Истребитель орков. Orcslayer. (Перевод)

— Зачем им? — спросил Горрил. — Это отвесный склон от озера Каулдрон до Шпиля Гэма, и нет никакого входа во владения.

— Да это так, — сказал Хамнир, с хитрой улыбкой. — Там есть проход к старой посадочной полосе автожиров Буррисона. Ты помнишь? Возле кузниц.

— Твои сведенья устарели, парень, сказал старый Руин. — Эта дыра была закрыта, когда твой отец занял трон. Твой отец не содержит ничего из этой новомодной ерунды. Он сжег все эти издаватели-шума на земле.

— Да, — сказал Хамнир, кивая. — Он сказал Бирри замуровать, но Бирри инженер, и вы знаете инженеров. Он хотел сохранить один из автожиров, и иметь место для работы на всеми теми игрушками которые мой отец не одобрял. Так, он замуровал проход в оба конца, но установил секретные двери в них, и сделал его своей мастерской.

— Что за? завопил Горрил. — Старый дурак построил незащищенную дверь во владения?

Остальные карлики сердито бормотали себе под нос.

— Он защищен, — сказал Хамнир, в стиле инженера.

— Что это значит, скажи на милость, сухо спросил Лодрим.

Хамнир пожал плечами. Эта потайная дверь была создана сто лет назад, и никто из вас ее не нашел. Она хитро скрыта на склоне горы. Если ее не могу найти даже гномы, смогут ли гроби? И Бирри установил всевозможные уловки и ловушки которые инженер смог себе представить. Если они обнаружили наружную дверь, они станут рубленым мясом прежде чем они доберутся до внутренней.

— Этого недостаточно, — сказал Лодрим.

— Откуда ты знаешь это, молодой Хамнир, спросил старый Руин, — и почему вы держите такое тяжкое преступление от отца в секрете?

Хамнир немного покраснел и посмотрел на свои руки. — Ну, как вы знаете, я не столько сын моего отца — как мой старший брат. Возможно, это потому, что он наследный принц, а я всего лишь второй сын, но я не настолько закостенел, когда дело доходит до традиций. Я был всего лишь мальчиком тогда. Мне понравился автожир, и все хитрые изобретения Бириссона. Однажды ночью я увидел, как он пробирался через секретную дверь. Он умолял меня не говорить отцу. Я согласился, но только до тех пор пока он согласен учить меня, как управлять автожиром, и давать мне пользоваться секретной мастерской.

— Но, парень, опасность, — сказал Лодрим, — вам, и владению.

Хамнир развел руками. — Я не оправдываюсь. Я знаю, я был не прав в этом, как и Бирри, но я... Ну, мне понравилось, что у меня есть секрет от моего отца. Мне нравилось иметь место куда можно было пойти, чтобы никто не знал. Я взял Фергу туда несколько раз. Он мечтательно улыбнулся, его глаза смотрели вдаль, а потом он встрепенулся. — Дело в том, независимо от того, как гроби узнали секреты нашего владения, этот секрет знали только я и старый Бирри и несколько его учеников, и никто не может заставить инженером говорить. Они являются хранителями тайны защиты владений. Гримнир откажет им в праве быть в залах наших предков. Хамнир снова постучал по карте. — Гроби не будут защищать эту дверь. Если небольшой отряд сможет войти туда, а затем пробраться через владение и открыть переднюю дверь для основных сил, они не выстоят против нас.

Горрил кивнул. — Да. Это наши собственные укрепления, что побеждают нас, не гроби. Если мы сможем пробить наши стены, с ними будет покончено.

Гномы уставились на карту, размышляя.

— Это будет верная смерть для тех, кто будет открывать дверь, сказал Руин.

— Да, — сказал Хамнир. — Скорее всего.

Готрек посмотрел вверх. Феликс думал, что он спал. — Верная смерть? Я в деле.

Феликс застонал. Замечательно. Готрек никогда задумывался о том , как его тот-кто-помнит будет жить, чтобы рассказывать его историю, когда он принимал подобные решения.

— Ты готов умереть, чтобы помочь мне? — спросил Хамнир.

