Туда, где на расстоянии всего в ладонь, был сквозной проход между двумя цепочками смежных пещер, по одной из которых двигались мы, а по другой — вторая половина экспедиции. И если верить Рилу, то именно там должна была состоятся наша встреча. Всего ладонь в масштабах зеркального экрана... сколько же это, интересно, в километрах? А в часах? Или, как принято считать в этом мире, в ти-шахрах. День пути, сутки, больше? Когда же мы все, наконец, будем вместе?! Хотя... учитывая отклонение от маршрута, не скоро.
Место, куда завела нас Лин, было странным. С одной стороны, вроде все как раньше: те же каменные стены, тот же светящийся налет на них, с другой, — что-то неуловимо менялось по мере нашего продвижения... куда? В логово моей материальной "шизофрении" или, может быть, в искусно расставленную ловушку? Ведь если эта таинственная телепатка так не любит упомянутых ею гадов, что ей мешает загубить очередной эксперимент наших создателей, убив меня?
"Слишком много думаешь, — подслушав мои мысли, заметила Лин. — Причем сама же себе противоречишь".
"Я варианты просчитываю", — немного обиженно возразила ей.
— Ты в порядке, Иллера? — отвлек меня от ментального общения Керр-сай. — Что-то прислали? — спросил он, заглядывая в развернутую на весь экран схему.
— Ничего, — поспешно сворачивая трехмерную картинку, сказала я и улыбнулась. Натянуто. Мужчина нахмурился и собрался, было, спросить еще что-то, но я умоляюще посмотрела на него и одними губами прошептала: — Позже. — Норд, как ни странно, все понял и, вопреки моим опасениям, отступил.
"Хм, какой сообразительный мальчик", — одобрительно хмыкнула Лин в моей голове.
"Мальчик? — усомнилась я, окинув взглядом молодого мужчину, чей рост превышал мой собственный головы на полторы. — Лин, а тебе сколько лет вообще?"
"Тринадцать", — сказала и откровенно заржала эта зараза, наслаждаясь моим изумлением. Причем уточнять что-либо дальше отказалась наотрез, переведя разговор в географическое русло. Направо свернуть, прямо пройти, теперь налево и вниз... И так до тех пор, пока зажатое в руках "зеркало" не издало жалобный писк и, мигнув на прощание, не "сдохло".
Я испуганно попятилась, привлекая внимание своих спутников, вопросительно смотревших на меня. И (о чудо!) фирский аналог планшета снова заработал. Двинулась вперед — и опять значки на экране погасли, отступила обратно — включились. Интерес-с-сно... Ментальная связь, в отличие от "навигатора", функционировала без сбоев, независимо от нашего местоположения. И обосновавшийся в моей голове женский голос охотно пояснил, что мы стоим на пороге аномальной зоны, которая глушит любую технику, но для биологических существ она безопасна. И, по заверениям Лин, именно здесь по-настоящему можно было спрятаться от внимания наблюдателей и нормально поговорить.
— Мне здесь не нравится, — забеспокоился нервно вертящийся элементаль. — Куда ты нас завела, Иллера?!
— Подходящее для привала место, — сказала золотистому "солнышку", маскируя ответ под предложение отдохнуть, и, полюбовавшись озадаченной физиономией "светляка", решительно пошла вперед.
— Керр, да она...
— Привал так привал, — перебил напарника норд, и Рил, недовольно полыхнув светом, заткнулся.
Рядом со мной плелся верный Рыж, которого всякие подземные аномалии совершенно не беспокоили, позади нас тихо кралась Надья. А норд, обойдя меня, обернулся на ходу и чуть насмешливо спросил:
— Может, расскажешь уже, что тебе нашептала твоя подруга "шизофрения"?
Я на мгновение опешила от такого заявления, а потом улыбнулась. Догадался, значит, предводитель, отчего я вся такая загадочная иду и ни с кем не разговариваю. И ведь не стал допытываться и упрекать во лжи, а позволил принять решение самой. Любопытно, почему? Доверяет? Или просто хотел посмотреть, куда нас заведет знакомство с Лин? А... не важно! Главное, что признаваться в утаивании информации мне уже не придется.
