— А не известно! Ринка дала добро на выезд Лики, но сама молчит. И как они ушли с базы, на связь больше не выходили.
— В прошлый раз ее элфы позвали. Теперь крылатые не знают за что хвататься, и как с нею рассчитаться. А интересная жизнь у нашего тренера. Вот действительно жаль, что не узнаю, чем в эта ее поездка закончится.
— Ну, она ведь перед нами не отчитывается.
— Это да. А учить она, если честно, не умеет.
— Ну, кому как. — Прорезался голос Сайяны.
— Не, не умеет. Подсказать, посоветовать, даже показать может. А к обучению по своему предмету она все— таки Нэйта привлекла. Ему все объясняла, а уж он доводил до нас.
Синта тяжело вздохнула. Кора предпочла сделать вид, что не заметила подавленный ею всхлип.
— Не пойму только, почему мне все время чудиться, что я давно с нею знакома.
— Ага, точно. — Оживилась Сайяна. — Представляете, я когда одна в Ортобу возвращалась, так на жилом уровне показалось, будто Анаста стоит и смотрит на меня. Так отчетливо, я даже удивилась, как она систему охраны прошла, повернулась чтобы ,спросить у нее.
— И что?
— Да ничего. Это дверь в комнату Нэстэ оказалась. Ее голограмму и приняла за Анасту.
По связи кто хмыкнул, кто-то вздохнул. Возникшее оживление спало не получив продолжения..
— Она даже не знала о нашем существовании. У нее была только Лена. И они погибали в одиночестве. — Вздохнула Синта, имея в виду погибшую сестру. — Нам в этом плане легче. Мы хоть есть друг у друга.
— Ты как? — Осторожно прервала затянувшееся молчание Кора.
— Нормально. Как будто сижу за красной шторой.
— Совсем ничего не видишь?
— Вижу, силуэт твой вижу, даже лицо еще разбираю. А контроль ликалы совсем затянуло. Только яркие пятна вместо контрольного пульта. Непривычно.
— Ты, может хочешь чего? — Потянулась к ней Кора.
Синта улыбнулась, глядя в потолок и ответила на ее рукопожатие.
— Все нормально. Это действительно не больно. Просто неприятно осозновать, что все кончено.
— Сказ хочу. — Совсем тихо призналась девочка после непродолжительного молчания. — Сайка, прочтешь?
— Какой? Из мифов или современную фантазию.
— Не хочется сейчас про супергероев. Наш хочу, как в детстве, про тумбочку.
— На некоторой фабрике, что стояла за заводом с непроизносимым кодом, в один из дней неведомого месяца родилась тумбочка. — Тут же начала Сайяна. — И произошло это в большой семье и мела она пятьдесят братьев — ученических столов и сорок девять сестер, таких же тумбочек как она. И родителями их были огромные стволы дерева дугоса, что произрастает в мире Сариас...
Сайяна имела несомненный талант рассказчицы. Обработанный и почти отшлифованный под бдительным оком преподавателя литературы и словесности рассказ о приключениях тумбочки уже мало чем напоминал самый первый вариант, придуманный на скорую руку стажером-воспитателем Валдиссой. Но основную линию повествования девочки сохранили. И даже в свои четырнадцать с удовольствием слушали Сайяну.
Когда Кора увидела в дверях комнаты затянутую в скафандр фигуру лорда-лекаря героиня сказа как раз освободилась из заточения на складе и навсегда прописалась в Ортобе гекаты.
Все уже знали, что Пайсил вменил самому себе в обязанность проводить каждую из своих учениц лично, если уж больше ничем помочь им не может.
Синта тоже обратила внимание на возникшее движение и попыталась рассмотреть расплывающийся силуэт.
— Кто там, Кора.
— Лорд-лекарь Пайсил, гекатесса Сайяна. — Голос лекаря звучал ровно.
— А, доброй ночи, и прошу извинить меня за несдержанность в прошлый раз.
