На самом деле я нисколько не осуждал капитана Грегори, но ему стоит быть осторожнее со словами. Мы трое никому доносить не будем — это внутреннее дело Чейдинхолла и Индарисов, к которым мы никак не относимся, но может так случиться, что следующие его излияния относительно графа и его семьи попадут не в те уши. И для капитана это кончится серьезными неприятностями. Особенно, если Фарвил из-за врат не вернется.

Аминус вздрогнул и неловко переступил с ноги на ногу.

— Прошу простить меня, кажется, я позволил себе... — начал он.

— Вам не за что извиняться, капитан Грегори, — подал голос Бел, — что из себя представляет юный Индарис, знает весь Сиродиил. А граф... его действительно можно понять — Фарвил, каков бы он ни был, все же его сын.

Голос моего приятеля звучал непривычно мягко, да и склонности прикасаться к собеседнику я за ним не замечал... Короткий взгляд на Ролианда подтвердил мои догадки — Белизариус воспользовался способностью имперцев убеждать и вызывать симпатию, чтобы успокоить и разговорить нашего собеседника. Полезное умение... а вот мне бы, скорее всего, понадобилось раскошелиться — в моем исполнении это по-прежнему действует на стражников лучше, чем уговоры. Впрочем, как поговаривали в Балморе стражники Дома Хлаалу — "Если у тебя трудности с убеждением кого-либо, предложи взятку. Взятка — это смазка для честной коммерции"(1). Но обладать способностью вот так забалтывать собеседника я бы тоже хотел...

— Да, действительно, — несколько успокаиваясь, пробормотал капитан. — Так что вы хотели узнать?

— Все, что вы можете рассказать о вратах и всем, что с ними связано. В том числе и о Фарвиле, — произнес Бел.

— Что ж... — Аминус, сдвинув шлем на затылок, потер лоб, — два дня назад Фарвил вошел во врата Обливиона с шестью своими друзьями. С тех пор мы о нем ничего не слышали. Граф опасается худшего, поэтому поставил здесь пост стражи, чтобы не пропустить возвращения хоть кого-то из них... но пока ничего.

— А что вообще заставило его туда войти? — поинтересовался я.

— Собственная глупость, — вновь зло сплюнул капитан, вернув шлем на место, — Фарвил носился с идеей превзойти "героя Кватча". Тоже, кстати, данмера, — он с подозрением покосился на меня, но расспрашивать все же не стал. — А тут стали приходить известия из других городов: в Бруме стражники закрыли появившиеся под стенами города врата... сначала с помощью все того же героя Кватча, потом самостоятельно. В Скинграде... Бравиле... а эти врата открылись как раз возле резиденции рыцарей Ордена Колючки. Вот он и решил, что это его шанс показать всем свою рыцарскую доблесть.

— Что за рыцари Колючки? — снова Бел.

Я невольно заскрипел зубами, поймав косой взгляд лисьего глаза — этот насмешник опять за свое. Если наградой за спасение графского сынка будет моё принятие еще в один дурацкий орден, я... не знаю, что сделаю. Рыцарство Колючки для меня настолько же привлекательно, как... женитьба на Мазоге — здоровенной некрасивой орке с дурацкой прической, подавшейся в рыцари. И не надо мне напоминать про чистоту души и помыслов новоиспеченной "сэра Мазоги"! Душу, в отличие от физиономии, не видно, а конкретно этой физиономией — только детей пугать.

Может, подстроить придурку несчастный случай? Граф вроде не настолько уж стар. Женится повторно и наделает еще сколько-то Фарвилов... может, следующие получатся умнее нынешнего.

— Рыцари Колючки, — неприязненно процедил Аминус, — это праздношатающийся сброд. Фарвил собрал эту компанию около двух лет назад. Могут только бахвалиться и произносить напыщенные речи...

М-да, представления Мазоги о рыцарстве гораздо... привлекательнее. Хотя тоже, в общем-то, достаточно далеки от истины. Как, следует признать, и мои собственные — даже будучи рыцарем, я слабо представляю себе, что это такое, опираясь, по большей части, на кодекс Дома Редоран. Впрочем, орка тоже не скрывала, что слабо представляет, как это — быть рыцарем, кроме как "совершать добрые дела"...

