— Осознанно я никому не хочу ничего ломать, но по неосторожности или по незнанию... — разжав пальцы, я развела руками, так и не закончив фразу.
— Договорились, — улыбнулся рыжий и легонько хлопнул ладонью по "надутому" элементалю, тот зашипел, заполыхал и... показал мужчине язык, чем вызвал сдавленный смешок у меня. — А теперь повернись спиной, я посмотрю твою метку.
— Только платье, как предложил Лааш, снимать не надо, — почему-то хихикнула я, выполняя его просьбу.
Наверное, это нервное, но мне, правда, стало легко и весело. От дурашливых замашек огненного духа, от открытой улыбки норда и от того, что мы с ним... договорились! Если это не хитроумная уловка, значит, у меня теперь есть союзник и учитель, который знает мою тайну и готов помочь мне адаптироваться в новом мире. Что еще может желать бедная переселенка? Разве что... вернуться домой. Последнюю мысль я и озвучила, спросив, есть ли на это шансы. Ответ Йена, увы, меня не обрадовал. А потом он, сдвинув в сторону мои волосы, прикоснулся к шее и... я резко шарахнулась, разрывая тактильный контакт.
— Больно? — обеспокоено спросил мужчина.
— Н-нет, — не оборачиваясь, пробормотала я. — Метку нашел?
— На шее нет.
— А где же она тогда? — от удивления я даже обернулась.
— Не знаю, — пристально вглядываясь в мое лицо, ответил "медведь". — Обычно бывают на шее или руках, но у тебя эти места чистые.
— Уф-ф-ф, — выдохнуло "солнышко", — ну теперь-то мы, наконец, снимем с нее платье и поищем все вместе метку?!
От взглядов, которыми мы с Йеном одарили элементаля, он должен был, как минимум, вспыхнуть. Но этой болтливой заразе, как показала практика, взгляды не страшны. И если бы моя охрана так вовремя не вернулась с обеда, мы бы еще долго слушали о пользе раздеваний и о многом другом.
Задерживаться надолго рыжий норд не стал, чтобы это не выглядело подозрительно. Сказал, что зайдет завтра и принесет кое-какие книги, которые могут помочь мне освоиться. А еще он обещал попросить Виа-рилью организовать мне водные процедуры. И попросил! Вот только прежде чем добраться до вожделенной бани, меня отправили на свидание с бабкой-повитухой, которая, как это ни противно вспоминать, проверила наличие моей девственности. Вернее... обнаружила ее отсутствие.
Глава 3
День визитов.
Теплые струи стекали по бледно-серой коже, оставляя мокрые дорожки на моем обнаженном теле. Теперь моем. И расставаться с ним, несмотря на проблемы Ильвы, я не собиралась. Разве что возникнет шанс вернуться на Землю и снова стать Лерой Бродской. Но, как вскользь упомянул Йен, такое маловероятно. О случаях переселения (или, как считают местные, одержимости демоном) рыжий норд знал не понаслышке. Правда, углубляться в подробности этих познаний не стал, сославшись на то, что ему пора уходить. Но я упорная, все равно ведь потом выясню, даже если информацию из "медведя" придется клещами тянуть.
Вокруг было тихо, жарко и пахло деревом. Над раскаленными камнями клубился белый пар, вода в котле размеренно булькала, а на дубовой скамье стоял большой таз. Из него-то я и черпала ковшом воду, выливала ее на себя и тихо млела от удовольствия. Никогда не любила бани, предпочитая нежиться в собственной ванной или посещать СПА салоны. Сегодня же мое мнение о деревянных постройках с большой печью и баком, полным ледяной воды, резко изменилось в лучшую сторону.
Смывать с себя невидимую грязь чужой жизни было истинным наслаждением. Особенно после визита пожилой лэфы с морщинистыми руками и не менее морщинистым лицом, на котором читалось откровенное осуждение. Ведь явных свидетельств насилия на моем теле не было, как не было и свидетельств невинности. Из чего старуха сделала вывод об аморальности моего поведения и... ушла докладывать об этом отцу и нордам. Я же, кривясь от брезгливости, вызванной стойким ощущением, что меня не только осмотрели и ощупали, но еще и оплевали, отправилась в сопровождении двух монахинь и Люля в баню. Эскорт остался подпирать дверь предбанника, а я, наконец, добралась до мыльной настойки и чистой воды. Кайф!
