— Понятия не имею. Даже те маги, кто довольно тесно общался с дэйдра, не смогли до конца определиться, насколько разумны элементальные атронахи. Отмечают только, что не все из элементалей способны говорить, потому что человеческие понятия и способы общения для них слишком чужды. К тому же Фарвил с оставшимися приятелями к тому времени мог убежать достаточно далеко, атронах был ранен — кто знает, как они ощущают полученные ранения... К тому же у него могла быть конкретная задача — охранять вот этот самый выход на поверхность. Мы можем только гадать.

Бел поднял голову, посмотрев на дыру в потолке:

— По крайней мере, теперь мы точно знаем, что за нашей спиной через врата ничто не вылезет. Обратного пути нет.

Я в этом сомневался, но промолчал. Ни к чему накликать беду. Ролианд, судя по тому, каким взглядом он смерил имперца, думал примерно так же.

Во втором подземном проходе нас почти сразу поджидал неприятный сюрприз. Уничтожив еще одного атронаха, я привычно направился к нему... когда из пола вокруг меня внезапно выстрелило кольцо изогнутых металлических когтей. Точь-в-точь ловушка с шипами, о которой я говорил Бурду и его людям... С коротким лязгом когти сомкнулись у меня над головой, срезав тонкую прядь волос на темени. Я тихо выдохнул и осторожно присел на пол. Не сделай я этого, я бы просто упал — враз ослабевшие ноги отказывались меня держать.

— Ксар? — неуверенно позвал Белизариус.

— Я в порядке, — выдавил я, косясь на свод клетки, в которой оказался. — Преимущества маленького роста, знаешь ли... И недостатки отсутствия шлема, — тихонько, так, чтобы они не услышали, пробормотал я, ощупывая голову.

Ролианд осторожно подошел ближе. Коснулся ближайшего когтя.

— Знаешь, лисоглазый, — медленно произнес он, — а ведь малыш прав. Насчет преимуществ, я имею в виду. Попади в эту дрянь кто-то из нас, под потолком Зала Славы в Храме Повелителя Туч прибавился бы еще один клинок.

— Это, конечно, замечательно, — мрачно отозвался Бел, также подойдя ближе. — Но меня больше интересует, как мы этого героя будем вытаскивать? Не дожидаться же хозяев...

С тихим лязгом когти ловушки разомкнулись и исчезли в полу так же молниеносно, как и появились. Бел умолк на полуслове и застыл, зато Ролианд резким движением подался вперед, сцапал меня за шиворот и дернул на себя.

— Напомни мне, чтобы я оттаскал тебя за уши, когда выберемся, — пропыхтел он минуту спустя, тяжело поднимаясь на ноги. — Чтоб впредь неповадно было.

— Запросто, — слабо улыбнулся я, прислушиваясь к себе — торопясь вытащить меня из ловушки, северянин потерял равновесие и, падая, выпустил мой ворот, отчего я после короткого и стремительного полета крепко приложился спиной и затылком о стену. — Только это мало что изменит. Такие ловушки заранее не определишь, как ни старайся. К тому же, если ты заметил, она была смещена к стене каверны. Если бы я двигался по середине прохода, ты бы сейчас со мной не разговаривал.

— Ты хочешь сказать, что твое стремление к собиранию разной алхимической дряни спасло тебе жизнь?

— Вроде того, — кивнул я, накладывая на себя малое целительное заклинание — ушибленная спина ощутимо ныла.

Про затылок вообще говорить не приходилось.

— Кстати, как ты? — встревожился Бел, заметив белое свечение вокруг меня.

— В порядке, — я встал. — Просто стена оказалась твердая. Идем дальше? Впереди трое встречающих. Не будем заставлять их ждать.

— Наконец-то хоть кто-то появился, — раздался недовольный голос, едва я показался из пещеры. — Почему ты так долго?

Услышав эти слова, я от неожиданности остолбенел. Потом разозлился.

— Что-о?

