А над ним грохочут грозы.
На дорогах гибнут люди
И большие армии, уха-ха-ха!
В жиже вязнут караваны,
Везя золота барханы.
Их гарбахи все с горбами
С драгоценными камнями,
Их копыта из мифрила,
А в зубах одни асталы.
На путях они теряют
Золотые кругляши.
Танцующая вокруг баронессы Анастрари, Виктуса, Раса Фростуиспера, Кормока и безголового всадника без лошади стайка мелких скелетиков-трещеток, баньш-подпевал и других угловатые представителей больной фантазии.
Арбы россыпью разбиты,
Сундуки стоят раскрыты
Изумруды и рубины высыпаются с горбов
Если хочешь быть богатой,
Если хочешь быть счастливой
Одевайся Отжи в некро -
Будешь нашим главарем,
Будешь нашим главарем.
Соответствующая корона воспарила над шкатулкой — на тот же манер переделал дизайн лежащего там медальона на цепочке из соединенных зубов, клыков и фаланг пальцев. А музыка-то веселенькая, поющий голосок бодренький. Все мультяшное — и телеги, трансформирующиеся в сундуки, и сверкающие зубами в здоровенной ухмылке тягловые, и отряхивающиеся от плоти возничие, танцующие в присяд.
Будешь выть на всех ночами,
Слать мороки и кошмары,
Поднимать бойцов-эйнхерий,
Чтоб таскали сундуки
С золотыми кругляшами,
Уха-ха!
Пусть в трясине они вязнут
Да с горбами, да с зубами
И тогда твоими станут золотые кругляши,
Золотые кругляши...
Все скелетики обзавелись кольцами, браслетами и прочими висюльками на каждой своей косточке, от реберных до пятки, вульгарно зазвенев всем навешенным. И каждая бирюлька то светилась, то пускала разряды или язычки фиолетово-черного пламени, то фантастически вращала своими детальками. При этом кости резиново гнулись под тяжестью и в такт движениям. А корона-медальон возлегла на баронессу с примерно тем же эффектом, как искушало кольцо Галадриэль в известной экранизации их моего прошлого.
Чернявых арб остовы жухнут,
И эйнхерий косяки снуют,
Все в асалах да в мифриле.
Соглашайся быть богатой,
Соглашайся быть счастливой
Одевайся Отжи в некро -
Будешь нашим главарем.
Призрак медальона слился с лежащим в музыкальной шкатулке пожелтевшим костяным оригиналом. Иллюзия закончилась, или, правильнее, скончалась?
Пожертвовал только-только прошедшей головной болью, сумел внушить симбионту программу управления мимикой. Типо я от усталости прикрыл глаза, лежу, изнемогаю, и совсем-совсем ни при чём, колдовать не умею, соплю ровно, в одной руке подсохший огрызок абрикоса с косточкой, во второй надкусанный ячменный хлебец с изюмом и орешками, на лице налет усталости и затаенной боли.
— Так раньше отвращали от опасных артефактов?.. — строго выверенная доля заинтересованности в такой многозначительной фразе, произнесенной с не менее многозначительной интонацией в создавшейся тишине, нарушаемой птичьим кваканьем по упавшим гнездам, да шелестом трепаемых ветром листьев...
Викзар весь сеанс являл собой идеал бледности, ему вторила Отжистли. Шамольд повесил на лице дежурную улыбочку, осознавая иллюзию, но поддаваясь власти инфразвука и зловещим спецэффектам, включая стробирование. Норадлун сухой губкой впитывал все детали, сюжет прошел мимо его извилин. Лишь Диртуд сидел с бесенятами в глазах и играл мышцами, стараясь раньше времени не испортить представление и уловить все оттенки чувств, пролившихся на лица окружающих.
— Оха-хо! — наконец-таки не выдержал дварф, повалившись с полена с оглушающим хохотом.
Отжистли тут же с силой захлопнула шкатулку, став краснее помидора и едва не искрясь от переполняющего ее бешенства. Налился краской и Викзар, смачно сплюнув. Шамольд заиграл желваками. Лишь Норадлун, приклеившийся взглядом к шкатулке, тут же ее выхватил и с мальчишечьим восторгом открыл крышку.
