АптОм заявил, что нет никакого смысла уничтожать интересные биологические образцы — так как из хранилища Уранос могут в любой момент вылезти новые, и эта вторая волна мигрантов, вероятно, будет защищена и вооружена гораздо лучше. Нужно исследовать тех человеков, что у них есть. Узнать их сильные и слабые стороны. И лишь потом, вооружившись этим знанием, составить план — как избавиться от этой мелкой дряни надёжно, чтобы она больше не появилась.
Амону эта идея — ожидание вместо боя — совершенно не понравилась. Он довольно невежливо порекомендовал братику отойти в сторону — или присоединиться к человекам в его желудке. АптОм отошёл — но как выяснилось, не очень далеко и не очень надолго. У него были свои методы. Через восемь лет Амон оказался в ледяной ловушке, откуда был извлечён Сатаной только в конце второго тысячелетия новой эры по человеческому летоисчислению.
Великий Пожиратель почему-то не воспользовался плодами своего триумфа, то есть не стал добивать и поглощать брата, хотя оба неоднократно грозились это сделать. Вместо этого он со свитой из сотни младших демонов отправился в Антарктиду, где намерен был выяснить нечто крайне важное относительно происхождения и природы человека. И не вернулся.
Благодаря действиям Амона-девилмена, человечество выиграло себе небольшую фору. Бодрствующих демонов в мире не осталось, а демоны в ледяном сне... не то, чтобы совсем бессознательны, но мыслят очень и очень медленно — в соответствии с замедленным метаболизмом. Ксенон и глазом моргнуть не успел, а человеки уже распространились на все пять континентов, изобрели колесо, письменность, плавку металлов, огнестрельное оружие, летательные аппараты, компьютеры, ядерное оружие... и корпорацию "Кронос".
Последняя и отправила в начале двадцатого века тайную экспедицию в Антарктиду. Уж неизвестно, что именно они там искали, но вряд ли демонов — Священные Командующие были материалистами и в библейские сказки не верили. Странных существ во льду они сочли древними зоаноидами. Причём мёртвыми древними зоаноидами — мозги у всех были разрушены, да и тела больше напоминали кашу, и признаков жизнедеятельности не проявляли даже после разморозки. А о молекулярной памяти демонов изыскатели, конечно, не имели ни малейшего понятия.
Внеклеточный матрикс — это молекулярная машина, к которой неприменимы понятия "живая" или "мёртвая". При снижении температуры её активность падает, при повышении — возрастает. Разумеется, молекулы могут разрушаться от времени, вплоть до полной потери структурности — но субстанция, найденная экспедицией, оказалась очень стойкой — период её полураспада при низких температурах превышал возраст Земли.
"Эта штука отличается от обычного ПВМ, как толедский клинок от перочинного ножа", — сказал Джабир ибн Хайян, изучив вещество, найденное во льдах.
Однако все попытки создать зоаноидов на основе нового матрикса кончались крахом. Субстанция была совершенно неуправляема. Либо она вообще отказывалась взаимодействовать с живыми телами, либо стремительно, со скоростью взрыва, превращала их в бесформенные комки плоти.
— Она вела себя, как типичное прионное заболевание, — объяснил Хеккаринг. — Знаете, что такое прион?
Все покачали головами.
— Вот ведь невежды... Прион — это белковая молекула, свёрнутая неправильным образом, так что она не может выполнять свои обычные функции. При этом, соприкасаясь с правильно свёрнутыми молекулами того же белка, она вызывает их перестройку по своему образу и подобию. Цепная реакция, понимаете? Как один кристаллик, упав в перенасыщенный раствор, превращает всю его массу в сросток таких же кристаллов. Подобно вирусам, прионы являются небиологической, неживой инфекцией, инфекцией молекулярного уровня. Но в отличие от вирусов, они даже не содержат никакой наследственной информации.
— Вы хотите сказать, что демоны оказались... целиком прионной формой жизни? — первым сообразил любитель фантастики Тецуро.
