И наконец третья и самая страшная функция зеркала — возможность подменить сокровенную мечту на какое-то другое желание. Владельцу зеркала достаточно было направить в артефакт какой-нибудь мыслеобраз до того, как кто-то в него посмотрится, и если эта картинка найдёт у смотрящегося в зеркало хоть малейший положительный эмоциональный отклик, то именно эту картинку он и увидит вместо своего настоящего желания. И чем дольше ты смотришь на картинку, тем более навязчивыми становятся мысли о ней.
Когда Дамблдор ещё не умел пользоваться всеми функциями зеркала, он поставил несколько экспериментов. Так одна из учениц, сидящая на диете ради мальчика, который ей нравится, увидела в зеркале картинку, как она ест вкуснейший тортик. После нескольких сеансов перед зеркалом девушка отбросила мысли о молодом человеке на второй план и стала заядлой сладкоежкой. По окончании Хогвартса девушка открыла собственное кафе, продающее самые вкусные торты на Косой аллее, и была этим очень довольна.
Вот и сейчас Гарри видел вовсе не свою настоящую мечту, а навеянный Дамблдором образ. Альбус прекрасно знал, что любой сирота будет мечтать о родителях. Возможно, эта мечта и не будет приоритетной в жизни сироты, но всё же она не могла не найти отклик в сердце мальчика.
Изначально предполагалось, что Гарри найдёт зеркало во время рождественских каникул, но на каникулы Гарри с кузеном наверняка вернутся домой, поэтому пришлось немного сдвинуть сроки запланированных событий. Эх, как было бы хорошо, если бы Дадли не был волшебником. Пришлось делать этого толстяка тупым другом избранного вместо Рона. На фоне своего кузена мальчик сможет почувствовать себя особенным. А то Гаррет в качестве друга уж слишком хорош. Еще одним прекрасным приобретением в эту команду стала мисс Грейнджер. Она своей любовью к книгам и правилам, а также уважением к взрослым будет давать ребятам нужный вектор.
Задумка сделать из Гарри победителя тролля провалилась, да ещё и Квиррелл (тоже, кстати, одна из жертв зеркала Еиналеж — иначе почему он вдруг стал столь маниакально служить Волдеморту), идиот, так подставился под удар Гриффиндора. Альбус уже видел один бой этого мальчишки и представлял его реальные силы, а теперь его силу увидели все ученики. Он стал настоящим героем и кумиром молодёжи. А еще, кто бы мог подумать, что светлый волшебник будет применять некромантию такого высокого порядка? И самое главное, что к нему не придерёшься, ведь рунная магия официально не запрещена. И даже ритуалистику ему не припишешь, ведь рунная магия таковой не является, хоть и имеет много схожего. Ну да ничего, главное, что мальчишка сам подставился и теперь, если Альбусу потребуется объявить его тёмным, будет хороший повод для этого.
Повлиять на ход игры во время матча по квиддичу тоже не удалось. Благо, избранный смог поймать снитч. Хоть его факультет и проиграл, но сам мальчик оказался героем. Но Дамблдор понимал, что такое геройство — это лишь утешительный приз неудачнику. Другое дело, если бы Гарри своей поимкой снитча вырвал победу у слизеринцев. Тогда бы об этой победе ему напоминали не один год, а так о ней забыли уже через пару недель. И опять косвенно виноват Гриффиндор, построивший новые зрительские трибуны.
Кстати, надо признать, что ремонт, затеянный Гарретом был крайне полезен для Хогвартса. Впервые за всё время на посту директора Альбус был по-настоящему рад зиме. Оказывается, при основателях школа имела надёжную систему комфортного обогрева помещений и в Хогвартсе всегда было тепло и уютно. За века эксплуатации и отсутствия ремонта замок изрядно обветшал и многие чары в нём уже давно не работали. Вот уже больше полутора веков, как в школе сломалась система отопления и никто даже не подумал её починить, из-за чего обитатели замка были вынуждены кутаться в тёплую одежду и спать с грелками под одеялом. А теперь можно хоть босиком по большому залу ходить, не замёрзнешь.
