Он стукнул кулаком по раскрытой ладони.
— Но, черт побери! Мы не сможем сделать этого без голосов. Голоса! Как можно больше голосов! Черные руки, нажимающие на рычажки!
Он сделал глубокий вздох.
— На следующий год, через два года этого уже не случится. Маллади кончен, и он это понимает. У него есть только одни большие выборы — нынешние. И он нам нужен.
Когда Джош закончил, комната зазвенела от тишины. Сенатор с тревогой смотрел на сына.
— Он прав, Келли. Машина Маллади могла бы обеспечить нам обвал.
— Вы не правы, Джош, — медленно произнес Келли. — Если бы я считал, что мне необходим Маллади, как вы говорите, я не стал бы объявлять свою кандидатуру. Вы правы, говоря, что Бенни и остальные просто воры и мошенники, и им давно уже следовало сидеть в тюрьме, но Маллади в большей степени вор, чем все они вместе взятые. Он не только ворует деньги, он крадет человеческие жизни. Он отнимает у них самое необходимое в жизни — порядочность, самоуважение. Ради достижения власти он использует бедность, невежество, страх.
Келли остановился, потом добавил.
— Если ему не вышлют повестку, я не пойду завтра на заседание комитета.
— Может быть, ты делаешь самую большую ошибку в жизни, Келли, — предупредил Люк.
Келли посмотрел на брата.
— Люк, ты согласен с Джошем?
— Конечно, согласен. И отец тоже.
— Значит, Джош уже говорил с вами обоими?
— После того, как Джош встречался с Маллади, он...
Келли быстро повернулся к Джошу.
— Вы видели Маллади?!
— Я видел его в Вашингтоне, — ответил Джош. — Он в панике. Когда было объявлено, что в нашей повестке Лоуренс, он понял, все кончено...
— Он знает о Джине Абернети?
— Нет, не знает. Он считает, его мог продать один из местных мошенников. Поэтому он и желает заключить сделку. Я рассказал об этом Люку и вашему отцу. Они не могли не согласиться.
— Но, надеюсь, вы не дали ему ответа?
— Я сказал, что должен поговорить с вами.
Казалось, Келли вздохнул с облегчением. Со своего кресла он потянулся к папке и вытащил маленький квадратный листик бумаги. Повестка комитета. Он быстро нацарапал свое имя.
— Вставьте имя Маллади, — твердо заявил он. — Я хочу, чтобы он давал показания перед тем, как мы доберемся до Лоуренса.
— Келли, мы не собираемся вызывать Маллади, — мягко сказал Джош. — Мы не можем. Он нужен нам.
— Пожалуйста, Джош, нам не нужен этот ужасный человек, — молила Лейси.
— Это политическое решение, которое, полагаю, останется за мной сенатор, — сказал Джош. — Вы согласны?
Старик, его лицо было усталым и взволнованным, умоляюще посмотрел на сына.
— Майклз прав, Келли.
Джош повернулся к Люку.
— А вы что скажите, Люк?
— Я уже сказал, что за сделку. Пусть другие громят его после слушаний.
— Лютер?
— Я пас.
— Финн?
Я глубоко вздохнул. Я и Джош были вместе долгие годы, но завтра утром мне придется посмотреть в зеркало, и я знал, Джош хочет услышать правду.
— Я согласен с Келли, Джош. Маллади следует выслать повестку.
Джош повернулся к Лейси.
— Полагаю, в ваших желаниях не может быть сомнений, Лейси.
Ее глаза были яркими и влажными, но голос был тверд.
— Сделки не должно быть, Джош.
— Что ж, сегодня мы высказали, что у нас на душе. Может быть, нам следовало сделать это уже давно, — голос Джоша был холоден, как лед. — Насколько я понимаю, Келли, вы не пойдете завтра в комитет, если мы не вызовем Маллади?
— Мне очень жаль, Джош, но так и будет.
— Мы все устали и раздражены, — заметил Лютер. — Я предлагаю отложить эту проблему на несколько дней.
— Нет. Она должна быть решена сегодня, — ответил Келли.
