здесь.
Его голос окреп, и он стукнул кулаком по подлокотнику.
— Но я требую защиты! Мне уже трижды звонили, один раз домой, и это напугало мою жену чуть не до смерти, один раз в контору и в отель только сегодня утром до моего ухода. Он...
Его голос оборвался, и он сидел, нервно теребя лицо, и умоляюще глядя на Келли и Джоунса.
— Вы знаете, кто вам звонил? — спросил Келли.
— Нет. Это какой-то ненормальный. Он так громко хохотал. Он заявил, если я приду сюда, у меня в подвале может разорваться бомба. Он сказал, что может так устроить, что если кто-нибудь позвонит мне в дверь или снимет телефонную трубку, раздастся взрыв, и я, моя жена и трое детей будут разорваны в клочья. Он сказал, что устроит все так, что я не буду знать, чего ждать. Может, я включу проигрывать, и тут грянет взрыв.
Он наклонился и сделал еще один глоток из стакана.
— Он каждый раз делает одни и те же угрозы? — спросил Келли.
— Он каждый раз говорит мне по телефону одно и то же, — закричал Бест. — Я не знаю, кто он, но, похоже, он может читать мысли. После первого звонка, я позвонил знакомому сержанту детективу, но его не было, и я сказал, что перезвоню. Но через пятнадцать минут позвонил этот ненормальный и предупредил, что если я вызову полицию...
— Может, это кто-нибудь в полиции, — предположил Джоунс.
— Каким образом? — спросил Бест. — Я не называл своего имени.
Через пару минут посыльный передал мне маленькую записку от Джоша. Она гласила: " Должно быть, это Вилли".
Бест оставался за столом свидетеля еще несколько минут, потом его отпустили с обещанием ФБР о защите.
Следующим был Джо Америкус. Это был загорелый, одетый в дорогую одежду мужчина, которому было около шестидесяти лет. Как и братьев Сингеров, его сопровождал адвокат гангстеров, и он рассыпался в извинениях перед комитетом каждый раз, когда ссылался на Пятую поправку. Но в коридоре он забыл о роли почтенного, вежливого бизнесмена и ударил фотографа, сделавшего его снимок. Это было короткое, но впечатляющее зрелище по телевидению.
Джоунс закончил слушание, зачитав заявление об обнаружении угнанного грузовика в нью-йоркском гараже и об аресте братьев Сингеров в Национальном аэропорту, когда они собирались сесть на самолет.
В нашей "телевизионной комнате" Джош дал нам возбужденное описание событий, имевших место в Нью-Йорке.
После того, как телеоператоры сняли в гараже угнанный грузовик, Джош передал информацию инспектору полиции, который позвонил в нью-йоркскую штаб-квартиру, и к этому месту отправились одетые в штатское полицейские. Обслуга гаража, которая, видимо, входила в банду Сингеров, отказалась открыть двери, и копы взломали их ломами. Потом между полицией и молодыми громилами произошло генеральное сражение. Затем появилось телевидение, громилы набросились на операторов, и началась дикая рукопашная схватка. Во время стрельбы и работы полицейских дубинок один из гангстеров выбежал через заднюю дверь на стоянку и вскочил в свою машину. Выстрелы пробили машину, когда она рванула со стоянки и врезалась в столб. Парень, в его руке по-прежнему был пистолет, шатаясь, вылез из разбитой машины и поднял оружие, но только для того, чтобы быть срезанным лавиной пуль.
Кадры по телевидению были захватывающими. Не успел закончиться день, а Дайк Шорт и Фрэнк Шиа сообщили, что мы вновь царим на всех каналах от Нью-Йорка до Западного побережья.
Но не все были розы. Мы вернулись в "телевизионную комнату", наблюдая повтор съемки того, как копы вломились в гараж... Видели оператора, кровь текла по его лицу, струилась по тротуару из тела подстреленного парня, и тут раздался неожиданный стук в дверь и служитель сказал, что кто-то хочет поговорить с Джошем. Я уловил взгляд маленького, щеголевато одетого человека с галстуком-бабочкой. Так Ларсен. Это могло означать только беду.
Джош вернулся через несколько минут. Его лицо было мрачным, и он протянул последний выпуск дневной вашингтонской газеты.
— Это напечатали и в Нью-Йорке, — заявил он.
Заголовок гласил:
СЛУШАНИЯ ШЕННОНА ИССЯКНУТ?
Сожжен дом свидетеля комитета
Шеннон может прекратить слушания в понедельник
Так называемые слушания Шеннона о городской преступности и коррупции, которые шокировали нацию своими обвинениями — все выдвинуты жалким вором из тюрьмы — могут иссякнуть после уикэнда.
Сегодня репортером было выяснено, что главный свидетель комитета, бывший уголовник Бенни Джелло перенес приступ заболевания почек, и был помещен в Вашингтонскую больницу под круглосуточной охраной. Позднее он был переведен в тюрьму.