Шагнувший было ко мне мальчишка-данмер в помятых стальных доспехах от неожиданности попятился, но тут же снова вскинул подбородок, прожигая меня негодующим взглядом сверху вниз:

— Да как ты смеешь? Ты хоть знаешь, с кем ты разговариваешь?

Я открыл было рот, чтобы в подробностях рассказать ему, с кем мне, по моему глубокому убеждению, приходится разговаривать, но тут откуда-то сбоку раздался слабый возглас:

— Слава Девяти... Неужели помощь?

Повернувшись в ту сторону, я увидел еще одного мальчишку, бессильно привалившегося к каменной стене. Еще один бретон. Увидев выходящих из зева пещеры Клинков, он изумленно уставился на них во все глаза и попытался подняться. Безуспешно, впрочем — судя по обилию кое-как наложенных повязок, он уже отвоевался. По крайней мере, в обозримом будущем его ждет общество целителей, а не весёлых девиц, соревнующихся за право посидеть у героя на коленях — при условии, конечно, что нам удастся вытащить и его, и его придурочного сюзерена в том состоянии, в котором нашли.

— Лежи, малый, — махнул на него рукой северянин.

— Вы не представляете... я так рад видеть лица друзей, — раненый извивался, как раздавленный червяк, пытаясь приподняться, пока Ролианд не присел рядом. — Я боялся, что мы никогда не увидим никого из Сиродиила...

Я украдкой посмотрел на Фарвила. Сейчас, пока данмер был уверен, что на него никто не смотрит, он, кусая губы, с мальчишеской завистью и тоской глядел на приятеля, который после пережитого наплевал на все условности и просто взахлеб рассказывал, как страшно было идти по Мертвым Землям и как стыдно было от того, что хотелось повернуть назад и вернуться домой. Но я был уверен — если тот же Бел обратит на него внимание, натерпевшийся страху мальчишка мгновенно исчезнет, а на его месте появится спесивый графский сынок... с которым нам так или иначе все равно придется общаться.

Смешно, но я понимал обоих. И Фарвила с его гордостью — сам, по большому счету, такой же. И бретона по имени Бремман... Понимал, сочувствовал — и в то же время ощущал себя бесконечно далёким от их переживаний. А ещё я чувствовал себя старым... Примерно так же, как в Лейавине, когда смотрел на сияющее от счастья лицо Мазоги, узнавшей, что графом Каро нам даровано звание странствующих рыцарей, и пытался понять, почему я тоже не радуюсь вместе с ней. Тряхнув головой, чтобы избавиться от ненужных сейчас мыслей, я направился к Бремману, думая расспросить его. В том числе и о том, кем приходился Фарвилу данмер, погибший первым. Слишком уж немолод он был для игры "в рыцарей". Бретоны понятно — сыновья переселенцев из Хай Рока, которые, вполне вероятно, и подали идею создания рыцарского ордена. А ещё мне интересно, как это Фарвил ухитрился, потеряв почти всех спутников, отделаться только несколькими царапинами на смазливой физиономии и парой вмятин на доспехах...

Однако надежды оказались напрасны. Немного взбодрившийся при нашем появлении бретон нервно покосился на Фарвила и покачал головой:

— Простите... У вас наверняка много вопросов, но... лучше пусть вам на них ответит Фарвил. Поговорите с ним.

Мы переглянулись. Судя по физиономиям, мои братья по Ордену ожидали, что общаться с младшим Индарисом буду я. Да уж, всю жизнь мечтал — нянчиться с самомнением преисполненного чувства собственной важности недоросля... Вздохнув, я повернулся к Фарвилу.

— Рассказывай...

Тот немедленно приосанился, принимая горделивую позу и, задрав подбородок, начал — иначе и не скажешь — пафосно вещать:

— Я выступил с моими рыцарями, чтобы стереть эту мерзость с лица нашего прекрасного мира. Но когда мы прибыли сюда, мы поняли, что силы неравны. Я лично убил, наверное, пару десятков этих тварей...

Бремман, тихо ойкающий у меня за спиной под треск ткани и едва слышное ворчание северянина, решившего наложить повязки как следует, явственно поперхнулся.