— Отложи дело на день или два, сын, как предлагает Лютер, — попросил сенатор. — Мы будем жалеть о любом решении, принятом сейчас.
Он посмотрел на Джоша с отчаянием.
— Нет ли другого способа?
Джош рассматривал свои сжатые пальцы. Потом медленно поднял голову. Я мог почти видеть крутящиеся шестеренки в его голове.
— Мне кое-что пришло в голову, Келли. Не могли бы вы изложить все это Абернети? Расскажите ему все откровенно.
Келли нахмурился.
— Почему Абернети?
— Он теряет больше всех, — ответил Джош. — Или, может, приобретает.
— Не понимаю.
— Я думаю, что частью сделки, которую мы заключим с Маллади, будет поддержка им кандидата в мэры, предложенного Абернети.
— Маллади, поддерживающий кандидата Абернети? Да разве он не захочет перерезать ему горло, когда узнает, что сделал Джин?
— Не обязательно, — произнес Джош. — Маллади трезвый политик. Он уже видит трещины на стенах своего дома. Думаю, он согласится.
— А потом, возможно, он захочет заключить новую сделку с Абернети и его людьми, — сказала Лейси. — И где будет конец? И есть ли у этого начало?
— Разве это не проблема Абернети? — спросил Джош. — Почему бы нам не позволить его совести решать ее? Он уже взрослый мальчик.
— Это замечательная идея, Келли, — твердо заявил Люк. — Пусть Абернети решит дело с Маллади.
— Да он высмеет меня, — ответил Келли.
— Откуда вы знаете, Келли? — спросил Джош. — С чего вы взяли, что он не пойдет на сделку? Политика это искусство достижения возможного.
— Мне бы хотелось думать, что политика, это искусство осуществления идей с помощью народа, — возразил Келли.
— Я верю, что у Джина Абернети та же философия, — твердо сказала Лейси. — Он ненавидит Маллади и все, что тот делает.
— Давайте посмотрим, насколько он ненавидит Маллади, — подзадоривал Джош.
— Здесь не может быть никаких вопросов, — горячо заявила она.
— Вы боитесь, Лейси, — с улыбкой сказал ей Джош. — Вы просто боитесь, что эта сладкая шоколадка может пойти на сделку.
— А вам бы этого хотелось, не так ли?
— Очень. Белые или черные — все они политиканы. Дайте им почувствовать запах успеха, и все они отдадут за бесценок свои башмаки.
И он сказал мне:
— Ты согласен с этим — рассказать все Абернети, Финн?
Я согласился с ним не только потому, что это был очень ловкий ход и не бессмысленный, но и потому, что больше не мог выступать против Джоша.
— Думаю, я соглашусь.
В разговор вступили остальные, и один взгляд на лицо Келли сказал мне, что Джош опять победил. Но не Лейси. Она сидела в кресле, напряженная и прямая, как землевладелец, объезжающий поля.
— Ты поедешь со мной, Лейси? — спросил Келли.
— Поеду, но я считаю, это не правильно.
— А как насчет завтрашних слушаний, очной ставки? — спросил Лютер. — Будем мы их проводить?
— Я позабочусь об этом, — быстро сказал Джош. — Мы быстро их проведем. Вызовем Бенни и заставим его опознать Ремингтона и Сондерса прямо в комнате слушаний.
— А как быть с Джоунсом?
— Келли, вам надо будет позвонить ему утром, — сказал Джош. — Просто скажите, что мы обнаружили очень важного свидетеля, который не хочет говорить ни с кем, кроме вас. Он не будет затрагивать серьезные проблемы, обнаружив, что остался один на большой сцене.
— Ты и вправду поедешь в Лоуренс, Келли? — спросила Лейси.
Какое-то время он колебался, и все мы ждали его ответа.
— Я должен, Лейси. Джош заслуживает ответа, и, полагаю, я тоже.
— Но почему ты?
— Потому, что если я этого не сделаю, я никогда не буду уверен, не ошибся ли я в Абернети.
Он обратился к Джошу.
