Истребитель орков. Orcslayer. (Перевод)

— Излишне говорить, что его команда была не слишком довольна, — продолжал Готрек: — нас заставили атаковать Ледяного глаза в этой дыре Хиди, и вероятно умерли бы, даже если бы победили, из-за отсутствия бинтов. Говорили о мятеже, и некоторые из его офицеров пошли к нему и умоляли его повернуть назад.

— Хамнелак отказался" — сказал Хамнир6 — Он назвал их трусами. Он не хотел, чтобы Ледяной Глаз ушел из его рук. Он приставил свой корабль на дальней стороне острова от деревянного форта Ледяного Глаза и приказал людям сойти на берег, предположительно, чтобы они могли набрать свежей воды и охотиться за едой. — Он ухмыльнулся: — Когда они это сделали...

Готрек рассмеялся: — Когда они это сделали, он поджег свой корабль! Сжег его до ватерлинии.

— Что?— сказал Арн, — люди безумны.

— Я вижу в этом смысл — сказал Торгиг: — Его люди колебались. Он хотел дать им возможность только атаковать. Единственный способ вернуться домой убить Ледяного Глаза и забрать его корабль. Не отступать. Не сдаваться.

— Очень храбро, я уверен, — сказал Нарин: — но даже самый смелый командир любит выходить из себя, если может.

— Это сработало? — спросил Рагар: — Он выиграл?

Готрек и Хамнир обменялись хитрым взглядами.

— О, да, — сказал Готрек: — Хамнелак победил. Взял остров без боя.

— Без боя? — спросил Галин: — Как это возможно?

— Потому что..., — сказал Хамнир, а затем разразился смехом: — потому что Ледяной Глаз видел дым от горящего корабля Хамнелака и знал, что он придет, и... — смех переполнял его.

Готрек свирепо усмехнулся: — Он отплыл. Ледяной Глаз вывел все свои корабли и оставил Хамнелака изумляться на берегу!

— Отплыл? — вытаращился Торгиг, но это означает, что Хамнелак...

— Не смог выбраться с острова! — усмехнулся Нарин, шлепнув по колену: — Он поймал себя в ловушку! Какой дурак!

Торгиг нахмурился: — Так, эм, как вы выбрались, вы построили плот?

Хамнир покачал головой: — Слишком далеко от берега. Мы застряли хорошо и надежно. В конце концов, когда прошли три месяца, мы все были тоньше человеческого бочонка, другой пират, Эсталиан, опустил якорь, чтобы взять воду.

— Тогда Хамнелак забрал его корабль? — спросил Рагар.

Готрек усмехнулся: — Хамнелак был мертв, убит в первую же ночь, когда нас высадил. Половина его офицеров тоже. Нет, мы подписались под кодекс и объединились, весь экипаж Хамнелака. Большинство из них до сих пор разыскиваются, насколько я помню.

— Бедный старый герцог родил больше пиратов, чем он когда-либо поймал — сказал Хамнир, качая головой.

Готрек глотнул эля: — Три месяца на острове с кучей грязных Бретонцев, и только ягоды и чайки, чтобы поесть, испортили мой желудок на год.

— Тебе было легко — сказал Нарин: — Я был пойман в ловушку в охотничьей хижине в Кислевской области в течение двух месяцев в середине зимы, с двумя ограми для компании и не было еды, кроме подвала, полного гнилых репы.

— гном может жить на репе — сказал Галин: — Звучит не так трудно.

— Гном, может, да, — сказал Нарин6 — К сожалению, огры не могут. О, они их съедят. Они съедят все что угодно, но они не станут их есть, желая что-то... пожирнее. А именно, меня.

Остальные засмеялись.

Феликс видел, что Готрек посмотрел на Кожанобородого, в то время как Нарин рассказал свою историю. Молодой истребитель не участвовал в хвастовстве. Он немного отошел от остальных, глядя в огонь из своей грубо залатанной маски. Готрек еще несколько раз смотрел на него во время рассказа Нарина. Затем, в то время как братья Рассмуссон пытались возглавить его, рассказав очень запутанную историю об обмане их спутника и навозом тролля в еде, он встал и перешел к нему.

