— Ты... убил ее?
— Она не оставила мне другого выбора,— пожал плечами Тимофей.— А еще...
Он вытащил из кармашка идентификатор и показал его девушке. Но та даже не взглянула на прибор, продолжала сверлить взглядом Большакова.
— Зачем?— произнесла она, наконец.— У нас был шанс. У нас у всех. А теперь... Я тебя ненавижу!
Говорят, от любви до ненависти один шаг. В данном случае расстояние оказалось гораздо короче.
— Уходи!— она толкнула его в грудь.— Ну, чего же ты ждешь? Проваливай! Оставь меня... Нет! Стой!
Лида схватила его за руку, заглянула в глаза.
— Убей меня! Прошу тебя! Только быстро и без боли. Я устала от боли.
Тим смотрел на нее и молчал.
— Ну, же, Тимоша!
Она взяла его за руку с оружием и поднесла кинжал к груди.
— Я прошу тебя.
Наверное, она была права. Ведь ожидание смерти — хуже самой смерти. А конец один.
Но Тим не смог. Он преодолел сопротивление и отвел руку с кинжалом в сторону, чтобы не поранить девушку. И тут же увидел в ее глазах презрение. Но ему было плевать. Он воткнул клинок в землю, взял из кармашка идентификатор и, не раздумывая, приложил его к запястью Лиды. Щелкнули браслеты, началась идентификация.
— Почему?— удивленно спросила Лидия.
А правда — почему? Ведь он ее даже не любил. Не испытывал к ней ничего, более дружеских чувств. Может быть, потому что иначе не мог? Потому что, в противном случае, презирал бы себя всю оставшуюся жизнь?
Тим взглянул, как на горизонте начало светлеть. Судьбоносная ночь закончилась быстро. Наступал последний день существования Полигона в его нынешнем виде.
— Иди.
— А ты?— она схватила его за плечи.
Тим постарался улыбнуться:
— Иди.
— Тим...
— Прощай.
Девушка поцеловала его в щеку, развернулась и зашагала к мосткам, ведущим на соседние острова. А Тим уселся на клетку и уставился в черноту омута...
Зеленые огни в чашах погасли сами собой. Возможно, они и загорались сами по себе, когда наступала ночь. Тим провел на болоте несколько дней, но задумался об этом только сейчас. Он вообще много чего успел передумать за то время, пока над Полигоном всходило солнце. Единственное, о чем он не хотел думать, так это о том, КАК это будет? Перезагрузка и все такое. Когда ему надоело сидеть на клетке, он перебрался на главный остров. Деревня сектантов опустела и выглядела... Мертвой? Нет, спящей, как и весь остальной окружающий мир. Мир, в котором осталось лишь одно живое существо.
Тимофей Большаков.
И этот мир, Полигон, теперь принадлежал ему. Пусть и на очень короткий срок.
Сбросив рюкзак на землю, Тим снова уселся, на этот раз на скамейку под стеной одного из домов. Он никуда не хотел идти. Зачем? Все равно он уже никуда не успеет. А деревня была не так уж плоха, чтобы встретить именно в ней Перезагрузку.
Тим откинулся на стену спиной и закрыл глаза...
Перезагрузка началась в полдень. Тим понял это, когда на его глазах стал исчезать мусор, брошенный сектантами. Сначала это были мелкие предметы: валявшаяся под ногами Большакова щепка, сломанная ветка, кусочек отбитого камня. Потом Перемены затронули более крупные объекты: исчезла кем-то оставленная на подоконнике грубо вырезанная из дерева кружка, прислоненные к стене самодельные вилы, растаял в воздухе плетень, отгораживавший от внешнего мира небольшой огородик. Да и само приусадебное хозяйство будто ластиком стерла невидимая рука. Особо эффективно исчезали строения — они рассыпались на частицы, таявшие в воздухе, но при этом не разваливались на части. Большие перемены затронули сначала окраины деревни, примыкавшие к воде, а потом медленно двинулись к центру деревни, уничтожая все на своем пути. А на их месте оставалось свободное пространство, местами усыпанное камнями, местами заросшее травой.
Тим был одним из немногих, кому довелось стать свидетелем Перезагрузки. Правда, он уже ни с кем не сможет поделиться своими впечатлениями. Великое Очищение приближалось к нему со всех сторон, а он сидел и смотрел на происходящее, если и не равнодушно, то вполне спокойно.
А что толку метаться?
Еще он думал о том, успела ли Лида добраться до Портала?