— Еще кое-что, Джош. Если Абернети отвергнет сделку, вы согласитесь, что надо выслать повестку Маллади?
Ага, вот мы и добились своего.
— Соглашусь, — с удивлением ответил Джош. — Это удовлетворяет вас?
— Завтра рано утром мы поедем, — сказал Келли. — Теперь, полагаю, всем нам следует выспаться.
Мы стали выходить из библиотеки, но я услышал, как Джош сказал Лейси, что желал бы, чтобы какая-нибудь добрая душа показала бы ему путь на кухню, чтобы он мог отыскать сандвич или хотя бы кусок хлеба. Как он объяснил, он ничего не ел с самого завтрака. Лейси ответила, что это форменный идиотизм, и если он пойдет с ней, она ему что-нибудь приготовит, но только при условии, что он не будет говорить о политике, слушаниях и выборах. Джош ответил, что расскажет ей о письме арендатора ранчо, с описанием дикого жеребца, которого поймал владелец соседнего ранчо.
На этих словах они пожелали всем доброй ночи и ушли.
Но думаю, разговор о диком жеребце в конце концов перешел на политику. Когда я выходил из ванны, то мог слышать, как они спорили.
Ладно, по крайней мере, они могли спорить. Это было добрым знаком. А когда я услышал смех Лейси, в нем была нотка смирения, но все же она смеялась.
Но когда моя голова коснулась подушки, я сообразил: "Не потому ли Джош отправился на кухню, чтобы попытаться выудить у Лейси причины, по которым Келли не хотел использовать досье на Джентайла?"
Это была неприятная мысль, но, зная Джоша, видимо, верная.
* * *
Думаю, я спал около часа, потом неожиданно проснулся. Я вспомнил, что не позвонил в отель, чтобы узнать, не оставили ли нам писем. Это была привычка, которой я следовал многие годы, и пропустить один день было все равно, что не почистить зубы.
Когда старый ночной клерк узнал мой голос, он возбужденно перебил меня.
— Вам было много телефонных звонков, и весь вечер здесь торчал человек, который требовал встречи с вами, мистер Маккул, — сказал он. — Сначала он все время звонил, а потом заявился в отель, утверждая, что я ему лгу.
— Как он выглядел?
— Очень странный парень, большой, как дом, носит старый свитер. Странно выглядит.
Можно ли лучше описать Вилли?
— Он сказал, чего хочет?
— Он все настаивал, что это очень важно. Когда я отказался провести его в ваш номер, он уселся в вестибюле.
— Он и сейчас у вас?
— Нет, сэр, он ушел примерно час назад. Он велел передать вам и мистеру Майклзу, что будет ждать вас в своей конторе на Сорок девятой улице и Второй авеню. Он сказал, что вы должны с ним встретиться в любое время. Вы ведь не хотели бы, чтоб я провел его в ваши апартаменты, не так ли? Он все время настаивал, но больно уж странно он выглядел.
— Нет, спасибо. Вы сделали все правильно. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, сэр.
Я сел на край кровати и стал размышлять, стоит ли подождать до утра для встречи с Вилли или рассказать все Джошу и поехать в город на свидание. Вполне возможно, что он еще что-то откопал; как-то это не похоже на Вилли, вылезать из своей норы и так отчаянно стараться найти нас.
Я решил, что, по крайней мере, надо, чтобы Джош об этом узнал. В кухне было тихо, я несколько раз довольно громко прочистил горло, выходя в холл. Но они, должно быть, забыли обо всем на свете, и покуда я стоял в дверях, они сидели у окна, глядя в темную долину. Ее голова покоилась на его плече, и он что-то серьезно и сосредоточенно шептал ей. Они вскочили, как всегда вскакивают влюбленные, и Лейси покраснела, когда я вновь громко прочистил горло, да так громко, что у меня заболели миндальны.
— Мне очень жаль, Джош, но я только что звонил в отель, и там для тебя есть важное послание.
— В такой час, Финн?
— Это твой старый друг, должно быть, из Дакоты, он ждет встречи с тобой. Он сказал, у него всего несколько часов перед отъездом.
