— Какие планы?
— В Бездну к ялу все полетели!
— К каравану прибиться.
— На одном из ближайщих дворов среднего пошиба. Йейль, и там ты все расскажешь!!!
Я стал чувствовать себя неуютно.
— Пока я исцеляю остальных. Жукнас, конечно, помог, мифрил многое впитал — каждое их ранение смертельное — но слишком много...
— Это может с неделю потерпеть?
— А столько и займет подготовка. У тебя отдельное предложение?
— Скажем так, есть владеющий знанием, который сможет приготовить эль`арраф-ярьдар.
— Дебил, когда еще мэллорн даст второй цвет!
— Р... Хм, вернее будет "проснувшийся" Лар`соуруф-дьяар заверил...
— Что!? — вслух. — Что. Ты. Произнес???
— Имя фосливского Нордрассила. Он посоветовал освещение на алтаре Араса, тогда элексир из него поможет любому глору.
— Ты пробудил?
— Косвенно. Честно, я сам в шоке, Нор.
— Лишь Хранитель и Чародеи могут общаться... — до белых костящек вцепившись в луку седла, удивительное дело, выдерживающего силу рульфки.
— Это не мой выбор. И Ритуала Сопричастия к чему или кому бы то ни было надо мной не проводили. Кстати. И школу Чародеев не оканчивал.
— Кондор подтверждает, но я все равно не верю! Чтобы здесь... сам Нордрассил!..
— А Крон-Ра?
— Смею утверждать, что знаком с Моара Крона-Ра. Этого достаточно?
— Кхе-кхе... Вполне...
— Освещать на алтаре Араса... Как владеющий знанием!?
— Достаточно ли упомянуть о знакомстве с находящимся на Угэреже членом корня семьи со`Итеншо?
— Агрхк!..
— Интересные у тебя знакомства, — на пределе выдержки.
— Ты Арье Азуритовый?
— Его лично приходили убивать Олисанна и Амсофель со своими свитскими, — легко сорвалось с губ, разящей иглой воткнулось в душу. — Мы Уже на Восточном Тракте, приготовьтесь, — прикрыв предательские очи, якобы отмазавшись.
Вокруг никого, а сигналка на знакомых принципах. Новая якорная печать — треугольник из пентаграмм с символами чакр и вписанными внутри и объединяющим снаружи трисвогами — вкупе с четко и однозначно отраженной структурой эфирного тела, прикрытой лишь коконом Ранэля, качественно снизили расход под завязку забитых резервов Асацио. Тем более не вся вырабатываемая мной самим — тварным телом, в данный момент со смазовшимся контуром — энергия шла на прокрутку во Вметилище, часть, равная прежней отдаче симбионта, оставалась.
На омытый ливнями и пахнущий свежестью Тракт с истаивающего ледяного прямоугольника вступило двадцать четыре лапы, мазнуло пять длинных, толстых и пушистых хвостов в крупный кольчатый узор, свистнул один сверхдлинный и короткошерстный с помпончиком-кисточкой на самом конце. Если бы еще не давящая атмосфера, пахнущая страхом.
— Остановись. Нам надо переодеться — изобразим, — скривившись, — молодого раженьского мага с наемной свитой, — брызжа желчью сарказма.
— Согласен, оскорбительна только правда(!!!).
У успевшей спрыгнуть с ирбиса рульфки прямо кровь вскипела в жилах.
— Ты!!!.. — приготовившись рвать и метать.
— Я, — спрыгивая напротив. — Сложившиеся приятельские отношения сути не меняют, — сохраняя внешнее спокойствие.
— Не устраивайте сцену, — вяло попытался нас вразумить Нор. Его проигнорировали, естественно. Температура воздуха начала заметно остывать.
— Да как ты посмел!..
— Дар, Отж, лучше доисторжского. Уже не надо?
— Надо, — процедила рульфка. Резко крутанувшись на каблуке, в бессильном бешенстве ударила кулаком в ладонь — Крукки от испуга лег на живот, нервно застучав хвостом, остальные ирбисы прыжками шарахнулись в стороны. Дорога покрылась инеем, дыхание — пар. Однако реально это всего лишь намек.