-... но они все прибывали и прибывали...

А ведь ни одного трупа дэйдра, с которыми якобы сражались "доблестные рыцари Колючки" мы не увидели. Кроме полуживого атронаха, стерегшего нижний выход из первого тоннеля. Нет, кого-то они наверняка встретили, достаточно вспомнить распятое тело одного из его друзей. Готов поспорить, это был дреморский патруль — только им могло прийти на ум так поиздеваться над трупом. Во всяком случае, за другими дэйдра я подобных развлечений не замечал. Патруль — это трое, в крайнем случае пятеро, рогоносцев. Против шестерых — первый из этих недорыцарей погиб почти сразу. М-да...

Атронах. Может, кто-то ещё, вроде тех же пауков... Но чтобы их было "пару десятков" на одного только Фарвила? Явное враньё — мы за весь путь встретили от силы дюжину. И среди этой дюжины не было ни одного, с кем при должной сноровке нельзя было бы справиться, даже действуя в одиночку...

Вот именно — при должной сноровке... За прошедшие два месяца мы втроем насмотрелись на дэйдра, что называется, во всех видах, изучили их сильные и слабые стороны. Но даже это не спасает нас от ранений — Мертвые Земли опасны, у них всегда наготове один-два новых смертельных сюрприза для незваных гостей. Сегодня, к примеру, я, угодив в клетку, получил очередное напоминание, что у Обливиона есть чем нас удивить.

Какая сноровка может быть у мальчишек, которые до того ни разу в жизни не сражались всерьез? Да такая же, как у меня почти год назад, когда я вошел во врата под Кватчем. Не слишком ли многого я жду от них? Но, в отличие от Фарвила, я шел туда не за славой. Которая потом сама меня нашла и которая на поверку оказалась настоящей обузой. Нет, меня вели принятые обязательства, от которых я не мог отказаться.

А графский сынок поперся в Обливион и положил тут почти всех своих товарищей только потому, что, перечитав пафосных рыцарских романов, позавидовал славе "героя Кватча". И это бесит меня больше всего! У мелкого поганца, в отличие от меня когда-то, был выбор. Он мог дождаться, когда эту работу сделает Гильдия Бойцов. Или Легион. Или я... потому что мне-то как раз особо деваться некуда — ненавистная слава обязывает. И не только она, но это не так важно... Но нет, этот... этот недоросль возжелал собственных свершений и подвигов, благо возможность подвернулась!..

— Каких именно тварей? — перебил я его, желая хоть ненадолго заткнуть этот поток пафосного бреда.

— А-э... разных, — после небольшой паузы неприязненно процедил данмер.

— Как они хоть выглядели?

— Я же сказал — по-разному! — взвился он. — Откуда мне знать, как они называются?

— Действительно, откуда? Впрочем, судя по тому, что я вижу во-он там, — подошедший ко мне Белизариус указал куда-то вправо, — наших героев атаковали полчища ужасных скампов.

Проследив взглядом за его рукой, я увидел упомянутую тварь. А за ней мост и двойные ворота, сейчас закрытые. И еще два трупа на мосту — еще один из "рыцарей Колючки" в обнимку со скампом. Нет, три — еще один мальчишка обнаружился чуть ближе, почти скрытый за камнями. Потом снова уставился на Фарвила, размышляя, понял ли тот, что имперец его только что высмеял?

Кстати, о воротах... Сейчас там тихо, да и в округе, кроме нас, никого, но поглядывать по сторонам все же стоит...

— Да-да, именно. Полчища отвратительных дэйдра, — с готовностью согласился данмер, — как я уже говорил, я сам убил несколько десятков...

Бремман снова поперхнулся, испуганно косясь на внешне невозмутимого Ролианда. В отличие от своего приятеля и сюзерена он все прекрасно понял. И теперь опасливо ожидал, как мы отреагируем.

