И снова тишина. Конечно. Чтобы Ложа согласилась сразу? Да ни в жизнь.
— Нам надо подумать.
Угу. Думать. Нельзя вам думать. Додумаетесь еще.
Кто там тогда первый решил меня убить? Милисски...
Не будем давать ему шанс на глупости.
Давим.
— Думать некогда. Да или нет? Говорите да, клянетесь в верности — и завтра поднимаетесь на Поверхность. А если нет...
— Завтра?! — послышался чей-то изумленный шепот.
— Так быстро?
— Да. Ну?
— А Координаторы?
Совет, прости. Надеюсь, Савел об этом не прознает...
— Координаторы будут делать то, что я скажу. Ну?
Он понял, что победил, еще до того, как на столе блеснул в знак согласия первый перстень...
Через день.
— Ирин, идешь? — в раздевалку училища заглянула Тамара, из их команды.
— Куда? — Иринка старательно вытирала волосы после душа. Физкультура вымотала все силы.
— Да на обследование какое-то, — махнула рукой подружка по команде. — То ли глаз, то ли еще чего. Сейчас требуют.
— Ладно, сейчас иду.
— Эй, куда! Сережки сними, там надо без металла...
— Томограф, что ли?
— А я знаю?
— Ладно... — Ира вынула из уха сережку и заторопилась за Тамарой...
Люди, ведущие публичную жизнь, привыкают к тому, что уединение — не для них. Пресс-конференции, заседания... да что там, даже в туалет — и то с охраной. Порой это изрядно достает. Жорже да Силва был президентом Бразилии и поэтому давно свыкся с постоянным сопровождением, но сегодня привычная охрана как-то... мешала. Настораживала даже.
Впрочем, ему сегодня все действовало на нервы. Второй день президента преследовало неясное чувство какой-то надвигающейся угрозы. Жорже знал, что у него хорошо развито "интуисьон", чутье на беду или перемены, и оно не раз помогало ему в жизни, но сейчас оно работало как-то странно. Угроза ощущалась от надежной, как скала, охраны, причем угроза смутная и неопределенная... даже не угроза — перемены. Ладно, он с этим разберется. Вечером, после заседания конгресса. Сейчас надо... что это?
За дверью послышался какой-то шум. Словно что-то упало.
— Эй, в чем дело?
— Все в порядке, сеньор президент! — спокойно ответил старший охранник, Жусе, почему-то распахивая дверь. — Но вы должны пойти с нами.
— Что случилось? Куда... святая дева! — да Силва ошеломленно воззрился на него — своего двойника. Абсолютную копию. Вплоть до шрамика на брови — памяти о первой поездке на велосипеде. Копия знакомым жестом потерла шрам и скривила губы...
И тут же пол ушел из-под ног.
Шейх проснулся в последнюю минуту. Повернул голову, ощутив чужое присутствие. Кто? Кто здесь?
На столике догорали свечи — прихоть Марион, голливудской звезды, купившейся на бриллиантовое ожерелье. Рядом спит сама звезда... кстати, ожерелье за ночь с ней — все-таки многовато.
Все тихо. Тихо же? Он приподнялся, на всякий случай проверяя, и тут же чьи-то жесткие руки вжали его постель.
— Тихо! — шепнули в ухо. — Тихо-тихо... Мы просто прогуляемся кое к кому. Будешь умным — вернешься. А нет...
Перед тем, как сознание погасло, шейх еще успел увидеть невозможное — себя. Второго себя. У зеркала...
Премьер-министр Канады всегда и всюду подчеркивал, что он человек из народа и как никто, понимает все его чаяния. В русле поддержания имиджа он позволял журналистам увидеть себя с банкой пива (чтоб повысить рейтинг среди мужчин), на рыбалке с сыновьями (рейтинг для женщин) и на аэродроме с парашютом (из-за чего его считали своим все спортсмены и экстремалы). Сейчас единение было сильно как никогда, он занимался тем, чем хоть раз в жизни занимался каждый женатый мужчина его электората... Правда, журналистам это показывать он точно не собирался. Премьер-министр ссорился с женой.