— Шизофрения? — мне показалось или глаз элементаля и, правда, нервно дернулся?
А я улыбнулась и ему и даже подмигнула для пущего эффекта.
Лин, судя по хохоту в моей голове, прекрасно нас видела, слышала и... наслаждалась представлением, оставаясь для всех "невидимкой".
Немного позже...
Когда мы вошли в эту пещеру, я не поверила собственным глазам. Это все походило на мрачный выставочный зал или на причудливую мастерскую, хозяин которой зациклился на своей музе. Ее он и высекал из камня. Раз за разом: меняя позы, ракурсы, прически... Но в каждой скульптурной композиции, находящейся в этом помещении, неведомый художник отражал черты всего одной натурщицы и ее странного пса. Хотя нет, не пса. Скорее, некой помеси керса с лисой и, судя по змеиному хвосту и чешуйкам на длинных тонких лапах, — ящерицей. Головы всех без исключения статуй украшали прически, чем-то похожие на африканские косички: объемные, длинные, доходящие девицам до колен, у животных они напоминали львиную гриву, плавно переходящую в густой гребень на спине.
— Кто это? — озвучила мои мысли вивьера, удивленно разглядывая засилье каменных близнецов. — И кто все это сделал?
— Понятия не имею, — честно призналась я, с интересом разглядывая девушек с "собачками". Вот одна сидит рядом со своим питомцем и гладит его по гладкому боку, покрытому едва заметной чешуей. А вон там стоит другая и, чуть подавшись вперед, всматривается каменными глазами в даль. Рядом же в охотничьей стойке застыл ее четвероногий друг. Третья полулежит на небольшом возвышении, положив голову на спину зверя. Четвертая задумалась, подперев рукой подбородок, пятая... да их тут столько, что в глазах рябит! — Ли-и-ин? — протянула я, озираясь по сторонам — А, Лин?
— Что, Лер? — подняв голову, спросила ближайшая ко мне статуя и... сошла со своего постамента.
— М-мамочки, — запинаясь, пробормотала я и, отступив назад, угодила в объятия Керр-сая. Сжав мои плечи, мужчина спокойно проговорил:
— Ну, здравствуй, шизофрения.
— И тебе, герой, не хворать, — ответила на языке лэфири большая лохматая зверюга, на глазах сменившая каменный окрас на темно-синий, как у орн. Она тряхнула роскошной гривой, которая походила то ли на толстые жгуты, то ли на косички, и, облизав более вытянутую, чем у керсов, морду длинным раздвоенным языком, представилась:
— Нифелин-11 или просто Лин, ну, а как вас зовут, я уже в курсе.
— Химера-хамелеон, — восхищенно протянула Надья. — А я думала, что это все сказки.
— Какие сказки? — немного придя в себя, спросила я. — Лин, ты химера?
Собеседница скосила свои желтые глазищи на кудрявую, тяжело вздохнула и ответила:
— Смотря, что подразумевать под химерой. Если козье тело, львиную голову и змеиный хвост, то два пункта из трех подходят.
— Обалдеть! — и снова вивьера произнесла то, что вертелось у меня в голове. Я же, легко вывернувшись из рук норда, приблизилась к существу, которое представляла как угодно, но только не четвероногой зверюгой раза в полтора крупнее меня. Стоп! А ведь тогда, в тумане, мне виделся кто-то двуногий — галлюцинация или Лин спасала нас не одна? Взгляд упал на ближайшую статую остроухой девицы и, озаренная догадкой, я поинтересовалась:
— А это кто такая?
Лин чуть повернула голову и, посмотрев на каменную соседку, сказала:
— Маруся.
— Кто? — в один голос спросили норд с вивьерой, для которых имя было незнакомо.
— Маруся, — повторила Лин, подмигнув мне желтым глазом. На кошачье-лисьей морде появилась улыбка, и она была бы даже похожа на человеческую, если бы между острых звериных клыков не мелькнул змеиный язык. — Маруся Савичева, — к одному непонятному для лэфири слову химера добавила второе и, довольная эффектом, насмешливо фыркнула. — Подруга моя бывшая, — выдержав паузу, пояснила она нам. — Нет ее больше. Увы.
