Плавала минут пятнадцать или, если мыслить понятиями земного мира, по местным же меркам не меньше трех шахров. Прохладная вода смывала былую усталость, бодрила и заряжала энергией, будто и правда была волшебной. Вдоволь наплескавшись, я вернулась к камню, на котором сидел Йен, и потянулась за "шампунем".
— Уф-ф-ф, хорошо-о-о-о, — проговорила, передергивая плечами, облепленными мокрой тканью. — Только холодно.
— Давай-ка к костру, а? — нахмурился рыжий, который, несмотря на сломанную руку, уже успел натянуть чистую рубаху. Норды, в отличие от меня, к перепаду температур относились достаточно легко. Толстокожие, тренированные, выносливые — Рос о своих творениях заботился куда лучше, чем Рэд о своих. Именно эту мысль я и озвучила, намыливая себе голову. По лицу Йена скользнула тень, и, немного помолчав, он сказал:
— Меченым женщинам в нашем мире опасно находиться.
— Не беспокойся, — легкомысленно отмахнулась я, сдув нависшую над бровью пену. — Мне же Лин подарила очень полезную вещь, с ее помощью я скрою свой "штрихкод", и ни одна ищейка его не найдет, — повторила шепотом то, о чем вкратце уже упоминала ранее. Но видя, что таман по-прежнему мрачен, осторожно спросила: — Или ты про какую-то другую меченую говоришь? — в памяти всплыли первые дни нашего знакомства, когда я удивлялась, откуда рыжий норд так много знает об "одержимых". Потом эта тема отошла на задний план, и вот сейчас, похоже, настало самое время поднять ее снова. — Расскажи мне, Йен? — попросила, вплотную подойдя к своему таману. — Я никому не проболтаюсь, честно. Кем она была?
Йен наморщил украшенный роговыми наростами лоб, дернул бровями, будто раздумывая, а потом тряхнул головой и, обняв меня мокрую одной рукой, решительно заявил:
— Нет, маленькая, не сейчас. Ты вся замерзла. Заканчивай мыться и идем к костру.
— Вовсе не обязательно! — раздалось за его спиной и в следующую секунду прозвучало уже сбоку: — Костер пришел к вам. Вернее, прилетел, — самодовольно усмехнулся Лааш. Кого тут согреть надо, тебя, Лерка? — спросил дух, на глазах превращаясь из призрачного "солнышка" в горячий огненный шар, который еще и в размерах прибавил. — И заметьте: это я дал вам возможность уединиться и стойко следил за тем, чтоб и остальные не мешали, — заявил элементаль, явно напрашиваясь на спасибо, которое я ему тут же и сказала. Йен, в свою очередь, заметил, что напарник совмещал полезное с приятным: ужинал пламенем и оберегал наш покой. На что тот только фыркнул.
— А кто сейчас заботится о нашем уединении? — полюбопытствовала я, согреваясь от близости персонального "костра".
— Тинка на шухере, — состроив ну очень серьезную мордочку, отчитался Лааш. — Она там всех байками развлекает, чтоб к вам не совались. А если Еванна полезет, так мелкая ее за косу назад вернет. Эта может, — с уважением покивал говорящий огонь. И я улыбнулась, ощутив прилив благодарности к сестре. — Так что там девочка просила тебя рассказать, Йен? Давай уже, колись. Пока не наползли всевидящие глэйзы сюда и не поломали нам отдых.
Я, сполоснув голову, сложила брови домиком и умоляюще уставилась на "медведя", тот вздохнул и сдался.
— Она торговала на рынке, — начал он, а я, не сдержавшись, прошептала:
— Красивая была? — и тут же прикусила язычок под насмешливым взглядом тамана.
— Рина была доброй, — сказал он, легонько щелкнув пальцами по моему носу. — Подкармливала меня пирожками, даже когда не было работы, — я вопросительно вздернула бровь, и норд пояснил: — Я беспризорником был, подкидышем. Из сиротского приюта сбежал, жил на улице. Ну и болтался большую часть времени среди торговых рядов в поисках еды и работы.
— Работы? — еще сильнее удивилась я.