— Скотина! — Лайза еле удерживалась, чтобы не грохнуть об пол тарелку. — Урод! Кобель!
— Лайза, ну не начинай снова! Ни с кем я не был! Я вообще сегодня не выходил из дома. Завтра важный доклад...
— Лжец!
— Прекрати! — это уже слишком. Она дождется с этой ревностью, что он в самом деле начнет ей изменять!
— Да пошел ты! Ты.. — Лайза вдруг замолкла на полуслове и попятилась. — Ты... Ты...
Что с ней? Лицо стало... будто кто-то разом намазал три слоя грима...
— Лайза, тебе плохо?
— Ну у вас и терпение, — вдруг послышался голос из-за спины. — Я б давно заставил ее заткнуться.
Премьер резко обернулся. Кто это? Как они попали в дом?! Господи, что им надо?
— Вы кто? — спросил он, прикидывая, сколько до тревожной кнопки. — Лайза, за спину!
— Спокойнее, — незваный гость, кажется, старший в группе, примирительным жестом выставил руки, — Нам просто поручено пригласить вас на встречу. На очень важную встречу...
— Какого черта?
— Шайтан!
— Вы хоть понимаете, на кого подняли руку?!
— Отец наш небесный, защити нас от зла. И избавь нас от...
— Да ответьте наконец, кто вы? Что вам от нас нужно?
Президенты, премьер-министры, крупнейшие финансовые тузы и прочие шишки по-разному выражали свои чувства по поводу неожиданного похищения. Но в угрозах, уговорах и попытках договориться сквозила одна и та же эмоция, у кого-то явная, у кого-то скрытая за семью печатями.
Все они были людьми. И всем было страшно...
Этот зал, огромный, в котором не было ни дверей, ни окон, а только свет и золотой мягкий пол, из которого будто вырастали каплевидные сиденья. Это молчание под золотой крышей — с тех пор, как их доставили сюда — по одному, по двое-трое — никто не появлялся, чтобы ответить на их вопросы и требования. После шестого "приглашенного", президента Китая, когда стало понятно, что неведомые похитители собирают правящих лиц разных стран, в зале стало нарастать напряжение. Человек создан так, что ему легче пережить знакомое и понятное. Например, похищение с целью выкупа. Террористов...ну решили террористы украсть лидеров цивилизованного мира, чтобы... ну чтобы что-нибудь сделать. Но какие, к дьяволу, террористы способны так копировать чужой облик? Переноситься сквозь стены и системы защиты? Ловить пули? И чьи террористы? Насколько можно заметить, в зале были представители каждой страны. Вон, например, афганец. А чуть дальше — лидер Саудовской Аравии. Болгарин. Президент Израиля. России... Неведомые похитители явно были беспристрастны и пунктуальны, и никого не пропустили. Разве что какие-то карликовые страны.
Господи, да что происходит?
— Кто-нибудь что-то понимает?
— Misters, at somebody are guesses, for what we here?
— Qui ces avortons ?
— Это происки Москвы... — президент прибалтийской страны, самый старый из всех, не заморачивался поиском каких-то особых объяснений.
— А в вымирании динозавров мы случайно не виноваты? — немедленно отреагировал россиянин. — И когда вы уже успокоитесь?
— Руиг! — тут же вмешался немец. — Спокойно! Надо ждать...
— Чего?
— Это террористы из...
— Откуда? — прошипел тип в халате. — Откуда, ну?
Они все были людьми, а людям свойственно замещать страх агрессией. Потому неудивительно, что расспросы переросли во взаимные обвинения, а спор между израильтянином и человеком в халате — в драку.
И, пытаясь разнять своих коллег, люди едва не пропустили того, что так напряженно ждали — в зале зажегся верхний свет и появился человек. Низкий голос разнесся по залу, заставляя обернуться и поднять головы вверх, к узкому балкону без перил.
— Здравствуйте.
..Он был молод, неподдельно молод. Если сказать "двадцать пять" — наверняка прибавить. Смутно знакомое лицо, светлые волосы... Но толпа разноязыких разноплеменных людей, привыкших приказывать и задавать вопросы, разом затихла.
