Алисия полулежала у стены, со сбитым с головы шлемом и залитым кровью лицом, но она продолжала всаживать во врага выстрел за выстрелом из своего хеллгана. Хотя лучи и прожигали броню, залившая глаза кровь мешала ей толком прицелиться, а дарованная варпом сверхъестественная живучесть позволяла десантнику игнорировать болезненный уколы.
'А как тебе такое?' — подумал Вертер, обнажая меч и кидаясь к цели.
Мощный горизонтальный удар разделил космического десантника на две половинки. Возможно, он не успел даже осознать происходящее, полностью поглощенный желанием уничтожить одного дерзкого смертного, посмевшего скрестить с ним клинки, когда собственные ноги подломились под ним, а тело начало оседать на пол. Не смотря ни на что, он продолжал пытаться достать катачанца цепным мечом, будто отказывался верить в происходящее. Вертер схватил десантника за запястье и отвел воющее оружие в сторону. Верхняя половина Ангела Экстаза лежала перед ним на полу и упрямо отказывалась умирать. Вокс-решетка его шлема шевелилась, будто рыбьи жабры, и если приглядеться, она давно перестала быть простым керамитом, превратившись в подобие не то кожи, не то панциря. С рыком, в котором едва ли осталось что-то человеческое, Вертер вогнал в пасть врага струящийся молниями клинок.
— Кровь... — прошептал он одними губами. — Череп...
Он принялся медленно проворачивать меч, и каждое движение сопровождалось треском и хрустом. Разве не этого он всегда хотел? Разве не проливал он кровь целыми реками, что в родной эпохе, что в этой?
кхорн... кхорн... кхорн...
...стучит в висках кровь.
Бесчисленные тела, устилающие некогда многолюдные города.
Облака ядовитых газов накрывают квартал за кварталом, а следом идут штурмовые роты, убивающие всех, кого пощадил VX. И в их числе он, Владислав Вертер, еще на живых ногах, но бесчувственный, точно настоящая машина.
А кровь лилась и лилась, и из предсмертных воплей убитых, из их агонии, отчаяния и последних проклятий, из ярости и кровожадного торжества победителей рождались бесчисленные сонмы демонов, что будут вечно пожинать черепа для Трона Черепов.
Кхорн. Кхорн. Кхорн.
...гремят сапоги по асфальту.
Узри истину. Узри, кто ты на самом деле. Ты уже давно идешь по Красному Пути, ты был создан для него. Прими свою суть, и для тебя больше не останется ни тоски по дому, ни горя при виде падения твоей расы. Ни сомнений, ни печали, ни страха. Только желание утолить жажду Кровавого Бога.
КХОРН! КХОРН! КХОРН!
...ревут бесчисленные орудия убийства, что создавались разными руками на протяжении миллионов лет.
На секунду, на бесконечно краткий миг, Вертер почти дал слабину. Ведь это было так просто. Нужно было лишь взять черепа этих четверых — двух людей и двух эльдар. Они ведь ему никто, чужаки. Они ослабли после тяжелого боя и не смогут сопротивляться ему, самому совершенному убийце, которого смогли сотворить ученые его эпохи. Он поднял обеими руками клинок...
...и со взмахом белоснежных крыльев взмыл ввысь, где его уже ждал Великий Зверь. Сотканное из тьмы и безумных видений создание, некогда бывшее его братом.
Они не разговаривают. Даже в прежние времена они едва ли нашли бы тему для беседы, слишком уж различно было положение всеми любимого Ангела и паршивой овцы, а теперь время разговоров и вовсе прошло. Их мечи скажут достаточно.
Обагренный клинок сходится с Черным мечом.
Внизу визжат Нерожденные, порождения насилия и кровопролития. Разносятся кличи защитников Дворца. У них свой бой, у Ангела — свой. Он не выстоит в одиночку, но и без него все остальные обречены, а значит, он обязан победить.
Они оба пылают яростью, они оба — воплощенное неистовство. Так почему же они так различны?
