И где только в нём умещается столько воды? — подумал Гарри мимоходом.
— Ну вот, а я пришёл тебя обрадовать — взять у тебя интервью, чтобы все узнали, какой ты — Капризуля! Но если тебе больше нравится плакать здесь в гордом одиночестве, то я сейчас уйду. И фантики кому-нибудь другому отдам... — И он повернулся, якобы собираясь уходить.
— Нет-нет, подожди! Я с удовольствием дам тебе интервью. Я даже капризничать не буду. Целых полчаса. А фантики красивые?
— Очень. Я разложу их там, на столе, чтобы ты смог ими любоваться. Но это после интервью. Кстати, как поживает Глаз? — Гарри на память пришла их первая встреча, когда его до смерти напугал огромный раздутый шар — глаз убитого циклопа.
— Нормально, — отмахнулся малыш. — Облетает этаж с дозором.
— А откуда ты всё это знаешь про Глаз, что он принадлежал циклопу? Он же не умеет разговаривать.
— Я прочитал это в книге в библиотеке. Знаешь, как одному здесь скучно? — на глазах Капризули вновь блеснули слёзы. — Ни поговорить не с кем, ни поплакаться кому-нибудь. Вот я и читаю ночами книги. Если встретишь меня ночью в библиотеке — не пугайся. А то один раз девочка в обморок упала от неожиданности...
— Я, вообще-то, не обморочный. Но всё равно спасибо, что предупредил. Значит, это ты в библиотеке уму-разуму набрался! А я-то всё голову ломаю, — капризничаешь ты как ребёнок, выглядишь малышом, а говоришь совсем как взрослый.
— Скажешь тоже — малыш! — надулось привидение. — Мне, между прочим, уже триста лет. Я же не виноват, что я так молодо выгляжу-у-у... — захныкал Капризный ребёнок, устроив обильный слёзоразлив. Потоки самых настоящих мокрых слёз опять потекли по его сморщенной мордашке, рискуя затопить весь этаж.
— Нет-нет, конечно же ты не виноват. И выглядишь ты очень мило и взросло. Ты очень симпатичное привидение! — поспешил успокоить его Гарри, аккуратно отступая, чтобы его ноги не промокли насквозь в слёзном озере.
Бедный, бедный состарившийся ребёнок... — подумал про себя Гарри, а вслух спросил:
— Можно поинтересоваться, как ты умер? Если не хочешь — не отвечай, — поспешно добавил он.
— Отчего же, я с удовольствием расскажу тебе эту грустную и поучительную историю.
Время было неспокойное — шла война с великанами, которые приходили с гор. Их было немного, но каждый из них стоил десятка людей. Некоторые из них были людоедами. — Гарри вздрогнул. — По крайней мере — так говорили. Мы жили в деревне неподалёку отсюда. Великаны напали на нас и начали крушить дома. Заклинания против них не помогали, ведь великаны защищены древней магией. Люди побежали прятаться в лес, а я заупрямился, раскапризничался и убежал от мамы. Я спрятался под кроватью, думая, что там меня никто не найдёт... Меня и вправду никто не нашёл — даже косточек. Великаны смахнули наш домик в два счёта своими дубинками, стёрли его с лица земли. Я даже ничего не понял. Р-раз! — и я словно взлетел в воздух, подхваченный ветром как шарик семян одуванчика. Сверху я увидел развалины домика и великанов, неистово их топтавших. Так я понял, что я умер... — Капризуля всхлипнул, но плакать не стал. — Ещё три дня я летал по разорённой деревне. Великаны ушли, жители вернулись. Моё тело так и не нашли — им даже нечего было хоронить. Поэтому-то, наверное, я и стал привидением. Моя мать надеялась, что меня унесли великаны. Я летал около неё, кричал, проходит сквозь неё — всё было бесполезно. Она меня не видела. Только тогда я и понял, что сам стал привидением, которыми меня пугали чуть не с рождения, если я капризничал, не желая идти спать или есть кашу...