Если бы у него было время, все бы прошло по-другому. Наедине. В беседах с точно дозированной информацией, по индивидуальному плану для каждого. С подготовленной легендой... с гарантией.
Но времени нет.
Барьер тает быстрей, чем рассчитывали.
Придется так.
Вадим медленно обвел глазами королей и президентов и заговорил...
— Вы гадаете, кто и зачем вас собрал, — сказал человек на балконе. — Думаете, сможете ли выбраться. Надеетесь, что вас будут искать. Не будут.
Он шевельнул рукой, и рядом с ним материализовался еще один человек. Почему-то полуголый, в одних штанах.
— Сейчас убедитесь. Скажем... Сеньор да Силва, можно попросить вас выйти вперед? Спасибо. Прошу.
Просит? Что именно?
Но оказалось, последнее слово предназначалось не бразильцу. Полуголый мужчина на балконе шагнул вперед и повел плечами, чуть усмехнувшись...
И стал меняться. Удлинились короткие волосы, сдвинулась вперед челюсть, тело раздалось в плечах и покрылось одеждой...пока перед президентом Бразилии не предстала его точная копия. Еще одна точная копия...
— Это мимикр, — ровным тоном пояснил незнакомец. — Иногда они называют себя трансформерами, потому что способны скопировать кого угодно. Именно они сейчас заменяют вас для ваших семей и охраны. Никто не будет искать вас.
Ни звука. Полная и абсолютная тишина. Все-таки несдержанные дураки в президенты попадают редко. И сейчас, когда растерянные и порядком напуганные правители наконец оказались перед тем, кому можно было задать вопросы, они автоматически взяли эмоции под контроль, взвешивая любое слово, что могло быть сказано. Даже горячий алжирец.
Намек был ясен до прозрачности — назад они могут и не вернуться.
А еще они искали лидера... того, который мог бы сказать за всех.
И он нашелся.
— Хорошо, — наконец спокойно отозвался россиянин Свиридов. — Вы заменили нас мимикрами. Зачем?
— Надо поговорить.
Светловолосый парень еще раз обвел глазами зал — серо-зеленые глаза неуловимо потемнели — и шагнул вперед. Прямо в воздух. Слитного "аххх" он словно не заметил. Спокойно двинулся дальше...
— Прежде всего, представимся. — шаг вперед и чуть вниз. — Я Вадим, — еще шаг. — Маг.
Что?!
Маг остановился где-то за метр от пола и медленно сложил руки на груди.
— Думаю, вы подозревали о том, что мы живем рядом. Маги... — на раскрытой ладони затанцевал огонь, померцал и погас. — Сильфы.
По залу пронесся ветер, на балконе встал голубокожий юнец лет пятнадцати на вид, и в следующую секунду они ощутили на своих лицах капли дождя...
— Василиски...
Молодая женщина подбросила на ладони птичку, та вспорхнула, что-то сердито-тревожно щебеча... и рухнула вниз камнем. Правда, камнем... Президент Белоруссии недоверчиво тронул упавшую перед ним птицу. Каменная статуэтка...
— Демоны.
Изящный мужчина подбросил на ладони белый огненный сгусток и с нехорошей усмешкой осмотрел тех, кто стоял поближе. Но бросать огонь не стал..
— Русалки.
Хорошенькая блондинка мрачновато покосилась на людей, что-то просыпала вниз, на пол... что-то шепнула, вытянув руку. Секунда — и вверх рванулись, обгоняя одна другую, толстеющие на глазах зеленые плети растений.
— Я мог бы перечислять долго. Есть драконы, фениксы, фейери, эльфы, грифоны, оборотни... Мы живем рядом, среди вас. Защищаем вас... и не беспокоим. — еще один пристальный, просто ледяной взгляд. — Но теперь этому конец.
— Что? Но почему?
— Наш мир готовится захватить раса из Сопределья. Дай-имоны. Им плевать на наши законы о защите людей. Для них вы — еда. Мясо. Это ясно?