— Благодаря мне Теперь у Тебя Лучшая экипировка и транспорт, серьезная коллекция Мощных амулетов, — расставил я акценты. — Так? Отвечай.
— Так.
— Повернись.
Отжистли подчинилась, но чего ей это стоило!.. Она развернулась медленно, с опущенной головой и глазами на мою обувь.
— Я был гол как сокол при встрече, мне нечего было предложить Вам. Кроме самого себя. Вспомни, за две недели мы не единожды рисковали, все вместе, во многом одинаково, — многозначительным вздохом обозначив паузу. Я вновь поспешил со словами. — Все же Лар`соуруф-дьяар выбрал безграмотного Хранителя, — грустно хмыкнув. Прямо в воздухе, в метре от трактового полотна, из золотых искр вырос травяной кустик лимонного цвета, на концах пяти тонких стеблей, под тяжестью выгнувшихся дугой, держались пять крупных желудей с прозрачным брюшком, демонстрирующим янтарно-золотую жидкость с радужными вкраплениями свободно дрейфующих пузырьков. — Простите за все... И прощайте... — грустно. Зефир нехотя отделился от птичьего клина.
— Как?! Постой... — Нор обязан был быть хладнокровным в любой ситуации.
— Лучше разойтись добром сейчас, чем наколять атмосферу страха, ненависти и зависти.
— Вот так... бросишь? — Дежавю? А как совсем недавно...
— Живыми... — возмущенно бурый с чернью Интеграл сделал Шаг, второй, третий.
Взлохматил шерсть друга.
— Как вы не поймете — со мной смертельно опасно. Эх... Да, признаю, опять сбежал. Добились? — обиженно.
И закрылся от общения. Видимо они почувствовали, что стань настаивать, я бы их отправил к Нордрассилу. Слишком сильно резонировал испытываемый Нором и Отж страх передо мной с моим собственным. Потаенный гнойник вскрылся — неожиданно выяснилось, что я сам себя начал бояться. До дрожи, до колик. И не тот момент, чтобы закрываться. Но еще пару минут и моей выдержки бы не хватило...
...юнец! Отж!!! Он же сам себя до дрожи боялся!... Йейль, ты разве не заметила!?
— В Бездну, все к ялу... — трогая желудь, но не решаясь сорвать.
Нор только и смог, что всплеснуть руками. И не теряя времени прямо на дороге уложил три тела. Окинув оком пространство Тракта до ближайших сторожевых Башен и убедившись в отсутствии какого бы то ни было движения, сорвал один из желудей. Нор помнил о краденном, но вполне работоспособном жезле стазиса. Одноразовом. Но он и не собирался сразу на всех трех применять. На себе тоже нельзя.
Плод в руке живо напомнил Нору женскую грудь, не скользил и грел будто бы само эфирное тело. Заморозив посторонние мысли, целитель осторожно попытался снять шляпку — получилось на удивление легко. Нос защекотал настолько тонкий аромат блаженства, свежести раннего утра и снежной горной вершины, цветущего светлого леса... Дивный букет запал в душу. Нор не поддался соблазну, и повинуясь наитию перевернул сосуд на волосатую мускулистую грудь Дира, и начал медленно сжимать. Видя, что тягучее смолоподобное содержимое начинает впитываться еще до снятия стазиса, мгновенно переключился на истинное зрение, наплевав на непременный болевой откат. И не пожалел — сжимаемое рукой виделось сплошным сияющим золотом. Структура стазиса послушно расступалась перед светом, заполнившим грудь и ставшим расходиться по всему телу. Осязаемое Нором брюшко желудя тоже впиталось, и он под рукой ощутил жесткие волосяные барашки, но ему было не до этого — одна за другой из тела выпали наконечники стрел, а разрывы в телах заполнялись золотом, через которое быстро проявлялось родное, дварфское, тело.
Сила гармонии потрясла Нора, смотрящего на давно ставшее привычным перекрученное эфирное тело, вдруг вслед за физическим целиком засиявшее золотом и ставшее выравниваться, обретать ту же утонченную красоту, что и у новорожденных аристократов из древних родов. "А Диртуд никогда не говорил о том, что владел магией" — отстраненно заметил маг, наблюдая за распускающимся даром, ровным и правильным, идеальным. В равной степени земля и огонь, колено магматиков(!!!). И тут по руке ударило и ее приподняло — сердце забилось и дварф сделал глубокий вздох.