Хогвартс был неподалёку от нашей деревушки. Я прилетел сюда в поисках друзей или, хотя бы, тех, кто похож на меня. Я знал, что в замке есть призраки. Но все они оказались взрослыми. Им со мной неинтересно. Я уже несколько столетий один... Длинноволосую Синеглазку раздражает мой плач, Майская Утопленница сразу же начинает топиться в лужах моих слёз, Застеночник только и знает, что греметь кандалами и стенать так, что жить не хочется, а я и так уже умер. Почти Безголовый Ник слишком занят, кровавого Барона я боюсь, Толстый Монах сразу же начинает читать свои проповеди и нравоучения о том, что я был плохим непослушным сыном, Нос так сопит и сморкается, что у меня уши закладывает, Белая Тапочка не умеет разговаривать, а Плакса Миртл зануда, она сама плакать и жаловаться любит, меня не слушает. А я так один-о-ок... — захлюпал носом Капризуля.
— Тебя никогда никто не навещал? — поинтересовался Гарри, в то время как перо быстро порхало по пергаменту, делая заметки. — С живыми ты не общаешься?
— Призраки недолюбливают живых, впрочем — взаимно. Вы даже сквозь стены проходить не умеете, — пренебрежительно отозвался малыш. — Хотя и хорошие люди встречаются. Вот когда-то ко мне приходили мальчик и девочка. Они ходили к озеру, туда, вниз, — махнул он рукой в сторону лестницы. — Они приносили мне обёртки от конфет. Эти фантики до сих пор там, на столике. Ты и свои разложи там же, ладно? Так вот — они со мной разговаривали.
— А как их звали? — спросил Гарри, занося в свиток всё, рассказанное Капризулей.
— Девочка была Маргарет. Такая красивая хохотушка, темноволосая, с косичками.
Это же моя тётя! — чуть не подпрыгнул Гарри. — Я ведь нашёл её платок на песке у озера. Значит, это она! Иначе и быть не может!
— А кто был мальчик? — почти выкрикнул он.
— Она называла его Чарли.
— Опиши его пожалуйста.
— Он кашлял, голос у него был хриплый, и капюшон его мантии был всё время накинут — он боялся ещё сильнее простудиться.
— А рост, возраст, телосложение? — Гарри надеялся выяснить, кто это. Ему пришло в голо-ву попытаться найти тётю через того самого Чарли. Она вообще могла быть за ним замужем. Наверняка у них были романтические свидания в уединённом месте у озера... Как бы тогда всё было хорошо!
— Лет ему было тринадцать-четырнадцать, голос обычный, только насморочный и хриплый — он же болел. А что до роста, то мне трудно судить, все люди выше меня...
Гарри был раздосадован.
— Вспомни хотя бы, как давно это было.
— Не знаю. Время не властно над нами, призраками. Может прошло десять лет, может — сто. Для меня время не существует, — философски заметил Капризуля.
Гарри тяжело вздохнул. Его затея провалилась.
— Что ж, ладно. Пошли, разложим твои фантики. Ты их честно заработал.
Гарри подошёл к столику, осторожно смахнул с него вековой слой пыли и стал раскладывать гостинцы. Сбоку лежали старые поблёкшие и пожелтевшие обёртки от Желейных Слизнячков.
Вернувшись от Капризули, который ещё раз порыдал ему перед уходом и промочил слезами мантию насквозь, Гарри рассказал обо всём Рону и Гермионе. Они решили найти того Чарли, друга Маргарет, по альбому выпускников. Точного года выпуска неизвестного Чарли они не могли знать, поэтому пролистали те десять альбомов за подходящие годы, по которым они раньше искали Маргарет. Они обнаружили сорок три Чарли.
Снова тупик. Очередная нить оборвалась. Гарри всё больше мрачнел. Он не знал, что делать дальше. Его оптимизм явно исчерпал себя. Пребывая в паршивом настроении, он сел за зубрёжку рун и их толкований, чтобы отвлечься.
В гостиную впорхнула Джинни. Она непостижимым образом управлялась с домашним заданием за полтора-два часа и всё остальное время была свободна. Рон и Гарри ломали головы, как у неё всё так быстро получается. Она лишь таинственно улыбалась на все их вопросы. И вот Рон, у которого тоже настроение сегодня не задалось, решил в этом разобраться.
— Джинни! — подозвал он её строгим голосом. — Ты почему не готовишь домашнее задание?