— В ваших словах не было ничего обидного для меня.
— Я почти перестала видеть силуэты, лорд Пайсил. Это ведь все, да? Как все будет происходить дальше?
— Вы просто заснете.
Синта криво улыбнулась, глядя куда-то мимо Пайсила.
Кора судорожно выдохнула, понимая, что сестра видимо больше ничего не видит.
— Судя по голосу, лорд-лекарь, вы совсем потеряли надежду. Знаете, когда все совсем плохо и мир валится в Бездну, должна оставаться хотя бы надежда на чудо.
— А что такое чуда в вашем понимании?
— Чудо, это событие, которое считается невозможным, но которое все равно происходит и резко меняет сложившуюся ситуацию в лучшую сторону. И в данном случае нам нужно надеяться именно на него.
— Вы, как и ваши сестры, очень смелая и умная девочка, Синта. Только чем старше мы становимся, тем труднее верить в чудеса. Нам остается только наука. — Мягко заметил Пайсил.
— Хм-м. Меня еще никто не называл дурой так изящно. — Негромко рассмеялась Синта. — А знаете, я все равно хочу надеяться на чудо. На то, чтобы несмотря ни на что оказаться с сестрами первыми вернувшимися из сонной фазы. И тогда, в отместку за ваше неверие, я обещаю рассказать вам все, что увижу и почувствую во сне. Что скажете, лорд-лекарь?
— Я буду здесь, гекатесса, и я буду ждать вас и вашего рассказа.
— До конца?
— До самого последнего мгновения.
— Точно?
— Знаете, гекатесса. В моем кабинете, на полке в шкафу, на самом видном месте сейчас стоит бутылка отличного верникута пятнадцатилетней выдержки. И мне очень хочется запереться в кабинете с нею наедине. И я сделаю это только после того, как провожу за грань последнююиз вас.
— А до этого даже не прикоснетесь к спиртному?
— Клянусь.
— Осторожнее, лорд-лекарь. Гекатессы долго живут. Если кто-то из нас все же вернется, вам придется оставаться трезвенником всю свою жизнь.
— Я приму это за наказание за отсутствие веры в чудо.
Тихое дыхание заснувшей девочки было ответом на замечание Пайсила.
— Гекатесса Кора, возможно, вам стоит...
— Я останусь и буду ухаживать за Синтой сколько смогу. — Довольно резко прервала лекаря Кора. — По крайней мере я могу это делать без скафандра.
— Как скажете, гекатесса.
Пайсил не удивился и никак не прореагировал на решение гекатессы. За уснувшими ранее двумя девочками гекаессы тоже решили ухаживать не привлекая помощников лекаря. Для них это было лучше, чем ожидание неизбежного конца лежа в кровати.
Первой тройке не повезло заразиться напрямую через укус москита. Заражение через дыхание происходит медленнее. Вирусу потребуется больше времени, чтобы проявить себя. Но конец все равно будет тот же.
Пайсил осторожно похлопал по плечу всхлипывающую помощницу, помогавшую ему снять защитный костюм.
— Ну-ну, тут мы бессильны. Сейчас нам всем тяжело. Ты только не выходи к ним в таком виде.
Гекатессы были первыми пациентами в надвигающейся эпидемии. Сыпучка началась в карантинной зоне. И к тому моменту, как сработала тревога, москиты успели распространиться достаточно далеко. Карантин ввели, начали эвакуацию. Но в ближайших поселениях охотников уже появились первые зараженные. Так что девочки только возглавили тот поток обреченных разумных, что начнет поступать сюда в ближайшие дни.
Пайсил возглавлял центр эпидемиологии и лабораторию по изучению инфекционных заболеваний. Место выбрали не случайно. Пустынная местность карантинной зоны Раскола. Всего несколько поселений охотников и город на границе, обслуживающий возобновляемое продуктовое хранилище 'Долина', сыгравшее, как говорят историки, не малую роль в выживании Столичного мира в период последней Великой волны. Соответственно, небольшой городок имел такой уровень защиты, каким не каждый мегаполис мог похвастать.