— Ну да, — отчего-то смутился мужчина. — Большинство ребят предпочитали воровать и меня малохольным считали за то, что не вступаю в их шайки, даже лупили время от времени, доказывая свою правоту. Но зачем красть, если можно заработать честным трудом? Я так и делал, и кое-кто из мальчишек со временем последовал моему примеру. Торговцы охотно платили копеечку за перебранные ягоды и фрукты, за помощь в перетаскивании товара, за доставку проданных вещей на дом покупателю и даже за то, что я охранял лотки от воришек, когда хозяева отлучались по делам. Меня на городском рынке Миригора знали и зачастую подкидывали, кроме еды и работы, еще и поношенную одежду, обувь... да много чего. Говорили, что доставщик должен выглядеть прилично, а то клиенты испугаются, — немного грустно улыбнулся Йен, я же тихо слушала, стоя напротив и заворожено глядя на своего тамана.
А в груди теплым солнышком разгоралось удивительное чувство невероятной всепоглощающей нежности к этому мужчине. Ребенок, сирота, бездомный... Как бы не била его жизнь, он всегда... ВСЕГДА был тем порядочным и честным "человеком", которого я знаю и сейчас. Трудолюбивый рыжий мальчик, как бы мне хотелось родить ему такого же замечательного сынишку и, в противовес истории Йена, обеспечить малышу счастливое детство.
— Рина же опекала меня, как родного сына, — проговорил норд, чуть обняв меня, немного замечтавшуюся. — Истории разные рассказывала, кормила, защищала, если вдруг кто-то пытался обвинить в воровстве или просто норовил обидеть. А еще она позволяла мне жить на чердаке своего дома при условии, что я не буду нарушать ее покой. Как и любой ребенок, пригретый чьей-то лаской, я привязался к этой старой лэфе. И самые счастливые моменты моего детства были связаны именно с ней. Она стала мне кем-то вроде приемной матери. Собиралась даже наследником своим сделать, заявляя, что ее глупые племянники пустят все имущество по ветру, а я — нет, — на губах мужчины играла улыбка, в глазах же было столько грусти, что я снова испытала недавний наплыв нежности и, медленно подняв руку, принялась поглаживать подушечками пальцев его лицо, шею... все то, до чего было легко дотянуться.
— Ле-е-е-ер, а Лер? — протянул Лааш, задумчиво глядя на меня.
— А? — словно очнувшись, моргнула я.
— Прекрати смотреть на него так, словно он единственный мужчина в мире, — не без ехидства потребовал элементаль.
— Почему? — я действительно не понимала, ведь Йен и правда для меня... единственный.
— Потому что мне завидно! — ухмыльнулась наглая огненная рожица и тихо захихикала. За что тут же была окачена водой, в которой я по-прежнему стояла.
— Эй! Сейчас обогревателем работать не буду, — возмутился дух, перестав издеваться.
— Сам напросился, — сказал ему напарник и, вновь притянув меня к себе, продолжил рассказ: — Как-то сидели мы с Риной, перебирали ягоды для продажи, она рассказывала очередную байку про фирсов, все чаще появлявшихся в нашем городе, а я, раскрыв рот, слушал. Мелкий тогда был еще, лет десять, не больше. И когда моя благодетельница, взглянув в зеркало, которое недавно приобрела в новой стекольной мастерской, вдруг ни с того ни с сего закатила глаза и потеряла сознание, я просто не знал, что делать. Пытался привести ее в чувства, тряс, бил по щекам, поливал водой, а она лежала, словно мертвая и, казалось, не дышала вовсе. А когда я уже собрался бежать за лекарем, очнулась. Да только... не Рина это была.
— Нифелин? — выдохнула я, с удивлением обнаружив, что почти не дышала, слушая его.
— В Лэфандрии таких лэфири называли одержимыми, — проговорил норд, крепко прижав меня к себе, будто боялся, что исчезну. Желая доказать обратное, я положила голову на плечо тамана и тоже обняла его за талию. Хорошо-то как! — То, что мужчины и женщины, переставшие ни с того ни с сего быть самими собой, — нифелины, я узнал, только познакомившись с тобой, маленькая, — сказал он и, уткнувшись носом мне в волосы, замолчал.