— Ты снова оскорбляешь меня, клятвопреступник? — зарычал Готрек. — Я Истребитель. Я выполню две клятвы одним делом. Он вздохнул и снова опустил подбородок к груди. — Нет, конечно же я не умру, проклятье Гримнира. Не в руках гроби. Но, по крайней мере, мне не придется терпеть твое присутствие.

Гномы в комнате, косились и ворчали слыша как их принца так оскорбляли, но Хамнир просто вздохнул. — И мне не придется терпеть твое, — сказал он, — это все к лучшему. Хорошо.

— Это потребует больше, чем одного гнома, чтобы сделать дело, сказал Горрил, — неважно, насколько сильного. Два рычага в двух отдельных комнатах должны быть нажаты одновременно, чтобы открыть ворота Рога, другим же предстоит сдерживать орков, пока они будут тянуть.

Хамнир кивнул. — Мы попросим волонтеров завтра на Совете. То есть мы договорились здесь?

Остальные гномы все еще казались не определившимися.

Наконец, старой Руин пожал плечами. — Это план, который лучше, чем был у нас прежде. Я предполагаю, что его можно выполнить.

— Я не хочу оставлять судьбу владения в руках гнома, который, кажется, почти не заботится о собственном выживании, сказал Громобой Лодрим, глядя на Готрека, — но у меня нет идеи получше, поэтому я поддерживаю эту.

Остальные кивнули, но без особого энтузиазма.

Хамнир устало сел. — Значит, решено. Мы будем прорабатывать детали перед советом. Сейчас... Сейчас я спать. Он протер лицо рукой и пригладил бороду. — И с десятками обид я буду разбираться завтра, Валайя спаси меня.

Глава 5.

Готрек сжимал и разжимал челюсти снова и снова. Он резко взмахнул ногой, чтобы сохранить равновесие, слишком сильно качнувшись откинувшись на спинку обрезанного стула. Феликс открыл дневник и перечитывал записи о похождениях в Арабии. В обеденном замке Роденхейм опять было полно гномов, но собравшихся не ради принятия еды. Представители гномьих рот отправленных из различных владений сидели перед главным столом, где заседали Хамнир, Горрил и другие лидеры беженцев Карак Хирна. Все ждали, желая услышать план битвы для захвата владения, но прежде чем они могли приступить к стратегии, должны были быть решены обиды, которые определяли, кто будет бороться вместе с кем, и пожелают ли вернуться некоторые воины домой до начала боя.

До сих пор, Хамнир оказывался замечательным переговорщиком, и каждая из девяти обид, которые он слышал, были решены, или, по крайней мере, отложены до тех пор когда Карак Хирн будет отбит или битва проиграна. Однако это был длительный процесс. Они занимались этим, с завтрака, и обед стал лишь далеким воспоминанием. Тепло огромного зального камина сделало Феликса сонливым. Он кое как удерживал себя, чтобы не закрыть глаза.

— Ты сказал, что вы склонны полагать, что поставляемый эль не достаточного качества? — Спросил Хамнир. Он подпер щеку кулаком, смотря скучающе и с разочарованием.

— Этот эль был непригоден для питья! — сказал гном с рыжеватой бородой с брюхом по которому можно было предположить, что он знал довольно много об эле. — Двойная политика клана "Твердого Камня" убедила нас, что мы получим лучшее Бугманское. Они же отправили нам худшее, из всего Бугманского что было.

— Если этот эль был непригоден для питья, — сказал свирепо выглядящий на вид, черноволосый гном, в желтом камзоле — , значит он был поврежден при транспортировке, ведь он был в отличном состоянии, когда мы пробовали бочонок, прежде чем отправить его. Клан "Широкого Пояса" должны вступать в споры с торговцами, которых мы наняли для транспортировки.

— Это работа для дураков, — проворчал Готрек в пол голоса. — мы должны были быть уже в пути, а не болтать. Если бы Ранульфссон был таким же лидером как его отец, эти крохоборы не вспомнили бы свои обиды. Они сплотились бы вокруг его знамени и взывали к крови орков.