— Я уже все задания приготовила. Нам Мадам Земфира тоже задала гадание на рунах и их толкование, я уже всё выучила.
— Не обманывай меня, Джинни, ты и получаса над ними не сидела. Я не верю, что ты выучила все руны и все способы гадания на них с толкованием их сочетаний. Ты явно не доучила и получишь плохую отметку, а я буду за тебя отвечать перед мамой! Я староста, моя сестра не может плохо учиться, это бросает тень на мою репутацию!
— Да ладно, тебя что, Перси покусал? С каких это пор амбициозность стала заразной? Репутация у него пострадает... — поддразнила его Джинни. — Возьми и проверь, как я выучила.
— Вот ещё! Я ещё не выучил состав зелья, травящего мух. Вот пусть Гарри проверит, — переложил он свои обязанности на плечи другого, как будто Гарри было больше нечем заняться. — Гарри, проверишь её?
— Ладно, но только ради твоего спокойствия, — нехотя отозвался Гарри. Ему не хотелось лишний раз проводить время рядом с девушкой и бередить её старые раны. Но ведь и совсем не общаться с ней он тоже не мог. — Давай, Джинни, начинай.
Та покорно начала отвечать по памяти, уставившись в потолок, будто там была написана подсказка.
— Руна Феу. Прямое положение. Ключевое понятие — приобретение или сохранение. Фи-нансовое положение стабильно, в материальной сфере всё благополучно. Перевёрнутое положение. Ключевое понятие — отчуждение. Затруднения и препятствия.
Руна Уруз. Прямое положение. Ключевое понятие — получение новой формы. Что-то завершается в жизни, и привносится что-то новое. Сила приносит перемены. Перевёрнутое положение. Ключевое понятие — дезориентация Силы. Сила работает вразрез с желаниями и действиями. Вас подстерегают неудачи и разочарования.
Руна Турисаз... — Джинни без ошибок и без малейшего затруднения отвечала сложнейший теоретический материал, изложенный к тому же весьма туманно. Гарри просто диву давался. Он сам за три часа зубрёжки дошёл только до руны Иса, а извилины у него уже завязались морским узлом. Рон выучил и того меньше, надеясь списать на завтрашней контрольной. Джинни же за полчаса выучила всё наизусть!
— Ну у тебя и память! — искренне восхитился Гарри. — Как у слона!
— Сомнительный комплимент! — хихикнула Джинни. — Разве я похожа на слона?
— Нет конечно, извини, ты похожа на боутракла, больно уж худая.
— Ещё лучше! Умеешь ты порадовать, Гарри. А если я поправлюсь, я буду больше тебе нравиться? — закинула невзначай удочку Джинни, чем весьма смутила Гарри. У него как-то не очень получалось объясняться с девушками.
— Джинни, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты — моя подруга, младшая сестрёнка мое-го лучшего друга. И только, — сказал он твёрдо, глядя в пол.
— А почему тогда ты меня поцеловал? — прошептала Джинни, с надеждой заглядывая Гар-ри в глаза.
— Кто? Я? Когда? — взвился Гарри чуть не до потолка, привлекая к себе внимание всей гостиной.
— Когда я нашла кровь единорога.
— Ах, это!.. — у Гарри аж от сердца отлегло. — Я тебя просто по-дружески чмокнул в щёку, исключительно из чувства благодарности.
— О-о-о... — разочарованно протянула Джинни, краснея. — А я думала, думала, что... — она была сильно расстроена. Уголки губ сразу же опустились вниз, глаза потухли, казалось, даже веснушки сползли с лица.
— Джинни, меньше всего на свете мне бы хотелось тебя разочаровать, расстроить или обидеть, но ты всё не так поняла. Я тебя очень люблю, но как младшую сестру, как подругу...
Джинни низко опустила голову, закрыв лицо руками. Завеса рыжих волос словно отгородила её стеной от Гарри. Они сидели молча, обоим было неловко.
— Ну, что? Гарри, выучила она? Вы чего такие убитые сидите? — они и не заметили, как к ним подошёл Рон.
Подскочив от неожиданности, Гарри и Джинни виновато переглянулись и в один голос ответили преувеличенно бодрыми голосами:
— Нет! Всё в порядке!
Джинни вскочила с места и унеслась в спальню, чтобы не присутствовать при разговоре Гарри и Рона.