— Все в порядке, истребитель? — Готрек спросил, приседая.

Кожанобородый пожал плечами.

— Беспокоишься, что мы увидели твое лицо?

Кожанобородый покачал головой: — Это не так. Не совсем так.

— Хорошо, тогда в чем дело? Не каждый день гном из истребителя сквигов становится истребителем троллей.

Феликс смог лишь увидеть как уголки рта юного истребителя опустились вниз из выреза-рта на маске.

— Я рад, что заслужил это имя, — сказал он: — Но ... но я не умер. Я не закончил свой позор. Вместо этого я чуть потерял маску и сделал ее еще хуже.

Готрек рассмеялся, мрачным, пустым смехом: — Теперь ты знаешь настоящую боль истребителя, парень, — сказал он: — Каждая победа — это поражение, ибо только если мы умрем, мы исполним наши судьбы; но если мы не попытаемся победить, если мы отбросим наши топоры и позволим троллю разорвать нас на части, то Грунгдни не примет нас в залы наших предков, ибо он не заботится о самоубийцах. — Он вздохнул: — Я потратил на это восемьдесят лет. Боль не уходит, но ты привыкаешь к ней. — Он встал: — Пиво помогает. Возьми еще. — Он вернулся к остальным, и истории продолжались.

На следующее утро, если бы в стигийском подземном мире Ундгрина было утро — через несколько часов после того, как карлики разбили лагерь, они пришли к месту, где казалось, что туннель был раздавлен гигантской рукой. Пол был изогнут и сломан, а стены и потолок обрушились и рухнули. Валуны размером с дом завалили пол, раздавливая скрученные рельсы тележки. Другие валуны упали на них, некоторые из них опасно балансировались, а потолок бы покрыт трещинами и отсутствующими блоками. В некоторых местах он угрожающе выпирал.

— Вы знали, что это будет здесь? — спросил Готрек, его взгляд пробежался по обломкам.

— Я слышал, что было какое-то повреждения от землетрясения, которое произошло через шестьдесят лет после закрытия шахты, — сказал Хамнир: — но она была все еще проходима.

— Я могу увидеть путь впереди, — сказал Нарин, крутя кусочек дерева в бороде, — но это не выглядит приятной прогулкой.

— Шахтерский кошмар, — сказал Галин, беспокойно глядя на потолок: — Эти блоки могут рухнуть в любую минуту. Любой из нас поднимет голос или топнет ногой и... Бум.

— Мой отец говорил, что починил это, — сказал с трудом сглатывая: — но видимо в приоритете была та часть, что была ближе к дому.

— Я слышал, что он специально оставил его, — сказал Карл.

— Да, — сказал Рагар, — чтобы ни одна армия не смогла пройти сюда без того, чтобы все это не упало им на голову.

— Готовая ловушка, — сказал Арн.

— Ловушка для нас, — волнуясь сказал Кожанобородый: — Быть погребенным под скалами не лучшая смерть для истребителя.

— Олифссон, — сказал Хамнир: — Посмотри, сможешь ли ты найти нам путь.

— Я? — сказал Галин, выпучив глаза: — Ты хочешь убить меня?

— Ты инженер, — сказал Хамнир: — Поэтому ты пошел с нами. Мне нужен твой совет по этому поводу.

Галин сглотнул: — Мой совет, — сказал он: — это найти другой путь.

Хамнир нахмурился: — Ты прекрасно знаешь, что другого пути нет. Или вперед, или назад, как мы пришли.

— Неужели ты просто трус, Олифссон?— спросил Торгиг: — Ты выглядишь немного бледным.

Это было правдой. Обычно цветущее лицо Галина было грязновато-серого цвета.

— Я инженер-шахтер — сказал он: — Поскольку Истребитель знает свой топор, а Принц Хамнир знает свои рынки, я знаю стены, потолки и вес, который они вынесут. Этот потолок висит на ниточке. Мы не справимся с этим.

— Но мы должны, — сказал Хамнир, — и ты гном, который нас проведет.

— Это смерть — сказал Галин и его глаза не покидали рушащегося потолка.

