Вот как! Оверэн — не Малюта. Даже Комбат не нашелся, что сказать.
А тут снова загрохотал брус, упал на землю, и ворота, только что пропустившие нас в крепость, распахнулись настежь, пропустив в крепостной двор группу вооруженных людей.
— Шиздец...— подвел неутешительный итог нашего неудавшегося побега Ас.
Отряд возглавлял сам Оверэн. Вместе с ним во двор вошли и остальные члены совета: Гуденор, Хаттер, Дайжен, Малюта. Позади них с оружием в руках стояло два десятка отборных воинов.
— Комбат, что здесь происходит?— потребовал объяснений глава клана.
— А ты сам не видишь?— спросил хмурый командир спецов.
— То, что я вижу, похоже на предательство,— вздохнул Оверэн.
— А я всегда говорил, что ему нельзя доверять,— завился перед главой клана Малюта, словно шакал перед Шерханом.
— Это не предательство, Оверэн,— ответил Комбат.— Это справедливость. Парень ни в чем не виноват, а вы засудите его до смерти. Это не хорошо.
— Почему ты не поговорил со мной прежде, чем отважился на этот шаг?— спросил его Оверэн.
— Потому что прошли те времена, когда тебя интересовало мнение окружающих тебя людей. Последние полгода совет долины — это фикция, способная ввести в заблуждение только глупца вроде Малюты...
— Эй, ты...— попытался было возразить контрразведчик, но Комбат резко оборвал его:
— Утухни! Не вмешивайся в мужской разговор!
— Да ты...— не унимался Малюта. Он подскочил к Комбату и тут же отлетел назад, получив кулаком по роже.
— Комбат, я буду вынужден арестовать тебя вместе с этими троими,— виновато проговорил Оверэн.
— Попробуй,— равнодушно ответил тот и потянул из ножен меч.
Тут же зашевелились воины за спинами членов совета. Эти люди оставались верны Оверэну, он знал, кого с собой брать.
— Извини, Комбат,— начальник караула, полностью примкнувшего к главе клана, протянул руку, чтобы обезоружить смутьяна.
Расклад сил был не в нашу пользу. Четверо, из которых лишь один мог оказать достойное сопротивление, против тридцати закаленных в боях воинов. Впрочем, не обошлось и без нейтралов: Гуденер и Дайжен демонстративно держались в стороне. Что ж, минус воин, минус маг. Но поможет ли это нам?
Я не питал особой привязанности ни к Оверэну, ни к Малюте. К тому же среди их сторонников не было тех, кто ходил в подземелье, а значит, этим людям я ничем не был обязан. И раз уж так получилось... Я сунул руку в сумку, достал первую попавшуюся вамни и бросил под ноги главе клана "Щит и меч". Костяная фигурка пыхнула дымкой, и нашим глазам предстал...
Должно быть, это была посмертная шутка Кахмаша. Появившийся нашему взору... субъект, определенно, не был ни великим воином, ни отважным героем, ни даже чудом-юдом заморским. Я увидел сухонького мужичка лет сорока с жидкой китайской бородкой, невысокого роста, сгорбленного собственной ничтожностью. Он стоял перед нами, шаря по сторонам затравленным взглядом, причем создавалось такое впечатление, будто он вот-вот обгадится от страха.
Черт. Ошибочка вышла...
Я полез, было, снова в сумку, пока опешившие противники не пришли в себя, и тут началось...
Повертев головой, дебильный мужичок неожиданно улыбнулся, обнажив гнилые зубы, и вдруг задорно расхохотался, схватившись за бока, согнулся пополам, а потом и вовсе упал на землю и закатился заразительным хохотом, дрыгая при этом ножками.
Его смех на самом деле оказался заразительным. Сначала послышались робкие смешки, потом веселого гогота прибавилось, и вот уже все присутствующие на крепостном дворе катались по полу, не в силах унять веселье. Оверэн плакал, но смеялся. И Малюта ржал, как сумасшедший. Да и моих друзей не минула чаша сия. Комбат, выронив меч и опершись о стену, сотрясался в гомерическом смехе. Ас дрыгал ножками рядом с вцепившимся обеими руками в посох Гуденором. А Тера повисла на моей руке, потому что ноги ее больше не держали.