— И да, и нет. Клетки их тел состоят из нормальных белков. Но внеклеточный матрикс — прионный, да. И при соприкосновении с нормальным внеклеточным матриксом он перестраивает его на свой лад. Причём процесс происходит с ураганной скоростью. Обычная прионная инфекция распространяется в организме месяцы и даже годы — их даже прозвали "медленными болезнями". Прикосновение демона трансформирует человека или животное в программируемый организм за считанные секунды. До сих пор неясно, какой катализатор они для этого используют, но он должен быть чудовищно эффективен.
— А зоаноида?
— Зоаноида трансформировать не надо, он и так уже состоит из ПВМ. Не такого совершенного, как демонический, но вполне пригодного для ассимиляции.
— То есть вы хотите сказать, что любая армия зоаноидов для них — накрытый стол?
— Нет. К счастью, дело не так плохо. Люди выработали свою защиту от аппетита этих тварей. Демон не может поглотить человека, пока тот сохраняет разум. Человеческий мозг генерирует особый барьер — я назвал её полем абсолютного страха или АТ-полем. Если ассимиляция идёт снаружи, это поле обжигает и отбрасывает демона, если изнутри — убивает. Поэтому они могут поглощать только людей, которые в буквальном смысле лишены разума — из-за психических заболеваний или наркотиков. И зоаноиды эту защиту сохраняют.
— Что-то никакое АТ-поле не удержало Аптома от поглощения элитной пятёрки, — скептически заметил Тецуро. — Хотя те были очень даже в сознании...
— Аптом — человек. Точнее девилмен, но это непринципиально. Имея человеческий разум, он мог подавлять АТ-поле зоаноидов собственным аналогичным полем. Истинным демонам такое, к счастью, недоступно.
— И все девилмены так могут? — уточнил Рио.
— Да. Я уже проверял это, когда поглотил Кулексуса, а Фудо, как понимаю, ещё не пробовал питаться зоаноидами, но не вижу, что бы ему помешало.
— Я не буду превращаться в хищника-убийцу! — возмутился Акира. — Я сражаюсь только с демонами, и только чтобы защитить людей! Я не АптОм и не Амон!
— Тебя никто и не заставляет, — фыркнул Хеккаринг. — Но знать о такой возможности тебе стоит.
— Но девилмены не могут поглощать людей и животных, то есть существ, лишённых ПВМ? — не унимался Тецуро.
— Именно. Только истинные демоны знают, как активировать прионный катализ, а без него инфекция будет размножаться слишком медленно. Когда АптОм руководствовался только своими инстинктами, он мог это делать, но когда я подчинил его тело, умение снова было потеряно...
— И вы не можете его найти в молекулярной памяти?
— Нет. Чего-то не хватает. Я помню, что делал АптОм для ассимиляции не-зоаноидов. Но когда я делаю то же самое, результата ноль.
— Вы недорассказали нам про АптОма и как из него сделали Аптома, — заметил Рио.
— Тьфу, да. Сами меня отвлекаете вопросами, я сбиваюсь с мыслей! Итак, Кронос регулярно пытался прививать демонический ПВМ разным зоаноидам, а также людям, ещё не прошедшим процессинга. Но если подопытный был без сознания, то процесс выходил из-под контроля, а если в сознании, то АТ-поле работало нормально и заражения просто не происходило.
— Но почему бессознательные зоаноиды умирали? — приподнял бровь Асука. — Исходя из того, что вы изложили, АптОм должен был возродиться в одном из них.
— Потому что учёные Кроноса пытались внедрять слишком маленькие кусочки. Молекулярная память демонов сходна по природе с голограммой. Если её разрезать на две половинки, ты получишь не две половинки изображения, а два целых, только немного размытых. По мере уменьшения фрагмента снимка, голографическое изображение будет становиться всё более мутным, пока не превратится в туманное пятно. Крошечные обрывки плоти АптОма не являлись самим АптОмом и не умели правильно поглощать добычу. Они начинали хаотично перестраивать биомассу вокруг себя, что приводило к смерти носителя. В конце концов на них просто плюнули, сунули в хранилище и на пару десятилетий забыли.