— Лоб те в друзу! — ошалело выдохнул после первого же удара сердца очнувшийся Диртуд. — Дев мацай! — Как же — очнулся в исподнем, и Нор с блаженной улыбкой на божественно счастливом лице тискает грудь. Тут где-то справа и сзади послышался тихий всхлип и шорох. — Отж? Йейль... — рульфка сидела с перекошенным лицом и в обращенном на дварфа распахнутом взгляде ясно читалось безграничное удивление, радость, облегчение, и... что-то непередаваемое, отдаленно смахивающее на однажды виденное, оформившееся в боящуюся скатиться крупную слезу.
Мгновения близкого контакта с Отжистли Диртуд разорвал первым, быстро оглядевшись, охватив вглядом удивительный куст с огромными желудями, растущий прямо из воздуха, мертвенно бледных и с гримассами жуткой боли двух соседей, опутанных странной сетью, красивой, но холодной, огромных пятнистых ирбисов, навьюченных и с седлами, уходящий вдаль на север и юг пустынный Восточный Тракт, дварф восстановил в памяти последний связный эпизод — окоп в Гибелке и приближающееся нечто, какое-то заковыристое инфэо.
— Цели Вика и Шама, — твердо, ровно, сжав кисть Нора, приземляя.
— Ссс!
— Очнулся? Цели! — отпуская руку и пойманный взгляд пришедшего в себя Нора.
Нор кивнул, но при взгляде на кустик опять расплылся в несвойственной ему дурацкой улыбке. Дир невольно сам пригляделся, и застыл столбом — такого благолепия он не ожидал увидеть. Золотые потоки дивной лепоты, аж загляденье, медленно струились в желудях, переплетаясь и расплетаясь в нескончаемом завораживающем танце Жизни. Но что красота растений может против хотя бы кимберлитовых труб!? И Диртуд, классифицировавший непонятное явление, переключился на другой вопрос, машинально забравшись рукой в мягкую шерсть оказавшегося тут как тут Мифра.
— Где Ари? — обратился он к Отж. Та, вот те раз, шмыгнула носом и закрылась руками. Единственная слеза испарилась с запунцевевшего лица со сгорающими от стыда ушами. — Ясно, — глухо. "Что ничего не ясно" — уже про себя: "Но не время расспросов" — это он чуял точно. И принялся быстро облачаться в дорожную одежду с поддетым хауберком, ворочая каменные глыбы гнетущих мыслей в по-молодецки легком, сильном и быстром теле.
Нор в это время, поколебавшись, сорвал второй плод и буквально перетек к Вику и Шаму, оказавшись на коленях между ними. Ртом быстро снял верхушки и одновременно опрокинул над грудными клетками в области сердца. Человек его мгновенно перестал волновать — лицо с все еще действующим истинным зрением целиком обратилось к перевертышу. Происходящее выжигалось рисунком с обратной стороны черепной коробки целителя, жадно глотающего прежде совершенно непредставимые и дико смелые идеи со способами исцеляющих манипуляций, а так же весьма познавательные подробности, касающиеся непосредственно оборотнической сущности пациента.
Диртуд искоса приглядывал за магом, дивясь необычности зрения при отсутствии амулетов — не одел еще, а птица таких возможностей не предоставляла. Однако Нору неудалось и на минуту привлечь дварфа — тот зацепился взглядом за дорожные одежды. И тело само стало напяливать на себя обувь и прочие аксессуары приличного путешественника совершенно без участия головы, воочию убеждающейся в гениальности предков, доказанно участвовавших в строительстве, причем не простыми камнеукладчиками.
Наученный опытом, целитель, как растворились оболочки сосудов с ИЭЖ — Истинной Эссенцией Жизни, — убрал руки, сложив на коленях, оставшись в полобороте к Шамольду. Оборотень широко распахнул невидящие глаза. Моргнул — на его месте озадаченно клацнул зубами черный мастиф. Моргнул — огорошенно стоящий человек с неверящим своему счастью лицом и руками, затормозившимися на исподнем, на птице, и вцепившиеся в тут же сами собой распустившиеся из тугой косы волосы.
