— Но это же кошмар! — вскричал Сириус. — Как можно ТАК относиться к ребенку?
— Эти данные не передают всей правды. Мальчик должен был жить в этом доме на правах домового эльфа, выполняя всю грязную работу по дому, носить поношенную одежду своего кузена, подвергаться регулярным побоям и издевательствам. А потом добрый дедушка Дамблдор открыл бы перед ним двери сказочного мира, и распахнул свои объятия перед несчастным сиротой. Естественно, мальчик должен был стать бесконечно благодарен и верен старику.
— Скотина, — зарычал крёстный, — я его убью, собственными руками разорву его глотку, а труп скормлю свиньям. — Именно такой реакции я и добивался. — Мало того, что он загубил Джеймса и Лили с этим дурацким пророчеством от шарлатанки, потом решил сгноить меня в Азкабане, так ещё и тебя хотел превратить в удобный инструмент своих интриг. Я эту старую сволочь на лоскуты буду резать.
— Тише, крёстный, — успокоил я его. Для этого даже пришлось встать с кровати и, подойдя к креслу, похлопать мужчину по плечу. Это немного привело Блэка в норму и остудило его горячий нрав. — Ты не забыл, что ты всё еще в тюрьме? — А вот это сообщение окончательно выбило из него весь боевой дух. — Ты ведь читал, что я теперь владелец Хогвартса? Мы с отцом много накопали по Дамблдору и теперь ведём против него свою игру. Если хочешь, могу и тебя к ней подключить.
— Я готов на всё, чтобы увидеть, как эта гнида потерпит поражение. Но ты правильно сказал, я всё еще в тюрьме.
— Это мы сегодня исправим. Скинь капюшон, — приказал я дублёру Сириуса, который всё это время молча стоял в углу комнаты. Под капюшоном оказался мужчина очень похожий на Сириуса Блэка, но имеющий ряд отличий — немного другие морщины, прическа, отсутствие маленького шрама под левой бровью. Этот человек до недавнего времени был никому не нужным психом, которого я выкрал из дурки и наложил на него психоматрицу определённого поведения. Пройдя курс генных преобразований и получив кучу гипно-закладок этот человек стал идеальной копией Сириуса Блэка, чей образец крови мне передал адвокат Блэка. А самое замечательное, что ни один легилимент не сможет покопаться в мозгах этого человека — копаться в мозгах шизофреника крайне неблагодарное занятие, которое либо не даст никакого результата, либо результаты будут довольно плачевными. Дома меня дожидается такая же копия Беллатрисы.
Дальше я занялся приведением внешности подделки к финальному состоянию. Магией в Азкабане пользоваться нельзя — это факт, но никто ведь не отменял самого обычного хирургического набора и зелий заживления. Пластическая хирургия при наличии такого замечательного зелья может творить настоящие чудеса. Параллельно я рассказывал Сириусу о своей жизни с Гриффиндором, становлении Повелителем Магии и планах на будущее. Конечно же, я выкинул многие факты из своего рассказа, но в целом говорил только правду. Почему я не боялся рассказывать всё это чужому, в общем-то, человеку? Во-первых, Сириус мне далеко не чужой. Слившись с душой Поттера, я сам стал Поттером, и его семья стала моей семьёй. Во-вторых, род Блэк всегда славился своей силой, отвагой и, главное, преданностью. Если твои союзники Блэки, можешь доверять им, как самому себе — они ни за что не предадут. Именно поэтому я хочу переманить на свою сторону Сириуса и Беллатрису. Поэтому я так откровенен.
— Ну как? — спросил я, когда закончил работу над копией.
— Потрясающе! — восхитился Сириус. — Я бы сам себя не отличил от него. Но кто этот человек и почему он так похож на меня?
— Никому не нужный псих из магловского дома для умалишенных. Его внешность была изменена с помощью магловской технологии пластических операций.