— Представь себе, Рон, она действительно всё знает! — округлив глаза затараторил Гарри фальшиво жизнерадостным голосом, чтобы скрыть неловкость. — Твоя сестрёнка — уникум! Она действительно всё знает, ни разу не ошиблась. У Джинни великолепная память. У вас в роду великанов не было? Может, вам её в роддоме подменили? — пошутил он неловко.
— Странно как-то, — недоверчиво воззрился на него Рон. — Джинни вроде бы никогда особой памятью не отличалась. Да и вообще её школьные успехи меня удивляют — сплошь отличные отметки. Я сначала думал, с ней Гермиона занимается, но нет. Гермиона сидит всеми вечерами, учит, ты же её знаешь. А эта стрекоза — раз-два — и готово. Раньше она такая не была. Что-то здесь не чисто.
— Ну и что же это может быть? Джинни пьёт напиток резкого поумнения? Какой-нибудь Мозговой эликсир Баруффио? Или в неё вселился Дух Всезнания? — недоверчиво спросил Гарри.
— Я не шучу. Джинни и вправду что-то опять темнит.
— Может, она снова что-нибудь эдакое по почте выписала?
— Таких зелий, мазей или чего-нибудь там ещё не существует, для развития ума, я имею в виду. Помнишь, Гермиона в прошлом году говорила, что какой-то там порошок делают из какашек докси? Я сначала не поверил, а потом прочитал об этом в книге Фальшивая Магия или Популярные Заблуждения Волшебников. Есть правда составы, улучшающие память, но не настолько же... Джинни же просто ходячая энциклопедия. Помнишь, она нам про средневековые трактаты о ведьмах рассказывала?
— Да. Столько и Гермиона не написала. А вдруг это что-то Мисс Найтингейл изобрела?
— И тестирует это на Джинни? Ну ты скажешь тоже, Гарри. А вдруг у него побочный эф-фект какой-нибудь? Ну там облысение, выпадение зубов или пигментация кожи в фиолетовый цвет? Кто же на людях экспериментирует? Только разве что Фред и Джордж со своими Обморочными Облатками...
— А на ком же ещё подобное средство можно проверить? Животные ведь не говорят — результат не проверишь, — не сдавался Гарри.
— Но ведь есть же ещё всякие эльфы, гоблины, вей... — Рон осёкся на полуслове, собираясь сказать вейлы.
— Значит — на эльфах и вейлах экспериментировать можно, на не-совсем-людях, на полу-кровках, а на людях нельзя?! Как-то подозрительно ты мне напомнил Малфоя с его бзиком о чистоте крови. Человек — это значит одно, а полувейла — другое?! — Гарри пытливо смотрел Рону прямо в глаза. Тот смутился и отвернулся.
— Извини, я сказал глупость, я совсем не то имел в виду...
— Это как раз то, я чём говорил Хагрид. О том, что не-совсем-людей считают вторым сортом, грязью под ногтями, отбросами, и только потому, что они не-совсем-люди! Моя родная тётя была наполовину вейла! Мисс Найтингейл тоже наполовину вейла! Они, по твоему мнению, второй сорт?! Хуже суперчистокровных Малфоев?! Хуже тебя? Хуже меня? Моя мать ведь была магглорожденной! — Гарри кричал, не замечая этого. Благо, в гостиной кроме них уже никого не было.
— Нет! Нет! Извини, я не хотел никого обижать! Просто сорвалось! Извини!
— Не надо просить прощения у меня. Ты обидел не меня, а всех тех, кого ты считаешь ни-же себя по праву рождения. Это ведь не твоё личное мнение. Это мнение волшебного общества, в котором ты родился и живёшь. Здесь принято так думать. Теперь я понимаю, почему Мисс Найтингейл скрывает, что она на половину вейла. — Он развернулся на сто восемьдесят граду-сов и выбежал из гостиной.
Гарри с трудом успокоился. Невольные слова Рона задели его. Именно в этот момент он понял, что чтобы стать частью волшебного мира, ещё не достаточно разбираться во вредноско-пах и напоминалках, мало знать заклинания и варить зелья, надо знать все тонкости отношений его обитателей, их психологию, общепринятое мышление.