— И что случилось с Риной? — спросила, когда пауза слишком уж затянулась.
— Мне тоже любопытно, — поддержал меня Лааш, который, как выяснилось, этой истории не знал, что лично мне показалось странным.
— Ничего хорошего, — нехотя ответил норд. — На ее шее проступила метка, состоявшая из ряда полосок, излучавших зеленый свет. И это было странно и страшно одновременно. Рина вскочила, огляделась, перепугалась, конечно же. Потом заметалась по комнате, крича мне что-то непонятное, а, увидев свои руки, затряслась вся, начала бормотать какие-то слова на незнакомом мне языке, потом рванула к зеркалу и, отчаянно застонав, снова потеряла сознание.
— А ты? — я успокаивающе гладила его по поникшим плечам, продолжая смотреть в глаза: серо-голубые сейчас, словно небо перед дождем.
— А я, дурак малолетний, побежал-таки за лекарем, — тяжело вздохнул Йен и с болезненной улыбкой, скривившей его тонкие губы, закончил: — Рину объявили одержимой и повезли в столичный храм в закрытой повозке под охраной. Меня, естественно, к ней не пустили. А потом по городу разошелся слух, что старушка скончалась по дороге. Кто-то говорил, что сердце не выдержало, другие утверждали, что она билась головой о стены экипажа и пыталась выломать решетку, а когда не получилось, вспорола себе горло вырванным из сиденья гвоздем. Третьи пугали всех историей о том, что демон, вселившийся в Рину, сожрал ее душу. Так или иначе, но лэфа, которую я считал своей приемной матерью, погибла и... не без моего участия. Потом прибыли ее племянники делить наследство и выгнали меня с любимого чердака. Впрочем, поделом. После того случая я стал интересоваться мечеными, расспрашивал, собирал слухи, прочее. А через несколько лет и сам стал меченым, попал в общину и пополнил свои знания об Итировых метках уже из более достоверных источников. Когда же сопоставил всю полученную информацию, пришел к выводу о переселении душ, причем не демонических. Потому что никакой потусторонней силой одержимые не обладали. А потом в Стортхэме появилась ты, Лера. Такая вот история.
— Да уж-ж-ж! — выдал Лааш, присвистнув, и тут же обиженно добавил: — А почему мне не рассказывал?
— Вспоминать не хотелось, — устало пробормотал его напарник.
— Ты же ребенком совсем был, зачем терзаешься? — сказала я, глядя на него. — И ты пытался ей помочь.
— Все верно, — покачал головой таман. — Но все равно больно вспоминать. Она была мне самым близким существом... а я собственными руками отправил ее умирать.
— Не-а, не ее, — возразила ему. — А ту несчастную душу, которую Рэд запихнул в тело старушки. Не зря она от своей внешности в ужас пришла. Наверняка молодую девку (или вовсе парня) в нее переселили, вот психика новичка и не выдержала. А Рина твоя, быть может, и сейчас живет где-нибудь на Земле. Как Ильва в моем прежнем теле, — улыбнулась мужчине и, наклонив его голову, прильнула к губам. В этот поцелуй я вложила все то, что сейчас чувствовала, но не знала, как высказать словами. И потому, наверное, сильно расстроилась, когда нас прервали.
— Ну все, хватит! — заявила стоящая на берегу Еванна, приближение которой наша троица даже не заметила. — Если вы оба еще и заболеете, будете только сильнее тормозить поиски Таша. Так что идите к костру, переодевайтесь и жри... ешьте! — исправилась она, нервно дернув головой и швырнув в нас куском ткани, который использовали как полотенце, резко развернулась и гордо ушла... под присмотром стоявшей сзади Тинары.
Сестренка же, смерив задумчивым взглядом сначала Еванну, а потом и нас, улыбнулась и заговорщически проговорила:
— Зуб даю, не хватает младшей Ликс любви и мужского внимания. Вот она и бесится. Ну а вам, — девушка натянула на мордашку суровое выражение и тоном строгой учительницы заявила: — и правда пора вылезать из воды, дорогие мои, ибо... холодно! А у меня там мясо тепленькое для вас отложено. Ум-м-м, пальчики оближете! Еле отбила его у прожорливого Керр-сая, кстати. Цените! — гордо вздернув подбородок, потребовала она.