— Удивительно, что маглы дошли до такого. — Да, тюрьма его сильно изменила. Судя по документам и свидетельствам очевидцев прежний Сириус был бы против использования невинного магла, пусть даже психа. А теперь он даже не задумался над этим фактом.
— Когда выберешься отсюда, удивишься еще больше. Маглы уже начали обгонять волшебный мир в развитии и, если ничего не предпринять уже сейчас, то через пару-тройку десятилетий они могут найти магический мир и тогда начнётся война на взаимное уничтожение.
— Всё так печально?
— Сам увидишь. Кстати, как у тебя отношения с тётей Беллатирисой?
— Ты считаешь её тётей? — удивился Сириус. — Она ведь замучила семейство Лонгботтомов до состояния полной невменяемости. Тебя это не смущает?
— Это согласно официальной версии, которой я не склонен доверять. — Возразил я. — Согласно всё той же официальной версии, ты вообще чуть ли не самый близкий друг и соратник Волди, но я же с тобой общаюсь. С тётей Беллой тоже довольно мутная история, в которой отец до конца так и не разобрался.
— Волди? — На мои слова Сириус лишь кивнул, подтверждая какие-то свои мысли. — Да, пожалуй, тоже буду звать его Волди. Это звучит не так трусливо, как «Тот-Кого-Нельзя-Называть» и вместе с тем Табу на эту форму имени не распространено. И почему до такого простого решения никто раньше не додумался? А что до Беллы, она сидит в соседней камере. Охрана даже не препятствовала нашей переписке через камин. Видимо, тоже стараниями твоего нового отца. — Никакой неприязни к Джеймсу в этой фразе не было. Судя по всему, крёстный понял, что ребенку нужен не только мёртвый отец, но и реальный родитель, а Шепард в этой роли проявил себя довольно неплохо. — Почему он, кстати, ничего не предпринимал все эти семь лет?
— Он смог выяснить лишь то, что ты и тётя Белла сидите в Азкабане по каким-то очень мутным обвинениям. Нет ни свидетелей, ни улик, разбирательство по делам не проводилось, суда не было. Дамблдор, будучи председателем Визенгамота, просто вынес обвинительный приговор и запер вас в тюрьме. Так как папа не имеет к вам никакого отношения, он позаботился чтобы вы жили в приемлемых условиях, а решение, что с вами делать оставил на меня, как вашего родственника.
— И ты мне веришь? Ты ведь даже не знаешь, что произошло в тот день на самом деле. — Похоже первый ажиотаж от моего появления прошёл и Сириус начал думать логически. Впрочем, он и до этого на идиота не походил.
— Не забывай, что я глава рода Блэк. Меня признал Гримм. И, несмотря на мой возраст, я далеко не фиктивный глава рода, так что я прекрасно осведомлён что из себя представляет кодекс рода Блэк. Блэки в принципе не могут предать — это противоречит самой их природе. Так что я не верю в официальную версию твоего дела. А вот с Беллатрисой не всё так просто, но бросить родную кровь гнить в тюрьме я не имею права. Если она действительно виновата, то я накажу её как глава рода Блэк.
— Вот это по-нашему! Так и должен действовать настоящий Блэк! — поддержал мои слова крёстный. — Теперь я верю, что ты настоящий глава этого славного рода. Жаль, что меня из него изгнали.
— Ничего, это мы исправим. Раз уж зашел разговор, то что там на самом деле произошло?