— ...а настоящая работа ложится на нас, городскую стражу, — подытожил капитан.

— Я не хочу говорить о них плохо, — помолчав, уже спокойнее произнес он, — ведь, возможно, с ними уже произошло нечто ужасное... но до этого их довела собственная бравада.

— Но если они так безобразно себя ведут, почему люди терпят их выходки? — поинтересовался Ролианд.

— Все просто, — невесело хмыкнул Грегори, — Фарвил — сын графа. Он может себе позволить все это, потому что у него есть власть и деньги.

Я украдкой переглянулся с приятелями. У капитана Грегори явно накипело...

— Большую часть времени, — продолжал между тем Аминус, явно ничего не заметив, — они ошиваются в таверне, напиваясь и рассказывая об эпических битвах, в которых они якобы одержали великие победы.

— Якобы?.. — осторожно переспросил Белизариус.

— Да, — кивнул капитан, — потому что все это чушь! Они никогда не патрулировали улицы города, никогда не помогали ловить заезжих бандитов... А, ладно, — оглядевшись, вдруг сказал он, — я и так сказал слишком много.

Только сейчас я заметил, что мы окружены десятком стражников.

— Мне нужно знать, как выглядит Фарвил, — произнес я.

— Ты опять собрался лезть туда в одиночку? — ткнул меня в бок Ролианд.

— Еще не знаю, — отмахнулся я и снова уставился на Грегори, — так как?

Аминус моргнул, глядя на нас, потом встряхнулся и произнес:

— Фарвил — данмер.

— Ожидаемо, — едва слышно буркнул отступивший ко мне за спину Бел, — вряд ли сын четы данмеров будет орком...

Вот же... Я потоптался на месте, словно бы невзначай наступив ему на ногу. Всем весом — вряд ли стражники оценят, если я посреди объяснений капитана вдруг начну хихикать. Или того лучше — ржать в голос, на зависть любому жеребцу. Так что лучше пусть помолчит. Посмеяться над его шуточками можно будет и попозже.

— Он носит стальную броню. На щите — рыцарский герб...

— Для графского сына все только лучшее, — ядовито вклинился кто-то из стражников.

Да-а, Фарвила здесь любят... может, я зря капитана одергивал?

— Ты говорил, что с ним были его друзья, — вспомнил я.

— Да, — кивнул капитан, — всего их семеро, если считать вместе с Фарвилом. И хотя от них вечно одни проблемы, я все же надеюсь, что они не пострадали. Или хотя бы не погибли.

— Что он мог знать о закрытии таких врат?

Грегори пожал плечами:

— Есть только один способ их уничтожить — войти в них, найти сигильский камень этих врат и забрать его. Когда камень будет у тебя, врата закроются.

Занятно. Помнится, примерно то же самое я почти вечность назад говорил легионеру в Имперском городе. И сравнительно недавно объяснял Бурду, подкрепляя слова примером.

— Еще что?

В ответ Аминус только снова пожал плечами.

— Ясно.

Тело первого из рыцарей Колючки обнаружилось в нескольких шагах от врат. Все, как говорил Аминус Грегори — данмер, в тяжелой стальной броне... вот только этот данмер миновал пору юношества задолго до рождения Уриэля Септима.

— Вот и первый, — проронил Бел. — Но, к счастью, это не графский сынок. Скорее, телохранитель...

— Что-то мне подсказывает, что, скорее всего, никого мы здесь не найдем, — задумчиво промолвил Ролианд, рассматривая засохшие кровяные пятна на спекшейся земле и перекошенное лицо мертвеца. — Живыми, по крайней мере. Если уж первого они потеряли возле самых врат и все равно пошли дальше. Сколько дружков этого Фарвила должно погибнуть, прежде чем до него что-то дойдет? — повернулся он ко мне.