— И поэтому ты решила ее увековечить в камне? — по-новому глядя на бесконечное множество похожих статуй, спросила я.
— И поэтому тоже, — ответила... скульптор.
— А еще почему?
— Чтобы удобно было маскироваться и сбивать со следа охотников, — пояснила собеседница.
А я, осмотрев ближайшую каменную Машу, перевела взгляд на ее создательницу, оглядела химеру с головы до ног и с сомнением проговорила:
— И как, интересно, тебе удалось такое сделать? — четвероногое создание упорно не желало представляться с рашпилем в зубах и молотом в лапе.
— Пф-ф-ф, — сдунув упавшие на синюю морду пряди, Лин сказала: — Я тебе покажу... потом... если захочешь.
— А сейчас что? — с интересом разглядывая нашу новую знакомую, спросил Керр.
— А сейчас ужин, — клыкасто улыбнулась хозяйка "мастерской". И, приглашающее махнув хвостом, пошла в самый темный угол пещеры. Нам же ничего не оставалось, как последовать на ней. За скульптурным заслоном оказался еще один зал, и в нем вместо каменных копий двух подружек сидела вполне себе живая трехглавая орна.
— И... кто кем сейчас ужинать будет? — сглотнув, прошептала кудрявая, в третий раз за последние полчаса озвучивая мои мысли.
В том же зале...
У Рыжа лиловые глаза, почти такие же, как и мои собственные. У него рыжая шерсть, так похожая на цвет волос моего тамана, и острые кошачьи клыки, сильно смахивающие на зубной набор Лин. Когда я чешу его или глажу, керс довольно жмурится и мурлычет, подставляя мне под руку то спину, то голову. И я знаю, что это правильно. Что именно так делают кошки независимо от их габаритов. Но видеть огромного урчащего ящера, который тычется то одной, то другой мордой в бок нашей новой знакомой и щурит от удовольствия желтые глаза, когда хозяйка проводит лапой по чешуйчатому лбу, — это, признаюсь, было странно.
Как рассказала за ужином Лин, она и ее приятель "змей Горыныч" обитают в Итировых подземельях вот уже двенадцать лет. Ровно с того дня, как после целого года всевозможных испытаний Нифелин-11 благополучно сбежала от своих создателей, прихватив заодно из соседней лаборатории и тестовый образец усовершенствованной орны. Собственно, благодаря этому образцу побег Лин и стал возможен.
В отличие от ящеров первого и второго поколения, Синь был значительно сильнее, хитрее и, что главное, умнее. Нифелину, способному устанавливать ментальный контакт не только с мечеными вроде меня, но и с существами, гены которых присутствовали в ней самой, подбить орну на авантюру большого труда не составило. Интеллектуально развитому зверю быть "лабораторной крысой" хотелось не больше, чем его сообщнице, тем более, тесты, которым подвергались опытные образцы, сложно было назвать гуманными. С тех пор эта парочка и вместе: темно-синий огромный ящер и химера-хамелеон.
— Но если эти... — я задумалась, не зная, как правильно назвать ученых, под руку которых все мы попали, — гады настолько сильны и технически подкованы, как же вам удалось столько лет от них скрываться?
— Мне вот тоже интересно, — пробормотал подозрительно молчаливый Рил, который с момента нашего прихода во владения Лин вел себя тише травы и ниже воды: не грубил, не лез с вопросами, не пытался вернуть нас на прежний маршрут... вообще, ничего не делал, только парил над плечом напарника, озирался по сторонам и слушал. Мои опасения, что элементаль сдаст своим хозяевам место, где прячется одиннадцатый Нифелин, химера мысленно отмела, сказав, что эта ее "конспиративная квартира" одна из многих.
— Поначалу было трудно, — пожав плечами, ответила Лин, — но, к счастью, за год бесконечных опытов и физических тренировок я многому успела научиться. Мои мучители сами себе подложили свинью, научив меня выживать в любых условиях. Я ведь их совместный проект, единственный в своем роде, — криво усмехнулась собеседница. — Милашка, правда? — не скрывая сарказма, спросила она у нас.