— В школе нас было четверо друзей, я, твой отец — Джеймс Поттер, Римус Люпин и Питер Петтигрю, — последнее имя он произнёс с нескрываемой ненавистью и презрением, — мы называли себя мародёрами. У нас было много интересных приключений и забав. Когда-нибудь я тебе о них расскажу, но сейчас это не существенно. Когда Альбус объявил о пророчестве, он чуть ли не ткнул пальцем в Поттеров, заявив, что именно их сын будет ребенком из пророчества. Мы тогда ему поверили и даже не задумались о многих неувязках и логических нестыковках. Дамблдор заявил, что Лили и Джеймс должны скрываться и лично наложил фиделиус на их дом. При этом он придумал хитрость заявив во всеуслышание, что именно я являюсь хранителем тайны фиделиуса, а на самом деле таковым хранителем был назначен самый слабый и никчёмный из нас — Питер Петтигрю, которого никто и никогда не заподозрил бы в героизме. Когда я узнал, что тайна фиделиуса раскрыта и мои друзья погибли, то действовал излишне поспешно и необдуманно. Я отправился лично задержать Петтигрю, но кто-то со стороны бросил бомбарду-максима в толпу. Питер погиб, а я попал сюда и долго думал, что это случайность пока не прочитал все газеты за тот период и ту литературу, что мне присылали. Теперь я понимаю, что Дамблдор манипулировал нами. Но не совсем понятно каковы его цели.
— Приблизительно так я всё и представлял. — Кивнул я, выслушав рассказ Блэка. — Но раз бомбарда прилетела со стороны, то у нас может быть свидетель. Да и этот Питер, подозреваю, всё ещё жив.
— Думаешь, этот крысёныш всё еще жив?
— Крысёныш, говоришь? Да, думаю, жив. — Подтвердил я мысли Сириуса. — Ладно, нам пора закругляться. Сейчас будет больно.
— Ничего, потерплю.
Я аккуратно вырезал кусок плоти из спины Сириуса, а потом повторил эту же процедуру со спиной подделки и поменял эти куски плоти местами, залив их заживляющим зельем. Вот и всё, пропуск из Азкабана успешно пересажен. В общем-то ничего сложного, но без посторонней помощи такую операцию не провести. Да и заживляющее зелье в Азкабане не достать.
— Всё, — заключил я, — переодевайся в мантию моего сопровождающего и пей оборотное зелье, никакие вещи с собой не бери.
Я отключил устройство от подслушивания, и мы без особых проблем покинули эту зловещую тюрьму.
— Где это мы? — Спросил Блэк, когда Кричер нас трансгрессировал к красивому особняку.
— Это Поттер-менор, во Франции, — пояснил я. — Будешь моим гостем, можешь чувствовать себя здесь как дома.
— Но, я думал, мы займёмся уничтожением Дамблдора, — растерянно протянул Сириус.
— Я же говорил, что уже веду войну против этого старика, но переходить к открытой конфронтации пока ещё рано. Он слишком силён, опасен и обладает огромным влиянием. Даже я, будучи Повелителем Магии, могу похвастаться лишь тем, что моя сила сопоставима с силой Дамблдора. А ведь он еще и огромным опытом обладает. Тебе с ним не справиться, да и вообще надо привести себя в порядок, восстановить навыки и обучиться новым фокусам, тогда и с Великим Светлым можно будет пободаться. А пока тебе ещё рано появляться в Англии.
— Да, ты прав, — согласился Крёстный. — Когда займёшься вызволением кузины Беллатрисы?
— Завтра! А сегодня надо отдохнуть.
На следующий день я точно так же вошел в камеру Беллатрисы Лестрейндж. Как и её кузен, Сириус, она встретила меня сидя в кресле перед камином. Удивительно, но даже находясь в тюремной камере она умудрялась выглядеть королевой. Потрясающе красивая женщина с сильным характером. В ней еще не поселилось то всепоглощающее безумие, что было показано в книгах и фильме, но маленькая толика безуминки уже присутствует. Да и причёска выглядит великолепно, а не та копна волос, что можно было наблюдать в каноне. Да, в предстоящей войне я хочу видеть её на своей стороне.
— Здравствуйте, миссис Лестрейндж! — поприветствовал я её. — Могу я присесть?
— Обычно я не позволяю незнакомым мужчинам лезть ко мне на кровать, — язвительно ответила мне женщина, — но Вы ведь всё равно сделаете то, что пожелаете, так зачем задаёте глупые вопросы?
— Как вам нравятся эти апартаменты? — спросил я, усевшись на кровать.