— Тракт в крови, на тракте лужи... — завелась по новой шарманка. Правда, главным стал другой персонаж, приобретший неуловимые черты следующего крышкооткрывателя.
Диртуд смахнул с правого глаза слезу, приметил изменение, крякнул и залился пуще прежнего.
— Ей не меньше тысячи лет, — трепетно выговорил Норадлун.
— Ариэль? — от вскинутых бровок почти явственно отделились разряды, а голос...
— И не открывали несколько столетий... — продолжал Норадлун.
— Что?.. Нор дело говорит, — приоткрыв и вновь закрыв левый глаз.
— Истинно старинный ларутский довоенный!.. Какое изящество!.. — не обращая ни на что и ни на кого внимание.
Знал бы он, какого напряжения мне стоило подражание этой архаичной, но довольно интересной технике! Впрочем, пародия того стоила, всяко.
— Закрой! — взвизгнула Отж на очередной куплет с подтанцовкой. Нор бросил на командира умоляющий взгляд, и тут же захлопнул, изменившись в лице, прозрев. При этом иллюзия "поплыла", агонизируя секунды три, а маг ледышкой под солнцем истаивал.
Рассерженная и взъярившаяся рульфка переводила взгляды с одного члена своей команды на другого и выполняла дыхательную технику, самоуспокаиваясь, беря себя в руки.
— Что. Это. Было. Норрр!
— Предупреждение. Специфическое. То время отличалось... юмором.
— Оха-хо!
— Обед. Закончился. Всем. Считать. И делить. На пять. Частей. Монеты. Живо!!!
Мотив основательно прилип, беся рульфку, скрежещущую зубами. Однако к вечеру все воспринимали мою шутку юмора как дварф, весело и беззаботно. Даже Отжистли, видя мое сонное и ниочемное состояние, подостыла и улыбалась. После ужина шкатулку открыл Диртуд, на нем заложенный заряд и закончился.
Весь следующий день я волынил, отлеживаясь на "вытащенном из сумки" складном шезлонге с мягкими подголовниками и подлокотниками. Остальные по очереди тухли под кольцами, заново строя ухоронку, пока измученный артефактор разбирался с игрушками, раскладывая их по двум кучкам, причем число неопознанных примерно равнялось числу идентифицированных.
Платиновых монет насчитали, вусмерть упарившись, суммарно одиннадцать сотен, золотых — сто сорок сотен, серебряных — шестьдесят сотен. Причем было очень много монет старой чеканки, котирующихся выше современных аналогов. Банковские сертификаты на предъявителя поздним вечером вызвали ожесточенный спор — их было сорок три, причем все на разные суммы, кратные сотням лаэжей, разброс дат в сотни лет со всеми вытекающими. Четырнадцать тысяч восемьсот платинов. Среди прочего с учетом ранее обокраденного кабинета были закладные, права на собственность и прочие документы, которые просто так с рук не сбыть. Поистине королевский куш и без всего остального.
— Помощь не нужна? — подкатил ко мне Шамольд, ловко сбежав от дележа.
— В плане? — начал юлить я, прекрасно представляя, о чем пойдет речь.
— Как оборотень оборотню, угодившему впросак. Ты уже перекидывался после... травмы?
— Шам, Нор неосознанно применил правильный термин — узда, — взявшись за Вместилище. — Я сам себя ограничил.
— Зачем?.. — вырвалось у изумленного перевертыша, абсолютно не представляющего жизнь без второй ипостаси.
— Надо, — резко. — Извини, погодь.
— Да? — высокомерно.
— Я приведу пример. Вот ты как борешься со страхом перед Мот, мешающим преодолеть Пелену? Вот и у меня свой порог.
— Страх? Мот? Пелена? — сощурившись.
— Тебя не обучали. Община истинников стережет свои секреты, даже от полукровок.
— Изгнали? — вклинился Шам.
— Пелена — это граница между этим миром и... — я заглянул в его глаза, заставив отшатнуться, — и конурой, карманом, подпространством категории Мот. Ты ведь еще не осознал, что именно страх тебе мешает, верно?
— Мы далеко отошли от первоначальное темы, — безжизненно.
— Я вынужден сам решать свои проблемы, а тебе выпал шанс в моем лице. Остались вопросы?