Я говорил медленно, и он сразу же уловил мою мысль.
— Может, я загляну к нему утром перед слушаниями.
— Не думаю. Клерк сказал, к этому времени он уедет.
— Почему бы тебе не встретиться с ним, Джош? — предложила Лейси. — Может, ему придется лететь рано утром.
— Он оставил номер телефона? — нетерпеливо спросил Джош.
— Нет. Он ждет на Центральном вокзале... между поездами.
— О, Джош, ты должен с ним повидаться. Бедняга, возможно, будет ждать на вокзале всю ночь.
— Сейчас это не важно.
Она коснулась его щеки и улыбнулась.
— Мы с Келли вернемся завтра... то есть сегодня.
— Мы с Лейси заключили пари, — объяснил Джош. — Она пообещала приехать на ранчо, когда закончатся слушания.
— А вы там были, Финн? — спросила она.
— Нет, но я слышал о нем миллионы историй. Это ужа... замечательно.
— Финн говорит, что самая западная точка США, куда он хочет попасть, это Чикаго во время конвента, — со смехом сказал Джош. — Ну что ж, ладно. Пошли.
— Сейчас нет никакого движения, — сказала она. — Вы будете там через час.
Почти автоматически она вложила свою руку в его.
— Будь осторожен, — нежно сказала она.
— Слушаюсь. Увидимся сегодня.
— Мы вернемся с отказом Джина Абернети, — твердо сказала она.
— Заключим пари? — пренебрежительно спросил он.
— Увидимся сегодня. До свидания.
Она потянулась к нему и легонько поцеловала. Джош взял ее за руку, и они, улыбаясь, смотрели друг на друга.
— Уже три часа, — напомнил я.
— Хорошо, — сказал он. — Иду.
Я почувствовал, что теперь моя реплика, и сказал, что пошел одеваться.
Я вышел и нашел в холле Джоша и Келли, одетого в пижаму и халат.
— Извините, если я вас разбудил, — сказал я.
— Я просто не мог уснуть, — ответил Келли. — Я вышел, чтоб выпить молока и встретил Джоша. Как жаль, что вам придется куда-то ехать в этот час.
— Этот парень приехал на очень короткий срок, — объяснил я. — Он ужасно хотел видеть Джоша.
— Конечно. Увидимся, когда вы вернетесь.
— Лейси уже легла?
— Она как раз подымалась наверх, когда я спускался.
И он добавил неожиданно:
— Я буду очень рад, когда все кончится.
— Это не кончится до дня выборов, — сказал Джош. — И тогда мы все сядем и начнем ругать друг друга за сделанные ошибки.
Он мягко тряхнул Келли за плечо.
— А мы наделаем их во множестве.
— Уверен, большинство будут моими, — с улыбкой произнес Келли. — Мы еще увидимся сегодня. У вас есть ключи от машины?
— Вот. Спокойной ночи.
— Ради Христа, Финн, неужели нам надо встречаться с этим типом в такой час? — спрашивал Джош, когда мы выезжали с грунтовой дороги на шоссе.
— Клерк сообщил, что Вилли проторчал в вестибюле весь вечер, твердя, что это вопрос жизни и смерти. Не представляю, как мы сможем его проигнорировать. Раньше он не делал ничего подобного.
— Полагаю, это правда, — согласился Джош, — но мне ужасно не хочется все бросать и ехать в город, чтобы болтать с подобным типом!
— Могу себе представить.
— Я попрошу ее руки, Финн.
— Вот как? А ты уверен?
— Я более уверен в себе, чем это возможно.
— Думаешь, она примет твое предложение, Джош?
— Я буду очень стараться.
— Как ты думаешь, что она скажет, обнаружив, что ты лгал ей про Бенни Джелло?
— Я использую все возможные рычаги, чтобы вызволить этого маленького мошенника, — неистово сказал он. — Я беседовал с Джоунсом. Он уже предпринял кое-какие шаги.
— Но ты говорил, что окружной прокурор не намерен даже пальцем пошевелить.