Поединщики разлетаются в небесах, собирая силы для новой атаки. Он истощен и измотан многочисленными ранениями, что нанесли ему поверженные демонические твари. Он низвергал их с небес одну за другой, но и сам нес потери. Но он не проиграет, потому что смерть уже ждет его в небесах Священной Терры. 'Мстительный Дух' плыл по низкой орбите и его громада виднелась даже сквозь дым пожарищ.
— Проклинаю тебя отныне и вовеки, Ангрон! Пусть мой меч не оборвет твое презренное существование, но и ты никогда более не познаешь радости победы! Сколько бы ты не пытался сокрушить владения нашего Отца — тебя будет ждать лишь позорный крах!
В ответ ему звучит лишь бессмысленный рев.
...с криком воткнул его в распростертое тело космического десантника.
В висках бухало так, что казалось еще секунда — и глаза вылетят из орбит. Дышать было тяжело, даже с аугметической диафрагмой, и механическое тело парализовала странная слабость. Но главное — мысли Вертера снова принадлежали ему и никому больше.
— Я никогда не упивался резней, — прошипел он сквозь зубы. — Война всегда оставалась для меня трудным и грязным делом. И я не утолю твою жажду текущей кровью, не брошу к твоему Трону черепа. Оружие в моих руках — инструмент служения Человечеству. Я отвергаю тебя, Кровавый Бог, и ты не властен надо мной.
Вертер медленно выпрямился и отсоединил тактический визор. Темнота сразу сгустилась вокруг, обычная ночная темнота, а не клубящаяся предвечной злобой тьма. В груди жгло так, что хотелось вопить от боли. Крылья ослабли и обмякли, и едва ли сейчас могли поднять его в воздух.
'Да что за опять... какие еще крылья?!'
— Влад? — раздался тихий испуганный голос. — Что с тобой?
— Все в порядке, — отозвался он. — Просто... немножко увлекся.
— Не пугай меня так больше.
— Прости, — Вертер слабо улыбнулся. — Больше не буду. Джей, ты там еще жив?
— Не дождешься, — прохрипел с пола катачанец.
— Не болтай, у тебя вместо руки лохмотья, — меч снова поднялся. — Закрой глаза, сейчас будет больно.
Свистнул удар и сержант взвыл. Вертер тут же убрал клинок и схватил медкомплект, который так и остался валяться поблизости. Он распылил на срез дезинфицирующий спрей, засыпал кровоостанавливающим порошком и сверху налепил синтеплоть.
— Поверни шею, обезболивающее вколю.
— Я так и знал... — хрипел Спенсер. — Так и знал... что слишком... слишком старый.
— Не дури, дед, отлично держался, — Вертер как-то ухитрился попасть иглой шприца-тюбика в нужное место. — Сейчас отвезем тебя на корабль, тебе новую руку приделают, лучше прежней. Прямо как у меня.
— Если как у тебя... то лучше добейте.
— Шутишь, да? Значит, жить будешь.
— Дредноут? Дредноут... все?
— Нету больше твоего дредноута, — успокоил его Вертер. — Я выбил из него всё дерьмо.
— Кхех... круто... — глаза раненного стали закатываться от морфия. — Почти как... моя бабушка...
— Алисия, ты как? Идти сможешь?
— Нормально, — арбитр поднялась на ноги и слегка покачнулось. — Мне по голове прилетело, но вроде не сильно серьезно, шлем спас.
— Надо убираться, и как можно быстрее. Некоторые орки смогли удрать, они могут позвать сюда подкрепление, а у нас тяжелораненый и кончается боекомплект.
Вертер взвалил Джея к себе на плечо и заметил, что девчонка-эльдар, до сих пор прятавшаяся в углу, тоже самое проделала со своим братом. Тот как минимум частично пришел в сознание, и уже мог что-то бормотать в полголоса. Она что, думает, их тоже с собой возьмут?