— Ужасно, — на полном серьёзе начала перечислять Беллатриса, словно она не тюремную камеру обсуждает, а номер в отеле, — маленький номер, не очень удобная кровать, окно совсем крошечное и не открывается даже для проветривания. И вид из окна унылый, знаете ли. Удобства, отгороженные шторкой — это уж совсем моветон. Обслуживание номеров просто отвратительное. Подумать только, постельное бельё меняют раз в три месяца и совсем не желают производить уборку. А питание… Это же кошмар какой-то, постоянно пичкают шоколадом. У меня уже на него скоро аллергия выработается. Но хуже всего — это местные охранники, которые постоянно лезут меня полапать, говорят, что производят стандартный обыск. Хорошо хоть изнасиловать больше не пытаются.
— Неужели кто-то пытался? — неподдельно удивился я, ведь мне докладывали, что Беллатрису никто и пальцем не тронул.
— Когда я в предыдущем номере была немного не в себе, — она всё еще говорила о тюрьме, словно о гостинице, — один парнишка решил поразвлечься. Так я ему щепкой от нар всё начисто срезала. Потом какие-то невежливые массажисты пришли. — Тут её голос переменился и с полушутливого стал абсолютно серьёзным. — Били меня сильно, но аккуратно, видно, что опыт у них в этом деле большой. Честно сказать, не знаю, как выжила. А спустя какое-то время меня сюда перевели. Сначала думала, что это кто-то из слуг Лорда постарался или даже он сам. Но, когда окончательно пришла в себя и почитала предоставленную литературку, поняла, что мой благодетель не имеет никакого отношения к Лорду. Так кто же вас прислал?
— Один очень занятный человек. — Я достал и активировал свою глушилку, предотвращающую подслушивание. Сомневаюсь, что кто-то реально озаботится подслушиванием нашего разговора, но лишним оно не будет. Снял капюшон. — Здравствуйте, тётя Беллатриса!
— Лорд Гаррет-Войд Джеймс Гриффиндор-Вулпес, надеюсь я не ошиблась, называя Ваше имя? — Казалось, она и не удивилась вовсе. Нет, микромимика выдавала, что женщина находится в дичайшем шоке, но в целом она умудрилась сохранить лицо, будто к ней каждый день заглядывает сам Мерлин чаю попить. — Вот только не припоминаю Вас среди своих племянников.
— А кого из своих племянников вы знаете?
— Лично никого. Есть Драко Малфой, сын моей младшей сестры Нарциссы, и Нимфадора Тонкс, — на фамилии последней тётя скривилась, словно съела целый лимон, — дочь моей старшей сестры Андромеды и этого магглорожденного Тонкса. Ну, еще Гарри Поттер, — Никакого негатива по отношению к Гарри Поттеру я в её голосе не услышал, — мальчик-который-выжил в некоторой степени является моим племянником. — Тут она замолчала, о чем-то задумавшись. — Стоп! Неужели Андромеда согласилась на договор вынашивания? Быть того не может! — В этот раз она была так поражена, что даже не пыталась скрыть своих эмоций.
— Успокойтесь, тётя Белла, — всё гораздо проще, — Я Гарри Поттер, — я изменил внешность на ту, что демонстрировал Сириусу.
— Оу, даже так?! Честно сказать, ты… Вы меня изрядно удивили, Лорд. Но вас же в школе двое. Я и фотографию в газете видела, где вы рядом стоите.
— Давайте уж перейдём на «ты» и без всего этого официоза? — предложил я, на что Беллатриса лишь кивнула. — Чтобы потом не возникало недоговорённостей и глупых вопросов, представлюсь полностью: Гаррет-Войд Джеймс Певерелл-Слизерин-Гриффиндор-Поттер-Блэк-Вулпес, Повелитель Магии. — Как и в случае с Сириусом, я проявил на руке весь набор родовых перстней и браслет, но не активировал Волю Лорда.