А потом кому-то в японском филиале пришла в голову мысль привить подопытным сразу всё, что осталось от мёртвых демонов. Или, по крайней мере, очень большие обрезки. И при этом напихать побольше энерголиний для стабилизации и преодоления несовместимости. Уже было известно, что наличие таких линий заметно повышает шансы Потерянных Номеров выжить в ходе процессинга.
Из двенадцати подопытных выжили пятеро. Двое превратились в неуправляемых чудовищ (возобладали личности настоящих демонов) и были уничтожены. Но трое — Аптом, Дайм и Сомлум — стали полноценными девилменами. Так возник проект Потерянных Номеров-Коммандос.
— Дайм и Сомлум были девилменами?! — у Шо отпала челюсть. — Но они же не могли поглощать зоаноидов, как Аптом!
— Аптом в первой версии тоже этого не мог. Их молекулярная структура была не чисто демонической — это была дикая каша, пронизанная и отчасти стабилизированная мутировавшими энерголиниями. Но все они имели частично демонические способности. Дайм унаследовал редкую силу, присущую лишь некоторым демонам — сливаться с неодушевлёнными объектами. Что касается Сомлума, то структура его тела была самой стабильной из трёх, он был больше всего зоаноидом и меньше всего демоном. Но зато почти чистый демонический внеклеточный матрикс был сконцентрирован в его слюне. Именно благодаря этому он мог одним плевком "расплавить" противника, перестроить его клеточную структуру.
— Почему в таком случае никто из этих троих не вспомнил свою истинную природу? У Акиры же нет проблем с доступом к памяти Амона, да и у вас...
— Отчасти вспомнили — их имена принадлежали соответствующим демонам. Но в целом молекулярная память демона в этом отношении похожа на потайную кладовочку — чтобы найти вход, нужно хотя бы начать искать, иначе можно в квартире всю жизнь прожить и не увидеть её. Фудо изначально знал, что он не человек, я же, завладев новым телом, просто перерыл свои воспоминания в поисках любых подозрительных деталей. Кроме того, наши демоны сами постоянно пытаются вернуть контроль над телами — мы чувствуем, как они шевелятся внутри. У Коммандос таких проблем не было. У Аптома было невероятно мощное АТ-поле — он полностью подавлял АптОма силой своего эго, пока был жив. Тогда как демоны Дайма и Сомлума были изначально слабее.
— Но почему АптОм не восстановил свою личность сразу после смерти Аптома? — спросил Рио. — Почему он несколько недель вёл себя как безмозглая амёба, дав вам время подготовиться и поглотить его? Если достаточно всего лишь ослабления контролирующей воли...
— Во-первых, он пытался. Неоднократно. Но каждый раз, как в растворе начинало формироваться что-то похожее на мозг, я тут же его уничтожал. Во-вторых, нас спасли аппетиты Аптома. Инстинкты АптОма просто растерялись — они не знали, что делать с такой большой и генетически разнородной биомассой. Во что её собрать, какие клетки и органы приоритетны, а какие можно отторгнуть. АптОм привык быть в десятки раз меньше.
Нам повезло. Лететь за границу не пришлось. Первую же потайную базу, откуда доносились мысленные вопли боли и страха, Нана и Кохаку нашли прямо на территории Японии. Более того, нам повезло дважды — на этой базе не оказалось Кабрала, а прочий персонал не мог оказать нам достойного сопротивления — людей, которые пытались качать права, я просто отодвинул с дороги, а зоаноидам велел молча сидеть и ждать дальнейших приказов.