Он остановился и смерил эльдарку хмурым взглядом. Возможно, милосерднее было бы и правда их прикончить, быстро и без боли. Никто не сказал бы ему и слова в упрек. Вдобавок, если эти дети выживут, то они скоро повзрослеют, и возможно пополнят собой ряды рейдеров, а может даже с ними доведется встретиться снова — как с врагами. Вертер замер и прислушался к ощущениям.
Какое решение будет верным? О чем не придется потом стократно пожалеть?
— Ушастая под ногами не мешалась? — уточнил он у Алисии, вопросительно ткнув пальцем.
— Не. Пыталась стрелять по оркам, но больше мазала.
Вертер еще несколько секунд колебался. У него перед глазами почему-то очень живо встала картина: эта девчонка, что сейчас с надеждой смотрит на него, повзрослевшая и сменившая простенький сарафан на пустотный комбинезон, расстреливает людей из длинноствольной винтовки среди каких-то оборонительных укреплений. Его рука поползла к рукояти меча, но вдруг словно издалека донесся издевательский хохот.
'Нет, — подумал он твердо. — Если придется, я заберу их жизни лично. Но не сегодня'.
Он коротко мотнул головой, веля следовать за собой, и вся группа двинулась вниз. Вертер прислушался, но расслышал только тихий шум ветра. Ни стрельбы, ни звона металла. Схватка между двумя нобами и последним Ангелом Экстаза закончилась, но кто вышел победителем? Было бы идеально, убей они друг друга, но на такую удачу рассчитывать не приходилось. Но ничего, нужно только погрузиться на 'Таурос', а дальше их уже не догонят.
Вертер уложил Джея между задних сидений. Кровотечение остановилось, синтеплоть защитила рану от загрязнений, однако сделать перевязку все равно необходимо. Сержант что-то бессвязно мычал через наркотический дурман, но уж лучше так, чем орать от боли. Но почему до сих пор копается Алисия, почему не заводит мотор!
— Фраг, что с этой гребаной травой?! Мы тут не проедем!
Вертер обернулся и удивленно раскрыл рот. Буквально у него на глазах ровный луг, окружавший поселение, превращался в непроходимую чащу. За считанные минуты трава, до этого достававшая до колена, выросла по пояс, и вдобавок стала толстой, твердой и покрылась острыми шипами. И что самое мерзкое, процесс и не думал останавливаться. Пока еще 'Таурос' мог прорваться через заросли, но если так продолжится, очень скоро он застрянет, а его пассажиры станут жертвами взбесившейся флоры. Зато безусловно радовало то, что растительное безумие, будто наткнувшись на невидимую границу, не затрагивало сам поселок.
— Кажется, придется все же сидеть тут... — неуверенно сказал Вертер, и в ту же секунду отчаянно заверещал встроенный в визор ауспекс.
Спасло их только то, что Вертер стоял на корме 'Тауроса', которая в свою очередь была обращена к пруду в середине поселка. Меч он выхватил быстрее, чем успел понять, в чем дело, и первый болт отразил скорее случайно. Могучая фигура в силовой броне выдвинулась из тени сгоревшего дома и болт-пистолет в ее руке рявкнул еще два раза. Эти выстрелы Вертер отклонил в сторону уже сознательно и почувствовал, как завибрировали от мощных ударов собственные руки, и застонал клинок.
Из-за спины вспыхнул фиолетовый луч, но цели он не достиг, разбившись о невидимую завесу.
— Персональное защитное поле, — в голосе Алисии сквозило отчаяние.
— Мельта где? — быстро спросил Вертер, не сводя глаз с космического десантника и держа меч перед собой.
— Разбита, — коротко ответила арбитр.
— Стреляй, если откроется. Может, удастся перегрузить. Возьми и мой хеллган, в нем последняя батарея.
Он извлек из ножен второй меч и мягко спрыгнул на землю. Ангел Экстаза поприветствовал его изысканным салютом и Вертер, даже против своей воли, поклонился в ответ. И пошел навстречу врагу.