Одновременно с Переменами, начало гаснуть и местное солнце. Как будто кто-то невидимый медленно прикручивал светильник. Когда Тим оказался в незатронутом пока Переменами круге диаметром не больше двадцати метров, стало так темно, что видимость ограничивалась как раз этим самым кругом. Да и в нем было не особо светло, и с каждой секундой становилось все темнее. Лишь теперь сердце Большакова забилось сильнее. Как-то иначе он представлял себе свою смерть. Да и умирать не хотелось — вся жизнь была впереди.
Солнце погасло окончательно, но в сжимавшемся кругу было еще достаточно светло. Почему? Опустив голову, Тим заметил, что свет струится из его рюкзака.
— Что за...— пробормотал он. После чего наклонился, поднял рюкзак, раскрыл его и зажмурился, от хлынувшего наружу яркого сияния.
Наощупь он нашарил источник свечения. Им оказался тот самый шар, который он обнаружил в Сокровищнице и предназначения которого так и не узнал. Когда Тим видел его в прошлый раз, это был обычный стеклянный — на вид — шар, внутри которого парила сверкающая пылинка. Сейчас же она раскалилась так, что шар напоминал новое солнце — яркое и при этом холодное. Увы, ему не хватило сил, чтобы разорвать кольцо Тьмы. Но и Тьма оказалась бессильна погасить последний источник света в этом мире. Борьба, должно быть, шла нешуточная — Тим почувствовал, как уплотнился окружавший его воздух, стало тяжело дышать. А еще скакануло давление, и в ушах пронзительно запищало. Давление усиливалось, и в какой-то миг Тимофей уже не смог удерживать в руках шар, и тот упал на землю. По многострадальным ушам ударило резким хлопком, из уст Тима вырвался стон и...
...Когда он пришел в себя, то обнаружил, что продолжает сидеть на той же скамейке, левый край которой оказался попорчен Переменами, будто его погрызли термиты. За спиной у Тима возвышался огрызок стены — все, что осталось от некогда прочного дома, построенного стараниями Учителя и его приспешников. Земля под ногами Большакова и перед скамейкой была утоптана, но уже в шаге от нее зеленела молодая трава, покрывавшая большую часть ставшего голым и диким острова посреди болот.
Тим видел это все, так как снова светило солнце, продолжившее свой путь, преодолев полуденную отметку...
— Странный ты человек.
Голос прозвучал совсем рядом, Тим вздрогнул от неожиданности и повернул голову.
Рядом с ним на скамейке сидел мужчина лет сорока, худощавый, с прилизанными волосами, в деловом костюме с галстуком.
Не хватает только кейса в руках ,— подумал почему-то Тим.
И он даже не стал спрашивать, кто был этот человек. Итак понятно.
— Ты мог убраться с Полигона еще несколько дней назад,— продолжал между тем Доброжелатель.— Шесть... Шесть идентификаторов, каждый из которых мог стать твоим... Я не понимаю.
Он не злился, нет, говорил спокойно и, похоже, на самом деле, пытался понять.
— И не поймешь,— устало ответил ему Большаков.
— Ты их пожалел? А они? Они пожалели тебя? Ведь, покидая Полигон и унося с собой один из идентификаторов, они обрекали тебя на верную смерть, прекрасно это осознавая. Ну, один раз, ну, два... Я внимательно наблюдал за тобой и все ждал — когда же. Когда же ты поумнеешь!
— Вот такой я сентиментальный дурак,— усмехнулся Тим, снова посмотрел на собеседника и спросил: — Что теперь?
— А это очень интересный вопрос. Правильный! Ты первый кому удалось проникнуть в Сокровищницу. Первый, кому удалось получить Второй Шанс. Правда, я теперь не знаю, что мне с этим делать? Как-то иначе я себе все это представлял. С одной стороны, ты заслужил награду. Честно заслужил. С другой же...— Теперь уже Доброжелатель уставился на Большакова.— Я не могу тебя здесь оставить. Ты уничтожил всех Легенд, ты много знаешь, кое-что умеешь... Даже не представляю, к чему ВСЕ ЭТО может привести, с твоим-то характером. А кроме того, ты — перспективный малый. Мне очень интересно узнать, как далеко ты сможешь зайти.
— И?
Доброжелатель молча сунул руку за отворот пиджака и вытащил из внутреннего кармана...
...новенький идентификатор.
— Надеюсь, ты знаешь, что с ним делать.— Он с подозрением посмотрел на Большакова.— Или нет? Может, поэтому ты так и не воспользовался этим предметом?