Только мне одному было не до смеха.
Хотя...
Глядя на всеобщее веселье, я тоже начал хихикать.
Стоп, стоп, стоп!!!
Я похлопал себя по щекам. Пусть, кому надо, смеются. А мы уходим из крепости.
Первым делом я, не без труда, открыл ворота, по одному выволок не сопротивлявшихся, но и не помогавших мне друзей — сначала Аса, потом Теру. Когда я волок девушку, Ас попытался на карачках вернуться к всеобщему веселью, поэтому мне пришлось отпустить Теру и броситься в погоню за удиравшим другом. Когда я его настиг и поволок назад, его безумство повторила Тера. Так мне и пришлось таскать сначала одного, потом другого, пока мы не оказались достаточно далеко от крепостных ворот. Они сидели, прислонившись к стене, и судорожно похихикивали, глядя друг на друга.
Я же вернулся в крепость, чтобы забрать еще одного нашего друга. Но Комбат вдруг заартачился, принялся вяло от меня отбиваться.
— Комбат, тебе тоже нужно уходить из крепости. Оверэн не простит тебе бунт,— пытался я докричаться до его разума.
— Хрен ему, старому,— сквозь смех выдавил Комбат.— Кончилось его время. Пусть повеселится напоследок. Сюда уже спешат мои спецы. Сейчас посмотрим, кто кого арестует. Пора наводить порядок в долине... Нет, я никуда отсюда не уйду, здесь мой дом.
— Как скажешь,— оставил я его в покое.
Повернулся к воротам, и только сейчас вспомнил о пантере.
Прости меня, большая черная кошка. Тебя-то я чуть, было, не забыл.
Ее по-прежнему одержали в клетке. То ли кормили пантеру плохо, то ли надоело ей невольное затворничество, но, лишь только я распахнул решетку, как она набросилась на меня с рыком, повалила на землю и, поставив на грудь лапу, высказала — по-кошачьи — все, что она обо мне думает. После чего самостоятельно покинула крепостной двор. Не злорадства для, а исключительно справедливости ради, следует отметить, что и к своей любимице она тоже не проявила былой нежности. Прошла мимо, огрызнувшись на прикосновение девичьей ладони к боку, остановилась в пяти шагах и демонстративно уселась на зад, повернувшись к нам спиной.
— Пришли в себя?— спросил я притихших друзей.— Тогда уходим отсюда. Ты тоже вставай, обидчивая моя!— сказал я пантере.
Мы спустились по пандусу и быстрым шагом направились на северо-запад. Луна светила недостаточно ярко, и мне пришлось воспользоваться "Слезой", запустив в небо "Светлячка".
Мы отошли от крепости на добрый километр, с юмором вспоминая свое бегство из долины.
И тут сверкнула ослепительная молния и раздался взрыв такой силы, что нас сбило с ног, хотя рвануло где-то...
...в Орлином Гнезде.
Мы, с окаменелыми лицами, уставились на то, что некогда было величественной крепостью, давшей название целому поселению. Теперь ее не было. Она оказалась погребена пот тоннами рухнувших с окружавших ее скал камней. Некоторые из них горели, а большая часть тлела, раскаленная докрасна. Языки лавы сползали по поврежденному пандусу и капали на землю, образуя ярко-красные чадящие жаром лужи.
— Как же так...— запнувшись, пробормотал Ас.
Первое, что пришло мне в голову, было — Айс обманул меня и сам взорвал сферу в крепости.
Но зачем?!!!
И я помог ему ею завладеть. А значит, я тоже повинен в гибели тех, кто находился в крепости. Но только ли в крепости? Может, взрывом накрыло всю долину, а мы стали свидетелями только его отголоска?
Мои ноги подкосились, и я упал на пятую точку.
Так и сидел, тупо глядя на медленно застывающую лаву.
Издалека послышался конский топот. Цокот копыт становился все громче, всадники приближались. Вот они попали под сияние "Светлячка" и остановили коней.