Я помолчал, вспоминая самого себя, каким я был до... до отъезда из Морровинда. Слишком уж то, что говорил капитан о младшем Индарисе, было похоже на то, что я мог сказать о себе прежнем. И не только я, наверное. Хотя различия все же имелись... Или мне только так кажется?

Потом все же решился:

— Все, друг. Все до единого. Он должен остаться один на один с Обливионом, чтобы начать думать. Во всяком случае, мне так кажется.

— В таком случае, маловероятно, что он поумнеет, — подытожил Белизариус, бродивший по площадке в поисках мало-мальски удобного спуска.

Полчаса спустя мы стояли перед темным зевом туннеля, любуясь на труп бретона в одних только стальных поножах, распятый на каменной стене рядом — обувь, одежда и большая часть доспехов отсутствовали. Впрочем, окровавленные обрывки того, что прежде было нижней рубашкой валялись тут же... в отличие от всего остального. Ролианд сидел на камне чуть поодаль и тихо ругался, злобно косясь на обезглавленного дэйдра-паука и осторожно разминая сведенные судорогой руки и ноги — северянину не повезло пропустить укус мелкого паучка, пока мы с Белом танцевали вокруг большей твари.

— Даже двадцати нет, — покачал головой имперец.

— Фарвил подбирал сверстников. Если сравнивать его возраст с этим бретоном, то он в их компании должен быть самым младшим.

— Телесно или умственно? — мрачно уточнил Ролианд.

Действие паучьего укуса почти сошло на нет и теперь северянин бродил по краю площадки, осторожно заглядывая вниз.

— И так и так. Причем умственно, пожалуй, даже в большей степени, — неохотно признал я.

Северянин смерил меня долгим изучающим взглядом, но говорить ничего не стал.

— То есть изображать рыцаря и по пьяной лавочке портить девок он уже взрослый, а отвечать за свои проказы — еще ребенок, — хмыкнул Белизариус.

Я усмехнулся:

— Спешу тебя разочаровать, друг, но портить девок ему еще лет пять не светит. А то и больше. По причине отсутствия интереса к процессу.

Друзья с любопытством уставились на меня.

— Это как?

— А так. Несмотря на удивительно активного в этом плане папу, готов поспорить, что наш герой до сих пор не знает, что с ними надо делать... кроме того, что написано в рыцарских романах. И выражение "полировать копье" понимает исключительно буквально.

Глядя на изумленно вытянувшиеся физиономии приятелей, я с трудом удерживался, чтобы не рассмеяться.

— Ты это серьёзно? — ожил, наконец, Белизариус.

— Абсолютно. У нас медленно взрослеют не только мозги, но и кое-что еще.

— Что, если вдуматься, вполне объяснимо, если вспомнить особенности взросления ваших девиц, — задумчиво произнёс Ролианд. — И слава Шору. Иначе данмеры давно поглотили бы или вытеснили все остальные расы Тамриэля. Хотя в случае с Фарвилом Индарисом я бы предпочел, чтобы его "кое-что" все-таки повзрослел пораньше... этак с полгодика назад. Тогда нам не пришлось бы ловить его тут, — вздохнул он.

— Зато лет через двадцать Сиродиил заполонили бы малолетние полукровки, обладающие набором фамильных черт Индарисов, — иронично хмыкнув, передразнил северянина Бел, направляясь к входу в тоннель. — Идем.

Тоннель оказался коротким — всего несколько шагов — и вывел нас в небольшую каверну с оплавленной дырой в полу. Почти в самом центре.

— Ну и куда дальше? — поинтересовался Ролианд. — Может, поищем другой путь?

— Нам вниз, — я, наклонившись над дырой, узрел точно такую же каверну, как и та, в которой мы находились, даже с точно такой же промоиной, только чуть сбоку.

И я был готов поклясться, что заметил в промоине тусклый блеск стального доспеха. Но, к сожалению, не только его — рядом мерцала розоватая аура чьей-то сущности. Тихий рокот, похожий на далекий гром, подтвердил мою догадку — над телом очередного неудачника Колючки стоял грозовой атронах. Подняв голову, я сделал друзьям знак, чтоб не шумели, благо, снаружи в каверну проникало достаточно света.