— В чем и почем шанс? — я ускользал от его глаз, настойчиво ловящих мои.
— Первый сеанс — вход-выход под мои контролем, второй — сам выходишь, третий — сам входишь в открытую мной дверь и выходишь. А плата... Первый сеанс готов провести авансом, а вот дальше либо твой недоразвитый дар, либо твоя потенция.
— Потенция?!
— Ты коверкаешь судьбы подростков по своему образу и подобию, Шамольд.
— Тебе что с этого? — озлобленно, испытывая противоречивое желание закончить разговор и выслушать до конца.
— Три дня и станешь истинным с декоративным членом, или секс по дороге до Ашчата только с женщинами, без насилия и смертей, плюс никакого самоудовлетворения и собачьих игр. Такова вира. Платой станет личная верность.
— Докажи умение... — хрипло, сидя рядом на корточках, не забывая об остром эльфийском слухе.
— Изволь. Смотри внимательно, — повернул ладонь вниз, сжал кулак, повернул вверх, разжал с его кулоном. — И обратно, — сжимая кулак и разжимая. — Не каждый истинник сможет на таком расстоянии и без касания спрятать в свой карман зачарованный предмет с чужого плеча. Оценил перспективу? — усмехаясь тому, как его глаза на лоб лезут.
Чувства перевертыша били через край. Я ударил по его любимой мозоли, перевернув всю душу вкупе с мировоззрением. Сам не свой он едва удерживал себя в позе, раскрыв рот и теребя вновь появившийся свой самый ценный трофей, вторая рука со сжатым кулаком упиралась в землю третьей точкой опоры.
— Что, язык отнялся? Проговоришься — вырву не только язык! Все, вали к остальным и придумай правдивую сказку для них, — поднялся пришибленный, а пружинистой походкой прочь пошел уверенный и невозмутимый. С виду, не для единственного в команде эмпата.
Тот вечер перешел в пьянку с употреблением забористой бздешги, Отжистли первая пригубила дварфову флягу, дав старт до селе сдерживаемым порывам. Все с пониманием отнеслись к установленному мной куполу, и ушли в загул без оглядки на "больного".
Мои усилия на собственном невидимом фронте не пропали втуне — восстановить сферическое видение всех ранее доступных пластов реальности и перенос тварного тела смог. Работу с вербальными компонентами — нет. Ничего внешнего, вернее все, не относящееся к мысленному уровню, не могло мною использоваться для якорения инфэо. Объект воздействия — да. Противопоказано обращаться к менее чистым энергиям, чем хранятся в хасалах, генерируются гиперхасэнадом (с учетом изменений) или поступают от Ани. Хех, а запрета на пустобрех нет, значит, можно смело играть роль, эффектно щелкая пальцами и декламируя стишки на малоре. С оговорками — без посредства симбионта зачерпывание энергии из резервуаров, включая карманный, ударяло болью, частично зависящей от степени концентрации, определяющий уровень синхронизации, а с ним из-за высокой задержки, обусловленной все той же разницей тонких вибраций, активно поддерживаемые плетения, такие как щупы и плети, например, и другие, сплетающиеся из уже напитанных силой нитей, недоступны.
— Нашиша гваздаетесь с землянкой? — озвучил я животрепещущий вопрос, дразня всех за завтраком опохмельщиков свежайшим фруктовым салатиком в тон лицу и не поддаваясь на мясные и спиртосодержащие провокации.
— Кхргф... — подавился Нор.
— Спрятать ценности.
— Зачем?
— Все сразу не сбыть, — терпеливо.
— Почему?
— Самих грабанут, — усмехнувшись.
— И пепел развеют над Исхоруг.
— Хм, — издал я глубокомысленный звук. — А если я поручусь за перекупщика? — после паузы.
— Поручишься?
— Перекупщик?
— Кто он?
— Где он?
— Ариэль. Ты уже выбрал для себя пыточный инструмент?
— Да, — широко улыбнулся я, залезая в сумку. — Клубника со сливками.
— Оха-хо! Жашно! Зрители допускаются? — ехидно.
— Йейль в постель! Рассказывай, Ари.
— Оу!