— Что за ял!? — подал глас Вик. Его ноздри трепетали, ловя оглушающие ароматы, сам он дико озирался, видя необычные свечения, по слухам, означающие открытие магического зрения.
— Кхагрхи! — чихнул пламенем пес и плюхнулся на задницу с невозможным выражением на морде. Расплылся на секунду. Проявился человеком:
— Тьфу! Яааал... — огненный плевок покатился по траве, оставляя четкий пепельный след. — Нор!?
Но маг уже на них не обращал внимания, жадно глотая и засовывая в рот опустивеший и размягчившийся прозрачный сосуд. Пристегивавший оружие Диртуд хмыкнул двум отвисшим ртам, увидившим озолотившегося Нора с брызнувшим из глаз льдисто золотым сиянием. Внешнее сияние вскоре погасло, но взгляд глаз с переливающейся сине-зеленой радужкой на белоснежном фоне лучился внутренним счастьем и осознанием силы.
— Йееейль... — протянули два бывших пациента, переглянувшись.
— Одевайтесь, — бросил им Диртуд и посмотрел на Отж, которую собой как бы прикрывала ото всех Крукки. На травяном островке выразительно подрагивал последний желудь, бросавший блики на щербатую коричневую корку дороги.
Застегнув последний ремешок, попрыгав для убежденности — ничего не бренчало и не ударялось, — поймал расфокусированнй вгляд Нора, ушедшего в себя. Крякнул, обернулся на двух одевающихся болванчиков, за привычным занятием все больше приходящих в себя. Уверенным шагом подтопал к желудю, сорвал, и с уверенной прытью бросился к Отж. По пути боднул плечом кошку, вынуждая тут ошарашенно отодвинуться и столкнуться с Мифром. Быстро снял верх, выкинув не глядя. И водрузил сосуд на голову сидящей рульфки, крепко зафиксировав шею второй рукой и своим туловищем зажав брыкнувшуюся, не дав рукам столь нужной свободы для сбрасывания. Остальные трое лишь мазнули взглядами, не задержавшись — своих впечатлений хватало. А островок истаял золотыми искрами.
— Кьяа!
Рульфка буквально вылетела из-под дварфа, вывернувшись. Но на распустившихся волосах уже нечему было смахиваться — все впиталось. И в этот момент ее накрыла волна преображения, слегка потемнившая кожу. Каждый, мгновенно на боевой крик обернувшийся, увидел, как ее посеребрившиеся волосы засветились темными янтарными искорками, а потом их как будто ветер поднял, играясь. Нор увидел ярко полыхнувший центр темного аэра, слегка припорошенного изморосью.
Диртуд успел подхватить осевшую девушку, горько зарыдавшую в голос. Все понимали, или думали, что понимали.
Глава 23. Дубняк
Подавленный страх ворочался, мешая соображать. Воздушное настроение лопнуло мыльным пузырем, тыкающе чпокнув пять прыжком назад. И вот уже минут десять, вызывая целые гаммы эмоций у встречных, раэкапу свободной трусцой двигался по самой боковой полосе — начинался оживленный участок. Поток шел плотняком — видя побежденную стихию, начальники дали добро на проезд. Караванщики снимались со стоянок, вливаясь в общую струю. Особо прыткие гнали по замощенной части, стараясь найти и попасть в просвет, которых не было. В центр выезжать никто не рисковал — маги порой гнали свои колесницы с умопомрачительной скоростью — целых восемьдесят километров в час. Одна такая пронеслась в южном направлении. На север ехавшие являлись редкостью, поначалу.
Мне все сильнее становилось неуютно в нарастающей толчее. Срочно требовался тихий уголок, раковина, в которую можно спрятаться от неуютной действительности. Фослив? Все фибры души восставали против близкого знакомства с Лар`соуруф-дьяаром в нынешнем состоянии. Волный ветер, собрат мой, куда мне податься? Единственная глобальная задача — поиск Летающей Башни — в ожидании становления спутниковой системы. А туристический вояж с постоянным страхом — к ялу такую пытку.