Отличные условия для организации лаборатории. Ее сделали на базе простаивающего на консервации лекарского комплекса, занимающего целый квартал и рассчитанного на несколько тысяч разумных.
Насколько мог припомнить Пайсил, приказ о выводе целых корпусов центра из консервации в последний раз отдавался еще в прошлом веке. Да и то, тогда было выведено в рабочий режим всего пара приемных отделений.
— Прибыли три бригады, лорд-лекарь. Куда их направить? — Появилась голограмма зама.
Женщина виновато отвела взгляд. Не дала своему начальству немного прийти в себя после проводов гекатессы.
— Давай сразу в красную зону. — Решил Пайсил.
Три бригады. Это два десятка лекарей и помощников. Это хорошо. Но, учитывая масштабы предстоящей работы, мало.
Этот вирус никода не останавливается пока не выкосит всех, до кого сможет дотянуться. А это несколько тысяч разумных в ближайших селениях, где уже отметились первые случаи заражения.
Пайсил тяжело выдохнул обернулся к голоэкрану, показывающему уснувшую девочку.
Гекаты давно стали частью жизни империи. За их взрослением следили с самых пеленок. Ими восхищались, им подражали. О них спорили до хрипоты, а иногда даже до кулаков. Но даже самые ярые противники этой системы признавали их значимость и в основном предъявляли претензии к драконовским методам воспитания и обучения, нигде и ни под каким предлогом, больше не применявшимся в империи.
Эпидемии часть жизни тех, кто живет рядом с Бездной. Большие и маленькие, иногда трансмировые. По большей части для тех, кто оказался вне зоны карантина, это остается темой новостей и только. Но в данном, конкретном случае, без преувеличения вся империя будет следить за трагедией, развивающейся в этих стенах.
Две десятки гекатесс, еще девочки, обречены уйти. И все, как противники, так и сторонники будут следить в первую очередь за тем, как они себя ведут перед неизбежным. Обсуждать даже то, что гекатессы продолжат занятия в своей Ортобе. А принцесса по-прежнему ложится спать, как будто можно обойтись без сна.
Пайсил с силой провел ладонями по лицу. Вот уж ему так точно сейчас не до сна. Хоть он и запер самого себя в красной зоне, руководство центром эпидемиологии с него никто не снимал. И в ближайшее время ему предстоит много сделать, чтобы прибывающие пациенты смогли достойно провести последние дни, а то и часы в этих стенах.
От страха и тоски Кору выручала связь. Сестры, что оставались на базе были готовы поддерживать разговор о чем угодно и в любое время суток. Обсуждались занятия, хоть всем было не до них. Жаловались на Нэйта, чьи уроки теперь стали едва ли не основными. Часто поднимался вопрос куда подевались Анаста с Ликой. Было известно, что они попали в какой-то переплет, на этот раз для разнообразия в мире змеелюдов. Было подозрение, что Рианна знает зачем их потащило к хвостоходящим. Но она отмалчивалась.
Синта спала. Тихонько дышала и не шевелилась. Ход течения сыпучки они все успели повторить. Сон больных всегда спокоен, и помощникам лекарей приходится самим поворачивать пациента. Уход за заснувшей сестрой обременительным не был. Любой помощник лекаря знает, как включить аппарат искусственного питания, как переложить и протереть тело пациента. А гекатессы в свои четырнадцать были дипломированными помощницами лекаря.
Единственное чего опасалась Кора, это последних судорог Синты, по описанию быстрых, длящихся всего несколько секунд. Она боялась даже думать об этих последних мгновениях жизни сестры.
Первая сыпь в зеркале Кора увидела в числе последних из их десятки. К тому времени в спячку погрузились четверо из второй десятки. Вирус оставался верен своей репутации и не решил не оставлять после себя выживших.