— Хех, ладно. Предлагаю следующий план. У вас наверняка есть схрон поменьше типа домика в деревне у бабушки. Прав?
— Найдется.
— Амуницию каждый подновил?
— Ага, — нестройное.
— Но полно оружия и брони, не поддающихся идентификации, — заметил Нор.
— Вижу. Так вот. Вы по очереди или все вместе телепортируете все свое туда. Можете и охранника временного оставить — пара амулетов дальсвязи я видел. Вопросы по этой части есть?
— Есть, ты далече излагай.
— Все эти артефакты — это изумительный материал для исследований. Верно?
— Ближе к сути.
— Для местных они такого уж острого интереса не вызывают. Для моцкафцев.
— Ражень...
— Браво, Шам, садись — пять. Ламбадовцы из Груздя — вот кто возьмет все и сразу по разумной цене, там могут помочь с идентификацией и расплатиться той же амуницией. Думаю, вы вкурсе о свободно продаваемых ими изделиях из мифрила? Теперь вкурсе. Лишний повод посетить лавочку.
— За, — коротко задвинул дварф, вставший в стойку при упоминании мифрила.
— А если подстава?
— Викзар, если ты мне не доверяешь, то бери амулет связи со своей долей монет и сертификатов и дуй к бабушке. Вещи остальных я сам покараулю на соседней грибнице, пока бригада рабочих делает опись и переносит барахло.
— А ты с какого боку к ним?
— Имел в свое время дело.
— Что ж бросил?
— Личные обстоятельства. Как план?
— Так. А тебе в чем выгода?
— Мне надоел местный пейзаж, — сделал я честные глаза. — Пора сниматься со стоянки.
— Оха-хо! Отж, тут неча вихлять! Мифрил — сила.
— Допустим. У тебя есть связь?
— Могу телепортировать в город, минуя тревожку, в смешанный квартал неподалеку от Криб.
— Викзар, идем, сама отправлю. К бабушке...
— Хм! — привлек внимание Шам. — Мы прямо так завалимся и нам тут же поверят?!
— Хм... — со своей колокольни он, безусловно, прав. — На Ражене вера в Араса повсеместна, — доставая из сумки мелкий самородный топаз с чарами приема образов, такой работает на запись и в руках обычных глоров. — Мнемосчитка... частичная, — вовремя оправился я, — подземного храма в свете уже разошедшихся слухов гарантирует лояльность к вам.
— Баста!
Пока урегулировали мелочи, отправил второе срочное послание брату: "Привет, Вася. Прими подарок еще один подарок — сокровищница графов нит-Миттар-Фосливых, подробности ожидай с четырьмя наемниками. Прошу продать желающим лучшую экипировку, вчера переданного Жукнаса и гаджет Экстра с примочками, а так же ездовых маблонгских ирбисов непосредственно из зверинца, с запечатлением. Ну и упомянутые версии часов: асаловая серия с алфавитной маркировкой "Мечта-мини", "Мечта-экстра", "Мечта-макси", "Мечта-Ра, нотная серия для средней ценовой категории "Мечта-до-ре-ми-фа-соль-ля-си". Надеюсь, твои архимаги уже разобрались с техникой модульного построения чар. Блюди конспирацию, пожалуйста. С наемниками еду дальше наводить шухер в Мияргазе. Всех родных поцелуй за меня".
Первое улетело еще вчера с рассветом: "Привет, брат! Да-да, не выдержал. Да-да, ответа не надо... В общем, чего я тут намылился к тебе обратиться — измыслил на досуге Чебро модификации "Жукнас(*)". Плюс варианты дополнительных примочек к часам — звуковой интерфейс, визуальный, мыслеобразный — для теста спутниковой связи. Надо занять все доступные слоты и обкатать управление. Всем привет от меня".
Ночь — плодотворное время суток. Пока все спали, я безбоязненно экспериментировал, за счет Призрачной Плеши восстановив под ноль израсходованный запас Асацио. К моему несказанному удивлению, на всех хасалах добавилось пятнадцать новых граней, доведших их общее число до годицы. Казалось, нет предела совершенству, ан нет! Причем новоявленные "грани" наблюдаются лишь в истинном зрении в виде эдакого цветка на площадке, хотя их можно и проявить, пустив по лепесткам искорку, например.