Хамнир подошел к нему и посмотрел в глаза: — Послушай меня, инженер. У меня есть владение которое я должен сохранить. Я не поверну назад. Ты доброволец. Я не приказывал тебе следовать за мной. Ты можешь уйти. Остальные попытаются пройти через эту смертельную ловушку без тебя.

Гален покачал головой. — Вы не сможете этого сделать.

— Да, если будем без тебя, — сказал Хамнир, и отвернулся, чтобы встать рядом с Готреком, который осматривал обрушение.

Остальные тоже отвернулись. Галин стоял за ними, губы плотно сжаты, голова опущена вниз. Феликс присоединился к остальным, чтобы избавить инженера от его пристального внимания, как и остальные

— Ладно, проклятие с вами — вздохнул Галин после долгой паузы: — Хорошо, я посмотрю. Я не могу позволить, чтобы вы, дураки, потопали и убили себя. — Он проталкнулся через них, яростно вытаращившись. Он остановился на краю обвала, снял сумку и вытащил молоток.

Хамнир положил руку на его плечо: — Спасибо, инженер.

Галин с рыком от него отмахнулся, а затем сглотнул и глубоко вздохнул. Феликсу показалось, что он, возможно, потерял свое мужество еще раз, но, наконец, он начал дюйм за дюймом осторожно идти вперед. После трех шагов он обернулся: — Стойте молча.

Остальные гномы ждали, когда он осторожно перебирался через валуны, осторожно ставя каждую ногу, испытывал пол и щебень дрожащими носком и пальцами. Вскоре он исчез за упшими валунами, Феликс и другие гномы задержали дыхание и вытянули шеи. После того, как показалось прошла вечность, снова появился, его ноги дрожали и его красное лицо было в поту. Он вернулся к ним так же медленно и методично, как он оставил их, и, наконец, издал длинный вдох, когда он вышел за пределы последнего кусочка перемешанного гранита.

— Ну, есть способ, — сказал он, вытирая брови: — но вам всем придется наступать точно там, где я ступал, и касаться только того, к чему прикасался я сам. Пнув камешек или проскользив на осыпи в этом беспорядке похоронит нас. Есть часть потолка, которая... — он вздрогнул: — Ну, я не знаю, что ее удерживает.

— Не могли бы мы издать большой шум сейчас и сбить ее, прежде чем мы продолжим? — спросил Феликс.

Гномы бросили на него покровительственные взгляды.

— Это действительно было бы безопаснее, — сказал Нарин, улыбаясь, — но где гарантия того, что дорога все равно будет проходима после того, как все тут упадет?

— Я могу гарантировать, что этого не будет, — сказал Галин.

— Ах, да. Я понял. Конечно. — Феликс покраснел. Он чувствовал себя дураком.

— Верно, — сказал Хамнир, обращаясь к другим: — все в одну линию, близко друг к другу. Сделайте точный шаг, который сделал гном перед вами. Галин, ты ведущий. Ягер, ты идешь последним.

Сердце Феликса дрогнуло: — Почему я последний?

— Потому что у тебя самые длинные ноги, чтобы бегать, если все начнет падать, — сказал Хамни: — и, прости меня, за мою откровенность, но скорее всего, именно ты поставишь ногу неправильно, чем гном.

Кулаки Феликса сжались. Слишком много оскорблений.

— Это правда, человеческий отпрыск: — сказал Готрек: — Мы, гномы, родились в туннелях и пещерах. Мы знаем куда ставить ногу.

— Да, хорошо, — сказал Феликс, он хотел ударить всех непревзойденных маленьких всезнаек в нос, но он сдержался. Это, вероятно, сломает потолок. Он снял свой красный плащ и запихал его в свою сумку, чтобы он ни обо что не зацепился.

— Следуйте близко, — сказал Галин: — и не говорите ни слова.

Гномы начали двигаться вперед как гусеница на марше, идя нога в ногу, рука каждого гнома на плече впереди идущего. Они, казалось, делали это много раз. Феликс положил руку на плечо Готрека и сделал все возможное, чтобы следовать вперед, пристально глядя на ноги Истребителя.