Появления в глазах первых точек на третий день после засыпания Синты, она восприняла даже с облегчением. Значит ей не суждено увидеть смерть свотх сестер. Не успеет.
Запершись ото всех в кабинете Пайсил угрюмо просматривал список имен. Сегодня он проводил последних из заразившихся гекатесс. Последняя тройка, включая Кору продержались значительно дольше чем ожидалось.
Кора так вообще была не только из первой десятки, а жила в одной комнате с первой заразившейся девочкой. В какой то момент он действительно начал если не верить, то хотя бы надеяться на чудо. Пусть маленькое и только для этих трех. Да хотя бы для одной из них! Но вирус решил забрать всех.
Одна за другой, каждая из этих двух десятков тихо уходили в сон, успев попрощаться и сказать слова поддержки и надежды остающимся сестрам. По примеру Синты, они даже пытались поддержать его, не самого последнего вирусолога не только в Арден, но за пределами империи. Они даже шутили на счет данного обета трезвенника. А он ничего не мог сделать и был вынужден беспомощно наблюдать, как его ученицы ступают на тропу за грань.
С какими глазами ему теперь учить оставшихся гекатесс дальше. Конечно, если ему вообще доверят кого-то учить после такого.
Мужчина тяжело глянул на сиротливо стоящую бутылку. Никто за ним не следит, и более того, никто не осудит и упрекнет в нарушении данного слова. Но он сам себе пообещал, что сдержит данный зарок и будет ждать до самого конца. И уже потом, когда все будет кончено, он закроется в этом кабинете и просто напьется. И не ограничится одной бутылкой. Не хорошо это, и неправильно.
Стационар переполнен. Он уже отдал приказ открыть очередные три приемного отделения. Персонал сбивается с ног, принимая поток обреченных. Есть первые потери и среди лекарей.
Двое вообще уже видят красную пелену, час, от силы два, и заснут.
Но только его девочки идут первыми.
Потому он и позволил себе побыть немного в тишине. Синта! Маленькая летающая гекатесса верящая в чудо. Храбрая девочка, за свою короткую жизнь успевшая заслужить восторг и восхищение многих поклонников. Когда-то она встала на пути тварей, защищая пассажиров поезда. Теперь же он готов поверить в чудо, если эта девочка дотянет до утра. Сыпучка всегда придерживается расписания и не опаздывает польше чем на пару часов. В этом она очень пунктуальна.
Внимание привлек красный сигнал на мониторе.
Пайсил поморщился, дал отбой и тяжело вздохнул.
Что же, можно сказать, что завтра утром он сдержит обещание, данное девчонке, столь яростно отстаивавшей свое право на надежду в невозможное.
Снова вспыхнул тревожный сигнал.
Да что могло произойти за последние полчаса, что опытный персонал не в состоянии обойтись без него?
— Что?!
Усталость и собственное настроение сказались и в опрос прозвучал резче, чем хотелось бы и с явными нотками раздражения.
Девушка в голоэкране виновато сморгнула.
— Тут такое дело, на крышу стационара совершил посадку глайдер с пятеркой гекатесс под командованием гекатессы Саниры. Старшая пятерки потребовала для себя личный допуск до больных сестер.
— Она разве не знает о последствиях?
— Я пыталась ее образумить, но девочка твердит о деле гекаты и не желает разговаривать.
— Не пускать и все. Думаю, ее высочество подтвердит мое решение.
— Возможно, только на входе с крыши стоят всего два охранника лорд-лекарь. И они сильно нервничают. Пятерка гекатесс вооружена и настроена на решительные действия.
Пайсил прикрыл глаза, стараясь отвлечься от мрачных раздумий и собраться с мыслями.
На сколько он знал, ликалы гекаторов открывали любой силовой щит какое только можно поставить в Арден. Это был закон о членах правящей семьи, и исключений он не предусматривал. Эта функция изначально закладывалась в программное обеспечение генераторов силового поля и не могла быть отключена без его повреждения.