Было понятно, что Доброжелатель стебется, поэтому Тим оставил его слова без ответа. Он взял идентификатор и приложил его к запястью. Щелкнули браслеты, запястье пронзило короткой, но острой болью, которая, впрочем, тут же прошла.
И перед глазами Тима замелькали строки появляющихся из ниоткуда сообщений. Такое впечатление, будто он воспользовался очками дополнительной реальности. На самом деле очков у него не было, а строчки появлялись прямо перед глазами. Тим даже не стал заморачиваться над вопросом — как такое возможно. Не после всего того, что ему пришлось пережить.
— А теперь будь любезен покинуть Полигон,— Доброжелатель встал со скамейки.— Уже начали появляться новые Претенденты, и я не хочу, чтобы ты с ними пересекся.
Он шагнул в сторону, взглянул на кусок, оставшийся от прежнего мира, недовольно покачал головой, но ничего не сказал. Следующий шаг он сделал за обломок стены, но тут же вернулся назад:
— Ах, да, спасибо за Гоа. Дамочка возомнила о себе невесть что и начала меня в последнее время раздражать. С меня должок.
После чего он окончательно скрылся за стеной, и, когда Тим встал и заглянул за угол , Доброжелателя там уже не было...
Переход прошел, как по маслу. Тим шагнул под портальную арку. На какое-то время его поглотила темнота, и о том, что он существует, сообщила появившаяся на темном фоне яркая надпись:
Идет Переход. Ждите...
Ждать пришлось не долго. Тима ослепило ярким светом, пахнуло в лицо обжигающим потоком воздуха. Появилась новая надпись:
Добро пожаловать в Отстойник 24!
Отстойник?
Звучало неприятно и настораживающе.
Была у Тима слабя надежда на то, что он, все же вернется в родной мир, но, увы, не срослось.
Жаль...
Он открыл глаза и охнул, обнаружив себя стоящим на краю обрыва. Короткий шаг вперед, и он упал бы со скалы, возвышавшейся над лежавшей под ней долиной метров на пятьдесят.
Местность была примечательная — это не Полигон, точно. Долина представляла собой песчаную пустошь, на которой местами торчали каменные обломки различных размеров и рухнувших с окрестных скал валунов. Причем и песок, и сами камни имели красноватый оттенок, да и сама местность очень напоминала Большой Каньон, в котором Тим никогда не был и теперь, наверное, уже никогда не будет.
В Отстойнике — почему бы он так ни назывался — было довольно жарко и ветрено, и Большакова спасал лишь быстро адаптировавшийся к новому климату костюм. О чем Тим своевременно получил соответствующую информацию на без его на то волеизъявления встроившийся в органы зрения инфодисплей. Впрочем, грех жаловаться, фича была полезная, всяко лучше черной плиты, которую с собой не возьмешь. К тому же очень полезно было узнать и температуру воздуха за бортом , и влажность, и местное время, и много-много прочей информации, не сходя с места и не задавая дополнительных вопросов. Они только начинали формироваться в голове, а идентификатор уже искал на них подходящий ответ.
Вещь!
Но нужно отсюда как-то выбираться, пока не шлепнулся вниз.
Тим завертел головой и увидел, что влево можно пройти вдоль скалы по узкому — шириной со стопу — карнизу, который выходил на более широкую площадку.
А еще Большаков увидел пыльное облако, движущееся по долине в его направлении. Присмотревшись, он различил стремительно приближающийся... нет, это был не автомобиль. И не ракета. Это было нечто среднее. Эдакий футуристический челнок, летевший по-над песком со скоростью гоночного болида. А следом за ним несся еще более футуристический объект. Этот не утруждал себя скольжением вдоль земной поверхности, совершал головокружительные маневры, заходя то слева, то справа, то поднимаясь вверх, то снова теряясь в пыльном облаке. И время от времени он стрелял по преследуемому транспортному средству, о чем красноречиво говорили заметные даже невооруженным глазом трассеры, кучно ложившиеся по сторонам от удиравшего. Он тоже двигался по замысловатой траектории, и только по этой причине все еще не был подбит.
До скалы, на которой замер Тимофей, они так и не добрались. В какой-то момент преследуемый сделал резкий вираж и занырнул в расселину между скал на противоположной стороне вытянутой с севера на юг долины. Преследователь пролетел мимо, но быстро развернулся и продолжил погоню, скрывшись из виду.
Примерно через минуту раздался взрыв, ознаменованный выбросом огня и дыма в воздух и с запозданием прокатившимся по долине взрывом.
— А тут весело,— пробормотал Тим и неторопливым приставным шагом направился по карнизу к площадке...
Конец первой книги