Прошел где-то час, а я по-прежнему сидела на лавке и в третий раз за время мытья размазывала по коже ярко-розовую жидкость с приятным цветочным ароматом. Медленно, тщательно... с удовольствием. Визит повитухи, как ни странно, всколыхнул воспоминания, вот только не Ильвины, а мои. Перед мысленным взором, словно яркий сон, пролетали картины из прошлой жизни. Смерть отца, предательство жениха, выкидыш... черт! Какое мерзкое безликое слово! Ведь это был ребенок... пусть еще толком не сформировавшийся и совсем крошечный, но живой, желанный... мой!
Там, на Земле, двадцатидевятилетняя Лера потеряла шанс иметь детей. Но тут, в Лэфандрии, девятнадцатилетняя Ильва была молода и полна сил. Она могла рожать, как сказала та противная бабка. Хоть и добавила, что рожать мне будет не от кого, потому что я позор семьи, которому место либо в монастыре, либо в Доме Вивьер. А как монашек, так и шлюх, в этом мире стерилизуют. Дура старая! Да ради того, чтобы понянчить своего малыша, я выйду замуж хоть за Таша, хоть за Йена, хоть за Лааша, если он мне здорового ребенка умудриться сделать. И плевать, что они изгои, главное — не стерильны!
Зачерпнув очередную порцию прохладной воды, я смывала с себя розовую пену, когда услыхала за спиной:
— А метка-то действительно в интерес-с-сном месте.
Вскрикнув, подскочила и, опрокинув на ногу тяжелый таз, взвыла от боли. В баню тут же влетела одна из монахинь и вопросительно уставилась на меня.
— Н-насекомое, — соврала ей, потирая ушибленное место. — Привиделось, вот и испугалась.
Девушка недоверчиво прищурилась, еще раз осмотрела помещение, после чего все-таки вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. А я поставила на лавку таз и принялась громко наполнять его водой, чтобы не было слышно то, что бормочу при этом. Особого стеснения я не испытывала, все-таки элементаль не лэф, хоть и говорит всякие пошлости. У меня к этому призрачному существу вообще сложилось отношение, как к шкодливому коту. Вредному, самоуверенному, но ми-и-илому.
— Лааш-ш-ш, зараза, ты как с-с-сюда попал? — шипела тихо, полностью уверенная в том, что он меня слышит.
— Обычно. Через дверь, — шепотом ответил наглый дух, ничуть не обидевшись на "заразу".
— И тебя никто не засек?
— Ну, я ж невидимый, — самодовольно заявил он.
— А проявиться не судьба? — вглядываясь в пустое место, из которого доносился голос элементаля, спросила мрачная я.
— Не-а, без Йена я не могу принять видимую форму. Но если хочешь, могу его позва...
— Не смей! — воскликнула чуть громче, чем хотелось бы, и тут же прикусила язык, испуганно взглянув на дверь. Монахиня не появилась — ф-ф-фух, пронесло.
Однако упоминание огненным прохвостом "медведя", посвященного в мою тайну, не прошло бесследно. Лицо обожгло румянцем, а по телу, как это случилось после прикосновения мужчины, прокатилась волна странного жара, несущая за собой какой-то дикий животный страх. Передернув плечами, я зачерпнула ледяной воды в ковш и безжалостно вылила на себя. Совсем беззвучно подобную экзекуцию пережить не удалось, но мышиный писк, который я издала, мало походил на тот вопль, из-за которого меня примчались проверять в прошлый раз.
— О! Ледяной душ — это да, хорошо... возбуждение снимает, — ехидно заметила "пустота".
— Где ты метку мою увидел, остряк? — решив не спорить с духом, спросила я, ибо сама уже искала ее, как только меня оставили здесь одну, но безуспешно.