Если Астартес стоял здесь, значит, оба ноба уже были мертвы, что лучше любых слов говорило, насколько опасен этот противник. Даже его походка казалась текучей, стремительной, что для силовой брони выглядело сверхъестественно. Весь доспех десантника был изукрашен символами Хаоса и Принца Наслаждений, устрашающей декоративной ковкой, шипами, и жуткими трофеями, вроде содранных с лиц кож. В его правой руке сиял силовой меч, длинной превышавший оружие Вертера в полтора раза, а весом, по меньшей мере, впятеро, и обращался он с ним с изяществом не фехтовальщика, но художника.
Вертер ощутил, как по телу распространяется холодный ужас. Все его дурные предчувствия, все мрачные предсказания и неясные страхи воплотились в этом чудовище. За эту ночь он расправился с несколькими Ангелами Экстаза, и мог бы убить еще столько же, но враг перед ним стоял на иной ступени. С ним будет сложнее, чем с братом Герионом.
И не будет второй попытки.
* * *
'Таласа Прайм', командный мостик
Напряжение, царившее на мостике фрегата с момента появления на радарах вражеского крейсера, ощущалось почти осязаемым. Нервное молчание прерывалось только редкими короткими командами, отдаваемыми Венкмайером для сохранения 'Таласой Прайм' маскирующего положения за ореолом планетарной атмосферы. С каждой минутой все ближе подступала позорная паника и уходили последние крупицы надежды.
Первоначальный план был прост: дождаться, пока 'Мучительный стон' не выбросит десант, для чего ему придется спуститься на низкую орбиту, после чего дождаться его смещения за горизонт и быстро забрать с поверхности инквизитора и его свиту. Все осложнялось тем, что крейсер о плане не знал, и убираться не спешил. Вместо этого он погасил свою скорость и плыл в пространстве синхронно с вращением планеты, будто висел на геостационарной орбите. Вероятнее всего, он оказывал поддержку космическим десантникам, или готовился очень быстро забрать их с поверхности.
'Они торопятся, — подумал капитан. — Они чего-то опасаются, и поэтому хотят совершить свой налет как можно быстрее. Выбросили девять десантных капсул и один 'Громовой ястреб', то есть при максимальной загрузке сто двадцать Астартес. Хотя вряд ли, скорее, их намного меньше. В высадке не участвует ауксиллия из смертных бойцов, а также бронетехника'.
Каков бы ни был предмет опасений Ангелов Экстаза, встречаться с ним Венкмайер желания не имел. Все, что ему требовалось, это как можно скорее забрать с поверхности инквизитора и добраться до точки Мандевилля, а для этого требовалось избавиться от врага.
Разумеется, о прямой атаке речи не шло. Длинной ударный крейсер превосходил фрегат в три раза, массой — всемеро, про огневую мощь и говорить не приходилось. 'Таласа Прайм' могла выжать свои генераторы досуха, но не пробить пустотные щиты корабля космических десантников. В то время как несколько ответных залпов оставят ее без защиты, а следующий — уничтожит.
Откинувшись на спинку командного трона, Венкмайер перебирал в уме возможные варианты действий. На краю сознания колючим комком шевелилась мысль, что нужно уходить, пока сам цел. Что Тор и его люди уже мертвы, ведь иначе и не могло случиться при столкновении с целой ротой падших десантников, пусть и неполной.
Капитан стукнул кулаком по подлокотнику, он разозлился на себя за такое малодушие. Эта миссия была испытанием его решимости и веры, и его сбереженная жизнь будет ничем по сравнению с вечным позором, что он навлечет на себя. Венкмайер провел на 'Таласе Прайм' всю жизнь, в буквальном смысле родился и вырос на ее палубах, и получил капитанский скипетр из рук отца, которому полвека назад служба стала в тягость. Он принес клятву верности прославленному инквизитору — и останется верен ей до конца, каким бы он ни был.
На экране визуального наблюдения мелькнула крохотная вспышка — вражеский крейсер повернулся к ним дюзами. Венкмайер сощурился. В его мозгу внезапным озарением созрел план. Рискованный, почти самоубийственный... но есть ли иной выбор?