Хамниру пришлось потратить ещё десять минут, чтобы разрешить спор, и потребовалась вся его хитрость и дипломатия пристыдить двух гномов и отодвинуть вопрос с загубленным элем. Готрек ворчал в пол голоса все это время, кидая опасные взгляды на всех участников.

Когда, наконец, соглашение было достигнуто, Хамнир вздохнул и оглядел зал. — Теперь, есть ли у других кланов вопросы, или мы может продолжим обсуждать порядок сражения?

— Вы забыли о нас, принц? — спросил седовласый гном с голубыми глазами, вскакивая. Его борода была словно великолепное белоснежное поле.

Еще один гном с волосами, сложенными в длинные седые косы, которые висели перед его ушами, лишь спустя секунду был на ногах, глядя на первого. — Да, принц. Вы еще не рассмотрен вопрос о щите Друтти.

Хамнир застонал, как и вся комната. Готрек зарычал, но хоть собранные гномы и были нетерпеливы, у них было слишком много уважения к структуре обид. И священным долгом каждого гнома для решения каждой обиды, записанной в их клановой книге для жалоб, так что они ничего не делали, кроме как ворчали и складывали руки на груди, откинувшись в своих креслах.

— Я прошу прощения, Кирги Наринссон, — сказал Хамнир в белобородому гному, — И у вас, Ульфгарт Хагинскарл, — сказал он другому. -Напомните мне обиду. Это был долгий день.

Гном с седыми косами поклонился. — Спасибо вам, принц. Мы из клана "Торговцев Камня" несем обиду на клан "Железной кожи" за воровство у нас щита Друтти, который был подарком от Гагрида "Железной кожи" , основателя их клана, Хульгиру Торговцу Камня, нашему основателю, две тысячи лет назад, в знак благодарности, когда Хульгир спас дочь Гагрила от троллей.

— Это не было подарком! — рявкнул Кирги. — Не было троллей! Это было делом бизнеса, чистым и простым. Наш отец основатель клана обменял щит у предательского Хульгира за право добычи в глубинах "Руфрунга. — Права, которые так и не были даны.

Нога Готрека покачивалась словно паровой молот. Феликс мог услышать зубной скрежет истребителя.

-Этот щит — причина обиды? — спросил Хамнир, указывая за спину Кирги на покрытого железом гнома, который в стороне держал массивный, покрытый рунами, резной щит.

— Ага! — воскликнул Ульфгарт, сердито. — Они осмеливаются выставлять перед нами напоказ украденное ими добро и ждут от нас...

— Мы не крали! Мы просто забрали то, что принадлежит нам по праву. Когда вы платите нам за то, что причитается вам, мы с радостью вернем это вам. наш отец основатель был слишком честным, что смог довериться их природе, что...

— Правильно! Вот оно! — сказал Готрек, внезапно поднявшись и взяв свою секиру. Он пересек покрытый железом стол и вырвал щит Друтти у его удивленного хранителя, как если бы он весил столько же, как крышка от кастрюли.

— Я решу эту обиду! — сказал он, после чего бросил щит на пол и разрубил его напополам своим топором, который разрубал дерево и железо с одинаковой легкостью. Затем он разделил половинки, ломая его с таким безумием, что полетели щепки.

Раздался коллективный вздох собравшихся гномов, но все они оказались слишком ошеломлены, чтобы двигаться.

Готрек сгреб искореженные обломки щита, подошел к великому очагу и бросил их в огонь. Огонь взревел. Он повернулся, жестоко ухмыляясь, к лидерам "Железной кожи" и "Торговцев Камня". — Нет. Теперь у вас нет ничего, за что можно было бы бороться. Время двигаться вперед!

Ульфгарт "Торговцев Камня" был первым, кто вернул себе способность к речи. Он торжественно повернулся к Хамниру, который прикрыл лицо руками. — Принц Хамнир, клан "Торговцев Камня" формально отрекается от нашей обиды на клан "Железной кожи", подает новую против Истребителя Готрека Гурниссона, и да будет вам известно, что эта обида может быть решена только кровью.

— Да, — согласился Кирги Наринссон, его голубые глаза сверкали. — Клан "Железной кожи" также заявляет об отмене своей обиды на клан "Торговцев Камня", и утверждает новую обиду на Готрека Гурниссон. Он выхватил молот из-за спины и подошел к Готреку, — И я прошу разрешения принца, чтобы решить эту обиду здесь и сейчас.