Дамблдор улыбнулся своим мыслям и вновь задумался о допущенных ошибках. Задумка с Хагридом не удалась — этот гигант должен был стать другом для избранного. Он, вроде как, взрослый, но в то же время свой — ему можно доверять секреты и спрашивать советы. Вот только ничего не получилось. Дамблдор как-то через один из портретов подслушал разговор Гарри с Малфоем, тоже нежелательный элемент среди друзей избранного, но тут ничего не поделаешь. Речь зашла о пригласительных письмах в Хогвартс.
— Для меня это был самый счастливый день, — рассказывал Драко. — Я, конечно же, знал, что в этом году поступлю в Хогвартс, но всё равно было очень приятно получить письмо. Ты же знаешь, мой отец очень важный и занятой человек, но он выделил целый день на то, чтобы сходить со мной на Косую аллею и купить всё для школы. А потом вечером у нас был праздник.
— Везёт тебе, — отозвался Гарри, — а наши с Дадли первые письма первым прочитал дядя Вернон. Он маггл и сначала подумал, что это письма от каких-то жуликов. А потом письма стали приходить всё чаще и чаще. Дяде даже подумывал спрятаться от писем в какой-нибудь глуши, где нет действительного адреса, но тётя Петуния его отговорила.
— Ахахаха, вот это да, — засмеялся Драко, — надо же было такую тупость придумать. Совы читать не умеют и доставляют письма адресату где бы он не находился. И что дальше?
— Ночью к нам в дом ввалился этот дебил Хагрид. Выломал дверь, нахамил, вручил мне в качестве подарка торт, на который он «немного сел», потом превратил моих родственников в каких-то мутантов и забрал меня на Косую аллею покупать всё для школы.
— Ахахаха, ой не могу, — ржал как ненормальный Малфой, — а чего директор не прислал к тебе кого-то из учителей? Ты же национальный герой, а он к тебе лесника прислал, как к какому-то безродному гр… — Драко явно хотел сказать «грязнокровке», о чём Гарри не подозревал и даже не знал такого понятия, но тут же исправился, — маглорожденному.
— Самое обидное, что к Дурслям прислали вежливого волшебника из Министерства Магии, который объяснил им всё нормальным языком, а не устраивал клоунаду. Нет, ты представляешь, этот громила привёл меня к моему собственному сейфу, нагрёб золота в карманы, а мне позволил только пятьсот галеонов взять. И ключ себе забрал.
— Что?! — возмутился Малфой. — Я обязательно расскажу отцу, он разберётся в этом вопросе. — И ведь рассказал. Люциус потом приезжал и устроил целый скандал по этому поводу. Пришлось объяснять, что Хагрид взял деньги на оплату обучения Гарри Поттера в Хогвартсе, подделывать документы и вообще много возни с этим было. Хагрид этим своим поступком тогда сильно подставил Дамблдора. Знал бы он, что повышенная подозрительность и критическое мышление Поттера тоже заслуга Гаррета…
— Ага, а потом эта бородатая скотина купила мне на мои же деньги сову в подарок. Нет, Хедвигу я очень люблю, но подарком Хагрида её не считаю.
— Да уж, не повезло тебе, — посочувствовал Малфой.
Дальше разговор перешел на неинтересные директору темы, и он прекратил подслушивать. К сожалению для старика Гарри в разговоре с Драко сильно смягчил реальную историю встречи с Хагридом, поэтому Альбус не стал вызывать лесника, дабы устроить ему выволочку и выяснить все подробности. «Случившегося уже не изменить, а портить отношения с верным Хагридом не стоит» — подумал тогда Дамблдор.