Это было медленно. Впереди, Галин проверял путь рукояткой боевого молота, убедившись, что камень или плита не сдвигается и не скользит он ставил ногу. Затем он шагал и снова тестировал, шагал и снова тестировал. Следующий гном ставил ногу туда, где Галин ставил ее, и так далее. В начале, это было не сложно, но, чем дальше они шли по лабиринту монолитных валунов и через места, где пол вздыбился и круто поднялся, идти стало сложнее. Гномы поддерживали друг друга, когда они шли вверх и вниз, убедившись, что они не скользят назад или не наклоняются вперед.

Сердце Феликса бухало так шумно, когда он следовал за Готреком, что он думал, что его вибрации, несомненно, сотрясают потолок. Он потел, как фонтан. Каждая струйка пыли, каждый клацанье ботинка на камне заставляли его съежиться и зажимать плечи. Шею ломило от напряжения.

Он наблюдал, как Готрек переступил через выступающий гребень пола и осторожно положил свою ногу на другую сторону, точно там, где гном перед ним разместил ее. Феликс поднял ногу над гребнем и сошел точно там, взгляд на то место, где Готрек наступал следующим, и...

Треск! Он ударился головой о низкий выступ скалы. Он зажал рукой рот, чтобы заглушить визг. Мир отступал и становился то желтым и черным. Колени подкашивались. Он так пристально смотрел на ноги Готрека, что не увидел выпирающую плиту гранита, под которой Готрек просто прошел. Он хотел кричать и прыгать вверх и вниз, но это было бы самоубийством. Он примерз. Туннель вращался вокруг него. Он собирался упасть.

Что-то твердое как железо схватило его за верхнюю руку. Он открыл глаза. Готрек неподвижно держал его, держа палец на губах. Феликс кивнул, а потом пожалел об этом. Это почти свело его с ума. Он смотрел мимо Готрека. Другие гномы остановились и оглядывались на него с выражениями, которые варьировались от жалости к презрению до забавы. Галин смотрел широко раскрытыми глазами на потолок. Его губы шевелились, как будто он молился.

Через мгновение туннель стабилизировался и головокружение прошло. Голова Феликса по-прежнему отвратительно болела, и капля крови побежала к кончику его носа, но он пришел в себя достаточно, чтобы ходить. Он показал Готреку продолжать. Убийца повернулся к остальным и сделал еще один шаг. Феликс нырнул под плиту и пошел.

Феликс был не единственным, кто ошибся. На полпути через обломки, рукоятка топора Галина сместила камень размером с череп, который скатился и поскакал вниз по наклонному участку пола, гномы замерли и подняли глаза, их плечи сгорбились. Капельки пыли ссыпались с потолка, но он остался на месте. Чуть дальше, Торгиг протянул руку, чтобы забраться на упавший каменный блок, и он начал наклоняться. Он ахнул и отступил, а остальные оглянулись. Блок размером с коляску опасно балансировал на небольших скалах ниже него, его точка равновесия была непосредственно над краем скалы. Гномы застыли, следя за тем как он медленно шатается, а потом возвращаться с мягким стуком. Все снова задышали.

Наконец, Галин вывел их за разломанного пола и и выпуклого потолка, и все выпустили большиой вздох облегчения.

Феликс набросил на окровавленный лоб платок и оглянулся назад. Его конечности дрожали от напряжения: — Надеюсь, нам не придется отступать таким образом. Я не думаю, что смогу принять это снова.

— Отступать? — сказал Готрек, хмурясь.

Они с Хамниром посмотрели друг на друга и усмехнулись. Во-первых, они наклонились и подняли тяжелые камни.

— Тут некуда отступать, — сказал Хамнир.

— За хамнелака!— закричали они , когда бросали свои камни обратно в сломанный туннель: — Сожжем лодку!

Обе скалы шумно отскочили от вершины массивного балансирующего блока, который Торгиг почти сбросил с прикосновением.

Другие гномы вытаращились.

— Вы такие же сумасшедшие как люди! — вздохнул Феликс, когда блок начал опускаться.

— Сумасшедшие как гномы -, Поправил Готрек.