Молчание.
— Вы можете это подтвердить?
Вадим пожал плечами.
— Нерсебр, — уронил он.
Болгарский город, в котором... в котором... вот откуда знакомо это лицо! Город Нерсебр, который не сходил со экранов телевизоров. Нападение, потрясшее мир...
Мясо.
— Это вы их уничтожили?
— Да. Но это был лишь маленький передовой отряд. Даже не отряд, мелочь... Со всеми нам не справиться. Вам тем более. А вот вместе...
Еще день спустя.
Пламя полыхало. Оно кипело светом, мягко переливалось золотым и алым, щедро рассыпало праздничные искры. И каждая феникс, прибывающая сегодня в эту пещеру, невольно останавливала взгляд на этом огне...
И — недоумевая, негодуя, восхищаясь — тут же брала эмоции под контроль.
Пламя одобряет сегодняшний ритуал?
Значит, так тому и быть.
Хотя... глава клана, отдающая свою судьбу в руки светлого чужака, — это, сестры, куда как странно.
Первая свадьба в клане за двести с лишним лет.
Первая — главы клана.
Сама глава клана стояла тут же, у оранжево-алого огненного буйства. Из-за поднявшейся три дня назад свистопляски с демонами-пришельцами и предполагаемой коронацией Белого Владыки в подземном мире фениксы были заняты по уши и выше. Так что Лина за это время побывала рядовой пещере от силы раза три, все время сопровождая
Будущего Властелина, и заявилась на собственную свадьбу прямиком с какого-то рейда. Под глазами у нее залегли тени от усталости и недосыпа, но эти самые глаза так сияли, что кто про них вспомнит, про тени-то...
Пламя, может, в этих светлых и впрямь что-то есть такое особенное? Наверное. Стоит приглядеться.... На будущее. Интересно же, сестры. Кстати, шанс на это был неплохой — говорят, сегодня в пещере будут гости.
Фениксы шептались, обсуждая предстоящий ритуал, недоумевая и завидуя...
И вдруг все разом смолкли, и единственным звуком в пещере остался шорох Пламени.
Прибыли гости.
Склонил голову перед Пламенем демон Март (а темные глаза лукаво блестели), за ним остановился (подумать только!) Координатор, придерживая под локоть темноволосую женщину. Еще два мальчика, девочка с широко открытыми глазами, еще какие-то люди... и наконец, взгляды фениксов скрестились на двоих. Будущего мужа своей главы все уже успели навидаться, а вот Он...
Было в нем что-то такое, отчего дочери Пламени мгновенно затихали, а их фениксы замирали почтительно... и настороженно.
— Добрый вечер...
— Добро пожаловать, монсеньор, — Лина почтительно склонила голову, показывая пример своим своевольным сестрам, — Спасибо, что удостоили своим присутствием нашу свадьбу.
Владыка почему-то помедлил с ответом. Совсем недолго. Но все-таки кивнул и даже вроде как улыбнулся:
— Конечно. Я тут привел кое-кого.
Лина покосилась на "кое-кого", сияющего зелеными глазищами... и поспешно схватилась за ускользающий неведомо куда самоконтроль. Ее окатило такой вспышкой тепла-счастья-предвкушения-да-наконец-то, что самообладание зашаталось, готовое упасть в обморок вместо невесты.
Эмпат... несчастный.
Будущий счастливый эмпат поспешно выпустил ее руку (эй, когда захапать успел?) и шагнул назад. Кажется, у него тоже возникли проблемы с самоконтролем. А заодно и с дыханием.
— Ох..
Вадим посмотрел на обоих — на невесту, старавшуюся унять румянец, расползающийся по щекам, на жениха, который ухитрялся одновременно быть похожим на эльфа и на котенка, тайком слопавшего сливки... и усмехнулся:
— Другого "кое-кого". Я думаю, на сегодня стоит нарушить традицию не приглашать в ваши пещеры обычных людей? — и не успевает вскинуться недовольный перешепот, низкий голос зовет, — Даниил Орешников...