Хамнир поднял голову и уставился на Готрека. — Буть ты проклят, Гурниссон! Теперь у нас две обиды, где была только одна!

Готрек сплюнул на пол. — Фах! Я думал, что они были почтенными гномами, которые лишь озабочены решением вопросов связанных с щитом, даже если Карак Хирн падет. Могу ли я нарушить клятву для того чтобы сразиться с этими гномами?

— Что же это за обет такой? — глумился Кирги. — Клятва трусости?

— Мой обет Хамниру, сказал Готрек, глядя вниз на старого гнома, — помогать и защищать его, пока Карак Хирн, не будет возвращен. Убив тебя, я не помогу ему, не так ли? Вам придется подождать прежде чем умереть.

Кирги схватился за свой молот и кинул на Готрека смертоносный взгляд, но в конце концов отступил. — Пусть никто не говорит, что воин клана "Железной Кожи" заставил гнома нарушить клятву. Мы будем решать это в зале празднества Карак Хирна, после того, как мы выпьем за его освобождение.

— Это будет твоя последняя выпивка, — сказал Готрек

Ульфгарт повернулся к Хамниру. — Несмотря на то, что "Торговцы камня" выставил право убить истребителя.... — Готрек залился лающим смехом на это. Ульфгарт поморщившись продолжил. — Мы подождем пока Карак Хирн не будет взят.

Хамнир вздохнул с облегчением. — Я благодарю вас обоих за вашу снисходительность. Он оглядел собрание. — Есть какие-то другие обиды, чтобы могут быть выдвинуты? Когда никто не заговорил, он продолжил. — Очень хорошо, тогда слушайте. Он встал. — Этот план на который мы решились. Как вы понимаете, наши собственные укрепления защищают гроби, а так как они сделаны гномами, их практически невозможно пробить. Мы слабее менее чем на пятнадцать сотен. Мы потеряем больше половины, прежде чем мы будем внутри, если будем атаковать в лоб. К счастью, есть способ проникнуть внутрь во владения, который зеленокожие не обнаружили. Небольшая группа, возглавляемая Истребителем Гурниссоном, войдет через эту дверь и пробьет себе путь к главным воротам. Когда они откроют их, войдет и разойдется хирд. Основная группа пройдет к главному залу, в то время как меньшие силы в оставшуюся часть владения, толкая гроби перед собой. Мы будем давить на них сверху вниз, и заставим их уйти через главные ворота шахты.

— Что? спросил молодой гном. — Мы оставим им шахты?

— Конечно, нет, — сказал Хамнир, — но мы должны обезопасить владение, прежде чем сможем вернуть шахты, или будем находиться перед опасностью еще одного наступления. После того как никто не высказывал жалоб, — он продолжил. — Также предстоит определить, какие роты чем будут заниматься, и кто будет добровольцем для открытия дверей. Я надеюсь, — сказал он, и его лицо твердело по мере нарастания поднявшегося ропота среди гномов, — что мы сможем быстро достичь соглашения о порядке марша, без споров или упреков, ибо время дорого.

Гномы со всего зала начали вставать и повышать голос, требуя ту или иную позицию.

Готрек хмыкнул и повернулся к Феликсу. — Пошли, человеческий отпрыск, они будут спорить всю ночь.

— Ты не хочешь узнать, кого ты будешь вести? — спросил Феликс.

— Не так сильно, как мне хотелось бы найти выпить. — Готрек вышел из комнаты, мрачно усмехаясь, когда проходил мимо большого очага, где весело догорал щит Друтти.

Глава 6.

На следующий день рано утром, пока во дворе доносились звуки спорящих кланов, Готрек и Феликс мутным взглядом смотрели на гномов, которые сидели и ждали их в тусклом свете за конюшней замка Роденхейм, рюкзаки, оружие, доспехи и мотки веревок лежали у них в ногах. Хамнир стоял у входа, одетый в сверкающие боевые доспехи, и смотрел с неловкостью. Он держал старинный латунный рог, инкрустированный серебром.