Сейчас же Альбус размышлял о дальнейших испытаниях для избранного. Философский камень, выступающий наживкой для Волдеморта, надёжно спрятан в личном тайнике директора. Но ближе к концу года его надо будет разместить в комнате испытаний для избранного, чтобы Волдеморт пошел туда и сразился с Поттером лицом к лицу. Надо будет переработать сами испытания с учетом изменившегося состава команды. А то опять припрётся Гриффиндор и изгонит в небытие ещё один крестраж Тома. Вот только как заставить Гарри искать ответ на вопрос — что охраняет цербер?
Может быть уже пора признать, что все разработанные планы более нежизнеспособны? Хватит винить мальчишку-Гриффиндора в собственных просчётах, и пора принять ответственность на себя. В этом учебном году уже нет смысла что-то менять, лишь корректировать по мере необходимости. А за лето надо будет тщательно проработать новые планы, чтобы любые вмешательства Гриффиндора шли только на пользу. Впрочем, если рождественское мероприятие пройдёт, как надо, то Гриффиндор более не будет мешать планам директора.
Мальчик долго сидел перед зеркалом, мечтая о несбыточном, а потом собрался и ушел в свою комнату, прошептав напоследок: «Я ещё вернусь». Как и надеялся Дамблдор, следующим вечером он вновь вернулся к этому зеркалу. А потом снова и снова.
На следующий день Гарри хотел привести к зеркалу Гаррета, но он куда-то уехал по делам рода. На самом деле он отправился навестить Беллатрису и Сириуса, но по понятным причинам этого никто не знал. Драко и Гермиона тоже отказались идти к зеркалу, сказав, что не хотят лишаться с таким трудом заработанных баллов, ведь в следующем полугодии их можно будет обменять на что-то полезное. Единственный, кого заинтересовало зеркало, был Дадли. Кузен, естественно не увидел в зеркале «родителей» Поттера. Он видел себя красивым сильным и мускулистым, как Гаррет Гриффиндор. Когда шум в коридоре спугнул ребят, они разбежались по своим факультетам, но Дадли советовал больше не ходить к этому зеркалу, чтобы не вляпаться в неприятности. Конечно же, Гарри его не послушал.
Следующей ночью Гарри в очередной раз оказался перед зеркалом и наблюдал как мама и папа о чём-то мирно беседуют перед камином, а один из дедушек счастливо закивал при виде внука. Гарри опустился на пол перед зеркалом. Ничто не могло помешать ему остаться здесь на всю ночь. Ничто и никто.
Кроме…
— Итак, ты снова здесь, Гарри?
Внутренности Гарри словно превратились в лёд. Он опасливо оглянулся. На одной из парт, стоявших у стены, сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор. Гарри, должно быть, так рвался к зеркалу, что не заметил директора, пройдя мимо него.
— Я не заметил вас, сэр.
— Странно, каким близоруким делают человека его устремления, — промолвил Дамблдор, и Гарри с облегчением увидел на его лице улыбку.
— Итак, — произнёс Дамблдор, слезая с парты и усаживаясь на пол рядом с Гарри, — ты, как и сотни твоих предшественников, открыл для себя чудеса зеркала Еиналеж.
— Я не знал, что оно так называется, сэр.
— Но ты, очевидно, уже догадался, что оно показывает?
— Ну… я видел в нём свою семью…
— А твой кузен Дадли — себя в образе красивого и могучего волшебника.
— Откуда вы знаете? Вы за мной следили?
— Я же волшебник и многое знаю, — мягко сказал Дамблдор. Ему совсем не понравилось, что мальчик будет думать, будто директор за ним следит, поэтому он поспешил сменить тему. — Так что же показывает нам всем зеркало Еиналеж?
Гарри пожал плечами.
— Позволь объяснить. Самый счастливый человек на свете посмотрит в зеркало Еиналеж и увидит себя в точности таким, какой он есть. Понимаешь?