Керр-сай чуть заметно улыбнулся, я вздохнула, почесав за ухом сидящего рядом Рыжа, а Надья согласно кивнула и продолжила гонять по тарелке скользкий гриб, сильно смахивающий на представителя земных опят. К грибам также прилагалось пюре из какого-то овоща, отдаленно похожего на картошку да порция сочной зелени. И никакого мяса! Чему лично я очень порадовалась. На вопрос, откуда в подземельях растительная пища, хозяйка ответила, что места надо знать, и... замяла тему.
Мы сидели на широких каменных скамьях за большим каменным столом, на котором стояла каменная же посуда. Лин не только вырезала скульптуры из этого материала, она делала из него все: от аккуратных бортиков бассейна, в который по стене стекала вода, до похожей на пиалу чашки. И чем больше я видела вокруг, тем логичнее казалась мне давно возникшая догадка.
— У тебя ведь есть напарник — каменный элементаль, как у нордов, я права? — отодвинув в сторону пустую тарелку, спросила химеру.
Она восседала на большом каменном кресле, стоящем в торце стола, и, если бы не вытянутая мордочка и раздвоенный язык, то и дело мелькавший при разговоре, Лин напоминала бы сейчас именно льва. Необычного синего льва, который ведет с нами беседы и задумчиво поглаживает когтистой лапой с неожиданно тонкими пальцами одну из трех голов орны. Действительно, милашка!
— Видишь ли, Лера, — немного помолчав, проговорила химера. — Нет у меня никакого элементаля...
— Но тогд... — начала, было, я, однако собеседница с нажимом продолжила:
— Нет напарника, — сказала она, в упор глядя на меня. — Потому что я сама... элементаль.
В пещере, чем-то похожей на уменьшенный обеденный зал Стортхэма, повисла тишина, которую перебивало лишь синхронное урчание на два голоса. Рыж наслаждался моей лаской, а Синь балдел под "рукой" своей хозяйки. Мы же все молча смотрели на Лин: я с непониманием, Керр с недоверием, а вивьера, которая, как выяснилось, большая фанатка сказок — с восхищением.
— Ну и что вы меня разглядываете, как эксклюзивный товар в витрине? — наконец не выдержала химера. — Я плод больной фантазии не менее больных на голову ученых, которые в кои-то веки, сойдясь в своих теориях, решили создать универсальное биологическое существо, способное стать вместилищем духа. Такого вот, — она кивнула на обалдело смотрящего на нее Рила. У золотистого "солнышка" даже рот приоткрылся от услышанного.
— Ты... т-ты... это же ты, да? — заикаясь, затараторил "светлячок". — Ты та самая Мария! — выдал он и, шумно выдохнув, замолчал. Будто всем остальным было и так понятно, о какой такой Марии идет речь. Впрочем, одну Марусю мы уже видели на входе. Даже не одну, а множество.
— Маша — это ведь тоже ты, да? — сложив два плюс два, спросила я. — Маруся Савичева — иномирное имя. И если в тебе намешана куча всего от разных существ, то, может, и от нее частичка есть?
— Нет, не я, — улыбка Лин напоминала оскал. Хотя им она, в общем-то, и была. — Маруся — моя подруга, которой, как я уже упоминала, больше не существует, — сказала химера, продолжая сверлить меня взглядом. И тут же в моей голове прозвучало:
"Потому что они сплавили ее личность в единое целое с духом каменного элементаля. Я больше не Маша и не Силиверс, я Нифелин-11 — каменный элементаль во плоти, ну... или просто Лин — спайка двух, к счастью, женских душ, выхваченных из разных миров, помещенная в многофункциональное тело, созданное на основе пяти разных существ, — спокойно пояснила моя ментальная собеседница, — но остальным таких подробностей знать не надо. Вряд ли они всё это поймут. Для них я просто беглый образец со способностями телепата и элементаля — этого достаточно".