— Значит, так, — отойдя от дыры на пару шагов, негромко произнес я, — если верить тому, что я увидел, они пошли вниз. По крайней мере, один там так и остался.

— И как они думали возвращаться, герои?

— Никак. Они шли за Сигилом, а это предполагает, что возвращение произойдет после изъятия ключа от врат. Вспомни, Аминус практически дословно воспроизвел те краткие инструкции, что я давал Бурду.

— А с чего они взяли, что этот путь приведет их к Сигилу?

— С того, что другого все равно нет, — произнес Ролианд. — Пока вы с Ксаром пялились на труп, я немного осмотрелся — там нигде нет более-менее безопасного спуска. Так что хотим мы того или нет, придется лезть в эту дырку.

— Еще одно — там атронах.

— Какой?

— Грозовой.

— Сильная тварь, — покачал головой Бел. — Что предлагаешь?

— Вы спускаете меня вниз, сколько получится — мне главное, чтобы расстояние до пола было меньше. Чем ниже вы меня опустите, тем меньше шума я наделаю при приземлении. А там попробую обезвредить атронаха, прежде чем он меня заметит.

— Рискованно, — покачал головой Ролианд. — Но это шанс.

Приземление получилось почти бесшумным. Почти. Атронах уровнем ниже глухо рокотнул, услышав тихий удар подошв о камень, и замер. Я тоже застыл, молясь, чтобы он не повернулся. По обманчиво массивному человекоподобному "телу" элементаля прошла сетка мелких разрядов, и он вновь зашевелился, гулко шагая куда-то прочь. Вот интересно, состоит он из тонкой пыли и молний, как тогда ему удается так тяжело топать? Впрочем, посторонние мысли потом, сейчас главное не это.

Я, как мог, быстро снял со спины лук и наложил стрелу, целясь в яркий сгусток молний в теле атронаха, располагавшийся там, где у человека находилось бы сердце. Обычно он гораздо ярче, но валяющийся рядом труп все отлично объясняет. Магическое воздействие твари не страшно, однако если я не промахнусь, энергетическая структура атронаха будет нарушена и он просто осыплется на пол кучкой пыли. Которую, кстати, нелишне будет собрать: подвергшаяся воздействию дэйдрической элементальной магии пыль — ценный алхимический ингредиент, именуемый "солью". После грозового атронаха, например, остается так называемая "соль пустоты". Инеевые атронахи рассыпаются похожей на ледяную крошку прозрачно-голубоватой "морозной солью", зелья на основе которой не раз выручали меня и братьев-Клинков во время походов в Обливион... А женственно-изящные, но не менее смертоносные огненные элементали оставляют "огненную соль" — мерцающую россыпь оранжево-алых искр. Очень красивую, кстати.

Выстрел — и атронах, не ждавший нападения, запоздало окутывается защитной сетью молний... а через мгновение осыпается на пол небольшой горкой жемчужно-серой пыли. Так... вроде больше никого поблизости. Замечательно. Перед тем как спрыгнуть вниз, чтобы собрать драгоценную "соль пустоты", пока тяжелые, окованные сталью сапоги моих друзей не разметали её по всему Обливиону, я повернулся к торчащим из дыры в потолке головам:

— Все, можно двигаться дальше.

Найденный нами мертвец оказался еще одним бретоном. Судя по всему, он прикрывал отступление своих товарищей, бросивших его в одиночку сражаться с атронахом. Мои друзья это тоже поняли.

— Очень по-рыцарски, — проронил Бел, явно имея в виду не мертвеца.

Ролианд сжал челюсти, но промолчал.

— У него не было шансов. Убить атронаха можно и мечом, но стихия дает ему защиту. В данном случае, шоковую. Парень, скорее всего, остервенело лупил мечом до тех пор, пока мог держать его в руках. А потом атронах его просто добил, — я показал на густой ветвистый "узор" на лице и шее бретона — следы попадания заклятий атронаха.