— Ценим, — отозвался элементаль, но его малышка, естественно не услышала. Пришлось заверять ее в безграничной благодарности еще и нам.
Глава 8
Эйрикер
А на следующий день мы снова шли и ехали, ехали и шли, останавливались передохнуть и опять двигались вслед за Эйрикером, который, в отличие от нас, знал как эту часть подземелий, так и линии "каменного метро", проходящие в стороне от выбранного маршрута. От летающих платформ решили держаться подальше. Во всяком случае, пока. Конечно, был соблазн прокатиться на этом чуде местной техники до конечной остановки, но главная проблема заключалась в том, что валуны, к которым мне требовалось прикасаться каждые двадцать четыре часа, располагались достаточно далеко от "остановок".
К тому же несколько напрягала вероятность встретиться в проложенных три-Г тоннелях с погоней, отправленной за моей сестрой. Поэтому пользоваться этим транспортом мы не стали, хоть Рик и предлагал. Зато я под шумок взяла с блондина обещание, что в случае опасности он посадит Тину на каменную плиту и отправит ее туда, откуда она приехала. К счастью, мелкая этого разговора не слышала. Хотя, может, и жаль, что не слышала. Глядишь, вела бы себя потише, если б боялась быть отосланной домой.
Путешествие шло своим чередом, "радуя" глаз унылыми каменными интерьерами, мелкой живностью, дразнившей охотничий инстинкт ездовых котов, и странными всплесками на темной поверхности подземной реки, к которой мы снова вышли. Ну, а самым страшным "зверем", в тот день оказалась Тинара. Это ходячее несчастье, гордо заявившее, что "пойдет пешком, ибо не маленькая", умудрилось три раза споткнуться, и... наступить на крадущийся вдоль стены глэйз.
Тот с тихим хлопком лопнул под ее ботинком, перепугав девчонку до полусмерти. Оглушительно взвизгнув, она едва не лишила всех нас слуха. И в этот самый момент что-то нарушилось в каменном равновесии пещеры, от чего часть обрывистого берега рухнула в воду... вместе с Тиной, слегка оглохшей Еванной и Керром, временно уступившим место первопроходца Эйрикеру. К нашему огромному облегчению, то, что загадочно плескалось в воде, не стало нападать на свалившуюся сверху добычу. И мы довольно быстро вытащили мокрую троицу, искренне радуясь, что Ева с Керром не успели утопить малявку в реке.
Естественно, после таких злоключений пришлось делать внеплановый привал с переодеваниями и сушкой некоторых личностей. Но если рубахи и свитера у них было на что заменить, то с куртками дело обстояло значительно хуже. А в пещерах-то холодно, особенно после купания в ледяной воде. Пришлось нордам делиться верхней одеждой с пострадавшими.
Спустя несколько минут Тинара сидела у разведенного Лаашем костра, закутанная в огромную мужскую куртку, грела дрожащие ладошки над огнем и пыталась убедить своих "друзей по несчастью", что обвал под аккомпанемент ее визга — просто совпадение. И скорей всего, лэфа была права, но Керру с Еванной это настроение не поднимало. Тинку они были готовы съесть живьем, и скрывать свои желания даже не пытались. Я же, укоризненно поглядывая на них, обнимала сестренку за плечи, пытаясь согреть и успокоить, а она нервничала и дрожала, и, как мне казалось, не только от холода.
Мирт с Эйрикером вернулись к реке в надежде поймать чего-нибудь на обед. И с помощью Мины им это даже удалось. Довольно крупные ракообразные существа после приготовления на костре оказались очень вкусными. И я, пытаясь найти плюсы в сложившейся ситуации, сказала, что, мол, не зря мы тут остановились, имея в виду новое блюдо, вносящее приятное разнообразие в бесконечное мясное меню. Однако мой энтузиазм передался, увы, не всем. А когда собирались в дорогу, Тинара умудрилась, ко всему прочему, уронить куртку Рика в не затушенный костер, в результате чего мрачных физиономий среди присутствующих прибавилось.