— Тебе повезло, Лерка, — заговорщическим шепотом сообщил Лааш. — Эту метку может найти только любовник или... палач.
— Где?! — с нажимом повторила я.
— На копчике, — захихикал огненный болтун. — Представляю, как ты будешь показывать ее Йену, — откровенно потешался он.
— Не буду, — пробурчала я, тоже представляя это.
Если от одного прикосновения рыжеволосого мужчины к моей шее у меня чуть удар не случился, что будет, когда он ниже поясницы тронет? Да я там скончаюсь сразу от смертельного экстаза и всепоглощающего ужаса. Что же такое сотворили с Ильвой местные уроды, что ее тело так реагирует на... хм... а ведь на Таша оно не так реагировало. Потому что друг? Или... он и есть тот таинственный любовник, лишивший девочку невинности? Но тогда к чему весь спектакль с цепями, клеймом и его удивлением? Нет, такое невозможно сыграть! Нереально, и все.
— Придется показать Йену спинку, Лерка, вы же заключили с ним сделку, — напомнил о нашем с "медведем" соглашении элементаль. Норд обещал помочь мне, а я в свою очередь должна была слушаться его. И если рыжий захочет увидеть метку, то отказать ему действительно будет сложно.
Я глубоко вдохнула, шумно выдохнула и, вспомнив, что не юная девица (во всяком случае, в прошлом), решила не впадать в панику и не делать из мухи слона. В конце концов, не из праздного же любопытства голубоглазый союзник хочет взглянуть на таинственный символ, неведомым образом появившийся на моем сером теле. Вдруг там есть какая-то особая классификация, и он намерен определить по ней, насколько сильно я вляпалась?
— Ум-м-м, а задница у тебя не такая уж и костлявая, — раздалось над ухом. И следующая порция ледяной воды полетела на голос. — Эй! — возмутился дух. — Я, конечно, прозрачный и все такое, но не бесчувственный же!
— Да что ты говориш-ш-шь? — делая мысленные пометки, улыбнулась "невидимке". — Учту! — пообещала, даже не пытаясь скрыть кровожадную улыбку.
— Злючка, — приласкал меня элементаль.
— Пошляк, — не осталась в долгу я.
— Идем обедать? Надо ж тебя откормить, как мы с Йеном и собирались.
Я недобро покосилась в сторону невидимого болтуна, и тот резко переключился на другую тему: — Ты еще со второго намыливания сверкаешь, как начищенная ваза, — поддел он. — А уж после третьего...
— Скажи, Лааш, — взяв с дальней скамьи сухую простынь, я неспешно принялась ею обтираться, — как у такого спокойного и уравновешенного норда в напарниках оказался ты? Вы же...
— Друг друга дополняем? — перебив меня, предположил элементаль. Крыть было нечем. И, правда, дополняют. Наверное.
Минут через десять я, чистая, свежая и вполне довольная жизнью, вышла в предбанник, где ко мне присоединилась молчаливая монашка. Они тут все отличались крайней неразговорчивостью в отличие от словоохотливого Люля. Он тоже составил нам компанию по дороге в белокаменный корпус Рассветного монастыря. В келье, где меня временно поселили, обнаружились свежая одежда, поднос с едой и... конверт с посланием. А в нем всего она строчка, но какая!
"Ильва, жду тебя в саду через три шахра*! Е. Л."
И если то, что шахры по местной временной шкале примерно соответствовали пятиминуткам, я знала, то кто такой этот "Е. Л." — не имела ни малейшего понятия. И все же мы пошли на встречу. Мы — это я, Люль с его напарником, очередная "немая" монахиня с невыразительным лицом и невидимый Лааш. Таинственный Е. Л., стоявший в тени раскидистого дерева, от нашей делегации впал в ступор, но быстро справился с эмоциями и, скинув с головы капюшон, серьезно заявил, вернее, заявила:
— Ну надо же. Не врут слухи! Ты действительно спятила, Иль.