Я невеликий чтец по следам, но кое-что разобрать способен. Не знаю, кого и сколько там убил Фарвил, но если верить своим глазам и разуму, а так же Ролианду, который, по его собственному признанию, "ещё не всё позабыл", то, если кого-то и убивали, так только фарвиловых приятелей. Причём не бездумно, а явно отгоняя их подальше от выхода. И гнали почти до самой башни. Учитывая, что обратной дороги наверх, скорее всего, не существует, шансов выбраться у них не было. Бремман, судя по всему, это уже понял. А Фарвил?

Впрочем, пожалуй, стоит послушать, что он ещё наплетёт. Возможно, все-таки удастся в потоке этого пафосного вранья выловить крупицы правды.

Однако, по-видимому, Бремман сумел подать какой-то знак своему приятелю, потому что Фарвил, покосившись мне за спину, дёрнулся и закруглился:

— В конце, достигнув этого места, в живых остались только я и Бремман. Но теперь, когда вы здесь, мы можем изъять сигильский камень из вражеской цитадели и завершить наш священный поход против дэйдра во славу Чейдинхолла. Ур-ра-а!

Бел, услышав это глупое "ура", гоготнул, впрочем, быстро взяв себя в руки, а северянин мрачно осведомился:

— Ты дурак? Чего орёшь?

Фарвил сделался пыльно-бурым от злости, но — я, повернувшись, увидел, как Бремман делает ему страшные глаза — не ответил. Вместо этого он снова повернулся ко мне и безапелляционно заявил:

— Я предлагаю использовать ремановское разведывательное построение. Ты, — он посмотрел на Ролианда и все ещё ухмыляющегося Белизариуса и поправился, — вы пойдёте впереди, а мы будем прокрывать вас с тыла. Вперёд и вверх. Ур-ра-а! — на этот раз дурацкий возглас прозвучал значительно тише.

Ремановское построение, значит. Разведывательное. Ну-ну...

В ведении открытых боевых действий я полный профан — глупо отрицать очевидное, да и стыдиться особо нечего, учитывая, что меня учили совсем другому — но что-то мне подсказывает, что Фарвил... мягко говоря, лукавит. Если громкие слова "ремановское разведывательное построение" мне ни о чем не говорят, это не значит, что я совсем идиот. Учитывая, что нашими стараниями позади атакующих не осталось, его слова "мы будем прикрывать вас с тыла" звучат... несколько неубедительно.

С другой стороны, а кого будем атаковать мы? Ворота-то закрыты. Кстати, кто мешает дремора открыть только первые и снова их закрыть, когда мы через них пройдем? А потом просто подождать, пока мы не ослабеем от голода. И все, как говорится — кушать подано. Нет, вряд ли. У рогоносцев терпения не хватит — ждать так долго. Да, к слову, кого это Фарвил назвал "мы"? Бремман однозначно отвоевался, его только на носилках тащить...

И, дремора меня поцелуй, какого дэйдра я должен рисковать задницей "во славу Чейдинхолла"?!

Бел и Ролианд, судя по всему, пришли к тем же выводам, что и я: северянин был хмур, а имперец насмешливо пялился на чуть не подпрыгивающего на месте данмера.

— Вперёд и вверх, говоришь... И как ты себе это представляешь? — поинтересовался я. — Твой друг не сможет сражаться.

— Я смогу... — побледнел Бремман, видимо, решив, что мы бросим его здесь.

— У тебя серьёзное ранение, — я посмотрел на него в упор. — И не одно, надо полагать.

Северянин кивнул, подтверждая.

— Я все ещё в приличной форме, правда? — бретон с надеждой уставился на приятеля. — Не стоит волноваться...

Ролианд покачал головой, осматривая очередную повязку.

— Не переживай, парень, мы тебя тут не оставим, — произнёс он.

— Нет времени на разговоры, — вмешался Фарвил, — я чувствую, что кто-то за мной наблюдает.

Бел фыркнул.

— Разумеется, наблюдают. Вон те башни при вратах видишь? — он махнул рукой. — А дремора на башнях?

Фарвил, почти незаметно поёжившись, посмотрел в указанную сторону и неохотно кивнул. Причем лично у меня сложилось впечатление, что он никого не увидел, просто мазнул взглядом по башням и отвернулся.