Их было пятеро. Четверо носили пурпурные мантии. Пятый... У пятого на лице была знакомая маска.
— А, это ты,— сказал он мне, не в силах удержать гарцующего на месте скакуна.— Я же говорю, что ты везунчик, каких мало. Все жители долины превратились в пепел, а ему хоть бы хны!
И он звонко рассмеялся.
Я потянулся к мечу, но тут меня скрутило... примерно так же, как когда-то на Ледяной поляне. Рядом упали извивающиеся Ас и Тера. Это придворные маги решили вступиться за своего... хозяина?
— Живи... пока,— великодушно позволил Координатор.— Как видишь, я и без сферы справился. О клане "Щит и меч" можно забыть.
От избытка чувств он натянул поводья, подняв коня на дыбы.
— Не прощаюсь. Почему-то мне кажется, что мы еще с тобою встретимся... И не забудь об уговоре: добудешь Сердце Альтиндора — верну тебя домой. Пока-пока!
И пятеро всадников скрылись в темноте.
Нас тут же отпустило, и мы некоторое время лежали неподвижно, приходя в себя.
Не знаю, что витало в головах моих друзей в этот момент, но я думал о том, что, кажется, у меня снова появилась заветная цель. Такие люди, как Координатор, не должны отравлять своим существованием жизнь окружавших его людей. Человек в маске должен умереть.
И он умрет.
Клянусь...
Часть третья
Глава 1
Мы вернулись на место катастрофы в надежде помочь тем, кто уцелел после камнепада и схода лавы. Шансы были минимальные, но все же. Увы. Не знаю, что за заклинание применили пурпурные, но оно уничтожило крепость, превратив ее в глыбу спекшегося камня. Нам даже не удалось приблизиться — от него все еще исходил непереносимый жар.
Нет, такое вряд ли кто смог пережить. О том, что творилось в долине, даже думать не хотелось. Оставалось лишь надеяться, что кому-нибудь удалось спастись. Возможно, впоследствии им удастся выбраться из ловушки. А нам пора было уходить. С восходом солнца "Камень крови" снова активировался, и я с друзьями мог отправиться, куда угодно.
— Есть конкретные пожелания?— спросил я, обращаясь, в общем-то, по большей части к Асу. Может быть, мой друг хочет попасть в определенное место?
— Все равно,— ответил поникший Ас. Его подавленное состояние было легко объяснить. Мало того, что на его глазах был уничтожен целый поселок, в котором обитали несколько сотен человек, большую часть которых он знал лично. Так ведь и он мог оказаться среди них, если бы не неожиданное бегство из долины.— После всего случившегося ты просто обязан взять меня с собой.
— Тогда вы не против, если мы отправимся в Яровэн? Давно не был дома.
Никто не стал возражать. Я достал из сумки "Камень" и, так как моя хижина не являлась конкретным географическим объектом, произнес:
— Хост.
...и мы оказались у ворот города, с которого, по сути, началось мое незабываемое путешествие.
Я решил посетить Хост по нескольким причинам. Во-первых, нужно было запастись продовольствием, так как в моем доме последние крохи доели мыши, а потом сами сдохли от голода. Во-вторых, мои друзья никогда не были в Фавере, поэтому я решил показать им типичный городок предгорья, поработав немного бесплатным гидом. Наконец, мне и самому было приятно прогуляться по местам былой боевой славы.
Прежде чем войти в город, мы пристроили пантеру подальше от дороги, чтобы со зверем случайно не столкнулся кто-нибудь из местных.
За время моего отсутствия Хост совсем не изменился. Неудивительно, горцы чурались резких перемен, и если и появлялись какие-нибудь новшества, то постепенно и натугой.
Впрочем... Проходя мимо лавки Ойкеса, я увидел заколоченные окна и входную дверь.
Умер барыга? Сам или дружки помогли? А может, успел сбежать из города от греха подальше?
Вот уж о ком я совсем не переживал. Что бы ни случилось с Ойкесом, он это заслужил.
Первым делом я заглянул к золотых дел мастеру, державшему лавку на той же улице, и предложил на продажу несколько самоцветов, так как мой кошелек сильно отощал за последнее время.