— Я память потеряла, — решила с ходу просветить девушку, которую ошибочно приняла за парня.
А все потому, что по росту и фигуре она походила на прежнюю меня: худая, длинная, плоскогрудая. К тому же многое скрадывал плащ. На мне был почти такой же, только белый, как у монахинь Рассветного. Кожа лэфири отличалась особой восприимчивостью к прямым лучам Римхольта, и потому в дневное время суток народ здесь носил одежду с глубокими капюшонами и полупрозрачными клапанами, прикрывающими лицо. На руках же и у меня и у незнакомки были надеты тонкие перчатки. И только нордам яркий свет был совершенно до лампочки — и в этом состоял один из главных плюсов их мутации.
Внешне Е. Л. кого-то мне напоминала, но сразу определить, кого именно, я была не в силах. Поэтому просто стояла напротив, разглядывала незнакомку и мысленно гадала, кем она может мне приходиться. Йен вроде про сестру что-то упоминал, вдруг она и есть?
— Память, говоришь? — прищурилась брюнетка, переводя взгляд с меня на мой эскорт. — А наедине поговорить нам дадут?
Норды демонстративно сложили на груди руки и не двинулись с места, монашка же коротко поклонилась и ушла.
— У нас приказ — охранять Ильву, — отчеканил Люль, а его соратник выразительно кивнул в подтверждение слов друга.
— Ну и охраняйте! — согласилась гостья. — Только отойдите во-о-он к тому дереву и дайте нам с Иль поболтать о своем, о женском, — мило улыбнулась им она, но мужчины, поджав губы, продолжали упрямо стоять. — Люль, Ивар! — брови девушки сошлись на переносице, а на лбу появилась вертикальная морщинка. — Вы же меня прекрасно знаете. Прекратите дурить! Дайте нам пообщаться.
— Еванна, нам велели никого к ней не подпускать без нашего присутствия, — вздохнув, начал объяснять один из охранников. — А получать нагоняй от Грэма за нарушение приказа, сама понимаешь, не хочется.
— Всего два шахра, — попросила девушка.
— Нет.
— Один, — сложив ладони в молитвенном жесте, проговорила она.
— Не...
— Да дайте уже нам поговорить! — не выдержала я и, немного подумав, добавила: — И познакомиться.
— Иль, а... — брюнетка замолчала, странно на меня посмотрела, после сама же себе и ответила на незаданный вопрос: — Ну да, точно, ты ж память потеряла, — и более веселым тоном представилась: — Я Еванна Ликс — младшая сестра Таша.
И вот тут до меня, наконец, дошло, кого именно напоминала девушка. Нет, на монстра она ничем не походила, но разрез и цвет глаз, чуть смешливый изгиб губ... все это было почти таким же, как у ее брата. А вот сходства с Кассом в ней не наблюдалось совершенно. Видимо, Таш и Ева, как мысленно сократила ее имя я, оба пошли в мать.
— Ты, правда, решила выйти за него замуж? — ее неожиданный вопрос вырвал меня из размышлений. Пару раз растерянно моргнув, я неуверенно кивнула. Оба охранника заулыбались, а собеседница нахмурилась. Затем снова накинула на голову капюшон, застегнула полупрозрачный клапан, после чего схватила меня за руку и потянула за собой. — Пошли-ка погуляем, подружка, — заявила она. И в этой ее "подружке" мне не послышалось ничего дружеского.
Люль с Иваром шли сзади, словно конвой. Мы же наворачивали круги по монастырскому саду и со стороны, наверное, действительно выглядели как две приятельницы, мило шушукающиеся между собой. На самом же деле Еванна шипела мне в ухо не самые приятные вещи:
— Ты опять играешь его чувствами, да? Что за манера, Иль! Притянуть — оттолкнуть, поманить беспочвенной надеждой, а потом снова указать ему на место. Ты же знаешь, что он с детства в тебя влюблен был. А когда стал меняться, ты же первая от него отвернулась. И что теперь? Какую игру ты затеяла, Иль? Решила поиздеваться напоследок, а потом уехать к своему дану?