Гарри задумался. Затем медленно проговорил:
— Оно показывает, чего мы хотим… что бы то ни было…
— И да, и нет, — негромко ответил Дамблдор. — Оно показывает ни больше ни меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания и надежды. Ты, не помня своих родных, увидел их рядом с собой. Дадли Дурсль, познакомившийся с тем, кто стал для него образцом для подражания, увидел себя таким же, как его кумир. И все же, это зеркало не дает нам ни знания, ни правды. Многие зачахли перед ним, околдованные его чарами, или сходили с ума, не зная, возможно ли то, что оно показывает. Завтра зеркало перенесут в другое место, и я прошу тебя, Гарри, не искать его снова. Но если ты в будущем случайно наткнёшься на него, то будешь подготовлен. Нельзя гнаться за грёзами, забывая при этом жить — помни об этом. Кстати, какие у тебя планы на рождественские каникулы?
— Поеду домой, — вздохнул Поттер. Он очень сожалел, что на каникулах нельзя будет колдовать и показать свои достижения дяде с тётей, по которым мальчик уже успел соскучиться. А ведь раньше он и не подозревал, как по настоящему относится к Дурслям. А теперь он ещё и с Дадли подружился. Дамблдор же принял печальный вздох ребёнка за нежелание возвращаться к нелюбимым родственникам. Воистину, никто не сможет обмануть нас лучше, чем мы сами.
— Ну, ты можешь остаться в Хогвартсе. Думаю, твои дядя с тётей не будут против, — предложил директор, — на каникулы тут всегда весело. Уизли, например, всегда остаются в школе на зимние каникулы.
— Ага, они так экономят на еде, — ехидным тоном Малфоя произнёс Гарри, что очень не понравилось Альбусу, — отчасти из-за них я и хочу уехать.
— А чем тебе не нравятся Уизли? — удивился Дамблдор. Он, конечно, знал обстоятельства знакомства Поттера с рыжим семейством, но продолжал надеяться, что ребёнок простит эту глупую выходку. Тем более, что сам он тогда не пострадал. — Хорошие ребята из хорошей семьи.
— Эти «хорошие ребята» только и делают, что устраивают повсеместные беспорядки, издеваются над слабыми и кидаются бездоказательными обвинениями. А профессор Макгонагалл их постоянно покрывает.
— Ну, они же просто дети, которые иногда шалят, — попытался оправдать рыжиков Дамблдор.
— А вы расскажите об этом ребятам, над которыми они «пошутили». Обычно такие шуточки заканчиваются в медпункте у мадам Помфри. Драко, например, любит иногда подшутить над кем-либо, и его шутки часто бывают обидными, но никто от них в медпункт не попадал.
— Ясно, — задумавшись пробормотал Дамблдор и, по-доброму улыбнувшись, добавил, — и всё же присмотрись к Уизли. С возрастом они остепенятся и станут самыми лучшими и надёжными друзьями, как был твой отец. Он ведь тоже был тем ещё хулиганом.
— А расскажите подробнее про моего отца, — с надеждой попросил Гарри.
— Не сейчас, — обломал его директор, — уже поздно, почему бы тебе не отправиться в постель?
Гарри поднялся на ноги.
— Сэр… директор Дамблдор? Могу я вас кое о чём спросить?
— Разумеется, тем более, ты сделал это только что, — улыбнулся Дамблдор. — Однако, можешь задать ещё один вопрос.
— Что вы видите, когда смотрите в зеркало?
— Я? Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков.
Гарри вытаращил глаза.
— Носков никогда не бывает много, — пояснил Дамблдор. — На прошлое Рождество мне так и не досталось ни одной пары. Мне почему-то дарят только книги.
Лишь в спальне Гарри осознал, что Дамблдор был с ним не вполне откровенен. «Но, с другой стороны», — подумал он, спихивая мерзкую крысу Рона со своей подушки, — «это был слишком личный вопрос».