Горцы прекрасно разбирались в драгоценных камнях, но Хост был маленьким провинциальным городком, где такой товар не пользовался особым спросом. Поэтому и цены на подобные товары были низкими. Тем не менее, я продал пару камней за шестнадцать корон. Этого хватит на первое время.
Полученные деньги я начал тратить в лавке мясника. Купил несколько колец копченой колбасы, большой шмат сала, свиную вырезку, соль. В булочной мы разжились хлебом и мукой. Кроме того я купил меда и сладостей для девушки.
Потом мы перекусили в одном из трактиров, послушали последние новости. Фаверцы не скрывали озабоченности расширением Найрована на север. Королю легко удалось захватить пять баронств из десяти. Мало, кто сомневался, что это только начало. Даже стародавние враги, бароны Луда и Обриса, вынуждены были пойти на временный союз на случай агрессии с юга и в скором времени ожидали нападения. Известия о том, что королевские войска покинули Вольные земли и ушли сначала на восток, а потом направились на Берег Смерти, до провинциального Хоста еще не дошли.
Вечером мы остановились на привал на лесной поляне. Тера была очарована местным пейзажем. Еще бы, столько деревьев в одном месте она никогда не видела. Кроме того, в лесу водилось столько живности! Это открытие стало неожиданным даже для меня, охотника, прожившего в Яровэне три года. К девушке отовсюду сбегались разные там белочки, зайцы, хорьки, ежики, слетались птички. Тера радовалась как ребенок, кормила их хлебом, гладила и отпускала на волю. Правда, нам троим — мне, Асу и Ласке — приходилось наблюдать за всем этим со стороны. Нас лесное зверье боялось.
Я порезал мясо на куски, нанизал их на прутья и сварганил незатейливый шашлык. Когда лакомство было готово, мы с Асом уплетали яство за обе щеки. У Теры с мясом были сложные отношения. Она его ела редко и без особого удовольствия. После ужина мы улеглись спать, а на следующий день продолжили путь через лес.
С тех пор, как я покинул хижину, сюда никто не приходил, что меня совсем не удивляло. За три года я мог по пальцам пересчитать случаи, когда меня навещал кто-то из сельских охотников.
Тере понравилась моя избушка, а Ас скромно промолчал.
Первым делом пришлось заняться устройством гостей. Мое скромное ложе я решил уступить девушке. В закутке, за занавесью, она могла чувствовать себя увереннее. Нам же с Асом предстояло ночевать на полу. На подстилку пошли старые шкуры, вместо одеял — застиранные простыни: летом — в самый раз. Потом я сбрил отросшую за время путешествия бороду, хорошенько выкупался в большой кадке, нагрев на костре воду, и предложил ополоснуться моим друзьям.
И снова началась размеренная жизнь, которой я наслаждался на протяжении последних трех лет. Днем мы с Асом уходили на охоту. Тера из протеста оставалась в доме, а когда мы возвращались с добычей, отказывалась есть пойманную нами дичь, перейдя на подножный корм. Мы с ней собирали грибы, ранние ягоды, прочую зелень. Девушка варила отменные — постные — супы. Пекла хлеб и какие-то традиционные уюмские кренделя, особенно замечательные с медом и ягодным компотом.
Постепенно впечатления от событий последних дней начали терять свою остроту. Погибших уже не вернешь, а нам нужно как-то жить дальше.
Тем не менее, не проходило и дня, чтобы я не вспоминал данную самому себе клятву.
Координатор должен умереть.
Решимости, конечно, поубавилось с момента принятия решения, но не настолько, чтобы я нарушил данное самому себе слово. Просто только сейчас я задумался о том, что привести приговор в исполнение будет очень не просто. И главной проблемой мог стать чисто моральный аспект: впервые в жизни я собирался убить человека. Не в мерах самообороны, не случайно, а умышленно. И пусть он был подонком и негодяем. Сути дела это не меняло. Понятия не имею, как при таком взгляде на вещи мне удалось прожить в этом мире целых три года. Наверное, прав был Координатор: все дело в везении.