Спустившись в закрытую зону, я голыми руками выломал железные двери... чтобы обнаружить там несчастных изуродованных существ, из которых Кабрал изготовил живые гравидетекторы. Их было четверо — оранжевых шаров с ножками, расставленных по углам огромного квадрата. Кохаку и Нана тут же кинулись к ним, и принялись гладить, успокаивая. Они не могли говорить, не могли принять человеческий облик, они даже не могли меня увидеть. У них не было ни ртов, ни глаз. К счастью, они могли отвечать на мои телепатические запросы, так что довольно скоро я выяснил, кто и зачем создал этих несчастных. А также, что им оставалось жить не более двух месяцев...
Я связался с лордом Пургсталлом. Ответ был таким, как и можно было ожидать.
— Тех, кого Хан разместил на нашей территории, мы постараемся как-нибудь реанимировать — тут мы в своём праве. Хотя вряд ли получится... система сообщающихся сосудов не лечится, ты ведь это по себе знаешь. Но по крайней мере, мы вернём им нормальные чувства и способность трансформироваться... пусть хоть последние месяцы проведут нормально. Но что касается других... Боюсь, Нео-Зекстолл, что тут мы ничего не можем сделать. Не развязывать же ради нескольких несчастных войну между регионами... Всё, что я могу — заставить Кабрала поделиться результатами гравиметрии. И возможно, скомпрометировать его в глазах лорда Арханфера. И может быть, добиться запрета на такие жестокие опыты в будущем.
Звучит логично, но... как я после этого смогу девочкам в глаза смотреть?
— По крайней мере, скомпрометируйте его как следует, мой лорд. Тут ведь дело не только в том, что подобными действиями он портит репутацию Кроноса во всём мире. Он — всё это время — знал, где находится гайвер! И скрывал это от остальных зоалордов. Чем подставил под удар всю организацию!
— Само собой, — Пургсталл хищно улыбнулся. — Ты мне очень помог, раскопав на старика такой компромат. И я по возможности в долгу не останусь.
— Лорд Пургсталл, после того доверия, которое вы мне оказали с зоакристаллом, это я вас никогда не смогу отблагодарить...
— Будь проклят этот жук! Опять полез туда, куда не следовало, да ещё так невовремя! Я даже не успел явиться в Японию лично, как он уже разобрал мою базу по кусочкам! Твой яд, Джабир, слишком медленно действует!
— Заставишь насекомое трансформироваться — он сразу подействует быстро. Я не могу вызвать отторжение кристалла в человеческом облике. То есть могу, но не собираюсь, будет слишком подозрительно. А я, в отличие от тебя, пока ещё чист.
— Учти, Джабир, если я провалюсь, то утяну за собой вас всех. Так что не надо делать вид, что тебя это всё не касается.
— Не психуй, брат, — укоризненно сказал Лугнагг. — Твоё положение ещё далеко не так опасно, чтобы кому-то угрожать. Ну пожурят немного на совете, может быть назначат пару болевых ударов. В первый раз, что ли? Ты у нас и так главный хулиган в семье, все уже привыкли.
— Амникулус сам сказал недавно — кто из нас без греха? — добавил Джабир. — Теперь пора ему его же слова и припомнить.
— Ладно. Пока я это потерплю, — неожиданно согласился Кабрал. — Но если в следующий месяц твои методы не сработают — я уберу жука по-своему.
— И тем самым подставишься ещё больше? Ты сейчас должен сидеть тихо, как мышка, Кабрал. Тем более, у нас теперь есть более актуальные проблемы.
— Это ещё какие? — нахмурился маленький зоалорд.
— Ты знаешь, что у меня есть шпион в "Молнии Зевса". Вчера я просканировал его память и нашёл там... довольно интересные вещи.
— Всё никак не успокоятся? — хмыкнул Лугнагг. — Задумали что-то эффектное? Я думал, после смерти Ганеши мы о них больше не услышим.
— Не задумали. Откопали. Если я вам начну пересказывать, это будет звучать, как полный бред. Поэтому я просто перекину слепок воспоминаний Тецуро Сегавы. Настраивайтесь на приём. Выводы делайте сами.
